Киев, 2008 год. Осенний вечер. Одна из бывших «рабочих окраин». Панельный дом. В квартире 9-го этажа горит свет. В старинном кресле-качалке (теперь такие и не выпускают!) сидит преклонных лет старушка. Старушка держит в правой руке лорнет (был! Был такой давным-давно прибор, а очки тогда были – не в моде!) и ЧИТАЕТ КНИЖКУ!!! Представляете себе! Что значит в наше, зверское время, время телика и интернета, время пива и героина на любом углу Киева, читать книжку?! А охраняет старушку лежащий рядом плюшевый пёс Дик. Звонок в дверь.
СТАРУШКА (обращаясь к верному, плюшевому Дику). Кого это черти притащили? Не разбойники? Ты будешь меня защищать?
ПЛЮШЕВЫЙ ДИК (преданно глядя бусами-глазами) ……………………..!!!!
СТАРУШКА (откладывает лорнет, берёт клюку и, довольно быстро для своих лет идёт открывать дверь. Через минуту, к облегчению плюшевого Дика, благополучно возвращается…. с молодым человеком лет 18 –ти).
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК. Я…Это….Ну, па типа…
СТАРУШКА (изумлённо). Погодите. В первую голову, сударь – присядьте (кивает на старый, но крепкий венский стул).
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК (плюхнувшись на стул). Я…Это….Ну, па типа…
СТАРУШКА (перебивая). Так, теперь – представьтесь, милостивый государь.
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК. Андрюха я. Андрюха па типа. Эта..ну… приехал из пэгэтэ Купянска-Узлового. Па типа вшкварить Киев своим присутствием, бабла срубить.
СТАРУШКА (перебивая). Погодите, погодите, милостивый государь! Не гоните лошадей, как сказывали в мои времена! Значит Вы – Андрей! Прелестное имя, сударь. Очень приятно. А меня звать – Елизавета Агафоновна. Ну-с! Слушаю Вас. Что привело Вас на порог моего жилища?
АНДРЕЙ. Я…Это….Ну, па типа…
ЕЛИЗАВЕТА АГАФОНОВНА. Потрудитесь излагать свои мысли чётко. Я вашу нынешнюю тарабарщину – плохо разумею.
АНДРЕЙ. Ну..я – Андрюха.. У нас в Купянске – худо… Вот, приехал завоёвывать Киев. Ну, бабла срубить.
ЕЛИЗАВЕТА АГАФОНОВНА (улыбаясь). То есть, говоря Вашим языком, Вы «па типа работу ищете»?
АНДРЕЙ. Не-а. Вон по телику говорят… Работой – не разбогатеешь. Я…па типа.. хочу ансамбль свой сварганить.. Ну… пацаны подгребут с гитарами, девахи. Будем бренчать, нам сразу – баксы. За творчество.
ЕЛИЗАВЕТА АГАФОНОВНА (тонко улыбаясь). Вы знаете слово «творчество»?
АНДРЕЙ. В школе училка говорила… Па типа… - проходили. Ну, вот. А жить – негде. Хаты над головой – нету! Я и пришёл.
ЕЛИЗАВЕТА АГАФОНОВНА (тонко улыбаясь). Как? Вот так? Шли, шли и пришли?
АНДРЕЙ. Не-а. Я вот..па типа…ободрал ксиву со столба : «СдаёЦа хата с хозяйкой впридачу дёшево блатных не беЗпокоиЦа». Вот… (протягивает бумажонку).
ЕЛИЗАВЕТА АГАФОНОВНА (брезгливо разглядывая клочок бумаги). Х-м! Происки моих врагов! Или…красавец побеспокоился…А сколько же Вам лет, сударь? Странно Вы выглядите.
АНДРЕЙ. 18 бахнуло. А выгляжу плохо…Отдыхать надо. Я вообще считаю, эта жизНЯ па типа кувырком построена. Пенсию надо нам молодым давать. Па типа на пиво, на девах, на казино, ну, там…. на пляж.
ЕЛИЗАВЕТА АГАФОНОВНА (иронически). Целый год пляж?
АНДРЕЙ А вот Вы – тоже странно выглядите. С клюкой, а вроде как… моложе, когда базлаете.
ЕЛИЗАВЕТА АГАФОНОВНА. С дамами о возрасте – не говорят, но я….Я – мужественная дама. И – прямо говорю, мне 96!
АНДРЕЙ (изумлённо). Па типа….? Так Вы царя Петра Первого видели живьём? Нам училка про него в школе проходила…
ЕЛИЗАВЕТА АГАФОНОВНА (иронически). Вы сударь…эпохи перепутали. А вот живого Троцкого… как сейчас помню. Такой говорливый был… Так вот сударь! В том всё и дело! Вы в свои 18 лет работать не хотите, учиться - не хотите, голова у Вас , сударь, забита опилками завоевания Киева неким «творчеством», коего на всех телеканалах столько развелось, что я выбросила телевизор на помойку. Поэтому… (старушка вдруг резво для своего возраста подходит к Андрею. Внезапно хватает парня за патлатую шевелюру, которая … снимается, как парик. Под ним – лысый череп. А у черепа - тусклые глаза и сиреневый нос алкаша). Какие же Вам 18 лет? По паспорту? А «Портрет Дориана Грея» читывали? Или Вы не умеете читать? Вам – все семьдесят лет! Вам – точно на пенсию пора! А вот мне… (хватает себя за волосы. Седые букли тоже снимаются, как парик и старушка превращается в женщину лет пятидесяти). Мне – по паспорту – 96, а душа… На все тридцать! Да-с, сударь! Я – книги – ЧИТАЮ!
(Усаживается в качалку. От неосторожного движения угол качалки задевает дверь шкафа, старого, советского «боженковского» обшарпанного шкафа. Дверь падает на пол с оглушительным грохотом).
АНДРЕЙ ( вздрагивает). Па типа… чего это ? Гахнуло?
ЕЛИЗАВЕТА АГАФОНОВНА (отставляет клюку, берёт лорнет и снова превращается в старушку). А? Это…Это мой заработок за минувшую ночь! Я сударь, посему и не удивилась безграмотному объявлению «СдаёЦа хата с хозяйкой впридачу дёшево…» Я… Видите ли, Пенсия, денежное довольствие, назначаемое нам этим…(гримаса, выражающая полное презрение) «оранжевым урядом», то бишь, властями предержащими, столь смехотворна, что я пошла подрабатывать. На панель. На Окружную Дорогу. Ну, где все женщины без работы теперь стоят. Кушать ведь надо что-то. А цены в лавках…. ровно бешеные.
АНДРЕЙ (с изумлением). Так Вы…
ЕЛИЗАВЕТА АГАФОНОВНА (продолжая мысль Андрея). В моём возрасте… ведь берут на работу – по паспорту… принимают уже только в когорту ДРЕВНЕЙШЕЙ ПРОФЕССИИ! У этих… (снова гримаса, выражающая полное презрение)…. «работодателей»… с арифметикой худо: им подавай на работу : «возраст до двадцати, при этом стаж – больше тридцати!» Да…. Так стояла я…. давеча….Дождь накрапывал… молодые удрали. А я – человек старой закалки! Стою, клюка в левой руке, веер – в правой, ещё и зонтик. Поджидаю богатого клиента. А тут… подкатывает эта…карета, как её… всё забываю, извините, старческий склероз…Ну, на которой только разбойники ездят и властители? Чёрная.
АНДРЕЙ (догадавшись). Ага! Па типа «мерин шестисотый»! Так мой батя так и говорит, что бандюки, что депутаты – одна масть!
ЕЛИЗАВЕТА АГАФОНОВНА (продолжает). Да..так вот… открывается окошко и оттуда высовывается голова. Круглая – как шар. Потом – мигом и сам вышел. А за ним эти… на самураев похожие… в чёрных масках и с ружьями. Ах! Какой красавец вышел! Мундир милицейский. Погоны полковничьи! Красавец! Вот он меня и спрашивает : «Сколько?». А я продрогла слегка, не в духе была, вот и решила цену заломить. Я…. говорю, сегодня – дорого беру! Сегодня цена - гарнитур в покои спальные. Ибо нам с Диком – (перстом показывает на плюшевого Дика) при таком старье уже и жить грешно! А красавец мне: «Сколько?! Я не о том спрашиваю! Я спрашиваю, сколько Вам лет, бабушка?!»
АНДРЕЙ (усмехаясь). Ну, навешали ему лапши, менту поганому? Лет шестьдесят хоть назвали?
ЕЛИЗАВЕТА АГАФОНОВНА (возмущённо). Сударь. Один знакомый моей юности, профессор Преображенский, у коего Борменталь – старший работал, Иван Арнольдович покойный, говаривал: « Не читайте газету «Правду» до обеда, но всегда говорите правду в глаза! Даже стражникам!» Вот я красавцу и бухнула, девяносто шесть, мол, мне, деточка, копеечка – в копеечку! А он мне: «Спасибо! Я уже…кончил! (Андрей прыснул со смеху). Кончил рейд по арестам проституток. А Вам, за труды Ваши сегодняшние…давайте адрес…завтра привезут…Только не гарнитур, а современника Вашего, шкаф «киевской хвабрики Боженка» с вечно незакрывающимися замками и вечно выпадающими дверцами. Идите домой.
АНДРЕЙ. И не упал мент в обморок?
ЕЛИЗАВЕТА АГАФОНОВНА. Нет. У нас, в Украине, никто ведь в обморок не падает. Женщины… ну, не моего возраста, но семьдесяти лет - точно, бывшие инженеры, врачи, учителя – вынуждены полы в офисах мыть, в туалетах городских – не падает держава наша в обморок. Берут на лапу судьи, «засивают двумя миллионами долларов» - не падает держава в обморок. Докатили страну до 144 места в мире – не падает… Стоит и всё себе… Как мы на Окружной! Да , так вот… И, представьте себе, Андрюша, сегодня утром – привезли шкаф «боженковский»! Как они его, тяжесть то такую, на мой этаж втащили? Ума не приложу. Ну-с, сударь мой, время позднее, давайте-ка чаёвничать. Дик нам составит компанию. Денег с Вас за проживание я брать не буду, но…. (тонко улыбаясь) с условием. Что Вы бросите все эти глупые затеи с гитарами и подыщите себе настоящую работу. Хоть на стройке, хоть дворником. Труд – не зазорен! По вечерам с Вас – конфеКты и чай.
АНДРЕЙ (рассеянно…Кстати шевелюра у него опять оказалась на месте. И 18 лет - тоже). Так ведь кризис…..Разруха….
ЕЛИЗАВЕТА АГАФОНОВНА (тонко улыбаясь). Сударь. Один знакомый моей юности, профессор Преображенский, у коего Борменталь – старший работал, Иван Арнольдович покойный, говаривал: «Кризис – только в головах! Если мы мимо унитаза лить будем, кризис в туалете вместе с разрухой и настанет!» Так что Вы, Андрюша… в туалете ….аккуратненько… Давай, Дик, усажу тебя за стол… Вот, так, на почётное место…
ЗАНАВЕС.