Давно это было…
Служил я на эскадренном миноносце «Спокойный». В те далекие времена у каждого корабля была какая-нибудь подшефная организация или – наоборот, организация, шефствующая над кораблём. У нас такой организацией была какая-то швейная фабрика. Не помню, кто над кем шефствовал, но мы регулярно принимали у себя, их делегации, и наши моряки ездили к ним в гости. Во время этих «визитов» устраивались всякие концерты художественной самодеятельности, ходили на экскурсии и т.п.
И вот однажды в день ВМФ к нам на корабль приехали наши шефы с концертом. Состав делегации был на сто процентов женский, ввиду специфики их производства. На баке (т.е. на носу) нашего корабля была устроена сцена, где стоял микрофон, подключенный к корабельной трансляции, возле которого пели и плясали по очереди наши шефы и моряки. После окончания концерта всех девушек пригласили в офицерскую кают-компанию на праздничный обед, а моряки пошли поглощать такой же обед по своим кубрикам. Хотя обед был и праздничным, матросики с ним быстро справились и собрались на перекур на баке, где на корабле во время стоянки определено место для курения. А надо сказать, что радисты так торопились на праздничный обед, что забыли выключить микрофон, который использовался во время концерта. Пока на баке никого не было, он никак не влиял на ход праздничного застолья, проходящего в кают-компании, а вот когда возле него расположились матросы и стали вести беседу о концерте, достоинствах и недостатках артисток, своих планах и мечтах по поводу этих артисток - вот тогда микрофон проявил себя самым неожиданным образом. Дело в том, что вся эта «беседа» очень хорошо была слышна по всему кораблю (в том числе и в кают-компании), а был это такой мат-перемат, что даже наш боцман поперхнулся компотом, которым он только что чокался в старшинской кают-компании со своими корешками – мичманами.
А в офицерской кают-компании в это время происходила следующая сцена. Командир, слегка опешил от такого поворота событий, но затем сделал незаметный знак старпому, мол, иди – разберись. Старпом в свою очередь быстренько выскочил на бак, подбежал к микрофону и выдал вскочившим перед ним матросам речь приблизительно такого содержания: «Что же это вы такие сякие, нехорошие, так себя ведете – у нас там полная кают-компания бл-ей, а вы матом ругаетесь!». «Такие сякие и нехорошие» - это сказано очень мягко, потому что старпом при этом вспомнил все слова, русского военно-морского языка, которых нет в уставе Корабельной службы. Выдав всю эту тираду морякам (а заодно в микрофон и всему кораблю) старпом вернулся в кают-компанию и кивком дал знать командиру, что порядок он навёл.
Шефов своих мы после этого ни разу больше не видели, а старпом неделю не выходил из своей каюты – уничтожал остатки запасов корабельного спирта.