Давно это было…
Стоял я как-то дежурным по низам, день был обычный, время – «адмиральский час» (т.е. послеобеденный сон на корабле). По многолетней привычке к этому процессу (сон после обеда) – дремлю в рубке дежурного. А тут ещё и практически бессонная ночь была,вместо положенных по уставу четырёх часов поспал два, от силы. А произощло в эту ночь неудавшееся убийство. Дело было так.
В два часа я разбудил дежурного старшего лейтенанта Борю Погодина, сидим, курим, я ему рассказываю что, кто и где. Пока докладывался,он достал из сейфа разобранный и завёрнутый в тряпочку свой пистолет. Говорит:"Сейчас соберу и пойду в обход". А у него, надо сказать, было детское любопытство к оружию. Кличка у Бори на корабле была "студент", потому что он единственный был не из училища, а призван на два года из запаса и поэтому пистолет был у него любимой игрушкой. Он с трепетом и уважением относился к военно-морской форме, но носить её не умел, поэтому всё в нём выдавало штатского, на которого напялили форму. Если все остальные офицеры за время пяти, а то и шестилетнего (доктор, к примеру) обучения вросли в форму, то он только осваивал азы флотского шика. Так же и с пистолетом. Если все остальные чистку его доверяли матросу-арсенальщику, то Боря разбирал-собирал-чистил ПМ каждое дежурство. Так вот, только я поднялся по трапу из Бориной каюты, как там, внизу, щёлкнул пистолетный выстрел. Первая мысль, которая у меня промелькнула:"Всё, песец, доигрался студент". Скатываюсь по трапу, влетаю в каюту. Картина маслом - каюта в пороховом дыму, сидит напротив двери Боря с пистолетом, направленным на меня, белоснежный, как фата невесты (не знаю почему, но мне в голову тогда такое сравнение пришло) и глаза, как у козы (с горизонтальными зрачками). Я боком (чем чёрт не шутит!) подошел к нему, осторожно вытащил из руки злосчастный ПМ, вытащил обойму с шестью патронами из него. Сообразил, что седьмой патрон в стволе(восьмой улетел), передёрнул затвор, подобрал выскочивший патрон, вставил в обойму и сел. Это я долго рассказываю, а на самом деле всё произошло в считанные секунды, но к тому времени, когда я сел, каюта уже была забита лейтенантами из соседних кают в нижнем белье и с ошарашенными глазами. Успокоились, покурили и стали проводить расследование. Из Бориного рассказа поняли, что он в полусонном состоянии собрал любимый ПМ, вставил обойму, передёрнул затвор и нажал на курок. Куда ушла пуля, искать не стали, потому что лейтенант Лазарев из каюты напротив, рассказал, что она влетела в его каюту и застряла в пробковой обшивке левого борта корабля. Кто-то из артиллеристов провёл баллистическую экспертизу - взяли нитку, продели её в пулевое отверстие в двери каюты, откуда пуля вылетела и протянув через коридор, вставили в входное отверстие на противоположной двери. Оказалось, что пуля пролетела буквально в сантиметре над макушкой склонившегося над бумагами лейтенанта Лазарева. Он недавно пришёл из училища, служил помощником командира по снабжению и был завален бумагами по самое некуда. Помню, кто-то сказал:"Ну, Коля, ты точно оправдаешь свою фамилию и станешь вторым адмиралом Лазаревым". Посмеялись и пошли по своим каютам досыпать.
Так вот, продолжу. Сквозь дремоту слышу звонок от вахтенного у трапа и по привычке считаю: один – вызов рассыльного (дремлю), два – вызов дежурного (открываю глаза), три – командир (сходит или заходит по трапу), - выскакиваю пулей из рубки и по пути слышу четвертый и пятый звонки (это уж совсем большое начальство!). А было время отлива, корабль стоял гораздо ниже причала – поднимаю глаза и вижу спускающегося по трапу командующего Северным флотом адмирала Егорова и целую кавалькаду черных «Волг» со свитой на причале. Мелькнула мысль:"Настучали уже! (это я про ночной выстрел).
Кричу: «Смирно!», рапортую адмиралу всё, как положено, в это время примчались дежурный по кораблю, командир, старпом, замполит. Командир, в свою очередь отрапортовал Егорову то, что он должен был доложить, все по очереди скомандовали: «Вольно!» и адмирал стал здороваться за руку со всеми по старшинству (командир, старпом, замполит, дежурный) и, наконец, очередь дошла до меня. Протягиваю я руку командующему, а на ней блестит новенькое обручальное кольцо! В это время как раз проходила очередная кампания по борьбе с этими самыми обручальными кольцами и, по-моему, с бакенбардами. (Наверно от них очень страдала боеготовность вооруженных сил).
Адмирал Егоров, увидев это "безобразие", стал «рассказывать», что это не боевой корабль, а «плавучий бордель у берегов Голландии» и нам не хватает только красных фонарей на клотике и танцующих канкан проституток на мостике. Затем, сказав командиру, что он дальше по кораблю не пойдет, мол, и так всё ясно, командующий убыл с корабля.
Как ни странно, мне ничего не было за это (правда, кольцо я тут же снял и, с тех пор ни разу не одевал). А через несколько дней во флотской газете «На страже Заполярья» появилась фотография, на которой я стоял навытяжку перед Егоровым. Подпись под ней гласила: «Командующий флотом адмирал Егоров беседует с личным составом корабля Н».
P.S. Кольцо так и не ношу. Переплавил его в какую-то цацку жене.
P.P.S. По давности лет мог что-то подзабыть и приврать.
P.P.P.S. Недавно узнал, что лейтенант Лазарев всё-таки стал адмиралом и дружит с бывшим "студентом" Борей Погодиным.