ГЛАВА ТРЕТЬЯ. ВАЛЕНТИНА
После ужина я позвала Валентину сходить вниз, посмотреть, что продается в киосках в больничном холле и забросить деньги на сотовый телефон. Прошлись вдоль витрин, выбрались на улицу.
Я улучила момент и спросила ее о муже.
- Нет его у меня, - ответила Валентина, - а детей - двое, сын, институт заканчивает, и дочка тринадцати лет.
- Но он же был, - мне неловко было своей настойчивости, но, раз уж мне допрос устроили в палате и я все честно выложила, и тут как бы имела право тоже знать… На самом деле никакого права нет и быть не может. Не ответит – и не буду больше совать нос не в свои дела.
- Больно об этом говорить, - Валентина наклонила кудрявую голову, - отец моего Ромки бросил меня, когда я была беременна. Получается - нагуляла…. Студентами были, мне тогда и восемнадцати не исполнилось…
- Он же знал о ребенке?!
- Знал. Сказал, что, может быть, и не его…. Испугался. Я домой вернулась, к маме с папой.
- И не пытался найти, узнать?
- Нет.
- Ну и Бог с ним! - воскликнула я, - В старости останется один-одинешенек, некому будет чашку воды поднести! Прости его, он сам себя наказал.
- Я и простила, - Валентина выпрямилась, посмотрела на меня кроткими карими глазами, чуть улыбнулась.
- А дочка? – я почувствовала холодок в груди – снова нарушаю границы…
- Дочка - от другого. Работала у него в киоске, заставил меня жить с ним короткое время, я его боялась. Он очень красивый был…
- О дочери знает?
- Нет, нет, заезжий, ничего не знает и не узнает никогда. Второй раз оказалась в ловушке.
- Детей Бог дает. Иначе бы не было у тебя дочери.
- Да, да. Замуж я ни за кого не собиралась. А доча - домашний ребенок, ласковый, скучаю по ней …
И Валентина засветилась вся. Когда улыбалась, становилась неимоверно симпатичной, залюбуешься…Мы с нею обошли вокруг больничные корпуса, разговаривали без умолку, смеялись, и совершенно другой вернулась она в палату.
- Что, женихов там нашли? - лицо Маришки, в обрамлении красных прядей, ширилось в улыбке, - ишь, какие явились довольные!
- Какие тут, в кардиологии, мужики, - хохотнула Валентина, - одни кощеи бессмертные…
- Ну не совсем кощеи, - Маришка щурилась, - вон рыжий кот, из седьмой палаты, гладкий да сытый, по коридору ходит, в палаты заглядывает.
- Котяра тебя приглядел, - встряла в разговор Светлана Ивановна, и снова они с Маришкой перешли на диалог. Но теперь Валентина не осталась в стороне, вставляла реплики. Разговор перешел на другие темы, и я включилась в общие пересуды, хотя и чувствовала некий холодок слева и справа. Зато от Валентины шло тепло, и я перестала жалеть, что попала в эту палату.
На другой день мы с Валентиной спустились в холл. Оказались у газетного киоска, набрали газет - «толстушек», и я углядела в уголке стопку газет монархического «Союза Русского Народа».
- Дайте мне газетку, вон ту, - и знакомое издание оказалось в руках.
- Зачем ты ее купила? – лицо Валентины, исказили отвращение и ужас, - Это же русские фашисты, черносотенцы!
- Что ты о них знаешь…, - вздохнула я, - между прочим, черная сотня – это самые преданные императору люди были. Их люто ненавидели большевики, и оклеветали, измазали грязью, как могли. А они любили Россию побольше нашего…
Валентина все еще не могла прийти в себя от потрясения.
- Ты читала, как была казнена Царская Семья? - упорно продолжала я, - Даже сына Алексия не пожалели, а ему было почти столько же лет, как твоей дочке…
- На сегодняшний день, - помолчав, продолжила я, - это самое честное издание у нас в области. Здесь пишут то, о чём ты больше нигде не прочитаешь… Вот, власти собрались сносить старинное кладбище, где похоронены умершие в гражданскую войну от сыпного тифа и туберкулёза. Решили построить стадион для студентов! Сейчас свернут захоронения, и вся зараза попадёт в реку, оттуда – в питьевую воду горожан… Чисто с медицинской точки зрения поостереглись бы… Я уж не говорю о моральной и религиозной…
- Да я не против церкви, - выдавила, наконец, Валентина. Далее толкнула ответную речь о нерадивости и корыстолюбии священников.
- Среди них разные бывают, просто настоящих ты, видимо, не встречала.
Валентина промолчала. Наконец, решив, что в наше свободное время каждый может верить, во что хочет и читать, что ему вздумается, перевела разговор на другое. Поделилась, что обожает фантастику. Мне нечего было возразить, я сама её раньше читала взахлеб…