3
Отилия не отступала от своего решения. Стычки между королевой Альбиной и принцем Эриком участились. В основном они происходили из-за таинственной Аделины. Эрик не собирался забывать эту девушку, а Альбина не желала ничего об этом слышать. Отилия лишь довольно потирала руки после каждой ссоры матери с сыном. Ее коварный план уже начал действовать. Отилия была не очень уж умна, но благодаря своей хитрости могла обрести власть над легковерным принцем. В то время, как Альбина видела тетю насквозь, Эрик видел в ней лишь добрую, полезную советчицу. Альбина понимала до чего могут довести такие советы и всеми силами старалась не оставлять сына наедине с Отилией.
- Ничего, – уговаривала себя Отилия. – Ты, племянница когда-нибудь выдохнешься. Ты осталась одна, совсем одна. Я позаботилась о том, чтобы король никогда не вернулся. Для сына мать отныне «тиран в юбке».
Все теперь во дворце было под ее строгим контролем. Отилия не скупилась на интриги и ложь. Вдова канцлера, если хотела, могла быть гораздо опаснее своего покойного супруга или уж точно не безобиднее его. Канцлер хотел уничтожить голубую розу, но не учел, что цветок бессмертен, Отилия же заставила ее заснуть и замолчать. Оказалось совсем не сложно справиться с ее ядовитым для лжи ароматом. Было также не трудно держать королеву в страхе и напряжении. Никогда еще Отилия не была так довольна собой и так близка к цели, как сейчас.
Даже злодеи поют, когда им хорошо, а Отилия чувствовала себя лучше всех.
Все складывалось хорошо, *
Отлично для меня,
Но жало правды жжет,
Как бритва режет,
Повержена, пускай,
Но сил хватает у меня,
Меня лишь осторожность
В рамках держит.
Цветок засох и вновь не оживет,
Он уничтожен –
Жало правды с ним умрет.
Никто не сможет разгадать мой план,
Ведь правды нет,
И существует лишь обман.
Предательством и ложью –
Корону раздобыть,
Коварно прикрываясь
Своей ролью,
А правде в замке –
Никогда не жить,
Я победить ей
Больше не позволю!
Цветок засох и вновь не оживет,
Он уничтожен –
Жало правды с ним умрет.
Никто не сможет разгадать мой план,
Ведь правды нет,
И существует лишь обман.
Колесики вращаются,
Добуду власть изменой
Я докажу, так поступать
С Отилией – нельзя!
И чтобы не случилось,
Я стану Королевой,
Я буду Королевой,
Пусть и без Короля!
Цветок засох и вновь не оживет,
Он уничтожен –
Жало правды с ним умрет.
Никто не сможет разгадать мой план,
Ведь правды нет,
И существует лишь обман.
Едва Отилия умолкла, за дверями послышался шум – это прислуга принялась наводить порядок по случаю предстоящего празднования дня рождения принца Эрика. Гремели ведра, совки, щетки, слышались переговаривающиеся голоса. Когда же все подручные средства были разобраны, Отилия к своему удивлению услыхала стройную задорную песенку.
Мы полы до блеска натираем, **
Двигая ногой туда-сюда.
Больше ничего ни в чем не понимаем
И не понимали никогда.
Не имеем склонности к умным разговорам,
Не горим желаньем спорить и грубить,
Лучше долго-долго быть полотером,
Чем не очень долго, очень важным быть.
Своего мы званья не уроним,
Двигая ногой туда-сюда.
Мыслей в голове не держим посторонних
И не унываем никогда.
Не имеем склонности к умным разговорам,
Не горим желаньем спорить и грубить,
Лучше долго-долго быть полотером,
Чем не очень долго, очень важным быть.
Не имеем склонности к умным разговорам,
Не горим желаньем спорить и грубить,
Лучше долго-долго быть полотером,
Чем не долго очень, очень важным быть.
Вдову канцлера аж передернуло, это был недобрый знак.
«Не может быть!» – подумала она. – «Нет, это невозможно».
Эти песенки были как раз из репертуара юного немого Патрика, каким был пропавший король во времена козней ее супруга графа да Виля. Когда-то запрещенные, эти песни потом пелись везде и всюду, считаясь чуть ли не государственным достоянием. Народ обнаглел – горланил их на улицах, как же, король-то теперь у них справедливый добряк, ценящий превыше всего правду! Ей казалось, что как сгинул Патрик, так сгинули и его песенки, но не тут-то было. Пусть втихаря, но слуги все же пели ставшие снова запрещенными песни.
Пообещав себе, что не оставит это так просто без внимания, Отилия плотнее прикрыла двери. Какое-то время спустя в ее покои вошла королева. Альбина в последний раз решила поговорить с теткой о ее влиянии на Эрика и если разговор снова не поможет, она вышлет Отилию из дворца.
- Чем обязана, Ваше Величество? – расплылась в льстивой улыбке Отилия. Этот визит для нее был несколько неожиданным.
- Я пришла предупредить тебя, тетя, в последний раз, – Альбина облокотилась на старинный письменный стол Отилии, принадлежащий еще покойному канцлеру. – Не лезь к моему сыну, ты пожалеешь, если не перестанешь настраивать его на свой лад и внушать ему свое мнение.
- Как бы тебе не пожалеть первой, племянница! – не сдержалась Отилия.
- Что?! – негодующе переспросила Альбина. – Что ты хочешь этим сказать?
- Ничего. – Отилия примирительно подняла руку ладонью вперед. – Ничего, Ваше Величество.
- Мне бояться тебя? – Альбина только презрительно поморщилась. – Ах, тетя, ты забыла, как сорвались твои с канцлером планы? Не помогли ни интриги, ни тюрьма, ни даже лысый лакей-доносчик.
- Племянница, что было – то прошло.
- Да, неужели? – Альбина провела ладонью по поверхности письменного стола. – А этот стол, он, кажется, стоял тогда в кабинете канцлера. Должно быть, в нем полно потайных панелей и ящиков.
Альбина оценивающе посмотрела в лицо Отилии. Та победно не отводила глаз. На столе стоял еще потемневший от времени окованный медью сундучок.
- А что здесь? – королева не сводя глаз с тетки, взяла, повертела сундучок в руках. – Что здесь за тайна, а тетя?
Отилия заметно занервничала, но все же смогла выдавить из себя некое подобие улыбки.
- Я не знаю, что в нем. Какие-то ненужные бумаги может быть. Ключ к нему давно утерян.
- Но мы могла бы его вскрыть и так.
Отилия в изнеможении прикрыла глаза.
- Это мой подарок канцлеру, он дорог мне, как память. Не стоит ломать столь хрупкую вещицу, – просительно произнесла она.
- Ну, что ж, – не стала настаивать Альбина, она уже дала понять Отилии – где той место. – Я не могу так поступить с памятью, пусть даже о мерзком человеке, как-никак он был твоим мужем.
- Благодарю, Ваше Величество, – покорно выдохнула Отилия.
- Но помни, тетя, один неверный шаг и я не потерплю тебя больше во дворце.
Альбина наконец ушла и Отилия смогла вздохнуть свободно.
- Ты просто сентиментальная дурочка. Она не потерпит меня больше во дворце! Я заставлю ее заплатить за каждое слово!
Отилия открыла потайной ящик в столе, достала оттуда ключ и открыла сундучок. Там внутри находилась изящная хрустальная шкатулка. Легкий поворот золотого замочка и шкатулка открыта. В ней, в холодном куске хрусталя, пленницей находилась сухая голубая роза. Та самая, что сохранила, вовремя сорвав с погибающего куста Альбина, та, что бесследно пропала много лет назад. Эта роза – спасительная соломинка для всей Абидонии находилась почти что в руках Альбины, но Отилия сумела вывернуться. Если бы королева только знала, как близко находится от нее ключ к разгадке всех тайн.
Была уже ночь, но Альбина не могла уснуть. Утром она видела, как принц Эрик снова уезжал в лес. Целый день он пропадал где-то, а вернувшись, не зашел к ней, как делал обычно. Эрик не мог вынести натянутых отношений с матерью и поэтому предпочитал вовсе не встречаться с нею. Вернувшись из леса поздно вечером, принц сразу отправился в свои покои. Эрик никого не хотел видеть. Вот уже три дня он не заходил в библиотеку – свое любимое место во дворце. Молодого принца интересовала только его загадочная возлюбленная. Стычки Альбины с Отилией его мало волновали, он знал, что если решит при них присутствовать, ему сразу укажут на дверь. Если бы принц знал, как мучительно тяжело королеве Альбине не видеть его, то возможно не стал бы так упорно избегать встреч с матерью.
Альбина тихо вошла в покои сына, плотно затворив за собой двери. В комнате было достаточно темно, но королева хорошо различала очертания Эрика на кровати. Он спал так же, как в детстве – уткнувшись носом в подушку и подтянув к себе согнутые колени, будто хотел свернуться в клубок. Альбина нежно дотронулась до завитков его волос запутавшихся и разметавшихся во сне по подушке. Когда Эрик спал, то казался снова маленьким мальчиком. Да, она права – ему еще рано думать о престоле, он совсем еще ребенок. Сев на самый краешек кровати королева любовалась спящим сыном. Любовалась украдкой, словно вор, ведь он уже вырос, а теперь еще и не доверял ей. Эрик был слишком молод, чтобы понять ее беспокойство и страх. Он все еще воспринимал ее слова только как разрешение или запрет. Порой королева ловила себя на мысли, что слишком избаловала его, позволяла больше, чем было необходимо. Но ведь он – единственное, что у нее осталось. Альбина порой воспринимала сына как что-то принадлежащее лично ей. Она понимала, что это не правильно, что у него своя жизнь, но она ничего не могла с собой поделать. Она была всего лишь матерью.
Альбина гладила Эрика по голове и тихо напевала, как когда он был еще маленьким:
Солнце скрылось, на горизонте *
Появилась Луна,
Так что сударь – спать извольте,
Ночь пришла, тишина.
Завтра будет день и значит,
Продолжение дел,
Спи мой милый, маленький мальчик,
Завтра сделаешь, что не успел.
Ночь тебя крылом укроет,
Звезды светят в ней,
Завтра будет все иначе –
Будет мир добрей.
Ты сейчас глаза закроешь,
Будет сниться сон,
Потеплей тебя укрою –
До утра продлится он.
Солнце скрылось за горизонтом,
Ночь прохладна и ясна,
Закрывай скорее глазки –
Тебе будут сниться сказки,
И еще Луна.
Завтра новый день начнется,
Тебе солнце улыбнется,
Спи, малыш, а ты уже спишь.
Эрик слышал, как Альбина вошла, как она пела. Он запомнил эту колыбельную еще в раннем детстве. Принц Эрик ощущал ее легкое прикосновение, но не смел пошевельнуться, боясь спугнуть, разрушить эту хрупкую близость.
_____________________________________
* – использованы тексты песен автора.
** – Текст песни из фильма «Не покидай» – «Песенка полотеров», (песня в фильм не вошла) – муз. Е.Крылатова, сл. Л.Дербенева.
Продолжение, глава 4: http://proza.ru/2009/08/21/47