Глава I.
Месяц октябрь. Мне кажется, в тот год только-только исполнилось 15 лет (прошло, может чуть больше месяца). Я молодая девушка, абсолютно одна, жила в совершенно незнакомом мне городе. Где по улицам ходили чужие люди, где говорили на разных, чужих языках. Всегда меня это удивляло, всего два часа на электричке и все вокруг меняется в раз. И люди и национальности этих людей, и язык, и нравы. Да вообще жизненный уклад совершенно иной! Именно тогда я поняла разницу между сельской местностью, где все друг друга и друг про друга знают. И город, где ты чужой среди своих и свой среди чужих. Именно в тот момент я поняла, что к себе в станицу я не вернусь уже никогда. Поняла, что жизнь не стоит на месте и работа в колхозе не самое интересное, чем можно заняться. Итак, все началось именно с октября месяца...
-Мам, ну, сколько можно?- говорила я в трубку - Ты далеко, отцу дела нет до меня и моих проблем, поэтому не нужно больше упреков, хорошо? Дай совет, помоги словом, но не ругай, это не честно ругать меня за мои ошибки. Я ведь не просила уезжать тебя так далеко, ты сама этого захотела. И раз уж ты дала мне шанс попробовать выжить в совершенно чуждой для меня среде, тогда и дай возможность делать и исправлять мои ошибки самостоятельно. От тебя мне нужна лишь поддержка, а так ты убиваешь во мне последнюю надежду на выигрыш.
-И все - таки я считаю, что тебе не стоит жить одной в пятнадцать лет. Могут обмануть, обидеть, ведь защиты у тебя нет, друзей пока нет, ты в чужом понимаешь в ЧУЖОМ городе! Там свои порядки, это не дома, где каждая собака в лицо знает. Подожди немного, я буду помогать тебе, а ты пока обживешься, обзаведешься знакомыми, ну что тебе стоит!?
-Нет, я решила и точка! В конце концов, ты далеко и кроме как по телефону запретить мне не сможешь.
-Вся в мать - сказала мама гордо - Главное не забывай, что под ноги нужно смотреть, чтобы не упасть, а смотреть вверх, чтобы не привыкнуть все время опускать голову... Будь сильной и смелой, я в тебя верю. Мы скоро увидимся и обсудим все, что произошло за эти четыре месяца. Я тебя люблю.
-Спасибо мамочка, знала, что ты меня поймешь. Я тебя люблю. Пока...
Пока. Обещание скорой встречи обрадовало меня до слез. Мама на протяжении всех лет была рядом. Была лучшей подругой и критиком. Всегда вселяла в меня надежду, когда ее совсем не оставалось и, опускала на землю, если я сломя голову кидалась в очередную авантюру. От нее я научилась хладнокровию, тогда когда мир рушится под ногами и мир летит в тартарары и безудержному веселью, когда в душе наступала ночь.
Я положила трубку, не дождавшись ее последних прощальных слов побоявшись расплакаться. Очень не хотелось ее расстраивать, но мои слезы ничего кроме печали разлуки вызвать не могли. Наревевшись вдоволь, мне даже полегчало немного, теперь стоило умыться. Холодная вода смыла последние слезы и не оставила грусти. Я глянула в зеркало, оттуда на меня смотрела вполне симпатичная особа. Большие карие глаза, в левом у зрачка темное пятнышко, слегка раскосые. Ресницы, не такие уж и длинные, но зато их не обязательно было красить, чернее - черного они были и без косметики. Две дуги таких - же черных бровей. Нос веселил своей "сочетаемостью", нет, я не никогда не была самовлюбленной, даже чаще чем это требовалось, критиковала себя, но нос мне определенно нравился. В нем есть все, чуть с горбинкой от отца и немного курносый как у мамы и наверно от самой себя картошкой. Как это выглядит, попробуйте представить сами. Размеров он был не велик и поэтому, все эти сочетания отнюдь не уродовали меня. Губы я бы сказала обычные, не тонкие, что меня очень радовало, но и не пухлые. Обычные губы - бантиком.
2
Целовали их всего однажды, но об этом рассказывать нет смысла, ведь дело так ни чем и не закончилось, хотя… если уж говорить по правде, то закончилось. Немного отступлю от главной темы этой главы, иначе потом будет поздно.
Его зовут Андрей, не последний Андрей в моей жизни, зато первый. Это было за два года до основных событий описанных выше, в смысле, если считать от пятнадцати. Значит, тогда мне было, сами считайте сколько. И я, как и все желающие, поскорее стать взрослыми девушки уже начала пользоваться косметикой и даже ходить на "взрослую" дискотеку. "Взрослой" у нас называлась, которая шла с двадцати часов до двадцати трех, ну а "детская" с семнадцати до девятнадцати. В общем, танцевать, мне было разрешено до упаду, ведь возраст позволял сходить сначала на "детскую", а косметика и мини давали возможность попасть и на "взрослую". Где первое время я робела и стояла в сторонке. Спустя может месяц, освоилась и стала потихоньку вливаться в массу танцующих. Втянулась, понравилось. Я была самая младшая в моем классе в школе, зато на дискотеку до меня пойти пока никто не рискнул. Надо ли говорить, что я была горда этим первооткрыванием и чувствовала себя как минимум ровесницей самым старшим в классе. За мной потянулись остальные, сначала девчонки, затем и парни. Тогда и мне стало совсем уж спокойно среди своих. Я раскрепостилась на столько, что стала покуривать в туалете WEST ONE и LD GOLD, пить пиво и джин с тоником. Тогда меня и заметил Андрей. Он учился в десятом, или одиннадцатом классе и был для меня, просто не досягаем. Андрей на голову выше меня, крепыш с широченными плечами и сильными руками. Девчонки млели от одного его взгляда, а понравилась ему именно я. Сейчас я, конечно, знаю, что ему было от меня нужно, но тогда просто потеряла голову. Он провожал меня из школы, приходил поболтать на скамейке возле дома. Приглашал на медленные танцы, страстно обнимал, прижимал к себе, но не целовал. Я чувствовала во время танца, как его возбужденный член упирается мне в живот (я ведь была ниже, причем на много) и всякий раз убирала его руки на талию, когда он опускал их сначала мне на бедра а, затем еще ниже и с силой притягивал к себе. От этого у меня кружилась голова, и подкашивались ноги. Первый раз я почувствовала настоящее возбуждение, первый раз я захотела мужчину. Андрей объяснялся мне в любви, давал отпор не в меру ревнивым девицам, порывавшимся "повыдирать" мне патлы, был нежен и обходителен. В конце сентября, когда еще не начало холодать, но прежняя жара уже утратила свою ярость. На деревьях только-только начинала желтеть листва, и с полей вкусно пахло свежим скошенным сеном, а с дворов спелым виноградом, из которого скоро сварят чистый сок и, будут пить всю зиму, и в квартире будет пахнуть ранней осенью до самой весны. Из разных сортов винограда делают разное вино, белое, розовое, сейчас поспел винный виноград для красного. А кто-то, не дождавшись этого момента, готовил брагу, кислятиной пахло то тут, то там и уже максимум через месяц появятся пьяные рожи самых нетерпеливых. Настоящее же вино будет готовиться до самого нового года и мастера сумеют не испортить его аж до следующего урожая.
Так вот, в один из таких насыщенных запахами осенних вечеров, мы сидели у моего дома. Большой каштан подпирал уже накренившуюся от старости лавку и стол, припаянный к ней. Именно на этом столе, а не на лавке мы и сидели с Андреем. Днем прошел сильный дождь, и воздух к вечеру стал прохладным. Вечернее солнце уже не успевало прогревать его полностью и с каждым днем все ленивее отдавало свое тепло земле. На мне была одета спортивная кофта Андрея, он все боялся, что я простужусь. Разговор был ни о чем, разные мелочи, честно говоря, я уже и не помню. Помню только, что Андрей тихо матерился, когда от сильно порыва ветра с дерева падали спелые каштаны и попадали то по руке, то по ноге, а то и по голове. Я смеялась над ним, потому что на меня каштаны не падали, я сидела как раз под толстенной веткой, от которой они отскакивали и летели мимо.
Нашу беседу прервала мама:
3
-Вика, давай домой, пора мыться и готовиться к школе. Лето кончилось. Кстати у тебя завтра специальность, ты выучила этюд?
-Да, мама, через пять минут зайду, поставь чайник, пожалуйста.
С мамой спорить не хотелось, мы поднялись и вошли в подъезд. Я жила на первом этаже, дверь моей квартиры была обтянута каким-то материалом, набитым ватой и выкрашенной в коричневый цвет. Украшали ее разные заклепки. Я разглядывала дверь, стены подъезда, пол у себя под ногами, почти не слушая о чем, говорит Андрей, и все думала, поцелует или нет? И он поцеловал... Развернул лицом к себе и страстно впился в мои губы. Для меня это было впервые, я не знала что делать, но мысли ни как не давали подсказок, и я подчинилась ему. Ноги были ватными, меня шатнуло и, я уперлась спиной в стену, Андрей прижался ко мне всем телом и я, в очередной раз почувствовала его возбуждение. Руками он прижимал мои бедра к себе, я чувствовала его неровное дыхание. Сердце выпрыгивало из груди, ведь это был мой первый поцелуй! Первый, настоящий, взрослый поцелуй! До этого момента я невинная, чистая, еще совсем девочка, теперь была готова отдаться ему. Его движения стали настойчивее, рукой он стискивал мою грудь (а к тринадцати годам она была уже третьего размера), второй прижимал к себе.
Не знаю, что случилось, но я вдруг очнулась. А очнувшись, оттолкнула его, не зло, а категорично.
-Не здесь и не сейчас - сказала я, сняла с себя его ветровку и зашла в квартиру, оставив Андрея одного стоять на лестнице...
-Ничего себе пять минут!- притворно строгим голосом поругала меня мама. Посмотрела, увидела горящие глаза и припухшие губы и позвала пить чай...
Проснувшись утром, я поняла, - вот, сбылось. Сколько раз я мечтала стать взрослее, не девочкой, но уже девушкой. А теперь вместо восторга я почувствовала досаду. Досаду, что детство мое безвозвратно уходит... И даже мысли и образы стали другими, не могу объяснить, но в то утро я перестала быть ребенком.
С Андреем мы так и небыли вместе. В тот - же вечер неудовлетворенный моим отказом он напился и избил девушку в парке. Естественно я испугалась и решила, что такой мне не нужен, успокоив себя тем, что, став девушкой, женщиной мне становиться все - же рано. На протяжении всего года он не давал мне прохода, просил прощения, признавался в любви. Но мне уже не нужны были его руки и губы, потому что мужчина, по моему твердому убеждению, поднявший руку на девушку не достоин, называться мужчиной. Это ничтожество! Не способное выразить свое превосходство иным образом. Вскоре я убедилась в своей правоте на примере Андрея, начав получать от него угрозы в свой адрес. Правда, мне он так ничего и не сделал, а через несколько лет его посадили, не знаю за что, не знаю где он сейчас.
Любила ли я его? Конечно, нет. Была ли влюблена? Тоже нет. Скорее это было влечение. Желание тела. Сами знаете, какие чувства в нас пробуждаются, особенно впервые возбуждаясь.
Вообще моя глава называется "Ой Леха, Леха", но чувствую, что придется ее делить на две, потому что воспоминания так и прут из меня целым слитным потоком. Времени час ночи, я уже пять часов пишу, а утром на работу. Но обманывать читателя не хорошо и поэтому расскажу еще про один поцелуй...
Дело было год спустя. Вместе с мамой ездила к бабушке в Оренбургскую область. Дорога вымотала и пару дней я бесцельно валялась дома, наслаждаясь твердой почвой под ногами. Страдаю морской болезнью, от того двое суток пути доставили мне массу неприятных ощущений. Спасал вид из окна, я всю дорогу любовалась сменяющимся пейзажем и красотами нашей необъятной родины. И вот, наконец, приехали, честно говоря, меня еще долго "штормило".
4
Вечером второго дня, любимый брат Сережа вытащил меня погулять. Город был красивым, мы долго бродили по улицам, пахло цветами, но совсем другими, не такими как у нас на Кавказе. Запахи были чужими, но нравились мне так необыкновенно, что я потеряла чувство времени. Сергею нравилось гулять со мной и быть моим проводником, всю дорогу он рассказывал мне разные истории. Так мы гуляли до поздней ночи и часам к двум подошли к дому его друга. Женя вышел очень недовольный, казалось, мы отвлекли его от куда более интересного занятия... При виде меня он заинтересовался и сменил гнев на милость. Сергей, заметив его любопытный взгляд, решил нас представить. Женя галантно поцеловал мою руку, наклонив голову, и едва заметно, улыбнулся. Я смутилась. Так открыто меня не разглядывал еще никто.
Лето выдалось жарким, одета я была как раз по погоде, то есть почти никак. Правда ночью стало прохладно, я накинула на плечи любезно предоставленную моим братом "джинсовку", она была мне велика и висела на плечах, но зато согревала. Застегивать ее я не стала, и она то и дело распахивалась, открывая на всеобщее обозрение глубокое декольте. Майка на мне была из тонкой ткани и плотно прилегала к телу. Длинные черные волосы, волнистыми прядями струились по плечам и лезли в глаза, тогда я убирала их за уши, волосы щекотали мне шею, я встряхивала головой. Зря не взяла резинку. Ветер стал намного холодней, его порывы раздували в разные стороны и так короткую юбку, и мне постоянно приходилось одергивать ее. За всеми этими манипуляциями я перестала замечать Женин взгляд и разговор между ребятами, уже не интересовал меня. Видимо суета с прической и юбкой навели моего брата на мысль, что мне не уютно в компании малознакомого молодого человека, и он предложил пойти домой.
-Да нет, просто я окончательно скоро замерзну и к тому же, жутко хочется в туалет, а домой как раз идти, желания нет.
-Тогда пойдем ко мне - первым перебил меня Женя - Родители уехали на дачу и в ближайшую неделю их не будет. - Он так и смотрел на меня, слегка улыбаясь даже не пытаясь скрыть этого. И это его самодовольство начинало меня раздражать.
-Жека, давай тогда завтра, мы придем пораньше и посидим у тебя, а сегодня...
-Мы и завтра успеем зайти и сегодня,- вдруг выпалила я - Правда Женя? Зачем откладывать на завтра то, куда можно зайти сегодня?- и улыбнулась ему той же хитрой улыбочкой. Сергей удивленно посмотрел на меня, я испугалась собственной решительности, но было уже поздно, Женя открыл дверь, и мы вошли в подъезд. Лампы в подъезде не было и Женя, опередив брата на пол секунды, протянул мне свою руку, чтобы я не споткнулась. Женя, зайдя в квартиру, предложил мне тапочки, от которых я благополучно отказалась. Очень люблю ходить босиком, особенно когда этого не видит мама. Первым делом узнала, где туалет и, справившись с мучившей меня потребностью, рискнула осмотреть жилище и узнать побольше о его обитателях...
Квартира была уютной. Три небольших комнаты были обставлены абсолютно не броско, но с явным умением подбирать вещи. В одной из комнат стояла огромная кровать, рядом трюмо с косметикой. Решив, что это комната родителей, я быстро оттуда удалилась. И хотя мамы и папы не было дома, стало ужасно стыдно за вторжение в их частную жизнь. Далее, зашла во вторую комнату и сразу поняла, что она принадлежала именно Жене. На стенах висели плакаты полуголых девиц и знаменитых футболистов. На кровати валялась куча разной одежды. Рядом на столе в беспорядке книги и тетради с прошлого учебного года. В углу стояла красивая гитара, к которой мне сразу захотелось дотронуться. Да, давно ее не брали с того места, где она стояла. Корпус был покрыт ровным, густым слоем пыли, я аккуратно вытерла ее ладонью. Струны были мягкими и легко прижимались к грифу. Настраивать ее не пришлось, первый же аккорд зазвучал ладно, и мне в голову пришла мелодия, когда – то давно наученная отцом. Тихий спокойный перебор и пальцы скользили по грифу легко и проворно. Вообще играть я не умею, лишь только то, что показывал отец. Легкие этюды и мелодии разных несложных песенок годов 80-х.
5
- Красивая мелодия, – услышала я голос Евгения, он стоял, облокотившись о дверной косяк.
- Извини, так просто заглянула в комнату и увидела гитару. Очень люблю слушать, когда кто - то играет.
- Ничего страшного, да я смотрю ты, и сама не плохо справляешься.
- Я не умею, это папа научил. Я вообще на фортепиано занимаюсь. В этом году как раз окончила музыкальную школу, а гитарой просто так балуюсь.
- Ничего себе! Я и то с первого раза не могу вспомнить нужные аккорды, а ты вон как лихо их переставляешь.
- Просто навык игры на пианино, главное знать ноты, а все остальное дело техники.
- А, что это за мелодия?
- Честно говоря, просто прикол такой, у нее и слова есть.
- Сыграй со словами, потом меня научишь.
- Ну, ладно, только она не поется, а говорится.
Я снова взяла гитару в руки, отодвинула шмотки на кровати в сторону. Один носок, кажется даже не первой свежести, упал на пол.
- Упс.
- Ничего, я потом уберу.
«Уберешь, как же!», - подумала я и уселась поудобнее. Пальцы побежали по струнам, знакомая мелодия снова родилась под ними и заполнила собой квартиру. Сергей на звуки музыки тоже решил заглянуть и ошеломленно смотрел, как я играла. Он ни разу не слышал, чтобы я хоть раз упоминала об умении играть. И потому стоял, молча, разинув рот, не смея шевельнуться.
Я долго - долго играла повторяющуюся мелодию, а потом начала говорить:
- Теплым летним вечером… в большом парке на скамейке сидел парень… и играл на гитаре. – Мелодия становилась то громче, то тише, как бы рассказывая эту историю вместе со мной. Я улыбалась в ожидании концовки. – К нему подошла девушка… и присела рядом...
«- Вы играете сонату Бетховена?»
«- Нет, я просто выпендриваюсь!»
Конец, и последние три аккорда грянули под общий хохот, от неожиданного конца этой так романтично начинающейся истории.
- Все гениальное просто, - сказал Женя - теперь давай я. И перенял у меня гитару, слегка, словно нечаянно, задев мою руку своей. Глаза наши встретились, и я почувствовала, как легкий озноб пробежал по моему телу.
Он сильно бил по струнам, и музыка взорвала тишину ночи. Мы пели «Демобилизацию» и что – то еще, а потом постучали соседи и «вежливо» попросили нас заткнуться. Оторвав нас от занятия, хорошие люди напомнили, сколько времени и мы поспешили домой, предчувствуя, что влетит обоим. Не каждый день дети, 14 и 17 лет, шляются одни ночью. Мы придумывали сами для себя страшные наказания и, как наши мамы будут ругать, и допытываться у нас, где мы были. И, конечно же, не поверят рассказам. Самое интересное, что мы не боялись. Скорее наоборот, хохотали от предположений, кому и как попадет.
Уходя от Жени, мы пообещали ему, что если казнь над нами не будет слишком жестокой, и милосердные родители оставят нам руки, и ноги, а оторвут только голову, то обязательно придем еще раз. Он улыбнулся и сказал, что будет ждать с нетерпением. Сердце екнуло в груди. Я улыбнулась в ответ и сказала, что тоже буду рада снова встретиться.
Как ни странно, дома скандала не было. Заходя, домой, и, предвидя поиск всякой дряни в наших карманах, сигареты, уже пополам выкуренные, предварительно были спрятаны возле подъезда. Но дома все спали.
6
И даже моя мама, всегда ждущая меня до победного, крепко спала на раскладном кресле. На улице уже светало и мы с Сергеем, даже не зайдя в ванную, быстро и тихо (партизаны, блин), прошли к нему в комнату. Спать легли вместе, уснув, мгновенно не донеся головы до подушки.
Когда мы утром проснулись, было уже далеко за 12, и родителей дома не было. Все ушли к бабушке и мы, позавтракав бутербродами, пошли сдаваться. Так весело, как вчера, нам уже не было. Мы молча шли всю дорогу, и каждый думал о том, какая – же участь ему уготована. Но, придя к бабушке, нам ничего не сказали. Словно и не было этой ночи, и нашего отсутствия никто не заметил. Тогда, Сергей и я, стали обрабатывать почву для сегодняшнего вечера. Родственники решили отметить наш с мамой приезд и уже с утра во всю развлекались. И только мама, отведя меня в сторонку, сказала:
- Вернись, пожалуйста, хотя бы в час, а не как вчера под утро. – Посмотрела странными, хитрыми глазами и пошла к остальным.
Я долго ломала голову, почему она меня не ругала, если знала, что сегодняшнюю ночь я провела вне дома. Но, не найдя логичного объяснения, решила об этом не думать.
Ожидая скорой встречи с Женей, я провела почти 2 часа у зеркала, наводя лоск. Убрала аккуратно волосы, собрав на затылке ту часть, что все время мешалась, остальные же болтались свободно. Косметикой я решила почти не пользоваться, только тушь и помада. Надела новые «Капри» купленные совсем недавно на рынке, и в тон им короткий топик. Получилось неплохо. Голубой мне вообще идет, так что в своей внешности, изъянов я не нашла. Ногти были острижены и накрашены прозрачным лаком. Последние приготовления и время остановилось,… я так ждала этого вечера, что собираться начала задолго до прогулки. Потому оставалось еще масса свободного времени, можно было бы занять себя чем - то, но ничего не приходило в голову, и оно тянулось очень медленно. Сережка заметил мое волнение и все подшучивал. Вырядилась, точно Женька понравился. Я отнекивалась, хотя покраснела, в точности как помидор. Потому, как Сергей действительно был прав, и Евгений очень понравился мне. Воспоминание о его красивых голубых глазах и таинственной улыбочке, вызывали дрожь в руках. Хотелось прыгать и петь. Но время все тянулось, ни как, не спеша помочь мне. В этот раз мы собрались идти втроем, я, Сергей и его родная сестра Надежда. И все - таки я уговорила их пойти пораньше, зайти в магазин, купить сигареты. Пока ходили, по пути нам встречались и другие друзья Сергея. Мы останавливались поболтать, было очень интересно знакомиться с новыми людьми, но мысли мои были уже там, куда мы никак не могли дойти.
В конце концов, это свершилось. Ровно в половину девятого, как и договаривались, позвонили в звонок его квартиры. Женя открыл нам в одних шортах и домашних тапочках. Вид был смешной, но впечатляющий. Без одежды я разглядела, что парень был неплохо сложен, и отметила про себя, что было бы интересно и очень приятно, потрогать каждый бугорок на его руках и груди самой. Но я не решилась этого сделать, а лишь восхищенно прищелкнула языком и смутилась. Потому что он заметил это и теперь без всякого стеснения разглядывал меня и словно в отместку тоже прищелкнул языком. Я была готова провалиться сквозь землю из - за того, что была застигнута за откровенным рассматриванием его голого торса и теперь сама же находилась под обстрелом его глаз.
Вечер прошел отлично. Мы смеялись, пели песни и даже выпили немного самогонки. Она была противной и после первой рюмки, второй уже не последовало. Потом мы смотрели кассету с порно, Женя нашел ее в комнате у родителей. От увиденного, мне и Наде становилось стыдно, и мы закрывали лица руками, а мальчики смеялись над нашей реакцией. Когда на экране появлялась запись с оральными ласками, мы с Надей в один голо кричали «фу» и умоляли выключить эту «гадость». В конце концов, ребята сжалились и выключили, но еще очень долго передразнивали нас, как мы отворачивались и морщили носы.
7
Потом пришло время, идти домой. Ребята уговаривали остаться, всем было весело, но я обещала маме, и была уверена, что если не сдержу данное слово, то точно получу втык.
Уходя, Женя попросил меня немного задержаться на улице и пообещал брату и сестре, что через пару минут вернет меня в целости и сохранности. Я согласилась. А Сережа и Надя пошли вперед, но остановились через подъезд от нас, оставшись ждать меня там. Мне было интересно, зачем Евгений просил остаться и он, чувствуя это, не стал тянуть с намерениями. Взял меня за руку, притянул к себе и поцеловал. Сначала нежно, одними губами. Я отозвалась, и тогда он стал целовать меня увереннее. Мои губы отвечали на его поцелуи, и он впивался в них. Припадал к ним, как жаждущий влаги путник в пустыне с надеждой утолить свою жажду. Я обняла его вокруг шеи руками, встала на носочки и потянулась навстречу новому поцелую. Языки наши сплетались, и это было очень приятно. Неожиданно он оторвался от меня, и я поняла, что на этом все.
- Ну, до завтра, малыш, - сказал и поцеловал кончик моего носа, - тебе надо идти.
И я пошла. А губы все еще горели, и хотелось вернуться и целовать его снова и снова… Малыш…звучало эхом в голове. Тогда мне понравилось, но я еще не знала, что это слово будет меня преследовать всю жизнь. Словно все мужчины разом сговорившись, решили называть меня именно так...
- А мы все видели, – заявила Надя, готовясь прыснуть от смеха, - хорошо смотритесь, - и рассмеялась. Сергей подхватил и тоже решил посмеяться над так, кстати, подвернувшейся ситуацией и сыпал по этому поводу пошлые шуточки до самого дома. Но я решила не отвечать и шла молча всю дорогу, уже мечтая о завтрашнем дне и их едкие реплики, смутно долетавшие до меня сквозь пелену грез, я так и не удостоила ответом.
Потом была еще неделя до отъезда, которую я провела словно в сказке. Город, и без того чудный и новый для меня, словно преобразился. И серые каменные дома, и пыльные мостовые, все это выглядело иначе. Таким прекрасным мне казалось все вокруг, что хотелось обнять весь мир и сохранить это чувство полета навсегда. Я разглядывала растения, приносила в дом цветы, растущие без присмотра и ни кем не облагороженные. Ловила запахи и от их прелести кружилась голова. И все время что – то напевала. От мамы, конечно, не скрылось, как я летала по дому, собираясь вечером гулять, и как светились мои глаза утром. Я боялась рассказать ей о Жене и о поцелуях, но, потом, не выдержав переполнявшего меня восторга, выложила все в мельчайших подробностях. Кто если не мама поймет меня лучше других. И мама поняла. Она с интересом наблюдала и слушала, и не словом, ни взглядом не обидела.
Мы встречались с Женей каждый день. Целовались, на глазах у Нади и Сергея и все было – бы хорошо, если бы,… если бы не настал день моего отъезда. Все в миг утратило краски, и я ходила весь день чернее тучи. Сборы не заняли много времени, и до отъезда оставалась еще большая часть дня. Поезд уходил ночью, и до этого нам дарована была свобода. Мы встретились в последний раз, и оба грустили, молчали и думали каждый о чем - то своем. Потом обменялись фотографиями, на обратных сторонах которых написали свои адреса и попрощались. Как же трудно было уходить,… как трудно было отпустить его, поцеловав в последний раз. Но время не ждет, и нужно было отправляться в дорогу.
Как и должно было случиться по закону жанра, я рыдала. Нет, он не видел и не слышал этого. Я рыдала в машине по дороге в Орск. Слегка отойдя, сумела взять себя в руки и попрощаться с родственниками. Расцеловав Сережу, он напросился провожать нас до самого поезда, попросила передать привет Жене. В поезде снова плакала, и мама успокаивала меня. Говорила, что это не последний мужчина, который будет целовать меня в этой жизни. Как – же ты была права мамочка! Но в тот момент он был единственным и неповторимым. Я взяла литок и ручку, и написала стих, который до сих пор напоминает мне эту историю:
8
Мы с тобой прощались нежным поцелуем,
Сердце трепетало от его огня.
Я к тебе прижалась - и душа ликует...
Не сердись мой милый, уезжаю я.
Уезжаю ночью, далеко, надолго.
Свидится с тобою больше не судьба...
Губы обжигало шепотом пьянящим,
Ты сказал не смело - «Я люблю тебя"
Отстранила губы, оттолкнула руки,
А из глаз катились слёзы по щекам.
Но любовь не вырвешь из груди без муки,
Мы разбили счастье - ровно пополам.
Я упала в омут, омут безнадёги,
Затушила солнце - поздняя луна.
Не видать мне счастья, лишь пути- дороги...
Снова я как прежде, без тебя - одна...
Этими строчками я сказала все, о чем тогда плакала.
Мы пару раз переписывались, а потом я стала его забывать. И вспоминала лишь тогда, когда, вписывая в тетрадь очередной стих, натыкалась на этот. Но чувств, даже схожих с теми, что я испытывала тогда, уже не было. Мы виделись еще раз через 2 года, но не страстных поцелуев, ни жарких объятий не было. И история эта осталась со мной, лишь приятным воспоминанием.
Была ли это любовь? Нет. Влюбленность? Возможно. По крайней мере, похоже на влюбленность, пусть и кратковременную. Но ведь чаще всего так и бывает…
9