* * *
На набережной встряхивает гривами
Рябин и лип стреноженное тело,
Закрылось солнце сводами дождливыми -
И вдруг душа, как небо, потемнела.
Прощайте, тяжкий гнет благоразумия
И здравый смысл, лишенный полномочий,
Когда луны египетская мумия
Царит в громадной пирамиде ночи.
Но молодая, шумная компания
Гуляет до утра по Сибревкома,
Ведь бешеная скука выживания
Пока еще едва ли ей знакома.
Хруст веток, скрип подошв и скрежет гравия -
Кузнец порядка с плохо сшитой речью
И списком жертв дневного равноправия
Неторопливо движется навстречу.
Он, по ошибке принятый за демона,
Сегодня всем, всем, всем дарует милость.
А нам с тобой, любимая, зачем она?
Ведь счастья нет, и солнце закатилось!
Дав нищим духом удовлетворение
Во времена сезонных перемирий,
Начнут слова в тюрьме стихотворения
Беспрекословно делать харакири.
И вмиг озябнув в государстве случая,
Ругается душа со старшей бездной,
А тень моя страшней, чем мышь летучая,
Штурмует крепость истины железной.
Пускай в часы накопленной бессонницы
Слабеет сила ревности позорной,
Худая мышь трансцендентальной совести
Скребется между кухней и уборной.
И жадно дышит из сырого погреба
Ночь траурной старухой после ссоры,
Роскошным продолжением апокрифа
Луна в окно сочится через шторы.
На улице под рваными обложками
Деревья опекают круглых сирот,
В квартире у подруги пахнет кошками,
На чердаке бомж царствует как Ирод.
И в ад, дыша бензином и туманами,
Похожий на железного дракона,
Промчится полный трезвыми и пьяными
Автобус из центрального района
Под музыку и стерео, и моно.