Глава 9
Только я поел и приготовился немного отдохнуть, как ощущаю в этот момент знакомое включение и слышу бодрый Иринкин голос.
- Не помешала? Приятного аппетита.
- Привет. Куда пропала?
- Ни куда не пропала. Мы же утром с тобой общались.
- А мне уж кажется, что это было вчера. Или позавчера.
- Сдал анализы то?
Только теперь вспоминаю, что никаких анализов я сегодня не сдавал и рентгена тоже не делал. Сильно этим обстоятельством расстраиваюсь.
- И совершенно зря расстраиваешься. Не могут они тебя меньше трех суток держать. Да и анализы в первый день не берут.
- Почему это?
- Не знаю. Порядки такие.
- Ладно. Скажи мне тогда, как вы все подключаетесь к другим людям. Регулярно? По своему личному желанию или в интересах Сети?
- Ну, какие у нас могут быть личные желания? Разве только в первые сорок дней. Конечно, подключаемся в интересах Сети. С учеными вашими мы находимся почти в регулярном контакте. С политиками разными. А по собственному желанию, наверное, только я ко всем присоединяюсь. К кому захочу. Остальным это все не нужно. Да и не интересно. Вот и к тебе я достаточно случайно присоединилась. Так, вспоминала всех родных и знакомых. И к кому удавалось, к тем я и подключалась. Еще привычка у меня есть – на вопросы человека к самому себе вслух отвечать. Люди же меня не слышат все равно. А ты вот услышал. И стал переспрашивать. Таким вот образом я и поняла, что ты меня ощущаешь и наш контакт двусторонний.
- А часто бывают двусторонние контакты?
- Очень редко. И у нас к ним очень серьезно относятся. Сразу на этом человеке много нашего внимания сосредотачивается. Ведь такой человек может нам помочь во многих наших опытах и планах.
- Например?
- Например, ты вчера помог испытать новую модель «вечного» тела. Точнее не новую модель, а старую, но при новых условиях и принципах управления.
- Так это был всего лишь опыт? Может, вы и всю ситуацию с похищением смоделировали, чтобы я так легко на это испытание согласился?
- Успокойся. Не выдумывай только никаких страстей-мордастей. Никто ничего специально не моделировал. Пойми, для Сети сейчас очень важно не потерять тебя в твоем нынешнем обличии. Наоборот, они сделали все возможное, чтобы тебя спасти. Ну, заодно и испытания конечно некоторые провели. Попутно, так сказать.
- Ладно, все это надо еще обдумать. А ты знаешь о каких-либо двухсторонних контактах, которые бывали прежде?
- Конечно. Все великие пророки, начиная Авраамом и Моисеем и заканчивая Мохаммедом и еще многими, многими другими.
- Поразительно. И их души тоже у вас в Сети?
- А где же им еще быть. Конечно у нас. Только многие из них подключены в сеть каким-то особенным образом.
- Но они уже лишились своей житейской сущности?
- Нет. Или почти нет. Но я в этом еще мало разбираюсь. Это лучше всего будет спросить у Володи. Он намного точнее все знает.
- Ладно. Спрошу.
Я был совершенно поражен всеми этими новыми сведениями о Сети. До этого момента мне почему-то и в голову не приходило, что все великие люди, праведники и пророки прошлого после своей земной смерти остались в Сети.
Итак, если Ирина ничего не путает, они все находятся в Сети на каком-то особом положении. Чем-то все это напоминало примитивный Рай.
А что я вообще знаю о Рае? Так, разрозненные сведения и фрагменты. На уровне лубочных пестрых картинок в детской библии. Было бы интересно во всем этом разобраться. Передо мной была полуоткрыта едва ли не главная загадка человечества.
Ну что? Вызываю Володю? Делаю попытку подключения к нему. Но неудачно. То ли не хочет сейчас Володя со мной общаться, то ли не может по какой-то причине. То ли я что-то делаю не так. Может, я сейчас просто устал и подавлен всем произошедшим. А скорее всего я просто не понимаю абсолютно сути самой сети и всех ее составляющих, не понимаю ни капельки из того, что движет ее душами.
Незаметно я засыпаю и просыпаюсь от того, что кто-то теребит меня за руку. Это опять приехал бравый Вадим.
Спросонья здороваюсь с ним. Чувствую себя ужасно гадко. Договариваюсь о том, что сначала умоюсь и почищу зубы.
Встаю уже почти без проблем. Тело ломит, но терпимо. Особенно приятно, что поясницу не переклинило от долгого лежания на бандитском полу. Есть у организма свои загадки. Есть, короче, еще организмы в русских селеньях. И скрытые резервы тоже есть.
Но вот умываюсь. Чувствую себя хорошо и сажусь на кровать. Вадим садится рядом на гостевой стул.
- Что-то случилось?
- Да. Помнишь Игоревич, я говорил, что второго бандита мы пока не взяли?
- Да, помню. Еще ты говорил, что вы выставили там засаду.
- Точно. Так вот. Он похоже узнал про ту засаду.
- Откуда?
- Это не мудрено. Весь поселок после нашего ночного рейда только и живет этими ночными событиями. Видимо он тоже что-то узнал или просто почуял. Поджег он зачем-то дом этого Артура. Еле-еле наши успели выпрыгнуть. А дом то дотла сгорел.
- Ничего себе. А зачем это было ему?
- Игоревич, ты же сам характеризовал его как отморозка полного. Кто знает, что там у него в голове переклинило.
- Вадим, помоги пожалуйста. Пока я здесь валяюсь, перевезите мою семью в Марьино. Точнее, на Братиславскую. Там у меня сестра с семьей живет. Пусть мои там недельку перекантуются. И мне и вам и им спокойнее будет.
- Это не вопрос. Сегодня же все устрою.
- Спасибо, Вадим. А зачем я вам понадобился?
- В смысле?
- Ну, вы ведь сейчас приехали ко мне.
- А, ну тут несколько формальностей. По открытию уголовного дела.
- А у меня сегодня прокурорские уже были.
- Ну так это их дело. А мы пойдем своим путем. – Весомо так говорит Вадим. Наверняка даже сам не замечает, что произносит почти ту же самую фразу и возможно даже с тем же самым пафосом, что и профессиональный революционер Ульянов говорил лет так миллион назад.
Ну, на Ульянова то он совсем даже не похож. Производит он скорее впечатление плейбоя и скорохвата, пользуясь терминологией писателя Богомолова. Не похож он ну ни капли на вождя мирового пролетариата, но вот тоже о чем-то серьезном и глобальном сейчас задумался. Как тот самый Ульянов, фактически.
Что-то его беспокоит и не отпускает. Чувствую я, что от такого вот беспокойства опять он до жены своей сегодня не доедет. А может и завтра тоже не доедет. А может вообще молодая семья его скоро рухнет.
- Не дает мне покоя один момент, Игоревич. – Медленно начинает Вадим.
Нет, ну какое попадание! Вот это физиогномика! Как это я так точно все разглядел.
– Кто же это нам позвонил и адрес бандитов дал? – продолжает Вадим.
- Подозреваете меня? Нет, Вадим. Валялся я все время на полу крепко связанный. Да даже если бы меня и развязали, я бы еще часа два не смог с пола подняться.
- Да нет, ты тут как раз ни при чем. Это и ежу ясно. А может, ты кому из знакомых что-нибудь про это дело рассказывал?
- Нет, Вадим. Да и не виделся я ни с кем. А вот тот местный, которого вы поймали. Он не мог?
- Кто, Артур то? Да что ты. Да и зачем ему? Он с ними в доле был. И рецидивист он матерый. В местном масштабе. Не похоже это на него.
- Ну, может, например, запугали они его, он в открытую то отказать им не мог, вот и послал кого-нибудь позвонить. – Активно накручиваю я.
- Вряд ли. Откуда ему про меня то было знать? – Сидит Вадим теперь в позе мыслителя. От скульптора Родена. Только в костюме. И с пистолетом под пиджаком.
- Когда они меня обшаривали и все карманы выворачивали, то деньги и телефон отняли. Была у меня в кармане бумажка с телефоном центрального УБОПа. И твой там номер телефона был, с должностью и званием.
- Ага. Ну, это вариант. Это что-то проясняет. Кстати, твой бумажник у нас. Все права, там и прочие документы целые. Потом вернем. Только денег нет. Бандиты их прикарманили. Сколько там было то у тебя?
- Да ерунда. Не стоит оно того. Главное, что все документы на месте.
Я заметил, что с лица Вадима почти совсем сбежало облачко серьезной тревоги. Вот профессионал. Чувствует ведь какой-то подвох. Нутром чует, что есть тут что-то странное.
Но вроде немного я его успокоил по поводу звонившего. Хотя, не так уж это все и важно. Их проблемы. Чего я его от этих мыслей оттаскиваю?
Поболтали еще немного о каких-то мелочах, и Вадим распрощавшись ушел.
Тут на меня насели с расспросами соседи.
Так или почти так прошло целых три дня. В расспросах, допросах, осмотрах, консилиумах и свиданиях, сдаче анализов и прочей обычной больничной ерунде. Но вот, наконец, при очередном утреннем осмотре, я дожал своим нытьем о выписке весь светлейший консилиум, и само «светило» хорошо поставленным голосом дало мне свое высочайшее соизволение на выписку. В тот же день меня и выписали.
***
А дома, в нашей новой славной квартирке все было как обычно. Всегда светлая, очень чистая и уютная, она приносила мне быструю релаксацию после трудных рабочих дней, и вот сегодня, едва выписавшись из больницы и переступив порог квартиры, я сразу же получил какое-то чувство успокоенности и теплого уюта.
Юля еще не вернулась с работы. На Братиславскую, она ехать категорически отказалась, несмотря на реальную опасность, исходящую от не пойманного пока «Рыбина». Правда, дочка наша туда была отправлена уже несколько дней назад, и надо признать, что Анька весело проводила там все свое свободное время, которого у нее там было навалом. В школу по случаю осадного положения в семье она не ездила вовсе, а развлекалась, играя с моими малолетними племяшками. Рады были все. Ане не надо было ходить в школу. Племяшки по случаю появления либеральной и бесплатной няньки не ходили в садик, а сестра соответственно освобождалась от почетной обязанности их в садик ежедневно по утрам водить. И забирать оттуда по вечерам.
Полный шоколад у них у всех там, на Братиславской, получался. И ладно. И хорошо. И мне от этого только польза.
Я помылся как следует после больницы. Впервые за последние четыре дня принял нормальный человеческий душ. Потом нормально по-человечески поел. Не на больничной койке, перегибаясь градусов на сто тридцать к тумбочке, а в нормальных человеческих условиях за нормальным человеческим столом. Нормальную человеческую пищу.
- Нормальными человеческими приборами. – Добавляет спокойным тоном неожиданно подключившийся Володя.
- Привет. Что-то последнее время я не замечал за тобой, чтобы ты хоть как-нибудь шутил. Да и не положено тебе это вроде. Или у вас там в Сети нравы меняются?
- Я и не шутил вовсе. Как-то само вырвалось. Хотя после моих общений с тобой и Ириной все что угодно может произойти.
- Что ты имеешь ввиду? – Настораживаюсь я. Лишние приключения мне сейчас совершенно не нужны. От предыдущих то еще никак не очухаюсь.
- То и имею ввиду. Я имею ввиду прежде всего того самого человека, который лежит на полу связанным, в плену у бандитов, но умудряется даже в таком положении острить, не взирая на самые что ни на есть реальные угрозы своей жизни. Уж мы с тобой знаем, на что способны эти отморозки. А Ирина, которая давно уже прошла положенные ей сорок дней первичного успокоения, и давно включилась в Сеть, но осталась совершенно прежней личностью, не потеряв ничего из своих чувств и характера. Ревнует по пустякам мужа, пытается интриговать против него и хохочет по всякому дурацкому поводу. И чему скажи, я у вас могу хорошему научиться? Какой такой серьезности? Знаешь, с кем поведешься, от того и наберешься.
- Ого, хочу тебе заметить, что ты сегодня говоришь и рассуждаешь совершенно по-человечески. Совсем не как абстрагированная от всего людского и полностью выхолощенная и унифицированная душа. Пользуясь случаем, я хочу, Володя, задать тебе один вопрос. Только ответь мне на него честно, без увиливаний.
- Господь с тобой, ты же знаешь, я не могу увиливать. Мы никогда в Сети этого не делаем.
- Какой господь? Мы же с тобой постановили, что вы всей Сетью покруче иных богов будете. Кроме того, ничего достоверного я про вас не знаю. А вопрос у меня к тебе следующий. Когда ты погиб и прошло приблизительно тридцать девять дней, я в тот момент собирался ехать в Питер, на сорокадневные поминки. Так вот, перед этим, ночью мне было видение. То ли сон, то ли явь. Ты пришел ко мне и долго со мной разговаривал. Сидел тогда напротив меня.
- Да, помню. Так все и было. Я сказал тебе тогда, что не надо мстить Жанне, что самому мне уже все равно, и я перехожу в другую ипостась. Так в чем же твой вопрос?
- Да, именно так ты тогда и сказал. Сказать по-честному, я не помнил с утра весь разговор целиком, не помнил ничего и про Жанну, и про то, что ей не надо мстить. Но вот эту фразу, что ты в другой ипостаси, я запомнил навсегда. Хотя слово «ипостась» сначала запамятовал тоже, но потом ясно вспомнил и долго над ним думал. И еще я был поражен тем видом, в котором ты мне тогда привиделся. Больше всего меня поразил тогда именно твой вид.
- Сияние?
- Не совсем сияние. Был ты тогда весь в чем-то белом, и волосы у тебя были мягкие и шелковистые. И очень светлые. Гораздо светлее, чем в реальности. Но свечение некое, пожалуй тоже было.
- Видел я, как ты тогда горевал сильно. И решил в тот момент тебя немного утешить. Попрощаться с тобой хотел, и дать понять тебе, что все во вселенной не так уж и плохо, и что у земной жизни есть свое продолжение. И что мстить за меня не надо.
- А мы бы и так не мстили. Беззубые мы все. Не буду прикрываться тем, что не имеет мол права один человек судить другого, и что воздаяние – дело господа. Мы то с тобой знаем, что никакого воздаяния нет вовсе. Просто мы сами не в состоянии ответить на зло адекватно. Добра с кулаками не бывает. А теперь вон Жанку выпустили за недоказанностью.
- Давай не будем сейчас говорить на тему добра и зла. Когда ты опять вернешься в Сеть, то поймешь, что добра и зла в чистом виде не существует. Что все идет так, как должно идти.
- С этим я не согласен, но спорить сейчас с тобой не буду. Скажи мне только про тот случай, это действительно был только сон? Или явь? Когда ты ко мне приходил прощаться.
- На яву тогда я не мог к тебе прийти. Я еще был не в Сети. А вот во сне явиться было тогда несложно.
- Но было полное ощущение яви. Ты сидел…
- На детской кроватке рядом со спинкой. Напротив кресла.
- Поразительно…
- Да нет. Все это нормально.
- Ладно, слушай, Володя. Есть у меня один план.
- Я его кажется знаю, с ним не согласен, но слушаю тебя внимательно.
- Мне кажется, что вот этот самый бандит, которого не смогли поймать, «Рыбин» который, уехал сейчас в Питер. Там он, безмозглый, вместо того, чтобы надолго затаиться где-нибудь, потащится наверняка к Жанке, дожимать ее по поводу уплаты ему денег.
- Так, и что?
- А то, что вы можете дать мне «вечное» тело, похожее на Жанку. Я схожу к следователям и сдам им этого самого «Рыбина» от имени Жанны. Всем будет хорошо. «Рыбина» поймают. Вроде как по наводке Жанки. А вы проведете очередное испытание «вечного» тела. Ну, как тебе мой план?
- Сразу скажу, что нет. Затрачивать чудовищные ресурсы Сети, только для того, чтобы изловить какого-то там «Рыбина», это уже слишком. Кстати, его фамилия Лацис, так что хватит Рыбина позорить. Но скажи мне, а ты сам никогда не задумывался о порой мистических связях наших желаний и судьбы?
- Как это?
- Ну, что мы, точнее вы, люди, являетесь порой хозяевами и конструкторами окружающей действительности?
- Как это? Мать-природу перекраиваем? Лысенки с Мичуриными что ли?
- Смешно, но я имел в виду вот что. Рыбин-Лацис действительно сейчас в Колпино. И ты прав в том, что он действительно уже ходил к Жанке и ее шантажировал, дожимая на деньги. И она действительно сама пошла к следователям и сдала его. И сейчас милицией уже организуется подставная встреча с передачей денег. На этой самой встрече при передаче денег Лациса и должны будут взять. Видишь, все выходит ровно так, как ты задумал.
- Ну и что тут мистического? Совпадение. Причем даже не полное.
- Считай как хочешь. Но у нас в Сети к душам, которые в вашем понимании живут, то есть подключены к какому-либо телу, отношения очень не простые. Состояние души, находящейся в этой фазе, до конца еще не изучено. Правильнее сказать, что совершенно еще не изучено. Такая вот душа находится в очень непростых резонансных состояниях и совершенно не похожа на душу из Сети. И тем не менее, нам очень хорошо известно, что эти самые эмоции и резонансные состояния очень нужны любой душе. Пока она связана с телом, то есть в вашем понимании живет на земле, она очень омолаживается что ли. Есть предположение, что эти резонансные состояния несут в себе чудовищную мощь, которую нам надо еще научиться использовать.
- А вы учитесь?
- А как же. И вот тебе пример. Тот вынужденный недавний эксперимент с «вечным» телом, который мы проводили в Деденево, при твоем непосредственном участии. Помнишь, я рассказывал тебе, что в настоящий момент мы умеем создавать человеко-оболочки усилиями всего только сорока тысяч душ. Это короткое разовое усилие для Сети. А затем, управляют «вечными» от пятисот до трехсот душ из состава Сети. Точнее не управляют, а поддерживают в жизнеспособном состоянии, не давая ему распадаться. Так сказать, в устойчивом состоянии. И живет такая оболочка уже до десяти лет.
- И что это огромный прогресс достигнут всего за четыре тысячи лет. Конечно, я все это отлично помню. Хоть и не могу сказать, что время для той лекции было выбрано слишком подходящее. – Почему то заворчал я.
- Совершенно верно. Так вот, в опыте с тобой тело создавалось усилиями тех же самых сорока тысяч душ, что в данном случае не так уж и важно. Зато оно успешно поддерживалось в устойчивом состоянии силами всего только двадцати пяти душ! Ты ощущаешь разницу? Ты понимаешь, что это для нас значит? Не пятьсот, а только двадцать пять!
- Не совсем. Конечно, я чувствую гордость за себя и за свое соучастие в этом великом рекорде. Но больше вроде ничего пока не ощущаю.
- Напрасно ерничаешь. А это все значит, что уже сегодня мы можем поддерживать в состоянии «вечного» тела каждую двадцать пятую душу. И что в случае, например вселенской катастрофы, это позволит нам спасти цивилизацию, даже если человечество целиком погибнет. Хотя, справедливости ради надо заметить, что тут критично и количество душ, участвующих в создании вечного тела. Они потом долго не смогут привлекаться к этому созидательному процессу повторно, но зато могут подключаться к вечному телу или его управлению. Впрочем, и тут у нас уже есть некоторые наработки и постоянный прогресс. Например, если создавать вечное тело не сразу, а в течение месяца-двух, то для этого можно привлекать всего три-пять тысяч душ и «разряжаться» эти души будут всего на период восемь-десять лет. Не больше. И это еще не предел. Так что и тут можно выиграть еще почти два порядка.
- А само человечество то вам при этом не жалко?
- А разве я сказал, что мы собираемся его уничтожить или потворствуем этому? Мы верим в лучшее, но должны готовиться к худшему. Наша цель – спасение цивилизации. И альтернативные формы земного существования являются основным вариантом решения данной проблемы.
- А общество из «вечных» тел не будет унылым суррогатом человеческого общества? И сможет ли оно давать вам нужные эмоции и резонансы?
- А вот этот вопрос по существу. В перспективе такое общество может стать даже более гармоничным, поскольку меньше будет задумываться о хлебе насущном. Это ли не мечта многих просветителей и пророков? Варианты воспроизводства могут быть скопированы полностью с человеческих. А можно будет что-то и добавить. Кроме того, в перспективе возможны параллельные развития этих двух форм. Например, на земле и планетах со схожими с земными условиями жизни будут жить люди, а на планетах с неблагоприятными условиями жизни будут жить только «вечные». И все это вместе - будет единая цивилизация. Поддерживаемая одной и той же Сетью душ. И опирающаяся на два вида земного существования.
- Грандиозно. Пока ничего не могу возразить, но что-то меня здесь пугает.
- Возможное столкновение двух форм? Людской и «вечной»? Вряд ли. Управлять ими будут души одной сети. Ведь мы – одна цивилизация. Представь, одни люди ездят на поездах, а другие на самолетах. Но все они – пассажиры. И между ними нет антагонизмов. Более того, сегодня одна душа прикреплена к людскому телу на земле, а через несколько десятков лет она уже «живет» с вечным телом где-нибудь на другой планете. Опять же как в случае с разными видами транспорта.
- Аналогия никудышная. Да и не этого я боюсь.
- А чего?
- После всех этих страстей, в которые я недавно влез, после всех этих Сетей, душ, «вечных» разных, возникает у меня один вопрос. Кто и когда создал людей? И не создавались ли они специально под эту вашу Сеть? Ну, прямо точно как сейчас вы создаете «вечных». И если это так, то откуда взялись вы сами и ваша Сеть? Может быть вы инопланетная цивилизация?
- Звездные войны, планета в опасности, высадка марсиан, арахниды атакуют? Все понятно. Но и ты пойми, что когда ты говоришь о нас «вы», ты говоришь обо всех душах. В том числе и о своей. Что мы не чужие, не иные. Мы все – одна и та же цивилизация. А уж откуда она взялась, не знает никто. Наша цивилизация по крайней мере точно не знает ответа на этот вопрос. Может быть мы – действительно инопланетного происхождения и люди были только специально «подстроены» под нас на земле. Или случайным образом подошли. Этого никто не знает. Да разве это все так важно? Главное, что цивилизация, составной частью которой являешься и ты сам, по-прежнему живет и расширяется. Кому от этого плохо? Кстати, еще не известно, сможем ли мы контролировать тела, в том числе и вечные, на больших расстояниях от земли. У нас пока не было подходящего случая это проверить. Но в первую же дальнюю звездную экспедицию, будь уверен, мы включим хоть одного «вечного». Так что твоя теория про наше инопланетное происхождение и остроумна и вполне имеет право на существование. Сам придумал? Или Вадим помог?
- Ага, ты опять пытаешься шутить? Значит можно растопить даже обезличенную душу Сети?
- Ну, я в Сеть вернулся только недавно. И еще не до конца обезличился. Да и вы с Ириной не дадите спокойно обезличиваться нам, грешным. Уж это точно.
- Да. Сегодня ты совершенно не похож на обезличенную душу, какой казался мне совсем недавно. Это странно и непонятно.
- Не концентрируйся на этом особо. Хотя, может быть, в этом есть что-то весьма полезное. Может быть, нам следует провести опыты по управлению «вечным» сначала душой обезличенной и потом душой, которая пообщалась с тобой и Ириной хотя бы неделю. А потом проанализировать, какой из случаев наиболее эффективен и почему. Хотя я уже и без опыта знаю результат.
- Браво. Ты сегодня - верх остроумия.
- Ничего подобного. Во всем этом действительно что-то есть.
- Кстати, а почему так резко улучшились показатели вечного тела в Деденево, неужели только от того, что им управлял я?
- А вот это уже на самом деле очень серьезный вопрос для дальнейшей аналитики. Предположительно могу сказать, что душа, управляющая «вечным» телом, является как бы дирижером всех душ, которые поддерживают это тело в стабильном состоянии. Дирижером и некоторым катализатором. А то самое состояние резонанса души не входящей в Сеть, давай для простоты будем называть ее «живой» душой, будет способствовать резкому усилению суммарного воздействия душ, поддерживающих тело в стабильном состоянии. И теперь, чтобы поддерживать это тело нужно уже не триста или пятьсот душ, а всего только двадцать пять! Плюс – на порядок повышенный срок службы тела и его потрясающая маневренность.
- Это удивительно. На самом деле.
- Самое удивительное здесь все же то, что жить такое тело сможет уже не десять, а целых двести лет! Это нас весьма поразило. Такого результата мы не ожидали.
- Откуда ты это знаешь?
- Мы следили за этим экспериментом всей Сетью. Не забудь, что на тот момент ты был подключен к Сети. Правда, только в одностороннем порядке. Ты не получал от Сети никаких данных. Мы получали от тебя все. Проведенная аналитическая работа позволила с достаточной точностью просчитать срок жизни «вечного» тела.
- Да уж. Использовали вы меня тогда по полной программе.
- А как же. Это ведь и называется экспериментом. А ты был в тот момент ученым. Великим экспериментатором! Супериспытателем, который должен отдаваться эксперименту полностью, без остатка!
- Ну спасибо. Сетевая родина меня не забудет. Мой портрет веером будет разослан по Сети чистилища! Ладно подливать, Володя. Я сейчас воспарю от гордости. А кстати, почему, когда вы проводили испытания по управлению вечным телом, в какой-то момент я совершенно перестал владеть этим уникальным шедевром? В какой-то момент стало оно для меня какое-то невероятно тяжелое. Малоуправляемое и совершенно неподъемное, словно чужое.
- Ну, чужим оно было изначально, а вот…
- Опять сострил, кстати…
- А вот тяжелеть стало, когда мы количество поддерживающих его душ плавно уменьшили до пятнадцати. Тогда тебя и пригвоздило. Потом мы опять немного увеличили их число. Как раз до двадцати пяти. До полной управляемости.
- Ну вы даете! Вы могли экспериментировать надо мной в такой ответственный для меня момент? Ведь тут решалась моя судьба! По-моему это уже перебор.
- Какой уж тут перебор. Мы должны были выжать из этой ситуации все. Иначе, какой же это был эксперимент?
- Да, ребята. С вами бы я в разведку пошел. Вы бы там наэкспериментировались до одури. Там, за линией фронта.
- В разведке? Измерение резонансов души в экстремальных ситуациях? Отличная тема для серьезных исследований.
- Опять шутишь?
- А ты?
- Ой, все. Голова гудит. Совсем вы меня доконали. Сетевые вы мои администраторы. Все, буду теперь называть вас сисадминами. А тех, кто «живые» - юзерами. Так пожалуй проще будет.
- И современнее. Ты знаешь, я никогда даже не мечтал быть сисадмином. А тут надо же, как вырос, выслужился просто. Это тебе не член совета директоров завода. Надо будет прибавку просить. – Совершенно уже пошел в разгон Володя. По моему мнению, он совсем с юмором своим в тот день чувство меры потерял.
- Володь, да ты совсем заострился. Тебя не узнают смотри, и в Сеть в вашу больше не пустят. Возьмут и пассворд сменят. Будешь между небом и землей бомжить. На локалке работать. Кстати, для живых душ локальный юзер - это более точная аналогия. Они же не входят в Сеть. Локальные юзеры. А вы – сетевые юзеры.
- Что-то теперь уже ты меня совсем запутал. Давай уж сам сначала определись в терминологии. Потом навешивай ярлыки.
- Кстати, а вы ауры у людей видите?
- Конечно. Это обязательная наша способность. А ты видел?
- Конечно видел. Ладно. Счастливо.
И Володя отключился. Расконнектился фактически. А я сидел в темноте, думал о произошедшем разговоре с Володей. О его неожиданном преображении в душу далеко не обезличенную, а вполне даже веселую и остроумную.
Тут пришла с работы Юля. Мы встретились, как после войны. Как будто пять лет не виделись. Хотя Юля вчера еще была у меня в больнице. Она привозила туда мои вещи к выписке. Одежду там и ключи разные. Деньги, конечно.
Мы сели на кухне.
Конечно же на кухне, где же еще мы могли с ней душевно обсудить такие важные события, свалившиеся на нас в последнее время.
Тут я Юле и рассказал о состоявшемся с Володей разговоре, о тех поразительных исследованиях, которые ведутся в Сети. О тех смелых гипотезах по происхождению Сети. О тех метаморфозах, которые происходят в последнее время с Володиной душой.
Очень все это почему-то Юлю обрадовало и даже как-то немного вдохновило. Засыпала она меня множеством разных вопросов, требуя максимальных подробностей.
Так прошел этот замечательный вечер, первый после моего возвращения из больницы.
***
Дни шли за днями. У нас с Юлей было много работы.
Периодически меня вызывал к себе Вадим, и мы с ним продолжали работу по подготовке к судебному процессу. Точнее работу вел он, а я только помогал ему, отвечая на все возрастающее количество вопросов.
Однажды Вадим сообщил мне, что Лациса наконец-то поймали в Питере. И что он, Вадим, поедет туда в командировку, для того, чтобы снять ряд показаний с этого самого бандюка и скоординироваться с тамошними следователями.
- А разве его не должны направить этапом сюда? – Спросил я.
- Потом отправят. А пока у местных есть к нему много своих вопросов. Он у них там еще в паре каких-то дел успел засветиться.
- Его же совсем недавно из Крестов выпустили?
- Ну и что. Он мальчонка шустрый.
- А как его поймали?
- Не обижайся, Игоревич, но пока сказать не могу. Служебная информация.
- Да, ладно. Ничего страшного. Потом расскажешь. Когда можно уже будет.
- Вот и договорились.
В тот же день я позвонил Мишке в Питер, очень уж хотелось узнать его реакцию на события, которые недавно произошли.
У самого Мишки все вроде было в порядке. Мы немного поговорили с ним о том, о сем, а под конец разговора Мишка сообщил, что у них в городе ходят упорные слухи о том, что арестовали опять тех самых отморозков, которые Володю убили. Но по какому случаю они попались на этот раз и связано ли это с их прошлыми художествами и убийством Володи, Миша абсолютно не знает. Вообще никаких подробностей пока не известно.
Когда я сказал ему, что знаю кое-какие подробности, Миша очень удивился. И тогда я рассказал ему о всех наших недавних приключениях. О том, как к нам в Москву, по наводке от Жанны, приезжали те самые колпинские отморозки и требовали от меня восемь тысяч долларов. Как они потом похитили меня с целью вымогательства денежного выкупа и вывезли из Москвы. Как отважные бойцы УБОПа меня из плена освободили. Как задержали они двоих похитителей. Как один из похитителей по фамилии Лацис все же скрылся, но потом был пойман в Питере. И что сдала его именно Жанка.
Тут я, пожалуй, допустил ошибку. Все эти дни, пока шло мое общение с УБОПом, следователями прокуратуры и прочими официальными лицами, мне удавалось скрывать ото всех ту информацию, которую я получал с помощью Ирины или Володи. Дожидался, пока какие-либо сведения они открывали мне сами, и уже только потом оперировал этими сведениями на вполне законных основаниях, без страха проколоться.
А тут, в разговоре с Мишкой, я невольно проговорился и рассказал ему об участии Жанны в деле задержания Лациса. А ведь эти сведения я пока имел только от Володи. Вадим наверняка тоже владел этой информацией, но мне то он об этом пока еще не говорил.
Конечно, маловероятно, что эта утечка каким-либо образом всплывет, но все равно, впредь мне надо быть осторожнее.
Я попросил Мишку пока не рассказывать никому об этом, поскольку мол, это информация служебная. Но Мишка явно не придал этому никакого значения. Он был совершенно потрясен всем тем, что я ему рассказал.
- А чего ты раньше то об этом молчал? – громко вопрошал он.
- Не хотелось никого напрягать. Да и чем тут хвастаться то было?
- Ничего себе. Тебя чуть не грохнули те же самые отморозки, которые убили Володю. Навела их на тебя опять таки сука Жанна, а ты говоришь мне, что не хотел никого напрягать.
- Миш, пойми, когда они меня связанным за городом держали, мне никто не мог помочь. Кроме УБОПа и ангелов небесных. Зачем Юльке было тебя дергать? Да и до этого ли ей тогда было.
- А потом?
- А потом тем более. Да и в больнице я лежал потом. Сейчас, кстати, на этих уродов тут дело открыли. Я каждый день почти бегаю то к следствию, то в прокуратуру. Думаю, что теперь уже точно удастся их посадить. Не за Володю, так хоть за меня.
- Да, это конечно хорошо. Юлька то как все это перенесла?
- Ты знаешь, очень мужественно. Отказалась прятаться. И вообще много взяла на себя.
- Молодец. Она конечно молодец. Привет ей передавай. Вообще, давайте приезжайте.
- Миш, ты на себя посмотри. Мы как в новую квартиру переехали, ты у нас хоть раз был? Сидишь там у себя в Пушкине как сыч в берлоге.
- Ну ты сказал. Глупости какие. Ладно, попробую как-нибудь выбраться. А кстати, с чего они с тебя вдруг деньги то хотели взять? Да еще и восемь тысяч? Ты же брал у Володи только пять, да и те отдал его брату?
- Они решили, или Жанка им так внушила, что поскольку она наследница мужа, то все должно принадлежать ей, а не Володиному брату. А на меня навесили дополнительно еще три тысячи. Как они выразились «процент за пользование кредитом».
- Понял. Вот скоты. Ну ладно, еще раз привет жене.
- Ты тоже своим привет передавай.
На том мы с ним и расстались.
Через несколько дней вернулся из командировки Вадим и рассказал, что Лациса действительно взяли по специальной разработке местных оперативников, когда он как дурак приперся к Жанке за обещанными деньгами. Лацис как всегда все отрицает и признательных показаний скорее всего не даст.
Удалось Вадиму пообщаться и с самой Жанной. Брал он с нее там кое-какие показания. На все вопросы про бандитов отвечала она живо и охотно. И сильно радовалась, что они теперь не на свободе. Выражала надежду, что выйдут они из тюрьмы теперь не скоро.
Тогда стал Вадим ей задавать вопросы, зачем она направила этих бандитов ко мне в Москву. Тут Жанна конечно враз поскучнела и стала от всего отказываться. Мол, ничего она не знает, и никого ни к кому не направляла вовсе. И что про эти пять тысяч долга вообще впервые от него сейчас слышит.
Стал тут ссылаться Вадим на мои показания о требованиях бандитов ко мне. Но это ни к чему не привело. Тертая Жанка твердо стояла на своем. Ничего не знаю, ни про какие пять тысяч. Видно было по всему, что хорошую школу она в Крестах прошла.
- А если бандиты дадут показания, что это именно она направила их ко мне? – Интересуюсь я. Очень уж мне хочется посадить Жанку хотя бы за это.
- Бесполезно. Эти уроды «по закону» живут и не станут показаний против нее давать. Вообще никаких показаний.
- А если им сказать, что Жанка их сдала?
- Они это и так знают. Показаний все равно никаких они не дадут.
- Так что опять эта мадам благополучно ускользнула. Всех притопила, а сама отползла.
- Так и есть, Игоревич. Ничего мы ей пока не сделаем. Тебе остается только надеяться, что на том свете ей воздастся по заслугам.
- Не воздастся, Вадим. – Сказал я в отчаянии. – К сожалению, никому на том свете ничего не воздастся. Ни праведникам, ни грешникам.
Вадим посмотрел на меня несколько удивленно, но вступать со мной в эзотерические дебаты не стал. Видимо приписал мою реплику тому, что уж больно я был расстроен Жанкиной безнаказанностью.
А мне следует все-таки впредь следить за своей речью.