А.В.Носков, О.В.Набокина
Шишкин под Лугой
.
Замечательный художник-пейзажист Иван Иванович Шишкин (1832-1898) впервые провёл лето под Лугой в 1872 году. Приехал он сюда в компании с И.Н.Крамским и только что получившим звание художника К.А.Савицким для этюдов с натуры. Долгое время место их пребывания указывалось по почтовому адресу, приведённому в письмах Крамского: по Варшавской железной дороге, станция Серебрянка, усадьба госпожи Снарской (1). Где именно находилась усадьба Снарской оставалось неизвестным. Правда, Крамской сообщал, что почтовое отделение на станции Серебрянка находилось в девяти верстах от усадьбы (2), но это мало что проясняло.
О том как нам удалось установить, что усадьба Снарской находилась в деревне Ильжо, которая в прошлом называлась сельцом Средним Ильжо, мы рассказали в 1991 г. в стате, опубликованной в «Лужской правде» (3). Сделать открытие нам помогла архивная карта Лужского уезда с обозначениями помещичьих имений и фамилиями их владельцев. Здесь- то и обнаружилось, что сельцо Среднее Ильжо с помещичьей усадьбой принадлежало помещице Снарской. Сравнение исторической и современной карт показало, что Среднее Ильжо находилось там же, где и существующая деревня Ильжо, в которой сохранился двухэтажный деревянный дом, где жили художники. Он замечателен своим декором, выполненный в технике пропильной резьбы. Правда, состояние дома требует принятия срочных мер для его дальнейшего сохранения.
О жизни художников в Ильжо известно только из писем Крамского в Крым к художнику Ф.А.Васильеву. В них сообщается, что вначале сюда приехали Шишкин и Савицкий. Крамской присоединился к ним 27 июня. «Лето было образцовое- этакие лета бывают нечасто у нас в Петербурге…С половины апреля и по сей день (29 августа-авт.) погода превосходная, ровная, солнечная, урожай здесь хорош. Сено немножко плохо, но во всём остальном – слава Богу» (4). Местная экзотика проявила себя в близости цыганского табора.Крамской пишет Васильеву: «Сегодня несколько человек (цыган-авт) забрались в усадьбу и я их насилу выпроводил из кухни…Я в качестве храброго сторожа коротаю время в беседе с Вами» (5).
Напряжённо работая над картиной «Христос в пустыне» Крамской тем не менее с интересом наблюдал за творческим развитием свои товарищей. О Савицком он пишет, что тот « как-то не идёт вперёд, остановился точно» (6). Зато об успехах Шишкина сообщается с неподдельным восхищением: « Шишкин верстовой столб в развитии русского пейзажа..,когда он перед натурой (я с ним несколько раз садился писать), то точно в своей стихии: тут он и смел и ловок, не задумывается…Шишкин всё молодеет, то есть растёт…!А уж этюды, я Вам доложу,- просто хоть куда!» (7).
Лето в Ильжо изменило творческую манеру Шишкина, привело к его совершенству в колорите, ослабило жёсткое влияние рисунка, что в полной мере проявилось в работе над картиной «Лесная глушь» Именно её имел ввиду Крамской говоря, что Шишкин «уже начинает картину прямо с пятен и тона. Это Шишкин-то! Каково- это недаром,ей Богу!» (8). Биограф Шишкина- его племянница А.Т.Комарова также отмечала:« В Луге он (Шишкин-авт.) начал писать прямо с натуры картину «Лесная глушь» (9).
Картина дописывалась в мастерской художника в Петербурге. Свидетельством насколько глубоко Шишкин в работе над ней проникся чувством натуры является следующий факт . «Накануне того дня, когда полотно нужно было уже отправлять на выставку, Шишкин вечером зашёл в мастерскую, чтобы ещё раз взглянуть на своё детище. Неожиданно вся верхняя левая часть произведения показалась ему неудовлетворительной. Недолго думая, он взял мастихин, соскоблил почти четвёртую часть двухметровой картины, а затем при свете лампы за несколько часов написал всё заново» (10).
«Лесная глушь» была представлена на второй передвижной выставке картин русских художников, вызвав восторг современников. Критики называли эту значительную по размерам картину «почти этюдом»,» одним « из тех удачных портретов хвойного леса, какие умеет так хорошо делать г.Шишкин… Картина написана без всяких претензий, но именно поэтому она так нам и нравится. Она прекрасна своей верностью природе, своей правдой» (11). Картина принесла её автору звание профессора живописи и была приобретена для музея Академии художеств. Ныне она находится в экспозиции Государственного Русского музея.
Что же ещё было создано Шишкиным в то лето под Лугой, ведь по словам Крамского здесь он «катал» по два- три этюда в день, причём сложных и успевал доводить их до совершенства. К сожалению, «Лесная глушь» пока остаётся единственным полотном , работа над которым достоверно связана со временем пребывания Шишкина в Ильжо. К ней может быть добавлен карандашный рисунок «Сломанная берёза» из собрания ГТГ,датированный 6 сентября 1872г.
В краеведческих публикациях к вещам написанным Шишкиным в Ильжо относят пейзажи- «Полдень.Перелесок» из собрания Иркутского художественного музея и «Пруд в старом парке» неизвестного местонахождения, этюд в собрании ГТГ. Первая картина хоть и датируется 1872 годом и была выставлена на II передвижной выставке вместе с «Лесной глушью», но была создана на основе этюдов, написанных в 1871 г., т .е. не имеющих отношения к тем живописным достижениям, которые были проявлены Шишкиным в Ильжо. Не случайно, Крамской находил её ординарной, хотя и лучше прежних шишкинских произведений. «Пруд в старом парке», о котором речь впереди, написан в последний период творчества художника и также не имеет отношения к работам в Ильжо. Из работ Шишкина 1872 г. техникой письма напоминает «Лесную глушь» картина «Пёйзаж с фигурой» из Таганрогской областной картинной галереи. Здесь изображена лесная чаща. По тропинке идёт крестьянка, несущая корзинку. Возможно, это один из тех сложных и вполне законченных этюдов, сделанных Шишкиным в Ильжо, о которых писал Крамской.
Безусловно нас интересовал вопрос и о работах, созданных в Ильжо Крамским и Савицким. Поиски в этом направлении не дали надёжных результатов, за исключением произведения Крамского «Христос в пустыне». О том, что это полотно создавалось в Ильжо, сообщал сам Крамской. Однако, вместе с ней на II передвижной выставке демонстрировался ещё ряд его картин. Среди них «Мужичок с клюкой». Картина датируется 1872 г., ныне находится в ГХМ Эстонии. Учитывая, что Крамской прожил в Ильжо до конца сентября, т.е. до середины октября по новому стилю, этот портрет крестьянина в характерной для данной поры одежде вполне мог быть написан им перед самым отъездом в Петербург. На той же выставке Савицкий представил работу «Дети с курами». где изображён крестьянский двор. История её создания и причастность к пребыванию художника в Ильжо требуют специального изучения.
В конце 19 в. окрестности Луги превратились в любимое место летнего отдыха петербуржцев. Особенно привлекали их удобством сообщения и природной красотой окрестности станции Преображенской, ныне Толмачёво, с расположенными здесь обширными имениями: «Дубки», «Затишье», «Лидино», «Тосики», где среди обширных парков размещались представительные особняки и более скромные домики, сдающиеся под дачи. Шишкиа также привлекли эти места. Уже упомянутая нами А.Т.Комарова вспоминает: «В 1896г. Шишкиными (очевидно, самим художником, его 15-летней дочерью Ксенией и жившей вместе с ними свояченицей Шишкина Викторией (Виринеей) Антоновной Лагодой, воспитывавшей Ксению вместо рано умершей матери - авт.) была нанята дача на станции Преображенская, где Ивану Ивановичу всё очень понравилось. Он с удовольствием начал работать, но у него разболелась нога. Болезнь затянулась оттого, что сначала о потихоньку лечил ногу разными невозможными средствами, чем даже подверг свою жизнь большой опасности, а потом, когда началось правильное лечение, плохо слушался докторов» (12).
Последнее в своей жизни лето 1897г. Шишкин также проводит в полюбившейся ему Преображенской. А.Т.Комарова вспоминает: что в это лето «он работал с какой- то жадностью, и его этюды точно выливались из-под кисти - таких тонов, такой силы и правды красок, как в этом году, у него, кажется, ещё не был о; он писал большие этюды в своём саду, в парке, окружающем дачу, и делал небольшие экскурсии верст за 9, за 12 по окрестностям, на лошадях и по реке Оредеж на пароходе. Прелбраженское так нравилось Шишкиным, что они решили там купить себе место для дачи, выбрали небольшой куск земли на берегу Луги и хотели строиться. Ивана Ивановича это ужасно занимало, он мечтал даже об артезианском колодце и фруктовом саде, о водяном колесе на ручье и пр» (13).
Примерно это же пишет исследователь творчества Шишкина И.Пикулев: « ..Окрестности станции (Преображенской- авт.) очень понравились художнику; несмотря на свой возраст, Шишкин без устали бродил по ним,совершал верхом или на пароходе небольшие по 10 – 15 километров), по его мнению прогулки с этюдником. Художник е задумал даже по строить в районе станции постоянную летнюю дачу – мастерскую и с этой целью купил для себя земельный участок» (14).
Ленинградская писательница Е.И.Фортунато в молодости жила по соседству с Шишкиным на даче в Преображенской. Вот некоторые выдержки изеё воспоминаний: «На даче в Преображенском ( теперь Толмачево) мне сказали, что в соседнем домике живёт Иван Иванович Шишкин с дочерью – подростком.
- С утра до вечера пишет сои этюды…
Я едва дождалась утра, чтобы пойти поискать Шишкина и посмотреть, как он работает.
Его дача – вся красная – стояла отдельно от других, в глубине буйно разросшегося сада….Но в саду никого не было. «Наверное уже ушёл писать, - решила я. – Буду искать его». Но где он может быть?
Река Луга не казалась мне красивой…Вот разве дубы там, на пригорке, за извилиной реки?
Вскарабкавшись по круче, я уже издали увидела холщёвый зонт и фигуру сидящего на складно стуле художника.
Подошла. Он писал дубы. И довольно долго делал вид, что меня не замечает. Потом слегка обернулся и спросил:
-Художница?
-Нет. Но очень люблю искусство, а ваши картины в особенности. Разрешите мне стоять здесь сбоку и смотреть, как вы работаете?
-Смотрите, только не мешайте.
…Вдохновенье – это сама работа! – говори л Иван Иванович….Я знала, что в 2-3 часа пополудни он обязательно будет на лугу писать дубы; что под вечер, когда седой туман окутывает даль, он сидит у пруда, пишет ивы; и что утром, ни свет ни заря, его можно найти у поворота дороги в деревню Жельцы, где катятся сизые волны колосящейся ржы, где загораются и потухают росинки на придорожной траве…
- Иван Иванович, знаете, лес у вас более настоящий, чем в природе.
Он смеётся» (15).
Фортунатова вспоминает, как однажды в лесу её застала гроза и она шла домой под дождём. Чтобы сократить путь, свернула к даче Шишкина. Над лесом сквозь густую сеть дождя вспыхнуло яркое солнце. Она остановилась. «И тут на дороге, возле дачи, увидела Ивана Ивановича. Он стоял в луже, босиком, простоволосый, вымокшие блуза и брюки облепили его тело.
-Иван Иванович! вы тоже попали под дождь?
- Нет, я вышел под дождь! Гроза застала меня дома…Увидел в окно это чудо и выскочил поглядеть. Какая необычайная картина! Этот дождь, это солнце, эти росчерки падающих капель… И тёмный лес вдали! Хочу запомнить и свет, и цвет, и лини» (16).
« Помню ещё, -пишет Фортунатова.- один случай. Я ходила в деревню Жельцы по каким – то хозяйственным делам. Жара была адова…Шла очень быстро, опустив голову.
Остановил меня терпкий запах ромашки. Я опустила глаза и чуть не вскрикнула: всё поле было сплошь покрыто ромашкой. Земля нигде даже не сквозила между сочными, сильными кустами с ярко – зелёной листвой и громадными звёздами цветов…
- Что за красота!- услышала я как бы в ответ своим мыслям.
Иван Иванович стоял у самого края поля, не отрывая глаз от ликующих цветов…Я второй раз прихожу. Дочь открыла эту прелесть и прибежала в венке из ромашек. Осторожнее! Вы чуть не раздавили! – И, нагнувшись, он выпрямил примятый мною роскошнейший куст.
Таким – влюблённым в каждый цветок, в каждый кустик, в каждое деревцо, в наш русский лес и полевые равнины – я всегда вспоминаю Ивана Ивановича Шишкина» (17).
Отметим, что Фортунатова сообщает некоторые подробности, касающиеся места проживания Шишкина в Преображенском, где – то вблизи дороги в деревню Жельцы, в какой - то красной дачи, стоявшей на отшибе от других, в глубине сада. Где же находилась эта дача? Ответить на этот вопрос помогает справка, составленная в 1955 году со слов уроженца д. Жельцы Андрея Ивановича Исакова, родившегося в 1883 году. А.И. Исаков сообщает, что его дядя – Алексей Петрович Шорин возил Шишкина со станции на дачу, которая находилась в имении «Дубки», дача №6. (18) Она сгорела, вероятно, в конце войны. Шорин также возил Шишкина на этюды в Долговку и на дачи Мусселиуса. Последние находились неподалёку от Зачеренья, на берегу р. Луги, назывались имением «Крутой Берег». В послереволюционные годы в них размещались дачи ВЦИК, здесь в своё время отдыхали С.М Киров, М. И. Калинин.
На старых почтовых открытках представлены многие виды «Дубков» с фотографиями дачных домиков, известен и подробный план имения « Преображенское – Дубки». Исходя из воспоминаний Фортунатовой и призвав на помощь воображение по этим фотографиям и плану можно предположительно определить место, где находилась дача Шишкина (дача №6), но это будет всего лишь версией
Ещё одно место, где якобы проживал, или часто бывал, Шишкин, нам когда – то показали в левобережной части Толмачёво, в квартале прибрежной усадебной застройки, расположенной к западу от железной дороги, к северу от ул. Прохорова. К сожалению, адрес этого дома нами был благополучно потерян.
Теперь следует сказать об участке, который Шишкин решил купить в Преображенском для устройства здесь собственной дачи – мастерской. О том, что участок действительно был куплен Шишкиным, подтверждается сведениями в «Памятных книжках по Санкт – Петербургской губернии» конца 19- начала 20 в. Участок был приобретён Шишкиным, совместно с его земляком и ближайшим другом архитектором В.Ф.Свиньиным (1865 -1939). Покупка могла произойти в 1897 г. Участок примыкал к западной стороне дороги из Петербурга и выходил к реке Луге. Формально он относился к д. Жельцы..
Подробнейшие сведения, касающиеся приобретения участка, строительства дома и его дальней шей истории , приведены в воспоминаниях внучки архитектора Свиньина Рады Молокановой (Ариадны Николаевны Полухиной в её книге «Желтые листья клёна». Более полно они изложены в рукописном варианте, сделанном Ариадной Николаевной по нашей просьбе незадолго до её смерти. Не всё в её воспоминаниях следует принимать на веру, но та их часть, где чувствуется связь с семейными преданиями безусловно заслуживает доверия. Рада Молоканова рассказывает, что Шишкин, видя как гибнет от чахотки молодая жена его друга, предложил ему: «Василий Фёдорович, надо жену в сосновый лес увезти. Я присмотрел хорошее место, где этюды пишу, - на берегу Луги. Купим мы с вами там участок, построим дом на две семьи и будем вместе жить. И бойня там недалеко; свежей бычьей кровью можно чахотку вылечить».
Сказано – сделано. Купили землю на берегу Луги, возле моста, где шоссе проходит. Тут и деревня Жельцы раскинулась, а выше по дороге бойня, а выше по реке местечко Плосково, где издавна стекольное производство ведётся и на высоких берегах катакомбы роют – белый кварцевый песок достают. Там у Шишкина друзья стеклодувы. Окружат художника за мольбертом и разные новости с ним обсуждают.
Начали строить. Выложили бутовый фундамент; на четыре угла золотые червонцы замуровали. Как водится, молебен отслужили и срубили домину из просмоленных брёвен. Да обжить так и не успели. Некогда строителю ( В.Ф. Свиньину – авт.), заканчивается его ответственная работа по созданию картинной галереи Русского музея в Михайловском дворце. А Иван Иванович – дорогой и близкий человек – чувствует себя неважно. В торжественный день открытия музея умирает друг на руках Василия Фёдоровича скоропостижно. И приходится первой войти в недостроенную дачу Зинаиде Александроне ( жене В.Ф.Свиньина – авт). Хотя слаба она, а распорядиться по хозяйству уже умеет…Привезли мебель. Сделали ледник, построили конюшню и баню близ ручья. Каждое утро хозяйку ждёт коляска; едет на бойню и, подавляя отвращение пьёт из банки коричневого стекла свежую бычью кровь. Это лекарство и лес спасают здоровье…» (19). В этом рассказе одна безусловная неточность: Шишкин умер 8(20) марта 1898г. на следующий день после торжественного открытия Русского музея для публики, Художни умер на своей петербургской квартире от сердечного приступа за работой над картиной «Лесное царство» в присутствии своего ученика Г.И. Гуркина. В целом же записки Р.Молокановой заслуживают доверия т.к. в год смерти деда она была вполне взрослым человеком и имела полную возможность получить от него приводимые её сведения.
Рукописные воспоминания Р..Молокановой существенно дополняют книгу, в частности, сообщением о том, что Шишкин приезжая на станцию Преображенская « проходил вдоль берега Луги до большой дороги, где находилась деревня Жельцы. Там он останавливался на несколько дней у полюбившейся ему крестьянской семьи Хреновых». Старшая дочь Хреновых , Маша, позже стала работать в доме Свиньиных, в их Преображенском имении. Именно через Шишкина плосковские стеклодувы передали жене Свиньина стакан из коричневого стекла, чтоб ей было не так неприятно пить целебную бычью (телячью) кровь. « Вероятно,- пишет Молоканова ,- семья Свиньиных, с их прислугой и постоянными гостями беспокоила шишкинских домочадцев. Они стали редко приезжать на дачу, а потом и вовсе не появлялись. Поэтому, после смерти Шишкина, Свиньин предложил его семье выкупить их половину имения…Во время военного лихолетия (гражданской войны – авт), когда в стране осталось много сирот, Свиньин считал себя в праве передать всё имение беспризорникам
Во время Отечественной войны немцы оккупировали зту местность и обосновались в Жельцах, разместив Гестапо в бывшей нашей даче » (20).
О Маше Хреновой говорится , что она поступив уборщицей к гестаповскому начальству, войдя к нему в доверие, стала добывать нужные сведения и передавать их партизанам, спасала пленных. Однажды она спасла от гибели взятого в плен раненого советского командира, привезя его к партизанам ..
Согласно документам, дачей в Преображенском наследники Шишкина и архитектор Свиньин совместно владели по крайней мере до 1905 года. В числе наследников Шишкина конечно же была и его дочь Ксения, ставшая художницей – пейзажисткой и хранительницей собранной отцом коллекции художственных произведений, где кроме работ самого художника хранились рисунки и картины других живописцев, включая Ф.Васильева, шурина Шишкина.
Попутно скажем, что заслуги архитектора В.Ф. Свиньина были признаны советской властью. Он был удостоен звания Героя Социалистического труда. В предвоенные годы семья Свиньиных часто отдыхала под Лугой, в деревне Малые Крупели
Последний вопрос касается произведений, созданных Шишкиным в Преображенском. Богатый этюдный материал наработанный здесь в 1896 -97 гг. был использован художником для создания ряда полотен. В них Шишкин раскрывается как мастер лирического пйзажа. Запечатлев « конкретные виды местности, Шишкин сумел придать им в картинах неповторимое своеобразие и добиться того, чтобы они передали зрителю, то очарование, которым покорили самого художника» ( 21). Поэтична картина «Мельница в лесу на станции Преображенской», 1897 г.(Художественный музей Узбекистана.Ташкент). С мельницами обычно связывались легенды о водяном, лешем, утопленницах. Шишкин же, оставаясь чуждым всякого рода мистицизму, изобразил окраинный уголок леса, где мельничный сруб словно пропитан зноем и веет прохладой от мелеющего омута. К сожалению, мы не можем назвать места, в котором находилась эта мельница. Может быть Шишкин изобразил старую мельницу на р Рыбенке в имении «Тосики», до постройки здесь каменной мельницы? Отметим, что данная картина была написана Шишкиным в двух вариантах, различия между которыми прослеживаются в написании деревьев на берегах ручья. Оба варианта картины можно встретить на старых почтовых открытках в цветном и черно- белом воспроизведении.
Второй работой художника, связанной с Преображенской, стала картина « Пруд в старом парке». Этюд к ней, хранящийся в ГТГ, воспроизводится почти во всех альбомах и монографиях , посвящённых творчеству Шишкина. Местонахождение самой картины неизвестно. Её воспроизведение также встречается на старых почтовых карточках. Картина была выставлена на XXVI выставке передвижников, проходившей в январе –феврале 1898г., на которой Шишкин представил и своё последнее монументальное полотно- «Корабельная Афонасовская роща». И « Пруд» и « Роща» вызвали восторги современников. Старый друг К.А.Савицкий писал Шишкину: «Картина («Корабельная роща» – авт.) заиграла, нота сильная , чудесная…все восхищены; браво!...И меньшие не уступают – лодочка с водой чудесно!...» (22). Лодочка с водой – это и есть «Пруд в старом парке». «Рощу» приобрёл Николай II для Русского музея, «Пруд» купил Великий князь Павел Александрович.
Что же касается этюда к картине «Пруд в старом парке», то исследователи отмечают его исключительную поэтичность и лиризм, изысканность колорита. Не боясь ошибиться, можно предположить, что здесь изображён пруд в «Дубках», который запечатлён на одной из открыток с видами этой усадьбы.
В собрании Русского музея хранится картина Шишкина «Роща у пруда. Преображенское», 1896г. , где показан уголок парка с посаженными в ряд деревьями. В списке произведений художника опубликованном И Пикулевым в 1955 г. приводится картина «Преображенское» , 1896г., из собрания ГТГ. Там же хранятся: картина "Полянка (Лесная полянка)", 1897г. с надписью рукой Шишкина - "Станция Преображе..." (23) и пейзаж "В парке", 1897г., близкий "Роще у пруда" и "Пруду в старом парке".
Ещё одну картину Шишкина, написанную на основе этюдов, сделанных в Преображенском, можно установить, исходя из уже упоминаемых нами воспоминаний А.Т. Комаровой. Она сообщает: « Зимой 1896/ 97 г. он (Шишкин- авт) вначале скучал, часами сидя у себя в мастерской, наблюдая уличную жизнь, чинил и отливал разные вещи из олова, добытого из пузырьков с красками; затем начал писать картины: «Туман на пруду», «Рожь», «Болото», « После жаркого дня». Принимался за офорт и цинкографию, но сделал только одну доску – «Грязную дорогу», остальное не кончил»(24). Напомним, что Фортунатова тоже сообщает о том, что Шишкин писал ивы на берегу пруда « под вечер, когда седой туман окутывает даль», и что Шишкина ранним утром можно было найти « у поворота дороги в деревню Жельцы, где катятся сизые волны колосящейся ржи…».
В Государственном музее- заповеднике «Ростовский кремль» хранится картина Шишкина «Туман», 1897 г., которая под этим названием печаталась на старых открытках. Вероятно, эта та самая картина, что экспонировалась на XXV выставке передвижников в марте – апреле 1897 г. под названием «Туманное утро» и которую А.Т. Комарова назвала «Туман на пруду». Бросается в глаза её сходство с картиной « Пруд в старом парке», словно здесь изображены берега одного и того же пруда, только в противоположных направлениях. Об этом говорит сходство в передаче группы деревьев, расположенной в одном случае в правой, в другом – в левой сторонах полотен. Очевидно, «Туман» написан на основе этюдов сделанных летом 1896 года.
Комарова также сообщает о работах Шишкина, выполненных им зимой 1897 -98 гг., среди которых, наряду с «Прудом в старом парке» и «Корабельной рощей», она называет «Дорогу в сосновом лесу» и «Заброшенную мельницу». Первая неоднократно воспроизводилась на старых открытках и возможно она же выставлялась на XXVI передвижной выставке под названием « Дорога в сосновом парке». Вполне возможно, что здесь представлен один из видов в окрестностях Преображенской. На картине изображена уходящая в глубь леса дорога, залитая пятнами солнечного света, чередующимися с глубокими тенями от высоких сосен, стоящих по её сторонам.
Что же касается «Заброшенной мельницы», то здесь, скорее всего, имеется ввиду «Мельница в лесу на станции Преображенской». Однако, на старых открытках часто встречается картина, которая носит название именно «Заброшенная мельница». На ней видим запруду и неказистое срубное строение, в окружении берегов, поросшими лиственными деревьями. Известен и другой вариант этой картины, где здание мельницы возвышается на столбах и перекрыто двускатной крышей. В литературе сведений об этой картине найти нам не удалось, связана ли она с Преображенской – неизвестно.
Надо отметить, что в последние годы жизни Шишкин был увлечён фотографированием, он считал «что с фотографии можно зачерчивать так же, как и с натуры» (25). Поэтому не исключено, что многие из поздних работ художника, были сделаны по фотографиям более ранних лет. Кроме того, Шишкин часто не ставил даты на своих этюдах, не указывал мест, где они создавались. Он щедро раздаривал свои этюды провинциальным художественным школам, в частности казанской и пензенской. То же случилось и с этюдами, написанными в Преображенской. В письме, датированном октябрём 1897 года, Шишкин сообщал: «Лето, хотя и хворал, надеюсь не прошло для меня бесследно. Я привёз порядочное количество этюдов, из них некоторые довольно крупных размеров» (26). Этому вторит и Комарова, сообщая, «Последние вещи он начал писать совсем новыми приёмами. Он чувствовал необыкновенный прилив нравственных сил и бодрости, хотя физические силы ему часто изменяли. Кажется, у него никогда не было столько планов на будущее, столько предположений. Так в надежде на следующее лето, он роздал по музеям множество этюдов последнего (1897- авт) года» (27). Большинство из этих вещей неизвестны. Н.Пикулев в списке живописных произведений Шишкина к 1897 – 98гг. относит в добавление к вышеназванным следующие картины и этюды: «Деревья у пруда»(Башкирский худ. музей), «Лесная полянка» (Дом- музей Шишкина в Елабуге), « Этюд», «Родник» , «Парк. Забор» - из частных собраний. Не исключено, что некоторые из них выполнены в Преображенской. Мы бы добавили к ним не упоминаемые Н. Пикулевым, но известные по печати на дореволюционных открытках : «Песчаную дорогу», « Липовую аллею». «Аллейку» и один из пейзажей, носящих название «Сосны», с домиком- избушкой на заднем плане.
В заключении отметим, что сохранилось большое количество карандашных рисунков, являющихся эскиэами к картинам «Пруд в старом парке» и « Мельница в лесу на ст.Преображенская». Они хранятся в Пермской художественной галерее и Русском музее. Их обзор значительно увеличил бы данную статью. Надеемся, что в будущем кто- либо из краеведов заинтересуется их изучением, как и выявлением других работ Шишкина, связанных с окрестностями Луги.
БИБЛИОГРАФИЯ
1 .Переписка И.Н.Крамского, т.2. Переписка с художниками. М., 1954. С. 66.
2. Там же. С.65.
3. Носков А., Набокина О. На берегах Ильжо.//Лужская правда. 1991. 1 июня. №86. С. 2.
4. Переписка И.Н.Крамского, там же. С. 82.
5 . Там же. С.81.
6. Там же.
7. Пикулев И. Иван Иванович Шишкин 1832 – 1898).М., 1955. С. 105 – 108.
8. Там же.
9 . Иван Иванович Шишкин. Перепискеа. Дневник. Современники о художнике. Л., 1978. С.312.
10. Пикулев И. Указ соч. С. 109.
11. Иван Иванович Шишкин, см. выше. С. 266.
12. Там же. С. 327.
13. Там же. С. 327 – 328.
14. Пикулев И.Указ. соч. С. 196.
15. Иван Иванович Шишкин. См. выше. С. 337 – 339.
16. Там же. С. 339. 17. Там же.
18. Справка лужского старожила А.И.Иванова о местонахождении имения «Затишья» и о пребывании
художника Шишкина близ ст. Толмачево. 1955 г. Ксерокопия из. архива авт.
19. Молоканова Рада. Жёлтые листья клёна. СПб., 2002. С. 45 -46.
20. Полухина А.Н. Белые гвоздики на белом песке. Рукопись из архива авт.
21. Пикулев И.Указ. соч. С. 196.
22. Иван Иванович Шишкин. См. выше. С. 229.
23.Иван Иванович Шишкин (1832 - 1898). К 175 - летию со дня рождения художника. М., 2007. С. 148.
24. Там же. С. 327
25. Там же. С. 330.
26. Там же. С. 226.
27. Там же. С. 329.