Мы приехали в Кострому по распределению - будущие адвокаты, закончившие Московский юридический институт, Нина, Саша и я. Никто из нас не готовился в защитники – государственная комиссия решила за нас.
Нина - умная, симпатичная девушка, лицо которой, портил след полученной в детстве травмы, была главным редактором институтской газеты, подготовившей немало профессиональных журналистов. Ее привлекали судебные очерки.
Саша предпочел бы остаться в аспирантуре, но ему помешало отчество – «Меерович», не оставлявшее сомнений в его национальности, хотя его родительница была стопроцентная русачка, и в паспорте он значился русским.
Отчество моей мамы было – «Моисеевна», с теми же вытекающими из этого последствиями, если учесть, что «корифей всех времен и народов И.В. Сталин» еще только готовился закончить свой жизненный путь. Я хотел быть следователем и для этого готов был ехать хоть на Курилы, но попал в адвокатуру, служившую чем-то вроде отстойника для евреев, получивших высшее юридическое образование.
Такое время.
В областном управлении юстиции нас уже ждали.
Вакантными признаны были три места - одно в Костроме и два в районах.
Как джентльмены мы предложили место в Костроме Нине, и она его приняла с благодарностью. Наша однокурсница проработала в области недолго и, как только представилась возможность, возвратилась в Москву. Ее имя все чаще встречалось на страницах большой столичной газеты.
Оставшиеся два места мы с Сашей разыграли.
Нина зажала в ладони две спички, выглядевшие снаружи абсолютно одинаково.
У одной скрытая от глаз головка была обломана…
Инспектор держала наготове ручку, чтобы вписать назначения.
Жребий тащил я. Медленно-медленно Миллиметр за миллиметром...
« Короткая?..»
Это значит, райцентр Пон;зырево, один из наиболее удалённых от Костромы.
Даже через полвека, население его едва превысило пять тысяч. Исправительно-трудовая колония, несколько чайных. Из предприятий — леспромхоз, маслозавод… Еще - лежневые дороги. Заметенные снегом тротуары - зимой, летом – тучи носящихся над головами комаров.
Для заполнения досуга – походы к станции для встречи вечернего поезда на железнодорожной ветке Буй – Котельнич. По выходным – три киносеанса и танцы...
…………………………………………………………
Сегодня все известно про то, что произойдет потом с каждым из нас.
Уголовных дел, требующих обязательного участия сторон – прокурора и адвоката, в Поназыревском районном суде немного. Как следствие – почти полное отсутствие гонораров…
. Значит, командировки в еще более отдаленные районы. Чухлома, Боговарово, Межа… Зато в книжном магазине можно подписаться на дефицитные собрания сочинений русских и зарубежных классиков…
Дела об ухищренных способах хищения делового леса, в которых придется участвовать, дадут богатейший материал для обобщения. Попав в Поназырево, я начну всерьез заниматься уголовным правом, застой в судебных делах предоставит время для научной работы. Мои статьи появятся во всесоюзных юридических журналах – «Государство и право» и «Социалистическая законность». Я смогу завязать нужные связи в профессорско- преподавательском мире, и в Поназыревский район впервые начнет поступать научная литература из основного фонда Библиотеки им. В.И. Ленина
С короткой спичкой будет предопределена и моя личная жизнь.
Молодого адвоката не минует дружба с поназыревским судьей, спокойным, рассудительным человеком, почти сверстником, и я стану частым гостем в его доме. На третьем году жена судьи познакомит меня со своей молодой сослуживицей - девочкой, приехавшей в Поназырево по окончанию Московского финансового института. Знакомство закончится браком. В положенный срок у нас родится ребенок.
Работа в Поназыреве, убережет меня от скандалов по поводу неравенства в распределении дел и, следовательно, в размерах гонораров, которые периодически потрясают крупнейшую в области – костромскую городскую юридическую консультацию. Не удивительно, что председатель областной коллегии адвокатов, оставляя свою должность, порекомендует общему собранию избрать на освобождающееся место именно меня, и мои коллеги единодушно проголосуют «за».
Их будет устраивать моя равноудаленность от соперничающих группировок.
Я приму предложение, перееду в Кострому и получу квартиру в центре города.
В качестве председателя адвокатского сообщества я стану достаточно заметной фигурой в юридической номенклатуре области, но не стану пользоваться своим «высоким» положением и буду выступать в судах не чаще других адвокатов.
Тем не менее у меня найдется немало недоброжелателей, которые будут следить за тем, чтобы я не получил ни на рубль больше, чем они.
Это будет неприятно, недостойно.
Все чаще я буду возвращаться к своей научной работе и вскоре успешно защищу кандидатскую диссертацию. После этого мне останется только принять участие в конкурсе на замещение должности преподавателя. Вакантное место окажется далеко – и вскоре мы всей семьей отправимся на Дальний Восток…
Понимал ли я, вытягивая жребий, что определяю не только свою жизнь, но и будущее моего сокурсника, который, скорее, с любопытством, чем заинтересованно, наблюдает за мной…
Догадывались ли мы, что разыгрываем гораздо больше, чем места работы, что на кону и наши дальнейшие судьбы?!
Не думаю.
Тот же поезд, который увезет меня в Поназырево, доставит его в Шарью, в город с крупным, союзного значения лесокомбинатом, несколькими школами, техникумом, локомотивным и вагонным депо. Жизнь там идет круче. Судьи, помощники прокуроров и адвокаты( с его прибытием их станет трое!) живут тут корпоративной жизнью, помня завет великого драматурга, герой одной из его пьес которого провозгласил: «Будем, как юристы: враги в суде, товарищи в попойке…»
Сразу по приезду он попадет в скандал, когда в день выборов народных судей оба кандидата вместе с остальной компанией, прилично поддатые, перевернутся на мотоцикле с коляской. Происшествие, к счастью, не будет иметь административных последствий, и юристы отделаются всего лишь несколькими переломами.
Учитывая, что вновьиспеченный защитник рано или поздно захочет вернуться в столицу, и ему, следовательно, не надо заботиться о собственной адвокатской репутации, новичку будут уготованы все проигрышные и непопулярные судебные дела в районе.
Впереди у него будет защита особо -опасного рецидивиста, удавившего проволочной петлей молодого машиниста, которого знал и любил весь город. Выездная сессия судебной коллегии рассмотрит это дело на сцене клуба «Красный транспортник» в присутствии почти всего взрослого населения города. Речь адвоката будет постоянно прерываться возмущенными выкриками. Убийцу приговорят к высшей мере наказания, и, когда останется последнее процессуальное действо - услышать ответ осужденного, понятен ли ему приговор, - и люди замрут в ожидании, преступник неожиданно повернется к залу и положит руку себе на ширинку. «Вот вам, держите!»
Только конвой оградит мерзавца и его адвоката от толпы, готовой их линчевать.
В какой-то момент на молодого защитника положит глаз райком партии, предложив возглавить районный комитет физкультуры и спорта, и ему чудом удастся уклониться.
Во время наступившей короткой оттепели милиция откроет двери для «лиц еврейской национальности» и он уйдет из адвокатуры.
Его назначат следователем отделения милиции. Он переедет в областной центр, зарегистрирует брак и целиком посвятит себя службе. Новое начальство быстро оценит рвение бывшего адвоката. В короткий срок он последовательно станет опером, старшим опером, а затем и начальником отделения уголовного розыска. У него родится сын…
Однажды в руки ему попадет повесть о раскрытии убийства костромского оперуполномоченного, написанная начальником управления, мелкие неточности которой покажутся ему оскорбительно-ложными. Он сядет за пишущую машинку и в недолгий срок напишет повесть о том, как в действительности было раскрыто убийство, повесть неожиданно получит высшую премию на конкурсе книг о милиции...
С семьей он переведется в Москву…
После долгого перерыва мы трое – бывшие сокурсники - встретимся в столице.
Посидеть за столом нам не удастся. Мы просто вспомним, как в свое время зелеными юнцами с новенькими институтскими дипломами приехали в Кострому и с помощью жребия определили свое будущее…
К тому времени мы уже будем знать, каким оно стало для каждого – и как его предопределило то, какую спичку я тогда вытащил!
Но в тот день в Костроме мы еще не имели о нем представления.
Тогда я просто нащупал конец спички и медленно, миллиметр за миллиметром стал тянуть свой жребий…
Древние иудеи понимали значение жребия. Недаром "пур" - так на иврите звучит слово "жребий" - входит в название одного из самых важных иудейских праздников - и Йом киПУР" ( ударение, как обычно в иврите, на последнем слоге), день, когда Б-г до захода солнца определяет судьбу и выносит свой приговор.
Спичка, предназначавшаяся мне, оказалась не короткой, а длинной!
В Поназыреве поехал Саша. Я же начинал в Шарье.
И все в нашей с ним жизни сложилось в точности наоборот!