Как порядочный человек - привожу координаты навеявшего http://proza.ru/2009/03/30/234. Наслаждайтесь.
Посвящается Спирохете.
Когда я проснулся, то долго не мог сообразить, какого *** рядом со мной валяется этот отвратный и вонючий пузатый мужик в несвежих семейных трусах. Неужто вчера так нахерачился, что переступил и последнюю грань? Полный писец… И, хотя говорят, один раз не считается, но, блин…а вдруг втянусь. Тогда сразу в петлю. Без базара. Туда мне пидору позорному и дорога. Уже и слеза потекла и сопли, только к счастью вспомнил, что всего неделю как присобачил на стену у кровати зеркало, чтобы Таньку-соседку красиво пялить. По ее просьбе, кстати. Любит она это дело как бы со стороны наблюдать, причем, заметьте, без отрыва от процесса. В научной литературе это называется – эксгибиционизм. Или – вуаеризм? Один хер. Мне то лично - созерцание по барабану, важно участие. Но когда, блин, женщина просит… Да еще и дает регулярно. То почему – нет!?
Я к чему эту философию развел? А потому, что успокоился: ведь этот вонючий гондон в семейниках – мое отражение в этом сраном зеркале. А значит никого я… и уж тем более меня…господи, прости!
Только все-таки, что же вчера было!?
Очков под диваном в заветном месте нет. Одежда грязная и мятая валяется на полу, типа, сушится. И головка - бо-бо до ужаса. Кажется, дотронься - и лопнет как переспевший арбуз. А на столе, в кастрюле с прокисшим за ночь борщом, как надгробный крест воткнут букет желтых хризантем.
А будильник, сцуко китайское, разрывается: дырынчит по-своему - вали на работу. И воду горячую, падлы, как назло отключили. Я как казахский герой Назарбаев два ведра холодной воды на себя вылил, выматерился от сомнительного удовольствия и рот борщом прополоскал. Для профилактики кариеса. Рубаху вчерашнюю нюхнул - сойдет, и пошел к шкафу свежий галстук выбирать. У меня их много. Я их на сэконде килограммами покупаю. Штук сорок на кило затягивает.
До работы – десять минут пёхом. Это если в ларек за пивом заглянуть и перекурить у порога. Только сейчас при слове «сигарета» блевануть тянет. У меня всегда так, если вчера хорошо поддал. На пиво, кстати, тоже такая реакция. Как ни странно.
Что же вчера было!?
Что пили – понятно. Корпоративчик, как ни как. Закабаление. Еще я танцевал, как не в себя, под шансон. Кого-то уговаривал разделить со мной холодное холостяцкое ложе. И куда-то падал. И просил кого-либо из очереди в дамский туалет помочь мне попасть в унитаз струйкой с трех метров. Поддержать, так сказать, траекторию ручкой нежной. И еще, наверное, гнусно признавался в вечной любви директрисе. Я это всегда делаю, когда выпью. Симптом такой сильной стадии опьянения. Каждый год – одно и то же, только слова разные. Уже почти уговорил.
А вот и наша контора. Галстук – поправить. Выдохнуть в сторону. Кивок – вахтерше. По коридору до упора. Налево. Дверь – распахнуть. И с порога:
-Здравствуйте, дети! Надеюсь, отсутствующих нет? Прекрасно! Записываем: Второе сентября. Классная работа…
А в дверях завуч. Не любит она меня. Потому, что зануда и старая дева. Чем-то очень довольна, зараза, но официальна:
-Виталий Сергеевич, Вас директор просит зайти сразу же после урока. Обязательно.
И дверь закрыла. Вот и думай теперь сорок минут: то ли дожал я директрису, то ли...
Короче, здравствуй, осень!