Глава 1.
После тяжелого дня очень хочется придти домой, принять ванну и поскорее рухнуть на свежие простыни, забыв обо всем. Вот и я, поднимаясь на второй этаж общежития, уже представлял себе, как окажусь в стенах родной комнаты, выпью крепкого чая или растворимого кофе, отправлюсь в душ и лягу спать. Ох, сколько же крови мне сегодня попортил этот философ! Порой мне казалось, что это не я энергетический вампир, а он, этот полный лысеющий человек с колючими глазками и противным, надтреснутым голосом.
Я поморщился и сунул руку в карман. Пальцы автоматически сомкнулись, пытаясь захватить ключ, но вместо этого захватили лишь пустоту.
Что за невезенье? Ну да, конечно, если день выдался неудачный, то таковым он будет до самого своего завершения. Я начал рыться в карманах. Чего только не нашел: пачку сигарет, зажигалку визитку шефа, пустой спичечный коробок, - а вот ключа нигде не было!
Соседей дома, естественно, тоже не оказалось. Я вздохнул и решил закурить, надеясь на то, что скоро хотя бы Санек придет.
И вдруг я почувствовал страх. Нет, не свой. Чужой. Я же упомянул, что являюсь энерговампиром? Так вот, это не шутка. Страх просачивался откуда-то с верхних этажей, и я прислушивался к нему, пытаясь определить, где же находится заряд энергии. Возможно, я бы так ничего и не понял, если бы это ощущение не было сильным. Анька Соколова, второкурсница. На год младше меня. Хорошая, правильная девочка во всех смыслах этого слова. Мне никогда не было интересно общаться с подобными людьми. Всегда казалось, что вся эта правильность – пустой пшик, и ничего больше. А за душой у подобных людей ничего не стоит.
И вот, в данный момент Соколова испытывала неописуемый страх. Что-то напугало ее до дрожи в коленях, до крика…
Я бросил сигарету на кафельный пол и направился к лестнице. Несколько пролетов – и ваш покорный слуга уже стоит напротив Анькиной двери.
Коротко постучав, я отступил на пару шагов и снова решил закурить. В комнате Соколовой послышались торопливые шаги. В грудь меня снова туго ударил большой ком энергии.
- Кто там? – тихо спросила девушка из-за двери.
- Я это, открой, - невольно губы расползаются в усмешке, и я ничего не могу с собой поделать. Щелкнул замок, и Аня выглянула в коридор. Я рассеянно поздоровался, невольно залюбовавшись ею. А любоваться было чем: точеные линии фигуры, умопомрачительная грудь, длинные светлые волосы до середины спины, стянутые в два хвостика и придающие девушке сходство со школьницей. Всю картину портила лишь смертельная бледность лица. Казалось, с ней случилось что-то ужасное. Конечно, я вампир, но не подумайте, что я совсем уж бессердечный. Если я поглощаю энергию других, это не значит, что я не могу ни к кому испытывать сострадания-жалости, ненависти-любви.
- Что-то случилось? – я поднял на нее взгляд, пытаясь придать лицу самое безобидное выражение. Но, похоже, за мной настолько закрепилась репутация «странного типа», что Анька все равно продолжала на меня смотреть, как на придурочного.
- Нет, ничего, - пытаясь справиться с эмоциями, ответила она. – Тебе что-то надо?
Я отрицательно покачал головой, не удержавшись от улыбки. Как же ей тяжело притворяться спокойной.
- Но я же вижу, что все не так просто… Может быть, расскажешь? – я чиркнул зажигалкой и прикурил. Соколова едва заметно поморщилась. Она не курила и, конечно, табачный дым был ей неприятен. Но сейчас что-то заботило ее гораздо больше того, что я смолю рядом.
- Ерунда… бред… и сказать-то смешно, - она отмахнулась и повела плечом. Этот жест казался детским и неуверенным.
- Ну, скажи уж как-нибудь, - я попытался придать лицу как можно более дружелюбное выражение.
- Да тут… девчонки решили вызвать духов… я не хотела, конечно, не верю я во всю эту ерунду. А тут… вода в бокале окрасилась красным… потом мы выходили из комнаты, а когда вернулись – здесь все было вверх дном! – Анька смущалась, краснела, а под конец совсем разгорячилась. Я смотрел в ее большие глаза с расширенными зрачками и улыбался. Отрицательной и, уж тем более, черной энергетикой, тут и не пахло.
- Что, это так смешно? Ну да, конечно, ты не веришь. Я бы тоже не поверила, если бы сама не… - я прервал Соколову, положив ей руку на плечо:
- Солнышко, тебя просто надурили…
Солнышко? Черт, откуда у меня слова такие вырываются! Наверное, не зря говорят, что я странный…
Взгляд Ани стал удивленным и смущенным:
- С чего ты взял?
- Я слышал их разговор в коридоре. Они просто решили над тобой подшутить… - соврал я. Ну не объяснять же ей, в конце концов, что я энерговампир и все «потусторонние колебания» чую за версту!
Я смотрел ей в глаза и пил этот глупый страх. Наивная, добрая, доверчивая девочка – прекрасная жертва для таких, как я. Но сейчас я оказывал Соколовой услугу – через пять минут она вернется в комнату и крепко уснет. А утром от ее былого ужаса не останется и следа.
Мы стояли так довольно долго. Если бы кто-то взглянул на это со стороны, то наверняка бы подумал, что я гипнотизирую Аньку – девушка стояла, как болванчик со стеклянными глазами и не смела шевельнуться. Похоже, самым неприятным воспоминанием об этом вечере для нее будет не лжедух, устроивший в комнате переполох, а встреча со мной. Что ж, такова участь всех энергетических вампиров – оставлять после себя самые неприятные воспоминания.
Я прекратил пить ее энергию лишь тогда, когда осознал, что мой взгляд как-то незаметно скользнул вниз, и я, как самый настоящий идиот, пялился на Анькину грудь. Помимо здорового влечения, я почувствовал, как чешутся уши и ломит в области лопаток. Черт, да что со мной? Такое бывает только перед полетом, но сегодня это явно не входило в мои планы. Тем более, на улице ливень, а порхать под дождем – удовольствие ниже среднего.
Я ощущал, как уши заостряются и вытягиваются. Хорошо, что их закрывают волосы – благо, давно не стригся, но если мы постоим еще немного, она заметит это…
- Ой! Совсем забыл! Какой же я растяпа! Извини! Мне пора! - торопливо затараторил я отступая назад и улыбаясь совершенно по-идиотски. Потом развернулся и быстро зашагал прочь.
- Макс!
Черт, неужели заметила уши?
- Что? – осторожно поворачиваю голову назад, придумывая все возможные оправдания.
- А зачем ты приходил?
Наивна, как ребенок, а я уже перепугался. Дурак. Мне стало смешно, и пришлось приложить немало усилий, чтобы не расхохотаться Соколовой в лицо.
- Так… поболтать…
Снова этот взгляд. Так смотрят на умалишенных. Или на уродов. Что ж, Максим Андреев, следует признаться самому себе, что ты действительно ненормальный.
Я пробежал пару лестничных пролетов и выскочил на балкон. Дождь, конечно, не кончился. На улице было промозгло, все хлюпало и чавкало, вызывая ассоциации лишь с затянувшимся насморком. Как же не хочется… Ведь я непременно простыну… Но если я этого не сделаю, то соседи увидят эльфийские уши и черные кожистые крылья. Что, сказать им, что я мутант, сбежавший из лаборатории чокнутого профессора Пупкина? Нет, спасибо…
Я вскочил на перила и прыгнул вниз. Тугой толчок за спиной – крылья материализовались без особых усилий. Холодно… Как же холодно и мокро… Проклятые сверхъестественные способности. Я бы и рад был от них отказаться. Только вот… как?
Думаете, я все знаю? А вот вы знаете, почему вы такие, какие вы есть? Почему у вас две руки, а не три? Или почему печень находится справа, а не слева?
Глава 2
Разбудил меня настойчивый стук в дверь. Я попытался встать и вдруг почувствовал, что незваная гостья по имени Простуда пришла чуть раньше, чем тот, кто решил меня поднять с постели. В горле жутко саднило, бил озноб и складывалось такое впечатление, что в моей черепной коробке вместо мозгов проплывает сиреневый туман.
Стук повторился. Не буду открывать. И не просите. Дайте поспать больному студенту! Я повернулся на другой бок и попытался заснуть. Главное – не сглатывать слюну, тогда не заметишь, что горло болит.
«Не пойду сегодня на пары», - подумал я, накрывая голову подушкой.
И снова этот стук. Кого там еще принесло в такую рань?! На часах еще девяти нет, а они уже бодрствуют! И соседи, как назло, ушли на занятия. Похоже, придется открыть.
Я встал, чуть ли не перекувыркнувшись через край кровати, ругнулся, накинул рубашку и, путаясь в штанинах джинсов, крикнул:
- Да иду, иду, сейчас открою! – лучше бы я молчал. Горло остро отреагировало на крик. Черт, такое впечатление, словно я кактус проглотил!
Справившись, наконец, с джинсами, я направился к двери, думая про себя, что если кто-то решил поднять меня лишь с целью попросить сигарету, я его непременно убью.
На пороге стоял мой однокурсник, Игорь Лосев. Или просто Лось.
- Чего тебе? – недовольно буркнул я, мысленно матеря его последними словами.
- Здорово, Макс, сигареты не найдется? – спросил он, улыбаясь и глядя на меня своими большими, выпученными бараньими глазами.
- Что, неужели нельзя было постучаться в другую комнату? Лось, я тебя когда-нибудь убью… Ты что, не видишь, я сплю?!
- Ну, так вставать давно пора! – попытался отшутиться Игорь.
Я нашарил на тумбочке у выхода пачку «Винстона», демонстративно извлек из нее сигарету и протянул ему. При этом выражение моего лица было таким, что Лосю стало ясно без слов: ваш покорный слуга желал ему этой сигаретой подавиться.
- Спасибо, - кивнул он. Я уже хотел, было, закрыть дверь, но от назойливого однокурсника было не так-то просто отделаться. – Слушай, Макс.
- Ну что тебе еще? – скрывать свое недовольство не хотелось ни капельки.
- А ты не знаешь, что за иностранец сегодня утром с пятого этажа сбросился?
- Сегодня – утром – я – спал! – раздельно, по слогам, сказал ему я и вдруг опомнился. – Что? Какой иностранец? – у меня чуть глаза на лоб не вылезли. В наше общежитие селили студентов по обмену из Африки и Азии, именно поэтому здесь были такие отличные условия проживания, и именно поэтому в коридорах никогда не наступала тишина – заграничные гости любили петь даже когда просто шли в университет.
Лось поймал мой заинтересованный взгляд и хмыкнул:
- А я знаю? Я же тебя и хотел спросить! Выбросился, говорят. Вон, внизу скорая стоит, по общаге милиция шастает… Так, значит, ты не знаешь, что там произошло?
- Нет, - я покачал головой.
- Ну, ладно. Бывай, - Игорь развернулся и зашагал по коридору, насвистывая себе под нос что-то из репертуара Алексина.
Да уж, бодрое утро, ничего не скажешь. Ложиться было уже бесполезно, и я решил сходить в магазин – проветриться. Может, на свежем воздухе полегчает? Я посмотрел в зеркало и только сейчас понял, как выгляжу: волосы на голове торчали в разные стороны и были взъерошены настолько, что мне можно было бы сразу идти на арену цирка – клоуном. Приняли бы и без парика. Да и грим бы не стали наносить – опухшее лицо смотрится гораздо смешнее…
После стандартной утренней процедуры «умывание-бритье-причесывание», я накинул куртку и отправился в магазин.
На улице было все так же сыро. Мелкие капли срывались с напряженно-серого неба. Я обогнул родную общагу и остановился. Под окнами стояло две газели – одна с красным крестом на двери, другая – с надписью «Милиция». Около машин стояли представители охраны правопорядка, врачи и… конечно же, прохожие зеваки. Для кого-то смерть человека – горе, а для кого-то лишь средство удовлетворения собственного любопытства. Люди останавливались, смотрели, перешептывались, и я точно знал, что каждому из них абсолютно плевать, кто погиб, их не трогает кончина иностранца. Им просто интересно узнать подробности, полюбоваться на место происшествия, может, краем глаза взглянуть на труп и деланно ужаснуться. Милиционеры были раздражены. Их огорчало то, что приходится маяться с утра по такому пустому поводу – лишняя суета и составление протокола. Ясно же, что виновных в этом нет. Вернее, виновный уже мертв, и ответить за содеянное не сможет.
Павильон, в который я собирался, находился как раз за общежитием, и, чтобы добраться до него, мне придется пройти мимо этой кучки людей.
- Разойдитесь, граждане. Здесь не на что смотреть! – раздосадовано сказал сержант милиции, жестикулируя и показывая, куда именно следует разойтись зевакам. Те недовольно бурчали, но противиться приказам не смели. Люди отошли, виновато понурив головы, и я чувствовал, что каждый из них сейчас чувствует себя, мягко говоря, неприятно.
Невольно я тоже повернул голову и стал всматриваться в площадку, окруженную лентой. На асфальте, среди рябинок, оставленных каплями дождя, чернела темная лужица. Кровь. Невольно поежившись, я ускорил шаг, но долго не мог отвести взгляда от ужасного свидетельства чьей-то смерти. Да, я такой же, как все. Не стану скрывать, мне просто любопытно, что здесь произошло. И совершенно ясно, что это животное любопытство. В таких ситуациях ощущаешь себя стервятником, одним из стаи глупых, грязных птиц, собравшихся вокруг мертвого животного, чтобы пообедать его тушей. Люди – те же стервятники. Только они обедают не мясом, а эмоциями. Противно? Но это правда, и я давно это понял. И давно смирился.
Я вошел в павильон и, встряхнув головой, обратился к продавщице:
- Булку хлеба, пельмени за тридцать шесть рублей и пачку «Черстерфилд», пожалуйста.
Немолодая, полная женщина, кивнула. Ее звали тетя Лида, она знала почти всех студентов из нашего общежития и всегда приветливо здоровалась.
- Пожалуйста, держи, - сказала она, протягивая пакет с заказанными мною продуктами. Мне всегда нравилась эта продавщица: улыбнется, назовет деточкой и товары сама упакует. Приятно иметь дело с такими людьми.
- Вон, - она вдруг кивнула на милицейскую машину, стоящую за окном. – С самого утра тут крутятся. Раза три заходили, в свидетели зовут, – похоже, тете Лиде было не с кем поговорить, и она с радостью была готова побеседовать со случайным покупателем вроде меня.
- А вы видели, как это произошло? – заинтересованно спросил я.
- Ой, сынок, видела… я же милицию и вызвала! Ужас! Ужас, что творится. Молодые, красивые… И жить не хотят, - покачала она головой, тяжело вздыхая.
Это уже интересно. Я остановился напротив нее и приготовился слушать.
- Иду я, значит, на работу. Вдруг слышу – кричит кто-то, а потом звук такой… глухой… противный… Оборачиваюсь – африканец лежит на земле, распластался… Освальдо Бузара его звали… Страшно, деточка, страшно, ты себе не представляешь…
Эмоции били из нее фонтаном. Тетя Лида заново переживала тот момент. Я слушал и кивал… Однако, информация была абсолютно пустой и вряд ли могла удовлетворить мое любопытство. Мне было интересно знать причины, а не ход событий, которые и так очевидны. Внезапно продавщица ойкнула и сказала, понизив голос:
- Говорят, его девушка бросила… Он из-за любви и выкинулся!
Как глупо… Мы не ценим то, что имеем. Потеряв одно, стараемся лишить себя еще большего… Я закусил губу. С другой стороны, я бы мог поверить, что такой способ самоубийства могла избрать девушка. Но здоровенный африканец Освальдо Бузара… Нет, это маловероятно…
- Вы больше ничего не знаете?
- Нет, деточка, ничего. Знала бы – рассказала. Не могу держать в себе, - продавщица совсем раскраснелась, встряхнула руками и отвернулась к стеллажу. Может, плачет? У нее ведь свой взрослый сын… Женщинам ее возраста свойственно проецировать все увиденные ужасы на собственную жизнь. Причем, делают они это так живо, что могут довести себя до истерики.
- Не волнуйтесь, если я что-то узнаю, я вам расскажу, - сказал я, чувствуя, как ее негативная энергия перетекает ко мне… Ну вот и позавтракал. Осталось приготовить горячую пищу для этого бренного тела, чтобы оно совсем не раскисло от простуды.
Я кашлянул и вышел на улицу.
Мысли мои все возвращались к самоубийству иностранца. С каждой минутой я понимал, что все сильнее хочу узнать причину…
Глава 3.
В комнате было темно и тихо… Я лежал на кровати и смотрел на потолок. Трещины в побелке создавали причудливый узор, и в сумерках можно было представить все, что угодно: от вариаций на тему творчества Малевича до разлома земной коры. Я не думал ни о чем. Бывает же такое - просто лежишь и ни о чем не думаешь…
Она пришла как всегда неожиданно. Отворила незапертую дверь и вошла.
- Есть кто дома?
Я промолчал. Этот вопрос был, скорее, риторическим.
Мягко ступая по разбросанным на полу листам с лекциями, она прошла к моей кровати и села на краешек.
- Привет, Карин. Как жизнь? - улыбнулся я. Она приходила неожиданно и всегда в тот момент, когда это было нужно… Маленькая, хрупкая девушка с короткой стрижкой. Больше похожая на сорванца, чем на леди. Но она была очень привлекательна. И этого не мог отрицать никто.
- Вчера с Иваном зашли к Освальдо, пива попили. Потом в клуб… - она передернула плечиками и, сощурившись, посмотрела на меня. Глаза у нее были какие-то бархатные: черные, обрамленные пушистыми ресницами. Карина считала, что мы с ней похожи. Оба эгоисты, оба ищем от этой жизни одного – удовольствий. Но это не так. Эта девушка была продумана до мозга костей. Ей нужны были не люди, а то, что они могли ей дать. Карина никогда не заводила бесполезных знакомств. Из каждого человека она старалась извлечь какую-то выгоду. Я же – честный эгоист. Не люблю и не хочу скрывать своей сущности.
- С толстым? – я хмыкнул. Иван был довольно грузным парнем, но за внешностью своей всегда следил. Этакий стиляга: модно одетый, с легкой лохматостью, как это сейчас модно, всегда при деньгах. Девушкам это нравилось.
- Ты завидуешь?
Глупая. Да, я не ношу дорогих тряпок, но завидовать Ивану с моей стороны было бы верхом глупости. Сами посудите: перед вами высокий, хорошо сложенный голубоглазый брюнет и пухленький, но стильно одетый блондин. Кого вы выберете?
- Нет, - холодно ответил я и закашлялся. Чертова простуда!
- Заболел? – Карина вдруг наклонилась и поцеловала меня в губы. Какая холодная… Наверное, у меня температура. Я обвил ее талию руками.
- У меня жар… - это было сказано с улыбкой. Ты обстреливаешь меня флюидами, девочка?
- Жарко тебе? – Карина хихикнула, изогнувшись в объятиях.
- Жарко, жарко, - закивал я, скользя рукой по ее спине.
- Так разденься…
Мы утонули в простынях и несколько минут я не чувствовал ничего, кроме удовольствия. Отключил мозг – и предавался наслаждению. Это же так просто! Я касался губами прохладной кожи и жарко дышал. Она что-то говорила, но я этого не слышал и просто кивал, чтобы не показаться невнимательным.
- Макс…
- Тссс… - я заклеил ей рот поцелуем. А где-то на берегах Индии люди ожидали цунами. Так сообщали в новостях. Похоже, волна уже достигла своей цели. Я чувствовал дрожь земли и улыбался…
- Ма…
- Тише… - я крепче обнял ее и ощутил, что рассудок начинает медленно возвращаться.
- Ну Макс! Ты мне плечо отдавил!
Я мысленно выругался и, оттолкнув ее, отвернулся к стене. Какая проза! Иногда я действительно жалею о том, что женщины умеют говорить. Особенно в такие моменты.
- Ты чего? – Карина осторожно потрогала меня за плечо. О, да ты в смятении, девочка! Чудесно, наконец-то мне удалось дестабилизировать твой энергетический баланс. Я улыбнулся и ничего не ответил.
- Ну что ты? Иди ко мне, а? – она обняла меня за плечи, и я вдруг ощутил на своей шее горячие, мягкие губы. Но я был слишком расслаблен, чтобы реагировать на ее ласки, и мне в этот момент хотелось только одного – поспать. Однако, Карина так просто не отстанет.
- Освальдо Бузара сегодня выбросился из окна, - холодно сообщил я, поведя плечом и отстраняясь от девушки. Повисла недолгая пауза.
- Что? И ты молчал?! – в голосе Карины появились нотки растерянности и негодования.
- Я только сейчас вспомнил, - наверное, сейчас мой голос похож на синтетический.
- И что, насмерть? Что произошло? Из-за чего?
- Насмерть. Откуда я знаю, из-за чего? Говорят, из-за бабы какой-то… - я обернулся и лениво посмотрел на нее.
Карина занервничала: она закусила губу и неровно, громко дышала. Даже самые лживые и лицемерные женщины, попав в нестандартную ситуацию, выдают себя с потрохами. Ее волновала не столько смерть иностранца, в компании которого она вчера попивала пивко, сколько то, что ей сообщили об этом в тот момент, когда она хотела снова заняться любовью.
- И вот надо было мне об этом сказать именно в этот момент, да? Ты совсем, что ли, дебил?
Я зевнул и перевел взгляд на окно. На улице было темно, небо облачилось в толстую шубу из туч, так похожих на слой пены в ванной. Эта пена иногда срывалась с шубы и осыпалась на землю крупными, мокрыми хлопьями.
- Я думаю, ты и один неплохо развлечешься. Приятного времяпрепровождения! – процедила сквозь зубы Карина, вскакивая с постели и спешно одеваясь. Нашла, чем подколоть.
- Спокойной ночи, - отбрил я.
- Угу. Желаю тебе бурного секса с самим собой! – вспыхнула девушка. Она-то ожидала, что я стану ее удерживать. Нет, я не Иван, не Серега, не Лось, и, тем более, не Освальдо. Если она меня не понимает, то может быть свободна. Все равно еще вернется. Я послал ей воздушный поцелуй с ехидной ухмылкой. Карина, кажется, совсем разобиделась, и пулей вылетела из моей комнаты. Дверь громко и укоряюще хлопнула.
Я вздохнул. Надо бы замкнуться, но вставать очень не хотелось. Тело словно вросло в кровать. Оторвать его от постели было выше моих сил.
Во мне боролось два начала. Какой-нибудь вечно вдохновенный поэт сказал бы, что это мои альфа и омега, огонь и лед, а может, даже свет и тьма. Впрочем, это были всего лишь сила воли и лень. И нежелание вставать победило бы, если б я не боялся быть обворованным.
Приложив невероятные усилия, я поднялся с постели и с видом героя, только что поборовшего гидру, направился к двери.
Внезапно перед глазами потемнело, как будто мне врезали по голове чем-то тяжелым. В чем дело? Я даже не пил сегодня, неужели из-за простуды? Я провел рукой по лбу и осмотрелся по сторонам, да так и застыл на месте: стены пропали, изображение перед глазами плыло. Я повернулся вправо и увидел, как ходит по своей комнате Лось, периодически берет со стола какую-то бутылку и прикладывается к ней, жадно глотая содержимое. Посмотрел влево – о нет… к соседке, наверное, пришел парень, кровать ходила ходуном, люди были укрыты одеялом, но я видел, черт возьми, видел красные очертания их тел с черными пятнами ауры. Ничего себе! Да что со мной?! Я чуть не завопил от ужаса, когда увидел, как по коридору проходят мои однокурсницы, косятся в мою сторону и хихикают. Я же голый! Вот проклятье!
И тут до меня дошло. Дверь все-таки, прикрыта. Если бы они увидели меня в неглиже, обязательно отпустили бы какой-нибудь комментарий или завизжали бы, на худой конец. Что-то все-таки случилось именно с моим зрением. Это было похоже на съемку при инфракрасном излучении. Я нащупал руками стену и подошел к зеркалу. То, как ни странно, было видимым и висело в пустом пространстве… я… не увидел там ничего. Пусто. Абсолютно. По невидимой стене, сзади меня двигалась маленькая желтая точка – таракан, а вот еще одна, в предполагаемом углу – паук, наверное… А себя я не видел, вообще. Попытавшись сконцентрировать зрение, я смог различить едва заметные темные контуры… Это… я? Не сомневался, что моя аура должна быть весьма загрязнена, но не до такой же степени! И вдруг я спиной почувствовал чей-то взгляд. Напряженный, гнетущий, готовый высосать душу. Я задрал голову вверх и вдруг явственно увидел, что несколькими этажами выше чернеет какой-то сгусток. По коже пробежали мурашки. Я усиленно затряс головой и начал тереть глаза. Я был уже готов прочесть молитву, но вдруг все вернулось на свои места: стены, цветовосприятие, моя бледная рожа в зеркале с всклокоченными волосами. «Граф Дракула с бодуна», - не удержался я от критического замечания в свой адрес.
Напряжение, тем не менее, не спадало. Я выматерился, вернулся в комнату, наспех оделся и побежал наверх. Надо же выяснить, сошел я с ума или нет. Пахло на самом деле черной энергетикой, готовой вот-вот материализоваться в этом мире.
К своему ужасу, я осознавал, что и она меня чувствует. Она меня… зовет…
Это оказалось на седьмом этаже… В комнате Соколовой…
- Вот блин… - процедил я сквозь зубы и постучал в дверь. – Никогда бы не подумал…
Анька открыла быстро. Она выглядела спокойной, но немного удивленной:
- Ты?
- Слушай, у тебя все в порядке?
- Да… а что? Макс, ты с кем там пьешь?
О, ну да, конечно, ничего другого обо мне подумать уже нельзя.
- Я не пьяный. Это к делу не относится, - отрезал я. – Так у тебя в комнате ничего странного сегодня не происходило?
Соколова недовольно повела бровью. Услышанное не внушало ей уверенности в том, что я вменяем. Но внезапно девушка наморщила лоб и сказала:
- Да, знаешь, кастрюли с полки посыпались. Я подумала, наверное, составлены были криво, вот и результат… А что?
- А больше ничего не… - у меня отчего-то перехватило дыхание. Я посмотрел за спину Аньки и увидел, как с полки срывается и падает нож, лежавший на краю. Казалось бы, ничего необычного, но… - А что ты сейчас собиралась делать?
- Есть готовить… - она оглянулась на упавший нож и вздрогнула
Я нервно сглотнул. А электроплитка-то стояла как раз под посудной полкой! Если бы Анька сейчас не отвлеклась, колюще-режущий предмет мог приземлиться ей прямо на голову.
Отодвинув ее, я вошел в комнату.
- В гости зайду, можно? Сделай мужчине чаю, - я попытался разрядить обстановку идиотской шуткой.
- Ты прости, но я, вообще-то, собиралась… - Анька нагнулась, чтобы поднять нож. Она была одета в короткие шортики и майку, что не могло не вызывать у меня определенных чувств. Ощутив, что невольно заливаюсь краской, как какой-нибудь первоклассник, я отвернулся и попытался посмотреть ауру комнаты. Ничего не вышло. Тем не менее, я ощущал это присутствие. Мою темную сущность оно привлекало, и это было хуже всего. Мрак во мне беспокойно ворочался и рвался наружу.
- Я собиралась... – в который раз повторила Соколова, пытаясь привлечь к себе мое внимание. Я потряс головой и попытался улыбнуться:
- Я ненадолго. Правда. Скучно одному, решил в гости зайти, - глупо хихикнув, я взял чайник и пошел в ванную, чтобы набрать воды. – Ну, хочешь, я сам чаю сделаю?
- Ладно уж, ты же гость, - вздохнула Анька, покрываясь румянцем. То, что она стесняется, меня почему-то не смешило. Мне стало даже жалко ее.
- Ой! – послышался удивленный вскрик из ванной. Я заглянул:
- Что случилось?
- Тут… я еще кран повернуть не успела, а вода сама брызнула… - девушка безуспешно пыталась вытереть промокшую майку. – Блин, промокла вся… Везет же мне! – влажная ткань прилипла к коже, и теперь я прекрасно видел все ее прелести. Девушка проследила мой взгляд, приклеенный к ее груди, и покраснела еще больше.
- Что ты вытаращился? – нарочито грубо спросила она, отступая на шаг. Она выглядела так нелепо: смущенная, слегка растрепанная, с чайником в руке… Но мне это нравилось. Не понимая толком, что делаю, я подошел к ней и обнял, забирая чайник. Меня бросило в жар… Словно я обжегся. Словно столкнулся с чем-то смертельно опасным для моей темной душонки.
- Свет… - прошептал я, забирая у нее чайник. У Аньки оказалась очень сильная энергетика. Светлая. И это меня обжигало. И в то же время, меня тянуло к ней, как бабочку к огню.
- Я не Света, - раздраженно ответила Соколова, отталкивая меня.
Придурок. Я сказал это вслух! Все, теперь она точно решит, что я пьян!
Но не могу же я просто так уйти, оставив ее наедине… с ЭТИМ. Да уж, решил защищать девчонку сам не знаю, от чего. Даже названия ему дать не могу. Я не занимался изучением оккультизма, не игрался в волшебников во всяких закрытых школах. Я даже не знаю, как изгонять темные силы. Да я сам темный… И что я должен делать? Не лучше ли просто уйти и не позориться?
Но что-то меня удерживало.
- Нет, я не то хотел сказать. Я хотел сказать, что ты светлый человек, - попытался я изобразить из себя сопливого романтика. Не получилось. У меня типаж подлеца и странного типа. Только полный идиот может поверить в то, что я просто так могу расчувствоваться и сказать малознакомой девушке, какая она хорошая. Анька идиоткой не была.
- Угу, спасибо. Ты сегодня всех так достаешь или меня персонально? – едко усмехнувшись, поинтересовалась она. Ее голос звенел от гнева и вдруг прервался жалобным писком.
- Чего ты?
- Я что-то видела… что-то темное… в комнате… будто пробежало… показалось, наверное…
И тут я понял, что молчать больше не стоит.
- Я тоже видел. Это может быть опасно… Поэтому я здесь.
- Опасно? – Анька отшатнулась от меня и задрожала, как осиновый лист.
- Да успокойся ты, - я поморщился. Не люблю этих женских выходок. – Я же тоже толком ничего не знаю… Может, мне показалось…
- Так… - Соколова скрестила руки на груди и пристально посмотрела мне в глаза. На какое-то мгновение мне даже показалось, что в ее глазах блеснул Свет. Мне стало не по себе. – Ты слишком странно себя ведешь. Но утверждаешь, что ничего не пил. Либо ты что-то не договариваешь, либо... ты обкурился. Ну? Мне надоело слушать все эти странные полунамеки. Либо ты объясняешь, в чем дело, либо идешь к себе! Я хочу спать!
Я вздохнул. Пять минут назад собиралась готовить еду, а теперь вознамерилась подремать. Свежо предание, да верится с трудом. Впрочем, уходить сейчас действительно не стоило. Поэтому придется рассказать ей кое-что.
- Хорошо-хорошо, не кипятись ты так, тебе не идет, когда ты злишься, - замахал руками я и к своему удовольствию заметил, что она не смогла ответить на подколку, издав лишь недовольное: «Пф!»
Поставив чайник на подставку и включив его, я сел за стол и начал сочинять легенду на ходу:
- Понимаешь, есть люди, которые видят ауру. Так вот, вчера здесь аура была абсолютно нормальная. А сегодня я проходил мимо и почувствовал, что не все в порядке…
- Это шутка? Тебя тоже подговорили, что ли? – она села напротив, презрительно глядя на меня своими большущими синими глазами так, что мне даже не по себе стало. Нервничая, я отвел взгляд и начал шарить им по столу в поисках чего-нибудь съестного. Обнаружилась тарелка с шоколадным печеньем, сахарница и булка хлеба. В холодильнике наверняка есть что-нибудь, из чего можно было бы сделать бутерброд, но наглости на то, чтобы рыться в чужих продуктах, у меня не хватило, поэтому я просто взял печенье и отправил его в рот. Ничего так. Особенно если ты весь день ничего не ел. Правда, сладкое чересчур… Сойдет.
- Нет, не шутка… Как бы это объяснить… Понимаешь… Я это… занимался изучением тонкой материи, духовного мира… Давно еще… Да…
- Оккультизмом, что ли? – уточнила она.
- Да-да, оккультизмом! – часто закивал я, отводя взгляд. – И вот… это самое… я чувствую здесь темную энергетику. Конечно, ты можешь меня принять за идиота, не поверить, это будет твое право. Но это не ложь.
Тут, словно в подтверждение моим словам, под кроватью раздалось довольно внятное шуршание.
- Что это? – вздрогнула Соколова. – Может, мышь? – с этими словами она поднялась со стула и проследовала к кровати. Девушка побледнела, и только сейчас до меня дошло, что все это время я даже не пытался пить ее эмоции. Я расслабился и смотрел, как она, нагнувшись и подняв покрывало, заглядывает под койку.
- Ну, как? Нашла мышку? – мой голос звучал насмешливо.
- Нет, - пожала плечами Анька. Ничего другого ожидать и не следовало. - Наверное, какие-нибудь колебания воздуха… - она хмыкнула и пошла забирать вскипевший чайник.
- Ну-ну, - кивнул я, постукивая пальцем по столу и рассматривая фотографии на стене. Красивые. В стиле ретро. На них в разных позах красовалась улыбающаяся брюнетка с коротким каре, Ленка Родионова, соседка Ани. У нее был парень-фотограф. Иногда очень хотелось иметь хорошую камеру, но мои предыдущие опыты со съемкой доказывали, что козе баян абсолютно ни к чему. Не умею выбирать ракурс и освещение, не могу делать постановочные съемки. И вообще я так же бездарен, как клещ. Я не умею ни петь, ни плясать, ни рисовать, ни писать стихов. Живу исключительно для самого себя. Мало того, я даже для собственного блага ничего сделать не могу. Все время использую для этого других…
От безрадостных мыслей меня снова отвлек шорох под кроватью. В висках застучало. Опять оно… Кажется, вот-вот готово обрести материальную форму… Я напрягся. До меня вдруг дошло. Ведь это сгусток энергии… Всего лишь сгусток энергии… А вот как он мог появиться здесь, надо было выяснить.
Соколова вернулась с двумя маленькими чашками чая и поставила одну напротив меня, а другую взяла себе.
- Так что за дух вы здесь вызывали? – осведомился я, размешивая сахар.
- Да парня какого-то… вроде умер недавно… самоубийца…
- Вы что, совсем рехнулись?! – я поперхнулся чаем. – И с кем вы его вызывали?
- С Кариной, Иваном и Дашкой, а что?
Когда она сказала про Карину с Иваном, я поперхнулся чаем еще раз, на этот раз очень сильно и закашлялся так, словно хотел выплюнуть собственные легкие. Да… много же успели сделать ребята за тот вечер… Но они уж никак не могли иметь никакого отношения к магии! Зато очень любили всех разыгрывать! Да какие там духи! Наверняка этот спиритический сеанс был похож на цирк, и только наивная Анька могла поверить в реальность произошедшего. Тогда… как сюда могло попасть это?!
- Не-е-е… - протянул я, отдышавшись после приступа кашля. – Это все не то… Это просто тупая шут… - не успел я договорить, как в комнате погас свет. Наступила кромешная тьма. Раздался Анькин пронзительный визг, ее тело буквально налетело на меня. Соколова вцепилась мне в плечи, больно придавливая кожу длинными ногтями.
- Ты чего?! – и сам не ожидал, что ее реакция будет настолько бурной. Я приобнял девушку за талию и осторожно попытался отцепить ее от себя.
- Ма… Ма… Макс… Что-то коснулось моей ноги… Что-то мягкое! – она говорила чуть слышно, голос дрожал. Вот дерьмо! Я выругался и отодвинул ее к стене.
И что мы будем делать?
Я напряг зрение. Все-таки, в темноте я ориентируюсь очень хорошо. И я увидел это… Черное пятно. Настолько черное, что даже начинало слепить глаза.
«Уходи…» - попытался мысленно приказать я. Оно слегка сдвинулось с места. Оно приблизилось к нам. По коже пробежали мурашки. Я нервно сглотнул. Пятно подступило еще на пару шагов. Прежде никогда не доводилось наблюдать что-то подобное. Анька схватила меня за плечи. Она дрожала всем телом. Страшно, девочка, понимаю.
- Тихо, - попросил ее я и вдруг почувствовал, как губы сами расползаются в улыбке. Оно откатилось назад. Да ты же просто боишься! Трепещешь от страха передо мною, потустороннее нечто!
«Прочь!» - я сузил глаза, и улыбка на моем лице стала почти маниакальной. Словно потянувшись невидимой рукой к нему, сжав его за горло (конечно, такового у него не имелось, это всего лишь метафора), я стал пить его страх. Тот усиливался с каждой секундой, пятно мелко задрожало и нерешительно двинулось к выходу из комнаты.
- Пошел вон! – чужим, низким голосом, сказал я и расхохотался. Собственный смех резанул по ушам. Это я смеюсь? У меня такой хриплый и низкий голос?
Темный шар исчез. Будто его и не было. Лампочка мигнула, и свет вновь включился. Я обернулся к Аньке, все еще надменно улыбаясь, и прочел в ее глазах ужас. Кажется, теперь она боялась не барабашек, а меня. Потому что вел я себя действительно странно.
- Ты себя в зеркало видел? – спросила она, отстраняясь. – Да что с тобой?
- Ничего, - я кашлянул и сел на стул. – Все в порядке. Темной энергетики здесь больше нет. Можешь спать спокойно.
- Почему ты ржал, как сто тысяч вампиров?
- Я? Не знаю, извини. Но я правда, не знаю.
Она устало опустилась на стул и сжала виски. Светлые волосы рассыпались по плечам, а челка закрыла лицо. Но мне не обязательно было смотреть в глаза Ани, чтобы понять, что она сейчас чувствует.
- Не бойся, - я положил руку ей на плечо и снова поглотил страх. – Все утряслось.
Терпеть не могу неловкие паузы. В такие моменты начинаешь чувствовать, что ситуация уходит из-под контроля. А я этого очень не люблю. Больше всего на свете мне сейчас хотелось уйти, но оставлять ее одну в таком состоянии было бы опасно. Кто знает, как бы я себя повел, если бы не внезапный крик, вспоровший ночную тишину. Кричали громко и отчаянно. У меня мороз прошел по коже. Анька вздрогнула:
- Что это?..
Откуда я знаю? Звук доносился с улицы. Я подошел к окну, открыл одну створку и высунул голову наружу. На улице вновь воцарилось привычное спокойствие. Мерно шуршали по асфальту шины проезжающей мимо общаги «Ауди». Где-то лаяли собаки. Из соседнего двора доносились глухие ритмы какой-то популярной песни. Между тем, кричала, кажется, девушка. Судя по звуку, еще пару мгновений назад она стояла на балконе, который располагался прямо по соседству с Анькиной комнатой. Я внимательнее посмотрел на дорогу под окном. Во всяком случае, повторения поступка Освальдо не произошло: асфальт был девственно чист и не осквернен кровью. И это радовало. Может, какая-нибудь пьяная или ненормальная дурочка просто вышла на балкон поорать?
- Эй! Вы чего там, совсем с ума посходили? – закричал я. Ответа не последовало. Значит, ушли?
(Продолжение следует...)