По пустынной улице примчался автобус
и сердито фыркнул, открывая дверцу
единственной пассажирке…
Хулио Кортасар
Это был обычный на вид зеленый автобус, ничем не примечательный, полупустой.
Но стоило к нему приглядеться, как обнаруживалась странность ... и вот еще ... и еще одна странность.
Это был - странный автобус.
Автобус останавливался везде,где видел ожидающих его людей.
Те как-то слишком медленно заходили - это тоже было очень странно,- и автобус двигался дальше.
Обычных размеров, автобус продолжал оставаться полупустым, несмотря на множество пассажиров.
А они все входили, без давки, без столпотворения, тихо и отрешенно.
Пассажиры сидели молча, только очень редко, кое-где слышалось брошенное вполголоса бесцветное слово.
На переднем сидении он увидел мать.
Она выглядела как всегда, только не было ее обычной складки на переносице, признака обеспокоенности и тревоги.
Мать была совершенно, непривычно спокойна. Он почувствовал какую-то невнятную боль, щемящую печаль и в то же время неосознанную радость и удивление.
Слава Богу.Она ведь так болела. Значит поправилась и все обошлось.
Вот мелькнуло знакомое лицо.
"Где же я его видел?" - подумал он. Вот, еще одно …еще …
И вдруг заметил ее. Она напряженно смотрела в окно ... куда-то вдаль.
В руках были цветы, яркие разноцветные астры, совсем как те, которые он подарил ей тогда ...
Тогда … что-то произошло ... – но так и не вспомнил.
Пытаясь пробраться к ней, не понимал почему она не смотрит на него, почему не поворачивает головы.
Неожиданно в памяти всплыл тот тревожный ночной звонок. Он ненавидел ночные звонки. Попытался вспомнить еще что-то,но не мог.
Она повернула лицо, очень родное и, почему-то, заплаканное и протянула к нему свободную от цветов руку.
Он потянулся к ней, но не мог дотянуться. Всеми силами, на которые был способен, он тянулся к ней, но она не приближалась, а удалялась.
В мыслях мелькнуло сломаное дерево, какие-то железяки.
Он ничего не понимал и только чувствовал глухую ноющую боль.Хотелось плакать, но слез не было.
Он попытался ее позвать, но голоса своего не слышал. Тогда он начал кричать, но ватные слова приклеивались к стенам этого странного автобуса.
И наконец, крик вырвался из его груди ...
Он проснулся от своего крика.
Весь в поту, ничего не понимая, а только чувствуя непонятную душераздирающую боль, он сидел на кровати... а потом, боясь поверить, что сон кончился, поднял глаза...
На стене он увидел портрет в простой деревянной рамке.
Она смотрела на него со своего последнего портрета веселыми озорными глазами, сидя на скамейке и держа в руках букет своих любимых астр.