Роман Поланский ...незабываемое
Нищий и оборванный, дрожащий от холода человек, с грязными прядями черных волос и всклокоченной бородой, с библейским лицом, худым и нервным, сидит за роялем в комнате, где в беспорядке валяются тряпки и бутылки, обрывки газет и мусор.
Рядом стоит немецкий офицер, голубоглазый, аккуратно причесанный, подтянутый ариец, с тонкими, надменными губами. Свысока, с нескрываемым презрением смотрит он на съежившегося от страха музыканта.
Униженный и жалкий, тот дрожащими окоченевшими пальцами несмело берет первые ноты. Руки не слушаются. Неровная мелодия, пытаясь звучать, срывается в неуверенные, глохнущие, испуганные звуки. Она начинается и затухает. Она медленно и тяжело ползет вверх и падает обессиленная.
Лицо музыканта, длинное, почти уродливое, лицо призрака, повисло над оскаленной и чужой, злобно глядящей на него клавиатурой.
Баллада Шопена робко проскальзывает в холод и мрак подвала, из-под рук голодного и больного пианиста.
Он, еврейский музыкант, и великий поляк Шопен здесь, в оккупированной Польше, разрушенной и залитой кровью, создают сейчас чудо.
Мелодия, сначала застенчивая и тихая, срывается, но все спешит, летит ... а потом уже и мчится, падая и снова поднимаясь, спотыкаясь, но несясь все выше и выше.Пальцы путаются, звуки налетают друг на друга.
Лицо пианиста светлеет, исчезает резкая складка на переносице.
Это - лик Христа, с печальными раскосыми глазами, прикрытыми тяжелыми веками.
Мелодия несется вверх. И вот уже грозные уверенные диссонирующие аккорды разрывают воздух .В глазах музыканта нет теперь ни страха, ни печали, а только бешеная исступленная боль за тысячи людей, забитых насмерть, роющих себе могилы собственными руками, умирающих среди кучи сваленных, как штабеля дров, трупов, задыхающихся в товарных вагонах и газовых камерах.
Гнев и крик тысячелетиями страдающего оскорбленного народа, его непокорность
выбрасывают эти нервные срывающиеся пальцы.
Мелодия, негодующая и смиренная, кричащая и бормочущая.
Страшные в своем уродливом диссонансе аккорды ...и тишина. Разрывающая воздух своей пронзительностью ...
.....И просветленные блестящие глаза потрясенного офицера ... стоящего возле испуганного, жалкого и снова съежившегося музыканта.
****
Великий Роман Поланский, странный, талантливый, неистовый, мистик и скандалист,
романтичный, нервный, изысканный бессмертный Фридерик Шопен создали этот оглушительный крик,
заставляющий содрогнуться и вспомнить ... тем, кто забыл или тем, кто желает забыть о шести миллионах погибших людей.