«Бог должен быть один. Никто не стучится к нему в дверь»
(Чарльз Буковски)
Предисловие:
Как-то утром Чарльз вышел на Энжелс-Флайт***, он и не знал тогда, что эта прямая впоследствии станет определяющей его творчества. Он «был молод, голодал, выпивал и пытался стать писателем». Или так: «у него были голубые глаза, и никто его не любил».
Частенько он посещал публичную библиотеку Лос-Анджелеса, особенно когда «не было денег на выпивку и еду». Бродя вдоль книжных полок, задавался вопросом: Что бы такого почитать? Не словесные формы, а слепки улиц, которые его окружали? Чтобы было честно, искренне… жизненно!
- «Спроси у пыли», - ответил ему с книжной полки Джон Фанте.
Буковски спросил и не только спросил, но и, будучи уже знаменитым, через сорок лет заново открыл для американской литературы писателя Джона Фанте, ведь даже через сорок лет впечатление от книги не изменилось: «мужество, искренность и страсть».
Оба романа «Спроси у пыли» (Джон Фанте) и «Фактотум» (Чарльз Буковски) повествуют о годах становления писателей, оба автобиографичны. Оба были впервые изданы в России «Новым культурным пространством» (СПб, 2003, 2007) тиражами 500 и 800 экз., читать их впервые было все равно, что «слушать Гайдна в 4.30 утра и надеяться, что в многомиллионном городе еще человек пять делают то же самое».
Оба эти романа – предельно откровенный крепкий коктейль из юмора и боли, доходящей порой до отчаяния.
Но на этом сходства заканчиваются.
Если «Спроси у пыли» - это «дневник» молодого парня, записи в реальном времени «здесь и сейчас», реконструкция событий, то на «Фактотуме» стоит печать воспоминаний, это горький и опытный взгляд из настоящего в прошлое, из зрелости в молодость.
Если язык Фанте - как «печальный цветок среди песков», то табуированной лексике Буковски позавидуют грузчики. (Но не в точности ли слов смысл писательства? Не стоит устилать «дно» фиалками).
Чтение «Спроси у пыли» похоже на романтическое свидание, чтение «Фактотум» - на изнасилование без смазки.
На обложке «Фактотум» стоило напечатать «осторожно, реализм». Но именно этим он и подкупает:
- Я писатель. Пишу роман. Называется «Текущий кран моей судьбы».
Течет в романе все: виски, время, жизнь… Утекает. Проходит мимо. Эта книга о том, как не надо жить, ее нужно читать между строк. Потому что под слоем грязи проступает настоящее, неподдельное, непревзойденное никем одиночество и сила человеческой души.
«Дорогая, изодранная Гуарача, - нежно обращается герой Фанте к мексиканке Камилле, - умеешь ли ты читать?». «Спроси у пыли» поражает красотой ночных пляжей и ужасом и одиночеством пустыни, куда одна уходит Камилла.
В «Фактотум» герой Буковски опрокидывает в баре на пол свою подвыпившую подружку:
- Я хотел сделать тебя женщиной, но ты так и останешься шлюхой!
Наверно, вся проза Буковски оставляет ощущение «опрокинутости навзничь», потому что это уже не проза, а сама жизнь, точнее, ее изнанка. Выход за пределы литературы, за ложь образов, сотканных из слов…
Но, несмотря на столь разительные отличия этих романов, обе эти истории - «страшной судьбы и редкого мужества».
Напоследок – несколько цитат из финалов:
«…Что я мог отыскать, кроме жестокого безумия, разрушившего ее душу? Когда рассвело я пошел обратно навстречу скорби… Пусть она навеки останется жить среди белых камней, и ветер уложит ее волосы на смертном одре. Пусть она пройдет свой путь до конца…Отыскав карандаш, я раскрыл книгу и подписал ее: «Камилле с любовью, Артуро». Отойдя сто ярдов от машины, я изо всех сил запустил книгу туда, откуда только что пришел…»
(«Спроси у пыли» Джон Фанте)
«Мало-помалу солнце потускнело, и небо затянулось тугим серым маревом. Ветер усилился. Напевы стихли. Стало холодно и сыро. Вино кончилось.
- Ну, - сказал приятель, - мне надо идти.
- Мне тоже пора.
Он встал, глянул на небо и двинулся на восток. Я тоже поднялся, подобрал давно примеченный окурок, закурил и пошел на запад».
(«Фактотум» Чарльз Буковски)
Такие книги читают не все, лишь те, кто хочет и не боится жить, даже если порой приходится подбирать с асфальта окурки...
*** Сто сорок ступенек вниз. Чтобы обрести равновесие прямой, нужно спуститься на самое дно - только души или все-таки жизни?