Всадники ветра

 
 

 
Глава первая. МОКРЫЕ НОГИ

Осенью, когда на небесах  созревает виноград, бог грома Альвес  начинает пировать, и  этот пир длится до самых холодов. Надо сказать, что богиням тоже не нравится  безумное пьянство их мужей.  Супруга Альвеса, богиня дождя Регина, в эти дни бывает как никогда сварливой. Она поливает холодной водой своего муженька, стараясь привести его в чувство, и тогда потоки дождя льются с небес на землю с утра до вечера. Альвес метает в свою супругу  молнии, но так как нетвердые руки плохо держат волшебный лук, то эти стрелы летят куда попало, расщепляя верхушки деревьев и зажигая крыши  домов простолюдинов. Зимой Альвес впадает в спячку, и Регина не отходит от его постели, напевая колыбельные песни, словно ребенку. Весной Альвес просыпается, и, узнав, что мехи с вином прошлогоднего урожая пусты, вновь начинает сердиться.
Глостер, младший сын короля  Альберта, провел всю ночь в лесу. Молнии с  треском вспарывали черный бархат неба, освещая  зловещие силуэты огромных деревьев. В середине сентября в графстве Кройверк, где проходила охота, обычно стоит теплая, солнечная погода, но на сей раз Альвес начал прикладываться к мехам с вином как никогда рано. Дождь был холодный, тонкий плащ промок и обтягивал принца, как кожа лягушки. “Жирная тварь, - скрипел зубами принц, - выжимая плащ, - я заставлю тебя выпить кубок, наполненный слезами твоих детей!”
Жирная тварь – Шарль Конте, барон Вичер,  граф Лане, пэр королевства, занимал теплое местечко при дворе. Конте купил должность распорядителя королевской охоты, и несколько месяцев в году находился при короле и его сыновьях. На охоте, обмывая трофеи, всегда была возможность замолвить словечко за нужных людей, или напротив – шепнуть что-либо не в пользу врагов (не важно, своих или чужих – все зависело от количества звонких монет, которые щедро отсыпали в сундуки барона те, кто рассчитывал на милость короля). В это день астролог, лекарь и советник короля   Костакурта не советовал выезжать за пределы Летнего Замка: “Звезды не советуют покидать крепостных стен! ”Но Конте заранее прикормил оленей и кабанов, разложив около кормушек куски соли (простолюдины ели ее только по праздникам) и не хотел лишить себя возможности отличиться. “Звезды светят разбойникам, - усмехнулся Конте,  -  истинным рыцарям покровительствует солнце. Посмотрите, какое прекрасное утро!”
Утро, действительно, было чудесным. И люди, и собаки были в состоянии радостного возбуждения. Надо заметить, что никто, как собаки, остро чувствуют приближение охоты: они радостно крутят хвостами и лижут руки хозяев, преданно заглядывая им в глаза.  Несмотря на ворчание Костакурты, которого за глаза звали Черным Советником, король Альберт XI дал команду на выезд. Процессия всадников – дворян и слуг поскакала в лес, а за ними потянулись  повара, танцоры и музыканты.
  Прекрасное настроение, впрочем, было вскоре испорчено. Небо затянулось тучами, а лес словно вымер. Черные тропы, вытоптанные зверями, пересекали лес тут и там, но ни оленей, ни кабанов обнаружить не удалось. Лучший королевский егерь Медный Волк, прозванный так за рыжие волосы, напрасно клялся, что еще вчера видел десятки оленей на расстоянии броска копья. И без того красные глаза Глостера  налились кровью и напоминали спелые вишни. Конте понял: пахнет кровью. Седло под бароном  стало мокрым. Но ему повезло -  Глостер приказал наказать егеря. Медного Волка привязали к дубу, подняв на высоту человеческого роста. “Сто монет тому, кто выбьет стрелой этому бездельнику правый глаз!” – крикнул принц.
Медный Волк  в одно мгновение стал седым.
 Видимо, Альвес вновь приложился к меху с вином, и Регина опрокинула на него ведро с водой: крупные капли дождя застучали по шляпам охотников. От сырости тетивы луков ослабли, и стрелы не долетали до живой мишени. Лишь короткая стрела, выпущенная Глостером из арбалета, задела Медному Волку щеку. И тогда старый егерь, убедившись, что ему нечего больше терять, стал проклинать принца. Он кричал, что  ноги Глостера больше не коснуться земли, а с рук не смоется кровь.
“Я не испачкаю своих рук твоей кровью, - усмехнулся принц, - ты сдохнешь, как худая собака!” Он снял тетиву с арбалета и затянул петлю на горле егеря, не слезая с коня. Дождь прекратился.
К концу дня собаки подняли стадо кабанов. Самкам и поросятам удалось уйти. Секач – двухлеток, у которого клыки еще не загнулись, пропорол животы у нескольких собак и рванул в сторону. Глостер выхватил у пажа копье с широким, как лопата, наконечником и бросился за кабаном. Зверь скрылся в овраге, охотники бросились за ним. Конь Глостера едва не рухнул, запутавшись в корнях деревьев – это была плохая примета, но принц не обратил на нее внимания. Овраг имел несколько ответвлений, и охотники разделились на несколько групп. Увлекшись погоней, принц не заметил, как остался один.
Три сына короля Альберта – Эдуард, Джон и Ланс были людьми маленького роста, с короткими руками и тучным телом. У них были черные волосы, а четвертый,  Глостер, носил длинные косы цвета соломы, которые опускались с висков на широкую  грудь. Но главное, чем отличался от братьев младший принц, были глаза красного цвета. Даже король Артур избегал смотреть  сыну в лицо, таков был ужасен его  кровожадный взгляд. Глостер так отличался от братьев, что сплетники, которых немало при любом королевском дворе, шептались, что до рождения младшего сына Альберта ночью спальню королевы посещал кто-то другой. 
Глостер был вспыльчив, завистлив, но храбр. Он не терпел, когда кто-нибудь делал что-то лучше него. Принц обладал лучшим оружием, лошадьми и женщинами. На рыцарских турнирах он не давал себе поблажки, выступая  под вымышленным именем, в чужих доспехах и щитом, на котором красовался придуманный  герб. Принц никогда не бился тупым оружием, предпочитая драться на смерть. В  рыцарском зале принца красовались десятки доспехов, которые он снял с побежденных противников. Эти доспехи стояли вдоль стен, словно стальные памятники, напоминая всем о доблести Глостера.
 Глостер считал, что именно он достоин носить корону, когда  погребальный костер вознесет Альберта в царство мертвых. Но по закону корону наследовали  братья в порядке старшинства, а так же их дети. Братья Глостера, как назло, плодили детей каждый год, причем, их дородные жены рожали одних мальчиков! Мальчишки росли толстыми и румяными, их не брали никакие болезни, которые не щадили в те времена не только бедноту, но и королей. Поэтому Глостер не любил детей, а мальчиков – тем более.
Оставшись один в лесу, принц ужасно ругался, и придумывал наказание для распорядителя охоты: барон Конте должен был не упускать из виду принца, или, по крайней мере, подавать о себе знак, трубя в рог. Жирная тварь!
Утром Глостер, наконец-то, выбрался из чащи на поляну. Конь испуганно шарахался и дрожал, пришлось покинуть седло и вести его в поводу. Сапоги принца, сшитые из мягкой козлиной кожи, быстро промокли. Ноги стали сводить от холода. Вдруг ветки одного из деревьев раздвинулись. Глостер увидел, что на него смотрит молодая женщина. Он знаком поманил ее, пытаясь улыбнуться. Она подошла и опустилась на колени, признав в нем высокую особу. Глостер вытащил короткий меч и… отсек женщине голову. Затем вскрыл ей живот и  засунул туда ноги в мокрых сапогах. Горячая кровь почти мгновенно согрела  озябшие ноги принца. Однажды, вот так же заблудившись на охоте, Глостер спасался от холода, забравшись в чрево убитого им лося. Что человек, что зверь – для принца было все едино. Простолюдинка – та же  скотина, только стоит чуть-чуть дороже коровы.
Согревшись, он вышел на тропу и услышал охотничий рог. Приближалась свита. Впереди скакал, попрыгивая в высоком седле, жирный барон. Он спрыгнул с лошади и на четвереньках  пополз к принцу. Некогда в королевстве дворянин, носивший титул пэра,  даже монарха мог приветствовать легким поклоном головы, а некоторые имели привилегию не снимать перед королем шляпу. Сейчас эти времена старались даже не вспоминать. Честь и достоинство сохранили только рыцари Железной Стражи, но о них мы расскажем позже. Итак, Конте подполз к Глостеру и  обхватил его ноги руками. Рука Глостера потянулась к охотничьему ножу, но он принял другое решение. “Отстегни шпору…” – тихо сказал принц. Барон снял золотую шпору с колесиком, украшенным острыми зубчиками, и подал принцу. Глостер полоснул шпорой по лицу Конте, да так, что щека развалилась на двое.
С тех пор до конца своей жизни Глостер так и не смог разжать руку со шпорой. В старых пергаментах ничего не было сказано о том, кто и как заколдовал принца, практически лишив его правой руки. Отмечено только, что сбылось проклятие Медного Волка:  просыпаясь утром,  Глостер каждый раз видел, что его руки – и та, что держала шпору, и та, что осталась  свободной, вымазаны свежей кровью. Кровь смывалась, но на следующий день все повторялось сначала. А вечером после охоты, сняв сапоги, Глостер уже никогда не смог надеть никакую обувь. Ни сапоги, ни башмаки не налезали на ноги. А стоило принцу встать на землю, как  ступни начинало жечь так, словно с них содрали кожу и посыпали солью. По ногам Глостера постоянно сочился пот. Позже он вошел в историю королевства Хеймелот под именем  Глостер  - Король Мокрые Ноги, хотя кровавых дел за ним  было еще немало.