« Эх, дороги, пыль да туман…» Из радиоприемника новенькой «Ивеко» негромко льется песня. Дальнобойщик Ваня Лыжин – водитель со стажем- крутит баранку, слушает радио, и счастливая улыбка расплывается на его лице. Господи, как же он рад, что месячное бездействие закончилось, машина в порядке, и можно помахать подруге рукой.Жди, дорогая, а мне работать нужно.
А сколько он названивал Ритуле - диспетчеру, сколько уговаривал, чего только не наобещал! Не зря, видно, петухом пел. Вот тебе и рейс, и груз. А Ваня Лыжин поедет хоть на край света – только «бабки», платите.
Едет Ваня, улыбается, музыку слушает, и ничего–то нет для него лучше дороги, машины,а главное - свободы.
Да, вот так. Кому что, а ему свобода нужна как глоток воздуха, как капля воды в пустыне. Ну не может он на одном месте сидеть, хоть режь его на части, хоть гвоздями приколачивай. Умоляй - не умоляй, все равно уедет. А сколько женщин просило его остаться, бросить разъездную работу, осесть на одном месте. Ведь совсем не молоденький…
Женщины в жизни Вани Лыжина занимали третье, по его разумению, место, Первое – это, понятно, руль. Второе – спиртное. Ну а, значит, женщины - третье.
И не то, чтобы Ваня к женскому полу был равнодушен.Скорее наоборот. Но как-то не везло ему с ними. И расставался он с женщинами спокойно, без истерик, ревности и всяких там мелодрам. Просто уходил. Забирал свои немудреные пожитки - а они помещались все в спортивную сумку - и был таков. Россия большая, одиноких женщин в каждом селе, деревне тьма-тьмущая. Все работящие, здоровые, хлебосольные. Да и Ваня не с пустым карманом к ним заглядывал. И все они хотели дальнобойщика к себе привязать, к дому, огороду, скотинке - животинке.
Не понимали бабочки деревенские, что не удержишь сокола в четырех стенах. Упорхнет, выскользнет и… поминай, как звали.
Вот и порхал Ваня из одного дома в другой, меняя подружек и адрес проживания.
Один раз только зацепило его за живое, за самое – самое. Не хочет Ваня об этом вспоминать, а оно возьмет и всплывет; как назло, перед глазами стоит, не уходит.
А было это так. Появилась в их селе женщина.Маленькая, глазастая, с двумя ребятишками. Ваня как увидел эти глаза – так и влюбился по уши. И она ответила на его чувство. Из рейса на крыльях летел к ней.Знал, что ждет, любит. Ничего не жалел для нее и ребят. Выполнял все просьбы, баловал одеждой импортной, духами. Знал, что любит цветы, - в любое время года привозил охапками, лишь бы она засмеялась своим ласковым смехом, погладила по лицу. До сих пор рука ее перед глазами стоит.
Да еще и душу Ванину разгадала. Поняла, что без дороги и рейсов не сможет жить ее любимый. И осел бы дальнобойщик здесь, и до конца жизни радовался бы семейному счастью, да не все получается, как хотим.
Второе место в жизни Вани Лыжина занимало спиртное. Какой мужик в Сибири не пьет? Сам Бог велел после трудного рейса дома расслабиться. И в этом любимая женщина была с ним согласна, только посмеется незлобно над ним, когда переберет малость.
Держаться бы Ване за такую женщину руками и ногами; да нет, черт попутал с самогоном. Принял лишнего. Пошел в местное кафе, которое односельчане «отрыжкой» назвали «за вкусную и здоровую» пищу. Встретил бывшую подружку. Выпили. Любимая ушла куда–то на второй план, и понеслась душа куда попало.
Друг потом рассказал, когда любимая зашла за Ваней в кафе и увидела его целующегося с подружкой – побледнела вся, слова не сказав, ушла.
Ушла и из Ваниной Лыжина жизни. Навсегда. Не простила.
Вот ведь как бывает в жизни.
Эх, дороги, пыль да туман…
Едет Ваня, музыку слушает, улыбается, И нет ему дороже баранки, дороги и свободы. Будь счастлив, дальнобойщик!