ВОТ И ЛЕТО ПРОШЛО, СЛОВНО И НЕ БЫВАЛО.
НА ПРИГРЕВЕ ТЕПЛО. ТОЛЬКО ЭТОГО МАЛО.
ВСЕ, ЧТО СБЫТЬСЯ МОГЛО, МНЕ, КАК ЛИСТ ПЯТИПАЛЫЙ,
ПРЯМО В РУКИ ЛЕГЛО. ТОЛЬКО ЭТОГО МАЛО...
АРСЕНИЙ ТАРКОВСКИЙ
- Это было сродни безумию. Ради таких женщин бросают все. Все что ранее казалось незыблемым превратилось в пыль, которую вихрем разносило в разные стороны Вселенной. Мы сжигали мосты, подкладывая под опоры бутылки зажигательной смесью, и смотрели с берега, как взлетают на воздух бетонные конструкции, символизирующие связь с прежней жизнью. Сначала это приносило радость и ощущение свободы. Потом течение стало прибивать гарь и обломки к нашему острову. Он уже не казался таким защищенным и уютным, как ранее. А в какой-то момент мы поняли, что не знаем, что делать с этой свободой. И тогда мы начали истязать друг друга. И сначала эта игра показалась увлекательной, поскольку занимала большую часть времени и позволяла сохранить прежний высокий градус эмоционального накала. Это длилось до тех пор, пока мы не устали от искусственной реальности, которую мы воссоздавали для того, чтобы сделать этот новый мир хоть как-то отличным от прежнего.
- И что ты сделал?
- Как что? Я убил ее...
- Как это убил? – в моем вопросе был не столько страх, сколько подлинно адреналиновый интерес.
- Какая разница. Я уже потерял интерес к этой теме. «Мими, мы с тобой были слишком жадными», - сказал я ей.
- Ее звали Мими?
Он замолчал, видимо мои вопросы стали совсем прозаичными. Похоже и наша едва начавшаяся история перестает занимать его.
- Скажи, а зачем люди мучают друг друга, разве нельзя иначе?
- Никогда не задавал себе подобных вопросов. Когда ты пьешь дорогой коньяк, ты думаешь про цирроз?
- Иногда приходит такое в голову.
- Правильная ты. Больше всего на свете я не люблю правильных женщин.
- Я не правильная. Просто с тобой становлюсь чуточку лучше, потому что я слишком долго тебя ждала.
- Зачем?
- Потому что не успела сказать тебе главные слова.
- Какие еще слова?
- ПРОСТИ ЧТО Я НЕ ОНА.
- Туфта. Мне не нужна еще одна душедробительная история.
Мне хотелось спросить: «А что нужно?» Но я не видела в нем желания перемещаться за грань допустимого. Я крошила пальцами в тарелке сыр и складывала фрагменты причудливым узором. Все несказанные слова казались бесполезными, как крики улетающих на юг диких гусей. Все они выглядели депрессивными и заискивающими на фоне убывающей бутылки виски.
- Знаешь, мне так трудно найти правильные слова, почему-то все время боюсь сказать откровенную глупость.
- Почему ты все время словно извиняешься?
- Разве? Хотя ты прав... Может, потому что я очень хочу сделать тебя счастливым и не могу?
- А что такое счастье, ты знаешь?
- Наверное знаю... Это когда принцип удовольствия не сталкивается с принципом реальности. Это когда самое короткое расстояние от точки А до точки Б, то есть от намерения до реализации. А может, наоборот, это отказ от всех желаний и страстей?..
- Опять куча слов... Скажи, зачем я тебе?
- Ты как будто проверяешь устойчивость моих позиций. Я здесь, потому что мне хорошо с тобой.
- Только этого мало.
- Знаю. Я могу что-то сделать для тебя?
- Ничего. Знаешь, я убил не только ее. Я убил себя. А ты — просто свидетель моей смерти, если тебе еще нравится это хоум-видео.
- Ты продолжаешь одну и ту же милую твоему сердцу игру – истязать себя и тех, кто любит тебя. Остановись. Здесь и сейчас. И нет ни прошлого, ни будущего.
Он взял мою руку, словно разглядывая линию жизни, которая тоже оборвалась много-много лет назад. Нет ничего проще. Жизнь можно изменить в любой точке, если только решишься это сделать.
Я проснулась еще до рассвета. В окно смотрел белый лик луны. Она улыбалась той самой неразгаданной улыбкой с холста Да Винчи. И я была счастлива. И он был рядом. И не было ни прошлого, ни будущего.