Когда кого-то хоронили в Древней Греции, едва ли не каждый прохожий интересовался у людей из похоронной процессии не о том, каков социальный статус [был] у почившего или сколько золотых монет оставил он сыновьям, но была ли "страсть" в человеке.
Смешные греки. Да у кого ж нет страсти, пусть даже самой завалящей? Тут ведь вопрос в том, в какое русло направить страсть и, конечно, просчитать возможные результаты "страстной" деятельности.
Ну, впрочем, об этом мне не стоит особо заморачиваться. Пускай ломают голову о философию верховные жрецы, заседающие на вершине общественной пирамиды и всегда готовые вовремя подсказать народам, в какой супермаркет в пятницу вечером наведаться за вагоном и маленькой тележкой вкусной и здоровой пищи.
Моей "страстью" могло бы стать пьянство, но у меня не получилось. Пьют же большинство добропорядочных граждан по вечерам и не только? Умеренно и культурно выпивают. Вино, водку, текилу, коньяк... Это же ум просветляет невообразимо, снимает психологические комплексы, ещё что-то... Короче, есть чем занять время, пока в ящик не заколотили.
Хотя, я не так пить хотел. Я патологии хотел.
Одно время я старательно посещал тошниловки всего города (город-то маленький, с севера на юг по прямой 3,5 часа пешком) и сколачивал около себя компашки, чтобы было не скучно и не подозрительно.
Однажды, после долгого и нудного кутежа в летнике у памятника великому русскому [...] я неожиданно потерял сознание, моя голова упала на стол. Возможно, это произошло всего на одно мгновение, но, когда я открыл глаза, жизнь моя не поменялась разом и летник не превратился (как я втайне, очевидно, надеялся) в великолепный дворец. Всё было то же.
Наутро я сильно болел, было глупо и досадно на самого себя. Кутежи остались в прошлом.
Я пробовал стать махровым курильщиком - и вновь потерпел неудачу. Когда ты куришь, то это как бы... это как бы заполняет время, ты без всяких фокусов решаешь непростой вопрос времени, а это уже само по себе ценное достижение!
Курение забирает просто уйму времени, а это значит, что до того момента, когда тебя заколотят в ящик, ты сможешь не так уж и много набедокурить в этом чуд[ес]ном мире.
В конце концов, можно просто всю жизнь прокурить, но тогда увеличивается вероятность быстро сыграть в ящик. Да, это наносит вред здоровью, но таковы издержки цивилизационного рая, - пожимают плечами жрецы.
Стать курильщиком у меня не получилось.Наверно, мне изначально было скучно, так разве можно было надеяться на удачу?
Надо соблазняться со страстью, учат древние чертовы греки.
После неудачной попытки завязать дружбу с никотином я решил больше не прибегать к прочим наркотикам. Может быть, мне повезло не стать кокаинистом, мотыльком, завороженным героиновым светом, пролетающим, как Мантегацца, сквозь 77438 миров?
Перебаливая разными зависимостями, я [попутно] окончил поварские курсы и удачно, как по заказу, устроился в забегаловку "Камыш шумит". Работал так, что обещал стать если и не первым кашеваром, то, по крайней мере, способным на многие кулинарные подвиги.
Работал от души, познавал чебуречные премудрости и прельщался бутербродными прелестями.
Но не поварское искусство влекло меня.
Вне работы я был пранкером, занимался действительно стоящим делом - звонил незнакомым людям и, включая запись разговора, старался довести собеседника до злобного лая и воя всякого рода тупыми вопросами, тупость которых была неочевидна лишь телефонным проводам.
Я действительно любил это занятие, почему бы и нет? Что ты делаешь con amore, в том ты действительно достигаешь успеха, - об этой истине жрецы не любят говорить, кроме как на тренингах по подготовке менеджеров по активным продажам.
Только сам человек виновен в том, что природа его несдержанна, нетерпелива и раздражительна. Более того, дело пранка необходимо современному обществу - кто ещё возьмётся за неблагодарную задачу очищения наших рядов от существ, неспособных на мало-мальски ответственный контроль своих эмоций? От бесконтрольных эмоций всё зло и идёт, кто может возразить.
И я, как и все настоящие пранкеры, искал "великую жертву" - человека, которого мог бы истязать месяцами... или годами, о чём я мог только мечтать.
И я нашёл свою великую жертву. Женщину среднего возраста, только лишь пятью годами старше меня. Она была развёденной, одинокой, с ребёнком на руках и бабушкой по линии матери на плечах.
Её звали [...]. У неё был очень мелодичный, звучный голос. Я подозревал, что в юности она занималась в песенном кружке. Возможно, даже ещё в начальной школе начинала мурлыкать что-нибудь вроде "песенки мамонтёнка" или "слышу голос из прекрасного далёка".
Работала она в сфере торговли, точнее не скажу. Может быть, даже за тем прилавком, на который я ставил свои чебуреки, но вряд ли... я бы узнал голос.
Что ещё можно сказать про неё? Так и не устроенная личная жизнь, тоска, любовь к сыну, который, взрослея, отдалялся от матери, прилепляясь к неизвестным мирам. И бабушка, подходившая ко всем жизненным задачкам со своими вёслами и уключинами. Да, и кошка. Женщины любят кошек, и эта тоже любила.
Я многое узнал о ней, ведь я несколько лет мучил её.
Поначалу я мурлыкающим голосом спрашивал, не продаст ли она мне пару хлебцов с селёдкой и луком. Интересовался около четырёх месяцев. Бывало, я держал её на линии по двадцать-тридцать минут, но редко. Она была потрясающе терпелива, наверное, из-за нетерпеливости в остальное время.
Она молила меня, просила не быть жестоким, взывала к совести и всевышнему и редко-редко срывалась на откровенную злобу, впрочем, пустяшную.
Я всё удивлялся, почему она не меняет номер, зачем истощает свой запас нервов? Я удивлялся и безумно радовался, потому что она была моей большой удачей, моей "великой жертвой".
Единственное беспокоящее меня обстоятельство заключалось в том, что я не мог спровоцировать её на настоящий срыв. Только натуральный злобный вой делает жертву "великой", не правда ли?
Я сам заболел ею, её чистый голос часто звучал в моих беспокойных снах.
И если говорить всё начистоту, мне она очень нравилась.
Вернее, её образ, как она мне представлялась.
Но... я уже не мог изменить тактику и стать вдруг нормальным в общении с ней. Да, возможно, мне хотелось перевернуть всё с ног на голову, т.е. с головы на ноги.
Но это казалось невозможным. От селёдочных разговоров я мог перейти только к вопросам типа "как правильно сходить с утра, чтобы к вечеру повезло?" или "выгоняет ли кошка счастье из дому, когда выкашливает шерсть?"
Мне казалось, что как профессиональный пранкер я выгорал, или никогда и не был таковым, - как одно происшествие всё действительно к чёрту перевернуло.
В один солнечный октябрьский день, на работе, закрутившись и замотавшись, как старое перекрученное велосипедное колесо, пущенное под горку, я неловко оступился и рухнул на пол таким невероятным способом, что из головы полилась кровь с мозгом, а из темечка выпорхнула душа со всеми своими пожитками.
Я умер, не дожив до тридцати - трёх лет.
И так и не доделав овощной салат. Утрата для клиента.
Но я помню всё, что было дальше. Я ощущал, как некий сгусток энергии, которым теперь было моё я, как по спирали легко покинуло моё первое тело.
Затем всё стало будто отдаляться от меня. Я очутился в совершенно тёмном месте, но чувствовал, что где-то есть свет. И свет приближается.
Потом я увидел свет, который ощущался как личность; он был ярче земного солнца, но, казалось, я мог без вреда смотреть на него сколько угодно.
В этот момент я решил, что если это бог, то он ни в жизнь не дождётся, как я паду на колени и будут умолять его простить мне хотя бы 27% грехов. Нет, ни в жизнь не дождётся.
А если это дьявол (в чём я сомневался, т.к. уверен, что есть только свет), то ему придётся здорово попотеть, чтобы увлечь меня в свою ледяную страну обогреть её своим присутствием. Наверное, я бы согласился, но только из милости.
Свет приблизился, и мои сомнения отпали. Да их и не было.
Этот свет был совершенно потрясающ и дружелюбен. Да, дружелюбен, точно готов был отколоть самую лучшую свою шутку, чтобы мы оба повеселились. И он сделал это.
- Где я, куда я попал? - спросил я его, и так прекрасно зная, где я и кто он.
- Ты ушел из социума и теперь ты здесь. У меня.
- И что мы будем делать?
- Молодец, сразу переходишь к делу. И не спросишь, кто я?
- Кто ты, призрак?
- Я Твой навеки, Сын мой.
- У меня слёзы навернулись, одна уж капнула. И ты, конечно, никак не будешь вмешиваться в мой «свободный выбор» и по-прежнему позволишь мне жить так, как я захочу?
- А что мне остается делать, как не ПОЗВОЛИТЬ тебе это?
- Славное дело! Скажи, а ты первый во Вселенной?
- К чему вопросы? Я первый и последний.
- Если я пожелаю болтать с тобой вечность… твое мнение?..
- Помни, все будет так, как ты того пожелаешь.
- Тогда почему бы не прекратить маскарад и окончательно не ликвидировать двойственность? Вот моё желание.
- В этом случае ты, т.е. и я, не сможем познавать самих себя, т.е. Одного.
- Это наша обязанность? Перед кем?
- Это космический юмор… перед тобой.
Тут я рассмеялся. И он, свет, ярче заблистал и засверкал, - хотя возможно ли было светить ярче? - смеясь вместе со мной.
Мне не было жаль покинуть ту жизнь.
Вот здесь, похоже, гораздо веселей.
Но одно обстоятельство, только одно, тревожило меня.
- Простит ли она меня? - вновь я задал богу вопрос.
- Ты можешь узнать это у неё.
Не успел я понять, в чём дело, как всё вокруг закружилось, словно я попал в снежную бурю. Вот это было неприятно - ощущать себя песчинкой во власти безумного ветра, готового забросить тебя туда, куда пожелает он, но не ты.
Мигом позже я осознал себя на берегу великого, необозримого океана огня. Наверное, это и была геенна огненная, только вот я не горел в ней.
Но в самом огненном океане всё время что-то выло и орало, точно в предельных муках. Это угнетало чрезвычайно, все мои светлые чувства разом упали куда-то в пропасть и разбились на тысячи кусочков. Я думал, что уже никогда не обрету их вновь.
Во мне остались лишь страх, отчаяние и чувство полного поражения себя как личности.
Да, бог сделал это. А кто же ещё? Тётя Нюра со своим дружком Снежком?
Я не горел в этом океане, но горело всё во мне. Очень трудно описывать.
Всё же, несмотря на тяжёлые чувства, я едва-едва ощущал в себе радость - я есть, а это немало! - и надежду - всё поправимо, раз я есть!
Важной особенностью моего нахождения на берегу этого чудовищного океана - страстей? пороков? бесплодных ожиданий? - было то, что время обрело невероятное значение. Казалось, время остановилось, исчезло, - но тогда как оно может ощущаться?
Но я переживал каждый миг, как столетие, хотя это и невероятно. И невероятно хотелось сделать что-то, чтобы вырваться из этого места.
Я вспомнил о своём друге, - так я называл её. Мне хотелось так называть её. И ещё лучше называть, нежнее.
Я вспомнил всё, что я делал, что говорил ей и что она отвечала мне.
Не знаю, было ли это против моей воли (оказался же я здесь не по своей). Скорее всего, нет.
Да, во мне были противоборствующие стремления, всегда были. Но на берегу этого океана я мог принять только одну сторону своей личности.
Внезапно я ощутил присутствие, её присутствие. Также я мог и видеть её, правда, лишь как нечёткий призрак.
- Можешь ли ты простить меня? - воскликнул я, прежде чем осознал, что именно собираюсь сказать ей. И затем добавил, снова не подумав:- Прости. Я люблю тебя!
Всё это было по меньшей мере странно, но я всей душой чувствовал, что по-другому говорить не могу.
-И я люблю тебя, - услышал я ответ, и улыбку воспринял в её облике, и удивительное чувство пришло, что я очень-очень давно знаю её.
****
-Что ты сделал, чёрт бы тебя побрал?! - заорал я на бога.
- Я поджарил твои семена плохого, - ответил он.
- Какие семена?! Ты меня поджарил! Как ты мог вообще приложить руку к созданию того чудовищного океана огня?!
- Когда же ты поймешь, что ничто с тобой не произойдёт, если ты сам того не пожелаешь? Если ты веришь в меня, то поверь и в эту простую истину.
- Что же, это я сам себе устроил пытку на берегу того океана? Это я поджаривал свои чувства, как баранью ляжку на вертеле?
- Да, ты сам. Точно так же, как ты принимал решения в своей прежней жизни. Это ты принимал решения, как тебе жить, что есть и что пить, что думать про людей и как действовать по отношению к ним. Или ты думаешь, что это я жил твоей жизнью?
- Ну, да, это, вроде, логично. Чёрт побери. Но на главный вопрос ты так и не ответил. И, думаю, никогда не ответишь. Почему. Почему всё это происходит. Где найти ту курицу или её яйцо, которое заварили всю эту кашу?
Свет, который был богом, закружился и засветился, точно бы я развеселил его необыкновенно.
- Это самый простой вопрос, который возникал в твоих мыслях. Если все ответы внутри тебя, то какой ответ тебя может устроить?
- Что, опять только "я"?
- Конечно, "только ты". Ты один всему причина, единственный творец всех своих бед и радостей.
- Ну, и что дальше?
- Обрети счастье, наконец. Найди себя. Познай себя. И тогда тебе не придётся смотреть на меня со стороны.
- Что? Что это всё значит?
Но света и след простыл. Он исчез, как будто его никогда и не было.
Может быть, я сошел с ума? На самом деле нахожусь сейчас в каком-нибудь скорбном, жёлтом доме с решётками на окнах, в окружении таких же неизлечимо больных, как и я сам?
Нет, зачем себя обманывать. Вот же я, в этом необычном месте, нет, состоянии, где не ощущается ни время, ни пространство. Здесь только что был свет. И я говорил с ним.
О, свет, почему исчез ты? Почему? Оставил меня наедине с самим собой.
Чувство одиночества пришло ко мне, захотело поселиться во мне.
Не в силах бороться с ним, я попытался представить рядом с собой великую бездну, в которую мог бы броситься и забыться навсегда.
И бездна действительно появилась, словно всегда ждала меня.
Безграничное ничто, пропасть, в которой всё может обрести для себя покой, погрузится в полную и окончательную тишину.
К чёрту закон сохранения энергии. Бездна и этот закон проглотит.
Я сделал шаг к бездне, второй... Третий шаг был бы последним. Мне хотелось сделать его. Там действительно было небытие, разве я не жаждал его? Нужно быть последовательным в своих желаниях.
Но во мне возникло вдруг необыкновенно острое чувство, что я не покой обрету, но себя потеряю. Потеряю своё я, весь мир и даже эту бездну.
Да, вот ещё один Закон Окончательной Потери, Растворения Всего и Вся в Безграничном Ничто.
Напридумывал же бог все эти законы.
Так жить или не жить?
Мне вспомнилась земля, моя планета. Мгновенно в бездне появилась она, великолепная, мерцающая светло-голубым ореолом.
Да, я мог бы прожить ещё одну жизнь, может быть, опять бестолковую, но ещё одну жизнь, ещё одно приключение.
Я мог бы сыграть роль женщины, рано вышедшей замуж, затем расставшейся с мужем, с ребёнком на руках и бабушкой на плечах. Купить компьютер и написать вот это.
Почему бы и нет?