Сирена выла где-то рядом. Рафаил понял, что уходить поздно. Перевоплощение заняло бы несколько секунд, но никто из смертных не должен был этого видеть. Всё - объяснение с представителями закона обеспечено. Плюс выговор от шефа с занесением в скрижали небесные. И, главное, обидно. Сам же застрелился! А попробуй, докажи! Твой, дескать, подопечный - ты и отвечай за его дурость.
Скрип тормозов известил о прибытии милиции. Свет мигалки вырвал из темноты безжизненную фигуру на асфальте и Рафаила с пистолетом в руке. Из машины высунулось грушевидное лицо с длинным носом и сонными глазами цвета детской неожиданности. Клондя! Этого своего подопечного даже Рафаил по имени не называл. Только по кличке, данной еще в детском саду. Вот скажи на милость, в городе на тысячу милиционеров один такой придурок найдется, а за него всех козлами зовут. Уж сколько раз Рафаил его от расправы спасал, а все – не впрок!
- Так… несчастный случай! А с тебя, мужик, причитается!
- За что?
- Так, за освобождение от ответственности за несчастный случай!
- Сколько? - Расскажи кому - не поверят! Никогда не бывало такого, чтобы люди у ангелов-хранителей деньги вымогали! Рафаилу бы возмутиться, да не выгодно. Второй подопечный истины божьи нарушает. Не дай бог, шеф узнает! Тьфу ты! Шеф-то у него и есть тот самый бог! Самоубийство плюс мздоимство… И это в один-то день! Что творится?
Глаза у Клонди подозрительно заблестели, кажется, даже уши зашевелились от предвкушения. Падок на деньги, блюститель закона!
- Я тебе зад-то надеру! Несчастный случай!.. - с водительского места на оторопевшего ангела смотрел Асмодей. - Ты брось его покупать! Сам не маленький, понимать должен: как узнают, что с ангелов деньги тянуть можно - всем нам работать невмоготу станет!
Так это он мне зад надрать обещал! - догадался Рафаил. – Однако!..
- Помнишь тех ребят с цепями? – продолжал между тем витийствовать демон. - Мои! Я их отправил искать новобранцев, а его (кивок в сторону потускневшего Клонди) предупредил, чтобы не мешал. Так этот дурак с каждого по штуке баксов затребовал. Ну, ты моих амбалов видел. Они чуть со смеху не умерли!
Рафаил видел и помнил. И не мог представить себе смеющиеся сейфы. Слишком тяжелыми были ребятки Асмодея. Бычьи шеи, красные от бешенства заплывшие глазки, двойные подбородки. Но больше всего поражали в обличье прислужников демона руки. Втрое больше человеческих, да ещё обмотаны цепями. Удар такой руки на глазах Рафаила остановил мчащийся грузовик.
Нет, не могут эти слоноподобные люди быть слугами Сатаны. Иначе почему же меднолицый, затянутый в кожу и обмотанный цепями, Стас шагнул тогда на дорогу и загородил нерасторопную мамашу с коляской? Спас от смерти две жизни. Или на него дохнула благодать божья оттого, что рядом стоял ангел? Как сложно жить в этом мире!
Нет, недобрый сегодня день! Говорят, если с утра не повезет, значит, до ночи маяться будешь! Мало было неприятностей с подопечными - теперь Асмодей всем разнесет о том, что ангел готов был нарушать заповеди Творца.
* * *
Когда-то давно Рафаил был молодым и неопытным наставником. Сам недавно произведенный в ангелы, не привык призывать к смирению. Да, и как может бывший раб – убийца учить терпению? До сих пор не понял он, за какие такие заслуги его в ангелы произвели. Да, как ещё от Ада-то отмазать сумели, раскопали какие-то факты, смягчающие вину! Загадки, одни загадки!
Многое ему поначалу прощали. Например, восстание Степана Разина спустили на тормозах. Вот ещё был подопечный! Нрав буйный, плюс магнетизмом (проклятой харизмой!) Господь не обидел. Для благих дел человек родился, да не те средства выбрал. Не без помощи Рафаила… Ох, мягко его Апостол Петр тогда пожурил: мол, с такими ангелами и демонов не надо. Стыдно-то как было! До сих пор иной раз уши полыхают.
Позже, значительно позже, научился он уговаривать, успокаивать. Много веков прошло с того дня, как Петр его в свою команду принял. Стал Рафаил старшим среди ангелов-спасителей. Одним из самых «квалифицированных специалистов». А что это значит? Это только неопытным, неоперившимся амурчикам, кажется, что Старший Ангел - завидное звание. То, что к нему прилагается, они не видят. А прилагаются не только райские кущи, но и дополнительная работа. Преимущественно во внеурочное время. Ибо, какой уж тут нормированный рабочий день, если на твоем попечении тысячи душ, а в подчинении всего десятка два ангелов. Да и территория, как самому опытному спасителю назначена не абы какая – Россия со всеми вытекающими последствиями!
Вот и получаются накладки вроде той - в «Норд-Осте».
Рафаил ясно вспомнил лицо Абу-Бакара, фугас в центре зала и свое бессилие. Это был не единственный прокол, но, пожалуй, самый болезненный. Впервые в одном месте собралось сотни три его подопечных. Он разрывался между террористами, спецназовцами, заложниками и их родственниками. На Земле они относились к разным религиозным конфессиям, но перед Богом все равны. И одни спасители на всех работают, потому как Бог один, хоть религии и разные! Так кого в первую очередь спасать – христиан или мусульман? И как это сделать, если у каждого за спиной не только ангел, но и бес стоит. Тот же Асмодей! Сколько было мороки с Абу-Бакаром. И, ведь совсем уже уговорил его Рафаил отпустить детей, да вот этот рыжий черт всё испортил. Стоило отлучиться на минутку - внушить генералу спецназа, чтобы штурм отложил, как всё пропало.
- Ты же знаешь, зачем нам это было нужно. За одну акцию мы получили больше душ, чем за сотни лет работы. Спасибо журналистам! Вы тоже, кажется, в накладе не остались… - Посланец Ада булькнул по стаканам очередную порцию спиртного.
Надо же как-то нервы успокоить, вот и вспомнили они те времена, когда были простыми смертными – рабом и герцогом! Напиток выбирали вместе. Ангел настаивал на кагоре, черт - на спирте. Сошлись на водке с лимоном. Это было три часа назад. По людским меркам, они должны были уже налимониться в усмерть. Но хмель не брал. Завсегдатаи бара косились на странную парочку с некоторой долей уважения.
Рафаил вспомнил генерала-спецназовца за суицидальными мыслями, тишайшего учителя, замахнувшегося на мальчишку-чеченца, толпы поднадзорных Асмодея, пришедших на станцию переливания крови… Да, тот кошмар здорово все взбаламутил, перепутал черное и белое, добро и зло, тьму и свет...
И чего это Асмодей помянул давнюю историю? Ох, не к добру!
- А вспомнил я это потому как одна у нас с тобой забота тогда была, и сейчас так же.
Рафаил вздрогнул. Беда, коли черт тебя, как книгу читает. Значит мыслишь слишком громко, квалификацию теряешь.
- Ты вот думаешь, наше начальство с ума сошло! Ну, конечно, виданное ли дело - массовая мобилизация людей в армию ангелов и дьяволов! И обязательно из тех, чей путь подходит к концу! С одной стороны логично – человек умирает по двум причинам: выполнив свое предназначение, подсказанное Всевышним, или погрязнув в грехах, спланированных Сатаной. С другой стороны – бред собачий, потому что человек проявляется не в жизни, а в смерти! Только она отделяет светлого от темного. Так, что миссия у нас с тобой невыполнимая. Завербуем мы кого-нибудь, а он вдруг «падет смертью храбрых»!.. И у вас то же самое получится! Но видно нет другого выхода у нашего с тобой начальства. То ли мы стареем, то ли мир изменился. Другие кадры нужны. Смена, которая освободит нас от тысяч «мертвых» душ. Ты-то всех своих за день можешь посетить? Ну, ты гигант! Я только за половиной успеваю присматривать. Остальные - ни Богу свечка, ни Черту - кочерга. К ним раз в месяц заглядываю - по долгу службы. Чаще не получается! Так, что рекрутов нужно набирать скорее. Радоваться бы надо. А я не знаю - рад ли. С одной стороны с меня огромную часть работы снимут. А с другой стороны что выйдет?
Асмодей читал ангельские мысли. Что выйдет, что выйдет! Ещё больше работы. Должен же будет кто-то обучать новобранцев. Это, значит в свободное от защиты людских душ время. Дело Асмодей говорит, дело! Только соглашаться нельзя. Не было ещё такого, чтобы Небесная Канцелярия и Адские Горнила к одному пришли. Всем известно - война у них не на жизнь, а на смерть.
- Да, и Бог с тобой! Не соглашайся! – снова ошарашил Рафаила бес. – Я и так знаю, что прав. Ну, не дуйся! Что ж вы такие простодушные-то в раю! Лучше, пораскинь мозгами, если они у тебя за тысячу лет не атрофировались. Откуда я могу получать сведения о мыслях ангела?
Рафаил не знал. Небесная Канцелярия такой информацией не интересуется. Да, если бы и фиксировала что-то, шансов узнать потаенные мысли Старшего Ангела равны нулю, так как в райской команде предателей и взяточников нет. Значит, тупик.
- Но-но-но! Я тебе дам, тупик! Думай лучше, думай!
И, то ли Асмодей внушение применил, то ли прояснилось что-то в ангельской голове, только осознал Рафаил то, о чем знают даже дети. Асмодей-то тоже ангел, только темный! Значит… Ну, да, у ангелов и демонов, как у дураков, мысли сходятся. Потому как не противники они вовсе, а партнеры, делающие в принципе одно и то же дело, но разными способами.
- Во-о-от! – удовлетворенно протянул Асмодей. – А ты мне не доверяешь! Ну, дай пять, союзник! Да, не пялься ты на меня!
А как не пялиться-то, когда из-за привычной личины демона проступили вдруг знакомые черты человеческого лица! С ужасом смотрел Рафаил на своего давно погибшего потомка. Поздно он его нашел. Редкий это случай, чтобы ангелам давали курировать кровь от крови земной их ипостаси. Солдатик, в которого сейчас обратился Асмодей, погиб в Берлине на глазах Рафаила, закончив цепь бесчинств на оккупированных землях. Свои же расстреляли. Трудный был подопечный! От него к тому времени пять ангелов отказались. Рафаилу его подкинули, как самому опытному. Вот, ведь, что оказывается! Выходит и тут Асмодей его уел, поспел раньше, замутил чистую душу местью.
- Ну, извини, брат! – сочувственно произнес демон. – Приятное хотел сделать, да не сообразил, что ты по другую сторону баррикад, и по-иному на это можешь посмотреть. Не хотел обидеть!
И таким родным вдруг показался Рафаилу Асмодей, что непонятно стало, как же они столько лет враждовали. Захотелось сказать демону что-нибудь хорошее. Видно, водка уже сделала свое черное дело.
- Ладно, забудем! Так, о чем это ты говоришь? Не тяни, работать пора, пока еще кто-нибудь на себя от тоски руки не наложил.
- Вот это – другой разговор! Предложение у меня к тебе одно имеется. Не пугайся, не криминальное! Ты ничего странного в последнее время не замечал?
Показалось Рафаилу, или Асмодей наслаждался ситуацией? Ждал, что ангел растеряется? Не-е-ет уж, «союзник», не дождешься!
Это ты про то, что некоторые мои подопечные вдруг потемнели? – деланно равнодушно ответил Рафаил.
Демон помрачнел, потускнел на глазах. Даже огненная шевелюра словно пеплом подернулась.
Про это самое. Только не наших это рук дело. Потому и странно. В Горнилах сами удивляются, а в Канцелярии вообще ничего не знают. Я сейчас за своими подопечными не успеваю следить. Не до козней и провокаций стало! Мои-то с твоими, видно, душами поменялись!
Рафаил вздрогнул. Ну, теперь понятно, почему за один день столько нарушений заповедей в особо крупных размерах. Асмодей не врет. Что-то странное творится на Земле. И разбираться придется вместе – в команде с этим рыжим чертом. Запрос надо бы в Небесную Канцелярию отправить, подстраховаться, так сказать. Но сначала – послушать о чем Асмодей просить будет. Ведь не затем же он ангела в бар притащил, чтоб рассказать про очевидное. Как Рафаил сам обо всем не догадался? Хотя, что странного – некогда ему было. Сначала пытался доказать несчастному самоубийце, что для его стихов «придет черед». Причем очень скоро. По всем вероятностным линиям выходило, что через три недели отвергнутые городской газетой стихи попадут в руки редактора крупного журнала и потрясут его своей чистотой и силой, а через год мальчишка-поэт получит престижную премию. По тем же вероятностным линям, правда, проглядывала внезапная смерть, но не от своей руки. Парень попался слишком ранимый, не удалось Рафаилу его успокоить. Может, обошлось бы все, да этот психопат откопал в столе папашин пистолет и выбежал на улицу. Уж на что быстро летел Рафаил, а мальчишескую руку отвести от виска не смог. Три смертных греха легли на душу поэта – гордыня, уныние и самоубийство. Все это само по себе выбило Рафаила из колеи, да тут еще Клондя немало помог. Словом, некогда было ангелу думать о причинно-следственной связи событий. Сообразил бы, конечно, что к чему, только поздно.
- Так вот, брат, нужна мне твоя помощь. Не пугайся, ничего особенного делать не нужно. Мы пришли на Землю (вернее, я поднялся, а ты спустился) за чем: за телами или за душами? – не замечая или делая вид, что не замечает, состояния собеседника продолжал размышлять демон.
Рафаил слушал, затаив дыхание. «Ну, ясное дело – за душами», - подумал он. – «К чему это Асмодей клонит?»
Раз мы пришли за душами, значит, тела нас не интересуют! Я предлагаю обменяться телами.
Ангел повторно вздрогнул. Такого он даже от демона не ожидал. Асмодей сразу уловил напряжение. Поспешил успокоить:
Не нашими, конечно, а наших подопечных. Ты берешь мои, я - твои. Души за каждым остаются прежние. Никаких претензий со стороны Канцелярии и Горнил не будет! До тел им дела нет. А души мы получим каждый свои. Как тебе мое предложенье?
Да-а-а-а, задачу подкинул Асмодей! Все чин чином: до тел вышестоящим и нижерасполагающимся органам дела нет, а души терять нельзя. Одна незадача – как проследить, чтобы они снова местами не поменялись, а то повторные переговоры с демоном могут вызвать массу нареканий со стороны Канцелярии. Петр по головке за такое самоуправство не похвалит.
И не принимать предложение асмодейское нельзя! Это получается своими руками подопечные души демону на растерзание отдать!
Необходимо было успокоить нервы и обговорить некоторые детали обмена. Рафаил не сомневался в том, что в Небесную Канцелярию из Адских Горнил уже передали депешу о его проколах, а скоро кто-то там наверху догадается об остальном. Так что терять нечего. А, была не была! Чем Бог не шутит, пока Дьявол спит!
- По рукам! Только, чур, при обратном «переселении душ» обходимся без встреч. Сразу меняемся телами-носителями. Попрошу так и зафиксировать в договоре! – нашелся Рафаил.
- Заметано! Смотри в оба, чтобы не упустить свои души. Мне, понимаешь, не светит с ними работать. Скучно, брат: не пьют, не курят, наркотиками не балуются, не воруют. Даже не прелюбодействуют!..
* * *
И закрутилась карусель! Тела - новые, души - старые! Только те ли души? Хорошо бы сюда привлечь парочку младших ангелочков из Райской Лаборатории! Пусть бы объяснили Рафаилу отчего старые его подопечные не хотели возвращаться к благообразному поведению. Не тела ли по привычке продолжали творить безобразия?
Бог – есть Любовь! Скажите это «перемещенным» на новое жительство душам. Тосковали они, видать по старым телам, оттого впадали в панику и творили не ведая что. И Рафаила, как будто признавать отказывались. Но ошибки быть не могло. Он же сам видел, его это души, издавна знакомые! Только озлобленные какие-то! Недоверчивые! Любви в них не осталось почти, одна ненависть и страх. Уж сколько мук он за эти несколько дней перенес – рассказывать пришлось бы несколько лет.
Был среди его подопечных спасатель (то есть тело работало спасателем!). Уж по каким причинам его Асмодей под свое крыло взял непонятно – людей спасать самое ангельское занятие. Как при демоне прежняя душа в этом теле жила – неизвестно, но при ангеле пристрастилась бренная часть человека к спиртному. Понятное дело – раньше душа-переселенка в теле музыканта обитала, а скрипачи – народ нежный, к ужасам жизни и подлости людской непривычный. Мучилась душенька тонкая, глядя на стариков и детей, которые в беду попадали. Вот и пила безбожно. Тело за нее пило. А тут – девчонка пятилетняя из окна на шестом этаже вывалилась и повисла на проводах от телевизионной антенны (как удержалась на них - не понятно). Травмы получила серьезные. Увидел это наш спасатель и дрожь его прошибла. В такое состояние впал, что чуть своего коллегу с крыши не спустил – руки тряслись. С работы его конечно поперли, как потерявшего квалификацию. Рафаил долго голову ломал, думал что делать, пока не решил явиться перед спасателем в истинном облике. Промашка вышла! Подопечный как его увидел – в обморок упал. Решил бедняга, что до белой горячки допился. Да не до простой, а до атипичной! Ну, вроде известной всем пневмонии. Другим-то черти видятся, а ему – ангел. Как в себя пришел, сам на лечение напросился.
Другая подопечная душа всю свою молодость пьянице мужу отдала. Долго терпела, а в новое тело переселилась и расцвела. Тело досталось молодое, красивое. Его обладательница на актерском факультете училась. Кто такой актер? Первейший грешник на свете, так как не своей судьбою живет. Лицедейство на сцене часто выплескивается в лицедейство в жизни. Стала актрисочка дома спектакли родителям устраивать: «Я уже взрослая, а вы мне как маленькой вечером гулять не позволяете! Хочу жить самостоятельно! В общежитие ухожу!» И ушла. Надзора родительского лишилась, совсем стыд потеряла. Учиться перестала – некогда. Пошли пьянки-гулянки. Одно за другое – докатилась до наркотиков. Рафаил и так не знал, как её на истинный путь наставить, а тут – совсем голову потерял. Женское тело, как известно, в таких случаях лечению не поддается…
Третья душа в прежние времена в здоровом теле обитала, спортом занималась. А при переселении попала в тело старика. Трагедия! Никакого высокого полета по причине артрита, цирроза печени и маразма не получается. Тело бренное все о себе напоминает. Озлобилась душа – превратилась в душонку мелкую. Пакостничать соседям начала. Вроде и не грех это великий, а все – не порядок. Уж Рафаил и так и сяк ей о Боге напоминал, Страшным Судом грозил. Ничего не помогало. И ведь, что получилось-то с мелких пакостей этого старика!
В одной квартире с подопечным Рафаила жил студентик. Так себе человечишка. Как все студенты, то лекции пропускал, то зачеты заваливал, матери с отцом грубил. Выпить был не дурак, и до женской ласки жаден. Но перед сессией, конечно, он себя в руки брал и на время становился чистым ангелом. Словом, обычный студент.
Старичишка – подопечный Рафаила – однажды ему в ботинки клея налил, из-за чего парень на лекцию вовремя прийти не смог. Беды в том для науки никакой не было, так как и раньше студент частенько занятия пропускал. Вот только по дороге в институт должен он был с девушкой познакомиться. И не смог. Мир по этой причине лишился великого музыканта, который от этих молодых родителей должен был произойти.
Рафаил позеленел, когда про последнюю пакость узнал. Грешным делом стал подумывать о переходе в демоны. Уж очень руки чесались подопечной душе вместо душеспасительных бесед оплеух навешать!
Одно утешение – не все души так себя вели. Нашлось сотни три - четыре таких, что остались в своих телах. Меняться им было, видно не с руки – они и прежде одновременно и под рафаиловым, и под асмодеевым личным присмотром находились. Вот и остались на старом месте. Клондя, например, как был Клондей так им и помер.
Асмодею тоже нелегко приходилось. Видел его Рафаил пару раз – проверял не надул ли в чем рыжий черт. Нет, не надул! Сам от обмена страдает не меньше. И то сказать, что для беса приятней всего? Чтобы его подопечный как можно больше грехов совершил. А «переселенцы» вдруг стали добропорядочными гражданами: деньги на благотворительность жертвуют, старушек через улицу переводят, церковные гимны пишут и исполняют! Тоже что ли тела на них влияют?
Асмодей что только не делал! Продюсеру одному (душа его раньше в теле политика крупного сидела) девушку легкого поведения на дом вызвал. Закончилось тем, что путану приняли сниматься в сериал на роль Марии Магдалины, а с проституцией она завязала. Через месяц у них свадьба, до постели дело так и не дошло. Встречаются голубки исключительно для того, чтобы посидеть рядом, сыграть в четыре руки на пианино, поговорить о событиях в Ватикане… Даже вина не пьют. Собираются венчаться в церкви. Это после того, что каждый из них чуть не с пеленок занимался обманом и прелюбодеянием (как ангел с этим продюсером работал?)! Рафаилу-то такое не впервой видеть – перед Богом все равны, а те кто добровольно от греха отвернулся – те милее всех. А вот у Асмодея нервный припадок вышел, да глаз дергаться начал! Двое подопечных посветлели – прокол серьезный.
Крутой мафиози (в прошлом теле – таксидермист), которого Асмодей своей гордостью считал (как известно, у каждого человека в душе есть что-то святое, а в таксидермисте его не было – бес постарался!) при расправе над своим идейным оппонентом, умудрился спасти щенка. Вот надо же, только что человека в бочку с цементом закатал, в воду сбросил, смотрит – на льдине шавка мелкая проплывает. Давно плывет, оголодала, сил лаять нет. Кому расскажи – не поверят, но полез мафиози в воду за псиной. Отогрел и при себе жить оставил – в детстве, оказывается, о собаке мечтал. Теперь приют для бездомных животных открывать собирается! Любовь своего рода демонстрирует. Для детей – положительный пример.
Коммерсанты – подопечные Асмодея – обсчитывать и обвешивать разучились! Сутенеры уверовали в вечную и чистую любовь и разрешили парочке ночных бабочек уйти из бизнеса. Киллеры от гонорара отказываются, губят человеческие души из любви к профессии! Не много пока к Богу продвинулись, но что-то светлое в душе все же проснулось!
В общем, дела у обоих шли неважно. Из старших вылетели мгновенно. От набора рекрутов в ангелы и демоны их отстранили (кстати зря, кроме них это дело никому не по силам было. Но это потом уже выяснилось). Того и гляди совсем из ангелов-хранителей и демонов-искусителей в надсмотрщики в Чистилище переведут.
Оба понимали, что срочно нужно что-то предпринимать. Потому и встретились, якобы по делу, притворно заспорив по поводу какой-то ничтожной душонки, которая при жизни поминутно грешила и каялась.
Писательским делом она пробивалась, потому телом ни с кем меняться не стала (общие подопечные Рафаила и Асмодея все так поступили). Писатель – он кто? Профессиональный оборотень! Чтобы одну книжонку написать, в чью только душу не заглядывает, кого не копирует, вживаясь в своего героя! Потом клянется, правда, что не хотел так трогательно описывать мерзавцев… А что там клясться-то, если дело сделано! Уже героя разобрали на цитаты и последователи нашлись – убили, ограбили, подвели под вышку или под монастырь... Так вот и вышло, что после смерти душенька не знала куда податься – в Ад или в Рай. Писателей и поэтов почти всегда в Ад отправляют за распространение богопротивных идей, но иногда исключения из правил случаются. Душу одного поэта, который при жизни пил, курил, наркотиками баловался, три жены сменил, а сколько любовниц – не перечесть, все-таки в Рай определили. Потому как он в своих стихах и песнях, которые многим современникам вроде Библии служили, никогда к подлости не призывал. Все про справедливость, да любовь пел. Даже если песни эти были о борьбе, да ненависти…
Так вот, как только душа подопечного писателя покинула тело, Рафаил с Асмодеем тут же сообразили, что можно этот факт использовать для незапланированной встречи. Примчались…
- Нет, ангел, эта душа наша! Да ты на её рожу посмотри, куда ей в Рай! Ад – законное её пристанище! – распинался Асмодей, обеими руками вцепившись в блудную душу, которая готова была бухнуться в обморок, даром что астралы отключаться не умеют.
- Сколько можно повторять: если душа признала за собой грехи, она очистилась от них. Наша эта душа, и не спорь, демон! – тянул на себя ошалевший астрал Рафаил. – Посмотри лучше на себя! Тебе не то что раскаявшегося грешника, новорожденного бесенка доверить нельзя!
Бывший писатель мелко затряс головой и взвыл, признавая правоту Рафаила. Заметалась, задергалась заблудшая душенька.
А глаза ангела и демона вели свой разговор, ничего общего с происходящим спором не имеющий:
Что делать? – спрашивал Рафаил. – Ничего не получается, кроме ерунды!
Меняемся душами! – кричали зрачки Асмодея, и отражалось в них пекло Адских Горнил. – Иначе оба пропадем! Это какие-то неправильные астралы, инакомыслящие что ли!
Нельзя! – пытался вразумить ангел демона. – Не выдержат души этого!
Да чего им выдерживать! Хуже-то уже не будет! Это сейчас они в панике – не понимают, что от них требуется! Мечутся и страдают! - не хотел вразумляться черт. – Меняемся! И нам выгодно, и им облегчение будет!
А как же…
Плюнь на начальство! Иначе оно на нас плюнет!
Так нельзя!
Можно!
Нельзя! – крикнули в последний раз глаза ангела.
Борьба за астральное тело вошла в стадию кульминации. Оба её «покровителя», разгоряченные спором, одновременно поднажали. И произошло все, как в банальном анекдоте. Душа не выдержала роль каната для перетягивания, или наоборот слишком хорошо вошла в образ. Раздался треск, и в руках у ангела осталась правая сторона, а левая отошла к демону. Астрал испустил дух…
- Ну, вот и спорить больше не о чем! – весело заявил Асмодей. – Сейчас за нами пришлют. Интересно, астрал еще можно восстановить или это – навсегда?
- Боюсь, мы этого никогда не узнаем! – вздохнул Рафаил и присел на пол. – Хотел бы я знать другое – во-первых, как и почему наши души сумели поменяться местами, а во-вторых, чему ты радуешься?
- Ясность – самая лучшая вещь на свете. А сейчас я ясно вижу, что буду делать ближайшие три-четыре тысячи лет. Сторожить души в Чистилище. Радуюсь, что компания у меня будет хорошая – ты. А что до душ – нас это больше не касается! Хотя, этот астрал напомнил, как однажды мы в Константинополе отдали горожанам ростовщика на растерзание. Красивые кусочки из него получились! – Асмодей даже причмокнул от удовольствия, устраиваясь рядом с ангелом.
- Ты был в Константинополе? Когда? – изумился Рафаил, ужасаясь давнему убийству, и временно забыв о собственном преступлении.
- Да, во время третьего крестового похода. Славно мы погуляли! – демон от наслаждения закатил глаза, вспоминая резню, устроенную крестоносцами по просьбе дожа Венеции. Времена тогда были такие, что о злодеяниях, равно, как и о подвигах, узнавали нескоро. Успели они повеселиться. Это потом уже пришлось краснеть перед отцом.
- Как же ты в демоны попал? – Рафаил смотрел на собеседника огромными глазами. – Ты же за веру воевал, значит заслужил Рай!
Демон хохотнул:
- Рай, говоришь? Да, я после крестового похода детей от Бога отрекся, когда узнал сколько мальцов в рабство продали. Монахи продавали. Служители божьи, мать их ети! За богохульство меня в Ад определили. За дело, считай. А вот ты знаешь за что в ангелы попал?
Рафаил похолодел. Неужели Асмодей даст ответ на его давний вопрос? Сколько веков ночами, когда сон, наконец, брал подопечных, он перебирал свои земные дела. И не находил в них ничего, чтобы соответствовало заповедям божьим…
От волнения у ангела пересохло в горле и он смог только хрипло выдавить:
- Ты знаешь?
- Знаю. Слушай. Расскажу я тебе, как цыганка-гадалка, что было в твоей жизни. Служил ты у Ирода Великого. Был в чести – начальник над тайной стражей. Да только стражей-то она для отвода глаз называлась. На деле занимались вы убийством людей неугодных царю. Потом пришла весть о рождении Христа и началось «избиение младенцев». Стража лютовала больше всех. Начальник, то есть ты, совсем озверел. Но однажды очнулся и испугался сделанного. Вот тогда ты нарушил приказ царя. Не явно это сделал, иначе головы бы не сберег. Просто пощадил двух мальчишек. И забыл об этом, чтобы никогда никому не проговориться. Так хорошо забыл, что и теперь еще не веришь, что это было. – Умел Асмодей рассказывать. Пока он говорил перед глазами Рафаила одна за другой разворачивались картины его земного существования.
Дворец Ирода, такой, каким он увидел его впервые – мальчишкой-водоносом. Потом – его наставник в воинском деле. Седой мужчина со шрамом от виска до подбородка. Откуда-то выплыло имя «Каифа». Вряд ли так звали наставника. Но тот, кому принадлежало имя так и не вспомнился. Вместо этого перед глазами ангела встали молодые крестьяне с двумя грудными младенцами – мальчиком и девочкой. Рафаил приказал развернуть детей. Первой ему показали девочку, а потом отец детей отвлек его разговором, пока мать поменяла детей местами. Когда Рафаил повернулся – второй младенец тоже оказался девочкой. Конечно, он догадался об обмане, но не стал поднимать шума. Один уцелевший ребенок погоды не делает.
Второго мальчика ангел не видел совсем. Просто все, что заметил тогда, была детская ручонка, высунувшаяся из сундука, чтобы схватить воробья, расчирикавшегося, сидя на крышке короба. Рафаил облокотился на сундук и оттуда руководил обыском крестьянских телег. Мальчишка все это время молчал. Но, когда дело было сделано, и ангел (а тогда еще начальник тайной стражи Ирода) отошел от телеги с сундуком, на дорогу выпала птичка. Лапки и клюв у воробья были связаны, и он не мог бежать. Только беспомощно прыгал…
- Неужели этого оказалось достаточно, чтобы сделать меня ангелом? Могли бы просто в Рай отправить, – все еще хрипло заметил ангел.
Демон снова хохотнул:
- Ну ты, брат, даешь! Да, ты хоть понял, кого спас тогда? За голову одного из младенцев ты мог бы получить от Ирода вольную! Иисус это был! Истинный царь иудеев!
- Который из двух? – беспомощно спросил Рафаил, уже зная ответ.
- Второй, второй… - подтвердил его догадку Асмодей. – Но за первого тоже спасибо! Это он потом Иисусу копье с мокрой тряпкой протягивал. Облегчал мучения, так сказать!
Сквозь пелену перед глазами ангел увидел, что демон поднял голову и посмотрел куда-то вдаль. Прислушался.
- Ну, брат, собирайся – видишь за нами уже прибыли конвоиры, – как-то буднично сказал Асмодей.
Вдалеке слышался шорох крыльев…
* * *
Процесс над Рафаилом и Асмодеем вошел в историю судебной практики Небесной Канцелярии и Адских Горнил. Следствие над бывшими старшими ангелом и демоном шло не одно столетие.
Дело оказалось запутанным. Для расследования были привлечены ангелы Райской Лаборатории и демоны Адского Конструкторского Бюро. Все было тщетно.
Во-первых, не удалось выяснить причину «переселения» душ в другие тела. Все, что смогли сделать «лаборанты» и «конструкторы»– подробно изучить поведение подопечных Рафаила и Асмодея после происшествия. Неразгаданный феномен получил название «домино» - одновременная смена полярности душ и тел.
Во-вторых, погибший астрал – это нонсенс. Не имеют души возможности умирать! Бессмертны они. По всем положениям должен был астрал перейти в новую форму существования, но почему-то не перешел. И этот случай расследовался с особым рвением. Ни к чему ученые ангелы и демоны не пришли. А может, и не было этой души? Есть же люди, которые без них живут!
Не дожидавшись разгадки феноменов «домино» и «астральной смерти» вмешалась в дело самая высокая инстанция – Творец потребовал от Судий высшей меры наказания для провинившихся, чем поверг архангелов и архидъяволов в ужас. Впервые это было, чтобы Бог (он же Любовь) не простил преступников. Сатана тоже в стороне не остался. Но он по давней традиции с Богом не согласился. Судии, запуганные своим непосредственным начальством, от принятия решения отказались до более четких указаний свыше и сниже. Пришлось Иегове и Антихристу встретиться лично для решения проблемы. О чем у них там разговор шел, никто из Судий так и не узнал. Только в результате саммита «Большой Двойки» вынесена была Рафаилу и Асмодею вполне терпимая мера наказания – одному шесть, другому семь тысяч лет души заблудшие в Чистилище развлекать. Асмодею больше досталось, так как в обмене тел он зачинщиком был.
Делать в Чистилище оказалось нечего – не считать же работой вытирание слез и соплей истеричных душ. Вот и пристрастились Рафаил и Асмодей к спиртному (за вредность работы Комендант Чистилища его вместо молока выдавал). Но, недаром в прошлом они были ангелом-хранителем и демоном-искусителем. Не могли смириться с вынужденным бездельем. Потому совмещали приятное с полезным – каждую десятую бутылку не выпивали, а наполняли знаниями и спускали в Мировой Океан. Слышали, наверное про его стремительное загрязнение в последние годы? Их это рук дело!
Рафаил в свои бутылки знания про добро и любовь вкладывал. Асмодей про жизнь и смерть, про сущность ненависти. Не даром говорят, что истина в вине. Находили люди те бутылки в море, пробовали их содержимое (а кто б отказался отпить из такой посуды?) и прозревали. Кто рафаилову бутылку открывал, про того говорили, что он в пьяном виде весь мир любит. Асмодеево питье вызывало философскую дискуссию, заканчивающуюся обязательно мордобитием. Так и развлекались ангел с демоном. Черный с белым.
Коменданту Чистилища жизнь такая не нравилась. На обе стороны работал, полу-ангелом-полу-бесом был. Завидовал своим подчиненным (кто он по сравнению с ними – полукровка!) и служебные записки по инстанциям писал. Те откликались, но не так, как Коменданту бы хотелось. Видно волосатая рука была у Рафаила и Асмодея где-то. Только и сумел Комендант добиться, что снизил бунтарям меру спиртного вдвое. Да по его слезной просьбе снарядили Небесная Канцелярия и Адские Горнила экспедиции для «очистки вод» Мирового Океана. С божьей стороны выступила «Грин-Пис», а с дьявольской отрядили «черных» аквалангистов. Следы этих экспедиций вскоре затерялись…
* * *
Высоко-высоко, там куда даже архангелам не позволено входить без доклада, высокий седой старик ласково посмотрел на Землю и закрыл тетрадь с золотыми застежками.
В хрустальном шаре величиной с яйцо динозавра отразился мост в Чистилище и на нем две фигуры – ангела и демона. Старик вгляделся в изображение, прислушиваясь к разговору.
Бултых! Очередная бутылка долетела до вод Океана. Рафаил и Асмодей переглянулись.
- Давай ещё по одной! - предложил бес.
- А почему бы и нет? - делано удивился ангел. - Пошли…
- Так в чем сила, брат? - выделывая ногами кренделя, еле выговорил дьявол. - Вот ты считаешь - в любви. А кому она помогла твоя любовь? Любовь – самая страшная вещь в мире. Чтобы проклясть человека, не надо желать ему смерти, просто пожелай ему полюбить. Никто не причинит большей боли, чем любимые люди – мать, отец, жена, дети... Так зачем же Бог выдумал любовь? Маета с ней, хоть в петлю лезь! Нет, любовь - это не сила, а на-о-бо-рот. Или на-об-рот?
- Асмодей, ты не прав! – кажется Рафаил был трезв, как стеклышко от только что сброшенной бутылки. – Любовь – это самое высокое чувство на Земле и в Небесах!.. Вот послушай. Был у меня один подопечный, который…
Старик улыбнулся отодвигаясь от хрустального шара и снова раскрыл рукопись:
«Я – суть мира, я – его соль, но я – не совершенство. Как высший среди живых и мертвых, я не вправе никому исповедоваться. Но и молчать о своих прегрешениях больше не могу.
При сотворении сего мира я заложил в него способность менять магнитные полюса, чтобы как-то сравнять шансы разных народов на выживание. Об этом знаю только я. Даже мой вечный оппонент не так вечен, как кажется. Он был создан мной позже, чем появился Свет, позже, чем были сотворены Адам и Ева. Истинные законы этого мира ему неизвестны.
С момента Сотворения прошли миллиарды лет, и за хлопотами я сам позабыл о некоторых особенностях Земли. В результате произошло непоправимое. Когда пришел черед смены полюсов, многие души были выбиты из своих тел и притянуты другими телами. Произошла смена полярности душ и частично тел. Только я мог бы объяснить происходящее, но вовремя не понял, что творится. А потом было поздно! Многих бед могло избежать человечество, если бы я не был занят бесконечным спором с Врагом всего живого …
Потом, когда я разобрался в происходящем, то поступил хуже, чем сам Сатана. Я струсил. Я не решился рассказать правду о причинах людских бедствий. Нет, я не боялся наказания, так как наказать меня могу только я сам. Мне казалось (и кажется сейчас), что никто не должен даже подозревать, что я – суть всего сущего – могу быть не прав или несправедлив в своих решениях. Я побоялся зародить сомнение в душах людей, ангелов и демонов. В результате вместо меня были наказаны невинные… Я сам требовал их низведения в смертные. Только когда мой более молодой оппонент выдвинул доводы, облегчающие их участь, я понял, что произошло еще большее бедствие, чем мне виделось ранее. Законы этого Мира оказывают влияние не только на людей, но и на нас – Богов и Антибогов! Неизменными остались только посредники между нами и людьми – ангелы и демоны. Подобно нам с Сатаной, они так долго вели споры за людские души, что произошло взаимопроникновение, ассимиляция одних к другим. Мой оппонент еще этого не понял…
Я долго думал, какую кару придумать себе. И понял, что худшим наказанием за мою трусость может быть только публичное оглашение правды. Так пусть же эти откровения попадут в руки смертных. Ибо только они, выбирая свой путь, могут осудить или простить меня…»
Старик поставил дату и подпись, немного подумал и закрыл тетрадь.
Хрустальный шар высоко-высоко, там куда нельзя входить без доклада, мерцал и отображал происходящее на Земле, в небесах, на море и под землей. Чертоги Бога были пусты…
Седой высокий старик в свободном солнечном одеянии подошел к перилам моста в Чистилище и перегнувшись через ограду бросил что-то вниз…
Марина Урусова