Обычно мемуары начинают писать, когда стрелка жизни показывает на циферблате за шестьдесят лет. Тогда становишься мудрее, снисходительнее, спокойнее, не реагируешь остро и нервозно на то или иное событие, тем более на ту или иную ситуацию, которая затрагивает тебя. Но порой такие мемуары скучно читать – все сглажено, шероховатостей нет, кажется. У человека была сладкая и размеренная жизнь, ничего лишнего, никаких потрясений, полный о-кей.
В юношеские годы человек начинает вести другую форму мемуаров – дневник. Это может быть описание текущего дня, распорядок или отчет сделанного, а может просто вторая память – отметить то, что нужно сделать, например, не забыть починить велосипед, сходить на рынок, поменять лампочку в коридоре и т.д. Иногда это друг, которому доверяешь свои тайны, там описываешь свои переживания, мысли, идеи. Дневники важны тем, что они показывают рост человеской личности, показывают, к чему он шел, что послужило первотолчком к каким-то действиям.
Недавно я смотрел фильм «Дневник мотоциклиста». Это мемуары Эрнесто Че Гевары, человека-романтика, революционера, того, кто боролся за свободу и права человека в далекие 1950-60-е годы. Путешествуя по Южной Америке, он вел путевые записи и там отразил свои мысли, чаяния, смотря на жизнь окружающих людей. Он ставил вопросы перед собой: почему так, а не этак? Откуда такая несправедливость? Почему страдают люди? К чему мы идем? И что нас ожидает? Эти дневники отразили его переломный момент, показали его взросление. Кем он стал, мы уже знаем, и я один из тех многих миллионов, которые склоняют голову в память о великом комманданте.
Я, конечно, не Че Гевара. Птица не того полета. Я не ставлю перед собой таких задач. И мемуары мои не из той темы. Я писал то, что пережил, что видел, работая на дипломатической службе Узбекистана. Таких как я там было тысяча. Были до меня работники, были они и после, у каждого там свои надежды, своя жизнь, свои проблемы и свои кусочки счастья. Они выбрали свой путь и идут по ней.
Я тоже выбрал свой, и поэтому свернул с государственной службы. Просто я и МИД (как, впрочем, и любое учреждение власти) были несовместимы по сути. Государство давит своей мощь, авторитпетом, командным стилем. Я же – человек творческий, ищущий, свободный, и мне не понутру такая жизнь. Она тяготит меня. Превращает опять в раба.
Работая в МИДе, точнее, в посольстве Узбекистана в Москве, я вел дневники, и они больше касались моей семьи, взаимоотношениях с друзьями, чем о работе. Но об этом пронюхало начальство – меня выследил третий секретарь Баходыр Хусанов и расписал в своей кляузе. Он же уничтожил все записи, и у меня остались лишь жалкие обрывки. Все, что я вносил в компьютер в течение года, в течение секунды оказалось стертым. Видимо, Б.Хусанова разозлило, что я описал наш конфликт с ним, и этот документ он не хотел представлять в качестве доказательства его сексотской сути и работы на спецслужбы. Так что полного дневника уже не было.
Тогда возникла идея мемуаров. Мне было чуть больше тридцати лет – не тот возраст, скажите вы. Возможно. Но иного выхода не было. Я стал писать мемуары в первые же месяцы, как ушел из МИДа – в 1998 году. Но, правда, написал тогда короткую первую часть – это всего лишь мой небольшой конфликт с министром иностранных дел Абдулазизом Камиловым. Я хотел тогда описать ряд ситуаций, которые сложились со мной, были разные идеи и сюжеты. Но почему-то отложил это дело. Сейчас и не помню, почему. Даже не опубликовал, хотя мог позднее в Интернете.
Опубликовал лишь в 2007 году на сайте «ЦентрАзия». Ой, какой там был ажиотаж, на меня полились потоки оскорблений и грязи, и я был уверен, что это писали обозленные сотрудники спецслужб, а также сам экс-министр А.Камилов, который поправлял здоровье в США, сидя в кресле посла. Им неприятно было читать о том, как неумело пытался оправдать гнусную внешнюю политику президента Абдулазиз Хафизович, который к тому же был и офицером СНБ. Были, скажу я вам, и позитивные отзывы, и это в итоге подтолкнуло меня на написание второй части. Ее я тоже опубликовал, и опять читатели разделились на два лагеря – одни хаяли меня, другие хвалили. Если честно, то меня больше стимулировали отрицательные отзывы. Почему? Да потому что стало ясно – я наступил на мозоли кому-то, заставил их выдать реальную реакцию, показать, кем они на самом деле являются. Если были только слащавые отзывы, то вряд ли я сел вновь за стол.
И тогда я еще больше уверился в необходимости написать продолжение. Писал я уже спустя 10 лет, как был вне дипломатии и, увы, родины. Писал, потому что уже не опасался никого и ничего. Меня не могли достать те, кто хотел бы закрыть мне рот.
В моих мемуарах нет ничего необычного. Не старайтесь в них найти «жаренных» фактов – я об этом не писал. Это просто чувства, размышления и воспоминания о тех днях, о конкретных событиях, которые прошли через мое сердце и оставили пятна грусти, радости, тревоги и отчаяния на душе.
Казан дипломатии – странное сочетание для посторонних. Казан – это чугуный котел, в котором готовят еду. В казане варится и наша жизнь, наши мысли, идеи. Для меня это форма того, что происходит на государственной кухне. Сюда бросают наши души, перчат, солят, заливают маслом и соусом, пытаясь приготовить какой-то обед.
Но мы разные в котле. Не всегда получается съедобная пища.
Особенно это важно, когда готовит непрофессиональный и неумелый повар. И особенно плохо, если этот повар управляет внешней политикой.
А что у меня получилось – судить вам, читателям.
С наилучшими пожеланиями,
Алишер Таксанов
(13.08.2009, Элгг)