Калинов мост глава2

Виктория Шевченко
Глава 2
Координатор уставился на вошедшего с немым вопросом.
– Да, мы нашли его,– подтвердил низенький человечек в пыльном сером костюме, аналитик.
– Как он?
– Почти в порядке. Жизнью, блин, наслаждается!– зло обронил аналитик.
Координатор недовольно глянул на него. Аналитик хмуро посмотрел в ответ. Не отвел глаза. Да, теперь он не боится, не отводит взгляд, как раньше. Он прошел сквозь такое…

Их осталось мало. Из двух сотен только девять. Из девяти только трое без жутких увечий. Координатор, аналитик и оружейник.
– Он болен?– координатор отвел взгляд, будто извиняясь.
– Да вроде нет. Так, принудительное лечение после суицидальной попытки.
– Ясно. Вызволяй его оттуда. Я хочу с ним поговорить.
– Но… Мы уже послали двоих, разве этого мало?
– Не знаю, Марко, не знаю. У меня плохое предчувствие. А он все-таки сильный маг, хоть и притворяется психом.
Он помолчал немного, и спросил:
  –      Да, кстати, оружейник просил найти ученика, у тебя никого нет на примете?
Марко  вздохнул. Дел невпроворот, а тут еще Ведмир со своими предчувствиями. Хочет замену – пускай сам ищет. Он только оружием занимается, а Марко хоть и аналитик, но работает за всю контору. Остальные шестеро коллег все еще зализывают раны.
Стукнула приоткрытая форточка под напором дождя. Ободранные стены зашуршали крыльями полуотклеившихся обоев с чудовищным розовым орнаментом. За стеной ругались в два голоса соседи.
– Черт, пора менять базу. Они меня достанут, вот увидишь,– Марко треснул со всей силы кулаком в стену. – В карасей превращу, заразы!
– Успокойся. Пора, так пора. Собирай вещи, уходим.
– А наши?
– Потом,– буркнул координатор, вытаскивая из ящика обшарпанного стола пачку бумаг, тяжелую призму изумруда и маленький, вышитый бисером кисет.

***

Таян был плохим шаманом. Он не умел работать с людьми. Им нужно, чтобы он молотил в огромный бубен без остановки, горланя призывающие духов песни, чтобы в его яранге висел пучок дохлых еврашек, валялся у входа выбеленный ветрами волчий череп…
Им нужна вера в чудо. А он задыхался.
Он злился, когда приходил очередной страждущий, и приходилось исполнять свои  обязанности, прыгая перед ним на одной ноге, потрясая коротким жезлом, унизанным оберегами.
Он видел посетителя насквозь. Видел, что через два года он угодит в полынью, и жена со злорадной улыбкой выметет пол в яранге после его похорон. Видел, что эти оставшиеся два года он проведет с бутылкой в обнимку, напиваясь до бесчувствия, таская жену за косы, пиная в пьяной злости ногами…
Что ему сказать? Что ответить? Что духи благосклонны, и покровительствуют ему?
Только Таян знал – никаких духов нет. Есть сила в нем самом, беспощадная, всезнающая сила, с которой он едва может справляться. И он смотрел посетителю в глаза, долго и пристально, меняя, ломая, переворачивая…
Получал свою плату – украдкой сунутый в руки узелок с едой и бутылкой водки, а потом, встретив давешнего посетителя у реки или в центре стойбища все удивлялся и гадал, почему в спину ему смотрят налитые злобой глаза.

Они пришли и забрали его из гнилого болота оленеводческого поселка. Они научили его бороться за свою жизнь и подарили бесценное сокровище – цель. Его жизнь обрела смысл, у него появились друзья, которые понимали, о чем он думает, и он понимал их.
От них Таян узнал, что владеющих силой не так уж и мало. Но их кое-что отличает друг от друга. Кое-что, делящее их на друзей и врагов.

Как в сказке про добрых и злых волшебников, подумал Таян. А кто я? Черный или белый?
Марко жестом остановил его вопрос.
– Нет черных, нет белых! Есть разное видение мира. Все вольны выбирать. Это самый главный выбор в жизни.
– Но люди есть злые и добрые…
– На самом деле, очень редко. Ты встретил злого человека. Возможно, он обидел тебя, но у него ведь есть мать, жена или дети, для которых он самый добрый человек на свете. Понимаешь, Таян, мир не похож на шахматную доску, скорее на кусок отполированного мрамора. Там так много всего намешано – черного, белого, серого в крапинку, зеленого, красного, золотого… Если маг относится к людям без презрения, помогает слабым и наказывает зарвавшихся, это хорошо. Если наоборот – то плохо. Но не черное и белое, запомни. Люди есть люди, даже если они владеют Силой. Сегодня ты переведешь старушку через дорогу, а завтра набьешь кому-нибудь морду. Это не значит, что ты плохой или хороший. Важно, как ты относишься к другим людям, которые Силой не владеют, но которые живут рядом с тобой.

Вот почему владеющие силой стали врагами. Одни относились к людям, как хозяева к рабам, а другие предпочитали оберегать, помогать, защищать. 
Таян старался не думать о своей судьбе. У него была цель, до которой он должен добраться во что бы то ни стало.
Он чувствовал погоню. Преследователи были еще далеко, но до цели тоже было далеко, и он стиснув зубы, шел напролом, через распадки, по замерзшей речке, повинуясь тихому зову, слышному только ему. Там, среди белоснежных сопок, была его цель.

***

Серое осеннее утро робко заглядывало в окно больничной палаты.
Еще один день в череде пустых будней.
Будильник громко тикал на тумбочке, прямо возле уха. Запустить что ли в стену, подумал Ник, косясь на круглый облупившийся бок часов. Зачем мне будильник? Я ведь никуда не тороплюсь.
Ладно уж, пусть себе тикает.
Он встал, нехотя сунул ноги в больничные тапки и поплелся умываться. Идя по пустому белому коридору, он уворачивался от взглядов, не поднимал головы. Он не мог смотреть этим людям в глаза. Он видел их мысли –  жиденький бульончик жизни с хлопьями сухой безнадежной веры. Каждодневная пытка, которой он подвергал сам себя – идти по коридору в самый конец, где общие умывальники и душевая. И назад. Обратно в одиночку с решетками на окнах, покрашенными в белый цвет.
«Гудвин, великий и ужасный»,– представился им он в комнате отдыха, когда оклемался и выбрался из-под капельницы.
– Уж-жас-сный, уж-жас-сный,– шептались позади него душевнобольные.
– Карл,– представился ему стоящий рядом старичок и протянул руку,– Маркс. Очень приятно.
– А где Энгельс?– глупо пошутил Никита.
– Энгельса выписали, молодой человек, еще в прошлом году. А мы с ним, бывало…
Ник не стал слушать, чем занимался старый Карл с выписанным ныне Энгельсом, развернулся и ушел к себе.
«Дурдом какой-то».
– Не какой-то! Это лучшая клиника для душевнобольных.
Никита не заметил, как высказал мысль вслух. Медсестра поставила блюдечко с горкой таблеток на тумбочку.
– Ну-ка, покажи мне свою царапину,– прозвучал ее строгий голос, и Ник машинально протянул забинтованное запястье.
– О, ну вот видишь, само зажило. Только больше не делай этого. Жизнь ведь дается не нами, и не нам ее отбирать. Я к тебе отца Григория приведу, он лучше меня расскажет.
Никита болезненно поморщился, вспоминая этот разговор. Отец Григорий рассуждал о природе его силы, читал строки в писании, где сказано про колдунов и магов. А он доказывал священнику, что нет его – творца, там на небе. Есть люди и нелюди – черти всякие, русалки. И все. А дальше – Пустота, черная бездна космоса без признаков разума.
– Я сам видел,– кричал он священнику в лицо,– Нет там никого!
Ник поежился на своей койке. После того разговора его перевели в одиночную палату, «дабы не смущал чужие души».
Зато здесь ему спокойно, и никто не докучает. Некому смотреть в глаза и чувствовать чужую, рвущую на части боль.
Маг, Гудвин великий и ужасный.
Он грустно усмехнулся про себя.
Дверь открылась, но на этот раз в проеме возникло незнакомое лицо. Серые глаза внимательно всматривались в Ника несколько секунд, затем незнакомец вошел в палату и плотно закрыл за собой дверь.
– Ну, здравствуй, Никитушка!
– Ты кто?
– Марко. Аналитик,– коротко представился незнакомец.
– А-а,– сказал Ник, делая вид, что все понял, и равнодушно отвернулся к стене.
– Хорош комедию ломать,– вдруг жестко произнес незнакомец,– Вставай, одевайся,– он швырнул на кровать бумажный пакет с одеждой.
– И не подумаю!
Ник натянул на голову одеяло и пошевелил ногой – с тихим шелестом пакет сполз с кровати и шлепнулся на пол.
У Марко нервно дернулась бровь.
Кровать отделилась от пола, взлетела к потолку и перевернулась.
Ник приземлился на упавшее раньше него одеяло с диким воплем. Следом за ним упал матрац и подушка. Сверху плавно опустилась кровать.
Марко поморщился презрительно, нагнулся и схватил Ника за ногу. Резким рывком он выдернул его из-под кровати.
– Одеваешься сам, или тебе помочь?– прошипел он сквозь зубы.
– Да что такое здесь происходит?! – взревел Ник, вскакивая с пола, и очутился нос к носу с непрошеным гостем.
Две пары глаз встретились. Блеклые серые глаза незнакомца и светлые ястребиные глаза Ника.
Напряжение нарастало. Никита пребывал в недоумении. Такого с ним еще не случалось. Этот Марко, как оказалось, обладал недюжинной мощью, но (тут Ник самодовольно усмехнулся) заметно проигрывал ему.
Аналитик почувствовал это в самый последний момент. До этого времени Ник, словно испытывая его, давил в четверть силы, легонько. Марко, потрепанный волк, купился на детскую игру в поддавки, и когда его мощное защитное поле начало ни с того ни с сего крошиться вдребезги, он понял, наконец, с кем имеет дело.
Но было поздно. Ник уже пригвоздил его к стене, и с видом сытого кота, которому вдруг подвернулась мышь, перевернул противника вниз головой и вознес к потолку.
– Прошу меня простить,– как можно вежливей произнес Ник,– но это моя палата. Никто не смеет командовать здесь, кроме меня. И тем более, заставлять меня силой слезать с кровати, одеваться, и переться в неизвестном направлении, ничего предварительно не объяснив.
– Отпусти меня, ты, садист с манией величия! Мне некогда тебе всего объяснять! Если хочешь услышать все подробности, идем со мной, только быстро.
– Это еще зачем? Мне и тут неплохо,– криво улыбнулся Ник, глядя снизу вверх на взъерошенного гостя.
– Если за мной следили, и мы не успеем убраться отсюда вовремя, то поверь, скоро здесь станет совсем не так уютно, как тебе кажется,– прошипел сверху аналитик.
Ник сжалился над гостем, и щелкнув пальцами, вернул его в вертикальное положение и опустил на пол.
–       Ну, и кто это за тобой должен следить?  ФСБ, что ли?
– Хуже! Ты одевайся,– взмолился Марко,– Мне ведь еще пожить хочется. Я тебе по дороге расскажу основное, чтоб ты перед координатором пнём не стоял. Только учти, тебе сейчас грозит смертельная опасность. Я это не для красного словца сказал, между прочим,– добавил он, заметив на лице Ника ехидную улыбку.
Никита натянул новые джинсы, футболку, свитер, куртку – все новое, только из магазина. Уже зашнуровывая кроссовки, он поднял голову и увидел, как напряглось лицо Марко.
– Что?
– Довыпенривался? По наши души уже идут,– зло бросил он.– Ты готов? Тогда пошли!
Марко что-то быстро произнес, и на стене возникло бурое пятно тумана. Он схватил Ника за руку и дернул к себе. Вдвоем они прыгнули в клокочущий сгусток, и прошли, как сквозь дымовую завесу.

Облупленная кирпичная стена, на которой минуту назад можно было прочитать слово из трех букв, начертанное зеленой облупившейся краской, вдруг ощерилась коричневым зевом, и выплюнула двоих человек, напоследок злорадно чмокнув сошедшейся кладкой.
– Ой, ничего себе!– огляделся Никита,– Это куда ж нас занесло?
– Куда надо. Идем, там машина ждет,– хлопнул его по плечу Марко.
Ряды гаражей, незаконченная стройка, чахлая рощица, а за ней крыши пятиэтажных хрущовок. «Господи, ну и райончик», – подумал Ник.
– Не бойся, нам не туда,– поймал его взгляд Марко, и бибикнул брелком сигнализации.
У обочины стоял потрепанный «Форд», аналитик быстро кивнул Нику на заднее сидение.
– Не-а,– покачал он головой, – я на переднем.
– Да хоть в багажник, только не отвлекай, прошу тебя, пока не оторвемся,– рванул водительскую дверь Марко.
Они выехали на окружную и понеслись по мокрому асфальту. В машине было тепло. Зато снаружи дул сырой пронизывающий ветер.
Ник нащупал в «бардачке» пачку сигарет и вытащил одну. Зажигалку он не нашел.
– Слышь, у тебя прикуриватель не работает,– сообщил он Марко.
Аналитик болезненно скривился и произнес:
– Ты маг, блин, или кто? Огня добыть себе не можешь?
– Так я…  – растерялся Ник,– завязал с этим. Ты вот, довел до крайности, и я не смог сдержаться… Ну, ладно, коль уж сегодня все так пошло…
Он глубоко затянулся и выпустил струйку дыма. Марко приоткрыл окно.
– Так расскажешь, для чего ты выдернул меня с кровати, и от кого мы драпаем, как лисы от легавых?
– От других магов. Они проход отследят быстро, не сомневайся. А вот за машиной им придется погоняться.
– Что ты им сделал?
– Так, старые счеты…
– А куда ты меня везешь?
– Никита, будь другом, помолчи. Приедем – координатор тебе все расскажет. 
Город, который Ник давно не видел, заметно изменился. Знакомые улицы он узнавал интуитивно, недоумевая, как можно было за два с лишним года так обезобразить столицу. Ну, пускай, глубокая осень, грязь и сырость, но можно хотя бы центральную улицу привести в порядок? А вот район, где прошли его студенческие годы… Зачем кто-то вырубил каштановую аллею и расширил дорогу с двух полос до пяти? И где теперь студентам пиво пить?
– Мы почти приехали,– произнес Марко, выруливая на платную стоянку у громадного супермаркета.
– Нам сюда?– кивнул Ник в сторону торгового центра.
– Нет. Пойдем, здесь близко.
Сначала они спустились в метро, затем несколько станций, пересадка, и снова несколько станций, но уже в другую сторону. Затем еще два квартала пешком, подземный переход – и перед ними необжитый район новостроек, похожий на бетонный лабиринт.
– Интересно, – заметил Ник,– Близко – это отсюда, или оттуда?

Марко затащил его в один из подъездов стоящего полукругом дома, втолкнул в лифт (дом новый, а лифту, с виду, лет двадцать) и нажал на последнюю кнопку.
Девятый этаж, направо деревянная некрашеная дверь без глазка.
Марко открыл замок, не доставая ключа. Ник что-то почувствовал, похожее на лёгкую волну теплого воздуха.
– Это отдача,– не оборачиваясь, произнес аналитик,– заходи.