«Да будет Ничто» — сказал Господь, и создал Мир.
I
Как вы можете знать о движущих силах материи? О причинах того, что ***вертится! О том, как нажимаются курки и почему гильотины сносят головы монархов? Я делаю историю, ибо я есть рука, передвигающая вас, фишки на клетчатой доске. Я хлыст, занесенный над вашими блеющими телами!
У меня нет названия, не зная обо мне, вы не могли наречь меня. Ибо вы слепы и счастливы. А я беспокоен и несчастен в своем беспокойстве. Вы можете мнить, а я не могу, ибо мне известно мое предназначение. Я – перст, нажимающий на красную кнопку, я - разряд, сокращающий мышцу; я — веко, прекращающее свет…
Нас много, и мы тянем этот мир вникуда. Мы наклоняем небосвод и солнце катится за горизонт, мы закрываем двери за ушедшими. Мы заколачиваем гробы и отпеваем все, что вы разрушили. Мы помогаем вам в убийстве, и вы не ведаете, что творите. На ваших лбах рога, и копыта в ботинках ваших.
С нашей помощью вы разрушаете, убиваете, уничтожаете и умерщвляете. Это и есть жизнь – постепенное умирание. Это и было завещано Им, ибо для того он создал мир, дабы погибло создание его, и было б счастие его в том.
Мы с вами создаем сценарий под диктовку великого Сценариста. Композитора, который пишет целый концерт в поисках удачной коды! Сценарист медлителен от своего бесконечного эстетства. Он осторожен, ибо попытка эта есть попытка первая и последняя, и он вонзает в мир иглы одну за одной и ждет, пока реальность умрет от потери крови. Я руки Его, а вы – иглы! Мы все напряжены в ожидании агонии, но не можем ускорить убийство, ибо Он медлит с контрольным выстрелом…
Я не могу знать, куда Он повелит мне вонзить следующую иглу. Он говорит со мной, дает следующее задание, и я выполняю его безупречно, ибо не могу иначе. Я завербован…
Я вынут из прошлого. Извергнут из своего тела и вплетен в ваш мир, как вы вплетаете цветные ленточки в косички первоклассниц. Теперь так. А было иначе…
II
Я был жив. У меня было тело, и у тела было имя. Я любил и был любим. Я был счастлив и, тем самым, уничтожал реальность вместе с вами. Ваша жизнь – это запись судьбы в чужие памяти и накопление грехов. Такой была и моя жизнь, ибо иной жизнью никакая жизнь быть не может. Она продолжалась с постоянной возможностью закончиться в любой момент и этот момент настал в мои 47 лет.
У моей жизни был смысл. Ее звали Евгения. Первая любовь часто становится единственной. Потом в каждой из последующих ты ищешь ЕЕ, ту, с которой хотел быть вечно. И это есть странная трагедия нашей жизни. Вашей жизни… Евгения покинула меня в мои 33 года. Она умерла и не воплотилась более ни в одной из моих спутниц. Так мой смысл был утерян, и так в этом мире заглохла музыка. Последующие 14 лет промелькнули мгновенно и я умер.
Это было весеннее солнечное утро. Снег еще валялся грязными массами по обочинам дорог и на краях тротуаров, вода еще капала с рудиментов сосулек, но птицы уже надрывались, и солнце уже прогревало физиономию до черепных костей.
Я шел себе, шел, думая о чем-то несущественном, но приятном…
III
И вдруг проснулся.
Очень неожиданно и резко. Я даже сел на кровати, вытаращив глаза. Вокруг была тишина. Обычная тишина комнатных шкафов и пластиковых стеклопакетов, и в этой тишине утихал и удалялся щебет воробьев, среди которого я только что шел. И в глазах еще маячили солнечные зайчики, которые успели остаться на моих сетчатках, отразившись от весенних луж.
Кровать, в которой я проснулся, не была моей кроватью. И комната, в которой эта кровать находилась, не была моей комнатой. Мало того, я был здесь впервые. Полностью обнаженный и потерянный…
Комната напоминала недорогой гостиничный номер: маленький метраж, минимум дерьмовой мебели из «Икеи», телевизор, монотонные кремовые цвета стен. Все это обволакивал свет, проникающий через задернутые шторы. Он был утренним и пасмурным. Звуков не было никаких, кроме тех, что исходили от меня… Тишина – это звучание страха.
Я долго сидел в этой тишине и ничего не понимал. Моя одежда, — та, в которой я шел только что по знакомой улице, лежала аккуратно сложенная рядом с кроватью на стуле. На тумбочке я нашел завтрак. Он был горячим. Кроме завтрака там был конверт с надписью «Добро пожаловать!»… И это было неприятно.
Раньше я видел пару американских фильмов, где человеку устраивали грандиозный розыгрыш, надругаясь надо его реальностью. Может данный случай – то же самое? Но разве это возможно?
Часов в комнате не было, а выйти за незнакомую дверь я пока не спешил. Чтобы посмотреть время, я включил телевизор, но он не показывал. Шумел помехами.
Одежда была постирана и выглажена. Она пахла порошком с арматом хвои. Одевшись, я попытался выйти, чтобы осмотреться, но дверь была заперта. Даже не заперта, а словно была частью стены.
Тогда я распечатал конверт. Оттуда выпала открытка из серебристой дизайнерской бумаги, с каким-то логотипом, на ее обратной стороне было написано следующее: «Здравствуйте, мы очень рады вам и понимаем ваше замешательство. Во избежание непредвиденных ситуаций следуйте нашим инструкциям. Пожалуйста, включите телевизор»
Я включил телевизор повторно, и он показал мне улыбающуюся женщину. Она улыбалась, как это делают дикторы и стюардессы. У нее была прическа, какую требуют подобные сервисы, ее голос и взгляд соответствовали выполняемой функции.
«Здравствуйте» — сказала она — «По тем или иным причинам вы умерли. Примите наши искренние соболезнования. Сейчас вы находитесь в постреальности №16А. Для получения информации и определения места вашего дальнейшего пребывания вы должны посетить наше информбюро. Чтобы увидеть местонахождение данного объекта нажмите 1 на пульте управления телевизором. Чтобы записать адрес, нажмите 2. Добро пожаловать в иной мир. Спасибо за внимание»
Я нажал 1. Телевизор показал трехмерную модель незнакомой улицы, по которой я должен был пройти, чтобы попасть в некое огромное серое кубическое здание без окон. Мне нужна была переговорная комната № 131… Я ничего не понимал и не верил ни одной секунде своего пребывания здесь, но выбора не было, и я пошел. Меня уже не удивляло ничто: ни то, что мне сообщили о моей смерти, ни то, что дверь открылась без всяких проблем. Я просто моментально устал от всего этого.
На улице было очень тихо. Я шел, словно по школьной диораме с картонными домами, деревьями и листвой из подкрашенного паралона. Людей не было, транспорта не было. Воробьи молчали, воздух не двигался. Солнце словно застряло где-то в дверях и не показывалось на небосводе, а лишь освещало его холодным серым светом. Ничто вокруг не вызывало никаких эмоций. Все было похоже на комнату, в которой я проснулся – минимум всего.
До дома, в который я направлялся, было около 15-ти минут ходьбы. По пути я встретил трех пожилых мужчин, они сидели на лавочке в парке и молчали. Я подошел к ним и поинтересовался реальностью своей ситуации. Они спросили: «Вы, наверное, новенький? Да-да, вы умерли. Вам нужно идти туда, куда вы шли: прямо через парк, потом направо и до конца улицы». Когда я уходил, они кряхтели что-то о том, что люди умирают, и что они сами в свое время умерли и были в точно таком же положении, в какое попал я…
По мере приближения к серому зданию людей становилось больше. Все они сутулились, держали руки в карманах и имели потерянный вид. За собой я заметил то же самое. Люди озирались по сторонам и беспомощно смотрели друг на друга и на меня в том числе. Скорее всего, я выглядел так же глупо. Они медленно и боязливо затягивались в главный вход здания. Концентрировались там, проникали в него, как пчелы заползают в леток своего улья…
В здании было светло, и играла какая-то глупая музыка. Сразу при входе за стеклом сидела девушка. На стекле было написано «Справочная». Девушка была блондинкой и жевала жвачку. Я спросил, как мне найти переговорную 131. Она сказала «так-так-так» и стала рыться в какой-то картотеке.
— Фамилия и дата смерти?
— Моя?
— Ну не моя же!
— Кошкин… — сказал я. Она ждала вторую часть информации. И только сейчас я понял, что умер. Допустил эту мысль. Принял ее… Это больше не казалось ни розыгрышем ни чьей-то глупой шуткой. Я умер и меня вынесло из мира живых… Все…
В ногах появилась слабость…
Я медленно назвал число, которое было последним в моей жизни. — 16 апреля… 2008 года.
Она кивнула.
— Тааааак… Кошкин-кошкин-кишкин-кошк… А… вот.
Она достала желтую папку с каким-то номером и моим именем, наклеенным посредством скотча на эту папку. Моя могильная плита… Блондинка, чавкая жвачкой, открыла папку, пробежалась по ней глазами и прыснула в ладошку. Потом, хихикая, извинилась. Я ничего не понял. Это было… обидно. Хотелось протянуть руки за стекло, туда, в окошко, взять ее за волосы и, ударяя лицом об стол, проорать: «Чо, блять, смешного? Я умер! Умер! Умер!»
Но я не стал этого делать…
Она, иронично поглядывая на меня, сняла трубку, и промяукала туда: «Валь, сто тридцать первую сделай, пожалуйста… Ага. Кошкин». Потом она, улыбаясь, объяснила мне, как найти комнату 131.
Ссссучка.
Я шел по коридорам. Вдоль стен стояли люди. Они смотрели в потолок и были бледны. Я подумал, что многие из них знали, что они умерли. Они действительно умирали, перед тем, как проснуться здесь, в постреальности №16А, и они осознавали это. Теперь они помнят свою смерть. Некоторых, может быть, убили. Кто-то мучился перед своим концом, агонизировал, болтался между тем миром и этим… Умирая, они смотрели смерти в глаза. А я вот ррррраз… И проснулся здесь. И теперь только я не могу поверить в то, что я умер… наверное, мне повезло.
Удовлетворенные и спокойные лица были только у стариков. Их здесь было много. Они не сутулились, ходили легко, освободившись от своих остеохондрозов и радикулитов. Разговаривали друг с другом…
Беспомощнее всех выглядели дети. Их здесь было мало. Для них были выделены специальные проводники – женщины в темно-серой форме. Они водили детей за руку, улыбались и успокаивали их. Дети же не могли заплакать. Мертвые не могут этого делать.
Коридор был витиеват и бесконечен. Я шел по нему, и он не менялся — белые стены и черные двери… Это было похоже на клавиатуру рояля. В одном направлении со мной шли люди. Они находили свои двери, робко открывали их и проникали в помещения. Я должен был поступить так же.
131. Белыми цифрами на черной двери в белой стене. За дверью белая комната, в которой лишь черный стол с компьютером и два стула. На одном из них сидела женщина в темно-сером форменном костюме и улыбалась. На бейджике было написано «Валентина. Консультант по распределению». Другой стул был для меня… Я сел. Нас разделил монитор ее компьютера…
Женщина, улыбаясь, открыла желтую папку, такую же, какая была в справочной.
— Тот самый Сергей Кошкин? — произнесла он, иронично глядя на меня…
— Что значит «тот самый»? Что смешного в моей смерти? — вспылил я.
— Ах да... Вы же не знаете причину своего нахождения у нас… На вас упало пианино… Это трагично, как и любая смерть, но знаете… этот классический комедийный случай… Не обижайтесь, пожалуйста. В нашей нудной работе такие случаи редки, и сами понимаете…
Я промолчал. ****ец… пианино… ****ец… ****ЕЦ!
С другой стороны, и правда смешно. А главное – безболезненно, быстро и…
И тут я подумал… То есть, я вспомнил о Евгении. Той самой моей Евгении, Жене, Женечке. Она умерла от родов, и мне не удалось спасти ни ее, ни ребенка. Это значит, что теперь я могу обрести ее вновь. Здесь. В этой постреальности. И мы сможем жить в этом скучном сером вечноутреннем мире вместе. И я был бы счастлив и тогда это было бы раем…
— Итак, для начала я хотела бы объяснить вам, что происходит. — улыбаясь, прервала мои размышления консультант. — Вы погибли. Расстались с действительной, с настоящей реальностью, с жизнью и переместились сюда. Это временная реальность. Так сказать, распределитель, где вы можете выбрать свою дальнейшую судьбу. Понимаете?
Я кивнул:
— И что же дальше?
— Дальше мы можем предложить вам три варианта. — Она выдержала паузу…
IV
Итак, первая возможность – это остаться здесь, в псевдореальности. Это… Это напоминает обычные человеческие представления о загробной жизни, в частности о рае и аде. Но… теоретические построения человечества, которые получаются при жизни в действительной реальности существенно отличаются от «реальной действительности»… Дело в том, что количество псевдореальностей исчислимо неким ограниченным множеством и каждая из этих реальностей отвечает тем или иным интересам каждого умершего. Это похоже на многоквартирный дом, где каждая квартира – некий отдельный мир - псевдореальность…
Любая псевдореальность – рай. Адские мучения не предвидятся, не бойтесь…
Она улыбнулась.
Вот у нас тут есть ваша анкетка, в которой указаны ваши увлечения, жизненные позиции, убеждения… Мы можем подобрать вам мир по вкусу или дать каталог на дом и вы можете выбрать его сами. Предупреждаю сразу – каталог очень длинный. Существует опасность найти реальность не соответствующую вашей личности и тогда она стает адом…
Она снова улыбнулась.
Исправить выбор возможности нет. Как только вы будете внедрены в свой персональный мир, мы утеряем вас, а вы утеряете нас. Умереть «повторно» не получится…
— Так… — сказал я — Так… Какой же второй вариант?
Она кивнула.
Второй вариант пользуется наибольшим спросом. Я могла бы сразу предложить его вам, но у нас по правилам положено предлагать вариант с множеством реальностей, так как он больше соответствует вашим ожиданиям и представлениям о посмертии. Итак, второй вариант — мы можем предложить вам просто заново прожить жизнь.
Она достала компакт-диск из папки с моим именем.
Вот она. Это ваша жизнь, так сказать, кино от первого лица… Длительность — 47 лет. В том случае если вы выберете второй вариант – прожить жизнь заново, – вы просто превратитесь в файл, записанный на этом диске. В этом файле находятся события, происходившие в вашей жизни и последовательность их появления. Это не фильм. Файл статичен и находится у нас на жестком диске. Ваша собственная память стирается, личность уничтожается и вы рождаетесь там — Она показала на диск — Вы проживаете жизнь заново, умираете в конце по той же самой причине, по которой умерли в первый раз и рождаетесь вновь, табула раса. Прожить жизнь заново, но сделать это иначе невозможно, так как, не помня своих ошибок, вы не сможете не повторить их. Получается 47-милетний цикл, который находится в статичном состоянии, так как время в данном случае не нужно… 90% клиентов выбирают именно этот вариант. Вы не поверите, но большая часть этого здания представляет собой дисковый накопитель, где мы содержим людей, которые приняли решение исчезнуть навсегда и превратиться в это – она подняла диск на уровень лица.
— Третий вариант — сказал я.
— Третий вариант сложен для понимания — сказала она — поэтому мало кто его выбирает. Не буду подробно разъяснять его суть. Скажу только, что вы становитесь частью Его (она показала на потолок) команды. Если выражаться корректнее, мы вербуем вас. — Она улыбнулась — Вы лишаетесь собственной воли и становитесь частью Его воли, повинуясь неким мотивам… Вы лишаетесь своего тела и становитесь чистой ментальностью… Понимаете? В общем, это трудно для понимания и даже то, как вы это поняли сейчас из моих объяснений не соответствует действительности… Главное отличие этого варианта в том, что вы возвращаетесь в действительную реальность и существуете параллельно ей в ее временном потоке и пространственном континууме.
— Чьей волей я становлюсь?
— Ну Его… — Она снова ткнула пальцем в потолок. — Вы по-разному называете его… Бог, Дьявол… В данном случае, это не имеет значения… Это, как бы, самовоплощающийся замысел… Если вы понимаете…
Она, смущенно улыбнулась, как бы извиняясь за сложность информации, которую она преподносила мне.
— Таким образом, у вас есть три варианта продолжения вашего существования. Мы даем вам неограниченный срок выбора одного из них. Когда вы сделаете свой выбор, приходите снова сюда и сообщите об этом служащему справочной.
— Можно вопрос?
— Да, конечно!
— Я бы хотел оказаться в той реальности, где находится человек… Очень нужный мне человек… Возможно ли это? Я согласен даже, если этот мир, который она выбрала не будет соответствовать моим запросам, главное, чтобы я нашел ее…
— Вы имеете в виду Голубеву Евгению, участвовавшую в вашей жизни и погибшую при родах?
— Да. Я имею в виду ее…
— Боюсь, что продолжить существовать с ней нет возможности… Она выбрала второй вариант и находится на жестком диске. Вернуть или восстановить ее не получится. Но мы можем смоделировать вам похожего человека.
— К черту! — крикнул я и вышел, хлопнув дверью!
V
Все! Она умерла! Умерла совсем! Ни в мире настоящем, ни этом бутафорском мире ее нет. Я больше ее не обрету. Где здесь у вас омут? Я хочу в него головой!!!
Я размышлял много времени. Здесь нет ни дней ни часов… Поэтому я не знаю сколько именно я думал. Первый вариант или второй? Какой была моя жизнь? Если смысл проживать ее еще и еще? Есть ли смысл обретать свою любовь и терять ее? Каждый раз! Снова и снова! А потом умирать от упавшего на тебя пианино?
Есть ли смысл заселиться в личный мир? В свою собственную виртуальность и жить там ВЕЧНО! Ужасная штука – эта вечность… Этот рай похож на проклятье. Говно — эти их варианты, бутафория – эта их псевдореальность! Я хочу в действительный мир. В настоящесть! В правду! Туда, где все рождаются впервые от слияния двух клеток и умирают впервые от упавшего пианино! Я хочу быть, а не существовать в этом говеном мире идей.
Так я выбрал третий вариант. Непонятный и недобрый. Я стал чистой ментальностью. Законы природы для меня фикция. Я есть причинность, и я же есть часть самовоплощающегося замысла. Вы рождаетесь и умираете по Его воле и Моими усилиями! Я вас создаю и вместе мы ведем мир к финалу! Родившись, вы забираете часть мира в себя, а умирая уносите ее с собой. Так мир тлеет! И я помогаю вам делать это!
Я становлюсь монеткой, которую находит ребенок, я становлюсь вашим выигрышным билетом! Я бабушка в инвалидном кресле и диктор с экрана телевизора говорит мне в каком месте я должна переехать дорогу, чтобы угодить под автобус. Я младенец в коляске и Его воля говорит мне устами матери, что я должен стать засечкой на детали механизма лифта, чтобы он остановился такого-то числа такого-то месяца… Я не знаю зачем Ему все это, но я выполняю Волю Его, ибо я есть часть этой воли. Я творю причинность, по которой вы строите свои жизни, чтобы после смерти стать файлом с расширением .FATE!
Я был вашим выпавшим зубом. Вашей первой эрекцией и пятном от месячных на вашей белой юбке! Я кулак, бьющий вас в челюсть, я заноза, забившаяся вам под ноготь! Нас много и мы движем Мир в пропасть. Мир изнашивается. Скоро конец!