Этой весной вместо яркого лохматого солнца на небе отверзлась «вселенская хлябь». День и ночь моросил мелкий нудный дождь.
По телевизору передавали – во Франции жара, в Испании страшная пустошь, люди прячутся от огнедышащего солнца под навесы палаток с прохладительными напитками и мороженым. Передавали даже списки жертв этой весенней жары – в Европе погибло, мол, столько – то человек. Однако оренбургская дождливая погода начала удивлять не только метеорологов, но и простых людей. Начитавшись статей об экологической опасности и влиянии человека на климат, многие ворчали, что это дело рук – безобразного творения Божия, то есть нас с вами. Дождь вносил уныние в настроение, в отношения между людьми, все были вялые, хотелось спать. И, если ночью когда дождь шуршал по стеклу, а ты лежал под теплым пледом и собирался спать, это было уютно, то днем дождь становился невыносим. От низкого серого неба веяло безысходностью и совсем не верилось, что за плотными тучами существует синее небо. В Оренбурге даже продлили отопительный сезон до середины мая, что было неслыханно.
Утром я ехала на работу стоя в «Газели», согнувшись пополам, микроавтобус был набит битком. С моего мокрого зонта на какую-то тетку текла дождевая вода. Тетка пыталась отодвинуться и смотрела на меня, как на врага. А я смотрела в окно. Люди бежали на службу, в поликлиники и магазины, закрыв голову целлофановыми пакетами. Другие с видом мучеников брели под зонтами, а некоторые, не имея зонтов, шли под дождем с брезгливым и гордым выражением на лице. Никто из них дождь не любил, все его ненавидели и ждали, когда же он кончится. И только двое мальчишек, будто не замечая воды, льющейся сверху на их кепки, куртки и ранцы, шагали по дорожке и о чем-то разговаривали.
Детям погода нисколько не мешала. Она их даже веселила и радовала. Наверное, из-за дождя отменили какой-нибудь досадный поход в музей или того лучше – субботник на пришкольной территории. Ну, не в грязи же возиться? Судя по довольному выражению лиц мальчишек, они бы от этого (от возможности повозиться в грязи) не отказались бы. Вот только дома их, наверняка, стали бы ругать мамы и бабушки. Дети не только не возмущались дождем, он их заставлял хохотать и толкать друг друга в лужи. Дождь им нравился. Их личики были мокры от воды, а они упрямо продолжали подставлять свои щеки под тонкие струйки. Как же весело прийти домой мокрым! Как же это ненавидят, потому что бояться простыть, взрослые люди…
Глядя на мальчишек, я вспомнила несколько детских историй (ныне людей разного возраста) с участием дождя.
История моей бабушки Веры, родившейся в 1905 году.
Моя бабуля Вера происходила из семьи волжских священников, живших в слободе Покровская под Саратовом. Ее девичья фамилия Агафодорова. Как одно из самых ценных преданий в нашей семье из рода в род передается: в детстве Вера Агафодорова дружила с Львом Кассилем, тогда вовсе не известным писателем, а обычным 9-летним мальчиком, чей двор находился по соседству. Вместе шалили, вместе играли в его знаменитую страну «Швамбранию», хотя я подозреваю, что дочь священника для атеистической семьи врача Кассиля была, скорее всего, «неподходящим знакомством». Однако именно Вера Агафодорова была одним из первых читателей этой прекрасной детской книги, вот уже который век переиздающейся с успехом, в шкатулке у нее долго хранилась большая связка писем от Льва Кассиля. Бывшие друзья детства общались, чтобы точнее восстановить весьма важные детали их совместного бытия. Очень жаль, что наша семья в связи с переездами письма утеряла. Моей бабушке очень хотелось, чтобы внучки приобщились к прекрасному миру ее детства, поэтому она дарила и подписывала мне и сестре книги Льва Кассиля. Прочитав, «Кондуит и Швамбранию», я быстро убедилась, что прототип Таи Опиловой - моя бабуля Вера: «Я показал Филиппычу язык и спасся на третий двор. Дворик, куда я попал, был весь в деревцах. Деревья взбили лиловую пену сирени и маялись ее изобилием. За своей спиной я услышал легкий топот. Из садика выбежала веселая девочка с длинной золотой косой, со скакалкой в руках… Теперь я, вольный сын Швамбрании, каждый день спускался с крыши в сиреневую долину, и Тае Опиловой суждено было стать швамбранской Евой… я приготовил для первой швамбранки замечательное имя: герцогиня Каскара Саграда».
Дети любили играть, когда шел дождь. В Покровской слободе не водилось мощеных улиц, поэтому в слякоть они превращались в большие моря с мягким илистым дном и благосклонно принимали утонувшие «сокровища» из галош. По лужам носились и Лев, и Вера. Потом Лев Кассиль, вспоминая свое детство, запишет: «Дождь был еще теплый, и ребята с удовольствием подставляли под его веселые струи свои разгоряченные лица».
Истории моей мамы (1937 год,1944 год).
Моей маме Лилли в 1937 году было 9 лет, она жила в городе Рассказово Тамбовской области. Лес был рядом и масса прекрасных лужков. Гурьба детей там часто веселилась. Особенно, все обожали время, когда пройдет гроза. Гром и сверкающие молнии загоняли детей под крышу чьего-либо сарая. Берта, которую звали «Бепка», Валька Жалнерчик, умеющий бегать босиком по шишкам, Левка Ботев и Лилька Арнгольд только и ждали, когда же закончит греметь гром. Еще с неба продолжали тянуться нити дождя, а дети с визгом начинали бегать босыми ногами по лужам. Лужи, от прогретой летним солнцем земли, были теплыми, намокший песок на дороге – плотным и приятным. Самое лучшее развлечение – это с разбегу пронестись по огромной водяной глади, словно крейсер «Варяг», чтобы брызги во все стороны! Мальчишки закатывали штаны, а девчонки, подбирали подолы своих платьишек, и бегали, бегали по лужам, пока не надоест. Дома, конечно, детям влетало за то, что они приходили насквозь мокрые и грязные. Но этот смех, дождевые капли, имеющие запах родного – прибитой пыли, леса, травы, врезались в память ощущением кратковременного счастья.
Мокрая трава быстро высыхала под палящим солнцем, и дети выходили на луг, весь усыпанный желтыми лютиками. Цветы, словно маленькие солнца, под порывами ветра весело кивали. Мальчишки и девчонки, хохоча, начинали кубарем кататься по лугу, почти не приминая своими легкими тельцами, зелень. Валька Жалнерчик катил толстую Бепку, разглаживая траву, словно скалкой тесто.
Моя история (1975 год)
Родители нас с сестрой на лето «забрасывали» в деревню к родственникам моего отца, чтобы мы худые и болезненные городские дети стали поздоровее. В деревне и воздух, и пища - куда лучше, чем в городе. И вот мы с двоюродными сестрами и братьями отправились пасти стадо коров. Я в поход нарядилась, на мой взгляд, практично: надела плащ из водоотталкивающей ткани, крепкие сандалии. Вначале мы все решили подкрепиться, бабушка Маша положила нам в котомки пряников, налила в бидон парного молока. Ни одно лакомство не могло сравниться со вкусом этого незатейливого «завтрака на траве»! Мне дали хворостину и послали отогнать коров. Неожиданно для себя я оказалась внутри коровьего стада. Животные сгрудились вокруг «новенького пастуха» и молча жевали жвачку. Мне стало не по себе. Острые коровьи рога были, казалось, нацелены прямо на меня. Любая из животин могла поднять на рога, как пух. Вспомнилось некстати: «Тореадор, иди смелее в бой!» Спас меня наш сторожевой пес Сигнал, который по свойски разогнал эту молчаливую тусовку.
Небо до этого хмурилось, а тут, неожиданно тучи прохудились настоящим ливнем. Мой «водоотталкивающий» плащ промок за пять минут, в беге сандалии расползались по мокрой траве и коровьим лепехам. С неба так громыхало, а толстые молнии били прямо в землю, что я заплакала от страха и легла прямо на луговую траву, в лужу. Оказаться на открытом месте в грозу страшно даже взрослому человеку, не то, что ребенку. Лежа с хворостиной в руке я слушала, что мне кричали сестры, которые прятались в овраге. Они рассказывали страшные истории! Дескать, в грозу у кого есть длинные волосы, просто необходимо их прятать под платок. Иначе «электричество» поднимет тебя за волосы наверх, к синим страшным тучам, а оттуда ты низвергнешься вниз и разобьешься. Слывя начитанной девочкой, я проштудировала много книг, в том числе читала и про молнию, но нигде не встречала подобного, поэтому рассказы сестер «о волосах» смахивали на суеверия. Однако мне тут же в подтверждение рассказали, как «совсем недавно одна девочка вот так не послушалась никого, и ее утянуло на небо прямо за распущенные волосы. Она упала вниз и разбилась». По моему лицу давно текли слезы, смешиваясь с дождевой водой, на лбу и щеках были потеки грязи и, подчиняясь в столь страшной обстановке обстоятельствам и связанным с ними тайнами, я спрятала свои жидкие косички под капюшон плаща. С тех пор, когда меня застигает гроза, я инстинктивно прячу свои волосы под косынку, хотя уже большая и не верю в чушь про «волосяное электричество». Просто тогда среди мокрого поля и грозы мне было очень страшно.
Вот такие три истории про дождь пришли мне на ум, когда я глядела на веселых мальчишек, не прячущихся от потоков небесной воды. Дети воспринимают окружающий мир как данность. Они, по сути своей чистой незамутненной лишними знаниями души, более близки к природе, они видят все тайные и тонкие энергии ее, которые мы взрослые теряем, взрослея и приобретая душевную «толстокожесть». Для нас дождь может быть неприятностью, для детей - никогда. Для них это радостное явление природы, приключение, тайна.