За столом мы с Олей не уступали Митьки. Агата подкладывала нам еду и улыбалась. Свежий воздух, освежающий душ, хорошее настроение – все способствовало прекрасному аппетиту.
Когда мы заканчивали, есть появился Федот. Он на время куда-то исчез, пока мы обнимались с Агатой, а теперь, явно появился с каким-то предложением. Это было видно по его походке; она отличалась от его тихого размеренного шага. Он направлялся к Агате.
- Нет! Это просто, не выносимо! Мне эти разбирательства уже надоели!
- Что случилось? Кто опять с кем воюет? – бабка взяла лешего за рукав. – Сядь и рассказывай.
Федот нервничал. Он присел на край скамейки и хотел уже рассказывать, но вездесущая Кики уже его опередила.
- Ха, опять муравьи жалуются, - она равнодушно махнула рукой. – Эта мелочь вечно под ногами вертится, куда не дунешь, не плюнешь, ну, прибьешь кого ненароком, что жаловаться?
- Подожди Кики. Пусть Федот расскажет, - в голосе Агаты слышалось раздражение.
Все ждали.
- Да, Кики права, вот сегодня муравьед своей мордой залез в муравейник. Вчера меня муравьи на банкет приглашали в честь окончания строительства, а сегодня у них реставрация.
- И что? – подал голос Митька.
- А то, Митенька, вместо пира, у них было разбирательство.
- Ну? – Митька явно пытался понять. – А в чем суть?
- Вот попробуй, объясни муравьеду, что он не должен ломать жилище. Ведь для этого разбойника муравейник – это накрытый стол.
- Ну? – опять затянул Митька.
Все наши головы повернулись к нему.
- А чего это вы так смотрите. Я хотел спросить, что делать теперь?
- Тоже мне переполох устроили. Выстроят еще дом, их много справятся.
- Кики постыдись так говорить. Если они маленькие, то их и обежать можно?
- Маленькие, а кусаются.
- Ладно, - сказала Агата. – Надо идти в лес и наводить порядок. Мало нам хлопот с браконьерами, а тут ссоры еще.
- Бабушка, а мы? – Оля поджала губки, а мы с Митькой напряглись в ожидании. Так хотелось узнать, чем это разбирательство кончится.
- А что вы? Вы с нами!
Агата подмигнула нам лукаво и пошла за своей волшебной корзинкой. Федот почесал бороду и… тоже подмигнул. Ну, прямо все сговорились, моргают и моргают, как будто слов нет.
- Ну, а я пойду, пожалуй, - сказала Кики и исчезла.
Мне было интересно, как это можно разбирать споры? Вот с людьми понятно, есть суд. А тут, кто будет судить?
- Бабушка, а как можно разбираться с животными? – спросил я у Агаты. – Ведь надо знать их язык, законы. Да и судья должен быть авторитетным.
- Что ж, Коленька, ты прав. Вот я или Федот будем судить.
- И разговаривать с ними будите на их языке? – спросила Оля.
- А как же, - поспешил ответить Федот.
- Как мне хочется понимать речь животных, - мечтательно произнесла Оля.
Агата остановилась и внимательно посмотрела на нее.
- Ты хочешь этого?
- Очень! Если бы я понимала, что хотят звери, птицы, я бы помогла им.
- Коля, а ты бы хотел знать язык животных?
Я остановился и призадумался.
- Ну, так сразу не ответишь на этот вопрос. Вообще-то, это интересно.
- А ты, Митя?
Митяй сначала почесал затылок, то есть разогнал своих тараканов в голове.
- Ну, я как все.
- Ладно, на время нахождения в заповеднике, - сказала Агата, - вы будите понимать язык животных. Как только вы покинете лес, забудете все, - она достала из своей корзины травку, пошептала и дала нам съесть.
- Агата, ты хорошо подумала? – услышал я голос Федота.
- А пусть они узнают, что о людях думают звери. Пусть послушают, им будет полезно, - сказала Агата и наклонилась за зверобоем. Она сорвала цветок и аккуратно положила его в свою волшебную корзинку.
Тем временем, я проживал травку и посмотрел на ребят. Они кончали дожевывать. Митька так старательно чмокал, что я подумал: «А вдруг бабуля перепутала травки и сейчас наш Митя превратится в какое-нибудь травоядное животное». Однако он по-прежнему оставался Митей. Я посмотрел на Олю. Та уже съела свою порцию и внимательно оглядывала себя. Не заметив никаких перемен, она взглянула на Агату, которая видно что-то ждала.
- А теперь что, бабушка? – спросила Оля.
- Что-что, совсем Агату замучили. Что за бестолковые дети, а еще высшая раса, - голос был чужой и прозвучал рядом.
Я завертел головой во все стороны.
- Что ты, Коленька, так крутишься? Али потерял что? – Федот стоял в сторонке и хитро улыбался.
- Кто это тут обзывается?
Митяй, как и я, крутил головой во все стороны. И оттого, что ни чего не видел, злился.
- Ребята, я слышала! – воскликнула Оля.
Бабка усмехалась, Федот фыркал в кулак. Я вертел головой и продолжал искать глазами, кто это говорил. Ребята тоже продолжали оглядываться. Вдруг я заметил на дереве белку. Это была наша знакомая.
Она смотрела на нас и лопотала на своем языке. А мы ее слышали и понимали.
- Что за глупые люди – ищут то, что не теряли.
- А ты чего это обзываешься? Вот как дам сейчас! – Митька погрозил кулаком старой знакомой.
- Фу, невежа! – процокала белка и побежала вверх по дереву.
- Будут тут всякие обзываться, - продолжал, сердиться Митька.
- Ничего, Митенька, ты еще и не то услышишь, - сказал Федот, обнимая Митьку за плечо.
Мы пошли дальше. Федот вел нас к муравейнику.
Кто видел муравейник, тот знает, что похож он на кучу лесных иголок. А дом, который мы увидели, был разрушен. Возле него бегали муравьи.
- Ой, какой кошмар! – всплеснула руками Оля. – Это же просто варварство. А что делать теперь, бабушка?
- Да, надо бы помочь этим малышам, - Агата, что-то пошептала, и беспорядочная куча стала приобретать форму. – Ну, а остальное они доделают сами.
Я глядел, как маленький народец трудится, и думал, если бы мне предложили стать муравьем, я бы не согласился. Что за жизнь такая, того и гляди, что тебя раздавят, и дом твой разрушат. Это нет тебе покоя ни днем, ни ночью.
Мы шли по лесу, а вокруг нас кипела своя жизнь. Я слышал не только шум ветра, я слышал голос леса. Вот на ели две сороки стрекочут.
- Ах, голубушка, ты слышала, у Агаты опять гости. Все те же ребята.
- Эти трое?
- Да, да, да они опять.
- Ничего ребятки. Они так помогли, так помогли. А этот толстенький тоже с ними?
- Тоже, тоже. Вон они идут.
- Послушай, сестрица, а куда они идут?
- Не знаю. Давай полетим, посмотрим.
Митя шел, и все смотрел, летят ли за нами эти сплетницы или отстали уже. Однако птицы не отставали.
Вдруг Федот остановился. Он тихонько поманил нас рукой и показал в сторону. Из-за елок выглядывал кабан. Я почувствовал, как Оля схватила меня за руку. Что делали остальные, я не видел. У меня в этот момент ноги вросли в землю и, если бы мне сейчас надо было бы бежать, то я вряд ли сдвинулся с места.
Кабан осмотрелся по сторонам и скрылся в елках и… оттуда вышло все семейство: папа, мама и дети.
- Дорогой, куда ты привел нас? Здесь же люди!
- Не бойся, милая, это Агата с Федотом. Нам ничего не грозит.
. Родители занялись поискам пищи, а малыши, повизгивая, рассматривали нас с большим интересом. Мы тоже наблюдали за их действиями.
- Ой! Какие они хорошенькие, маленькие, - Оля всплескивала руками.
Она уже опустила мою руку, страх ушел, и она радовалась этим малышам.
- Подумаешь. Обычные свиньи, только полосатые, - Митька пожал плечами.
И вдруг в ответ мы услышали.
- Мама, этот толстый мальчишка назвал нас свиньями. Можно мы ему наподдадим? – и трое малышей смело двинулись в нашу сторону.
Митька не стал ждать, что им ответит на это «мама» и спрятался за Агату. –
- Подумаешь, обиделись. Они же на деревенских… - тут он запнулся, посмотрел в сторону животных. – Ну, вообще, все равно им сродни.
- Ма, он что-то опять про нас сказал, - завизжали детеныши.
- Не обращайте внимания, дети, люди бывают невеждами. Пойдемте к папе, вон он что-то нашел.
Мама скрылась за кустами, а детишки постояли, посмотрели в нашу сторону и направились за ней. Однако один все же остановился, показал нам язык и шмыгнул следом в кусты.
Мы пошли дальше. Лес жил своей жизнью. Я чувствовал себя, как на рынке; всюду слышались голоса: кто-то с кем-то спорил, кто-то доказывал свою правоту, а кто-то просто командовал. Я слышал все, и от этого треска у меня заболела голова. Видно такая же ситуация была и у моих друзей. Митька шел, заткнув уши ладонями, а Оля надела на голову косынку. Что касается Федота и Агаты, то они улыбались. Конечно, они привыкли находиться в такой обстановке, но меня лично – это утомляло.
- Ребята, а я есть хочу, - простонал Митька. – Бабушка, не дайте умереть с голоду. Я больше идти не могу, - Митька плюхнулся на траву.
- Ай! Осторожно вы же придавите меня, - раздался снизу писклявый голос.
Митяя подняло с земли. Уж, какая невиданная сила эта была, я не знаю, но Митька вскочил быстро. Встав на ноги, он стал рассматривать то место, куда недавно приземлился.
- Ну, что вы так на меня смотрите. Никогда не видели мышь?
После этих слов раздался пронзительный визг Оли. Мышь не ожидала такой реакции девочки, поэтому от страха юркнула под пень, а мы с Митькой заткнули уши. Я то знал, как могут кричать девчонки.
Однажды, на уроке литературы к нам в класс залетела оса. Она долго кружилась по классу и решила сесть на Катькину косу. Наверное, ей понравился большой бант в горошек. Катька этого не видела. Все бы прошло тихо, но Юрка Кусков возьми и скажи: «Кать, а на твоей косе сидит оса».
Реакция была молниеносная, Катька так заверещала, что больше половины класса заткнули уши. Я думал, что после такого визга оглохну. Правда, Оли было далеко до нашей Кати, поэтому все обошлось малыми жертвами.
- Ну, что у вас случилось? Что за шум?
- Ой, там мышь! – Оля показала на пень пальцем.
- И что такого? Она что укусила тебя? – Федот не разделял поведение девочки.
Мы с Митькой оказались более мужественными. Митька стоял с широко открытыми глазами, а я делал вид, что мне все равно; мышь там или крокодил. Правда, если бы там был крокодил, то шуму было бы меньше.
- Ну, пойдемте дальше, - позвала нас Агата. – Я думаю, что вы так напугали зверька, что он теперь уже далеко отсюда.
Мы послушались Агату и поплелись дальше. Я, честно говоря, уже устал от ходьбы, от голосов, которые звенели в голове. Я уже ничего не соображал. Мне расхотелось заниматься лесными разборками, хотелось тишины. Я теперь понимал, как бывает трудно учителям вести уроки, когда их не слушают. Да и ребят видно не радовала эта прогулка. Косынка на голове Оли уже ей не помогала, она закрыла уши руками. Митька постоянно тряс головой, стараясь так избавиться от посторонних звуков. Мне почему-то стало страшно за него, а вдруг он таким и останется, вот так будит ходить и трясти головой.
Федот смотрел, смотрел на наши мучения, а потом сжалился над нами:
- Давай-ка, Агата, повернем к дому, а то наши ребятишки захандрили, - предложил он.
Агата возражать не стала, и мы свернули на малоприметную тропу, которая через несколько минут вывела нас к дому. Усталые, замученные, не сговариваясь, мы плюхнулись на скамейку.
- Ну, давайте поедим и отдохните, - предложила нам Агата.
Но есть не хотелась, глаза закрывались сами собой, и все вокруг медленно плыло и исчезало. Я понял, что засыпаю.