*
У Вована умерла мать, она долго болела, не вставала, требовала постоянного ухода и заботы, а потом умерла. Вован ее похоронил, прошло девять дней, сорок дней, два месяца и он почувствовал себя свободней. А почувствовав себя открытым, Вовик решил осуществить свою давнюю мечту – жениться. О чем нам и заявил.
Вообще, я хотел написать рассказ о монахе, которого послали в Вифлеем делать список со старинной православной иконы, а он там попал под раздачу и пережил ряд мистических откровений.
А тут Вован со своей женитьбой.
Поэтому, пишу про него.
Вова, прямо так и сказал коллективу:
-- Жениться, что ли?
И коллектив тут же заволновался.
Эдик, например, спросил:
-- Вовик, кто за тебя пойдет, а? – Эдик всегда говорит с ненастоящим грузинским акцентом.
А Серега, наоборот, вдохновился и предложил:
-- Анна Ивановна, между прочим, очень хорошая кандидатура.
И это правда, Анна Ивановна, кандидатура что надо. Во первых – не пьющая, во вторых – в годах, а в третьих – работящая и строгая. Потому что с Вованом, без строгости нельзя, а разумным чередованием ласки и ****юлей, можно добиться фантастических результатов, вплоть до повышения производительности труда.
Эдик сказал:
-- Нет, она за него не пойдет. За него ни одна нормальная женщина не пойдет.
Но Серега ему возразил:
-- А кто тебе сказал, что она нормальная? Она – умная. Вовику – постарше надо, поопытней, у него же это все в первый раз. Допустим, теорию мы ему объясним, а практика? А у Анны Ивановны все-таки опыт серьезный, три раза замужем была. Будет, кому передать бесценные знания.
-- А если Вова не согласится?
-- А кто его спрашивает?
Тут еще нюанс один есть. Вован, несмотря на репутацию алкоголика и тунеядца, из очень приличной семьи, из семьи советской номенклатуры. Папа его покойный, большой человек при социализме был. Директор кирпичного завода. А директоров этих при социализме, разоблачали ежемесячно и по телику показывали, как откапывают на ихних огородах трехлитровые банки с валютой и бриллиантами.
Вот этим аргументом Серега с Эдиком и решили бить Анну Ивановну. Не банкой, конечно, трехлитровой с валютой, а домом частным трехэтажным. Кстати выяснился факт, что трехэтажным бывает не только мат, но дома скромных работяг-алкоголиков.
*
Серега подошел к Вовику и спросил:
-- Тебе Анна Ивановна нравится?
Вовик в ответ промолчал.
-- Значит нравиться.
-- Но он же ничего не сказал – Эдик нервно бегал вокруг Сереги.
-- Это от смущения. Пошли, к Анне нашей Ивановне.
-- Погоди. Вова, если мы договоримся, ты нам по десять тысяч будешь должен каждому, понял?
Вовик хотел было им возразить, но они уже ушли.
Анна Ивановна, не то что бы очень замуж рвалась, но была, в принципе, не против. Сказывался опыт. Поэтому вилять не стала, делать вид, что ей все это на фиг не нужно, а культурно ответила:
-- Вы что охренели совсем? Ему помоложе надо.
-- Анна Ивановна – не давал опомниться молодым Серега – как-то вы не педагогично мыслите. Ему нужна женщина опытная, волевая и целеустремленная!
-- Это на его дом, что ли?
-- Ага, вы в курсе?
-- Не первый раз замуж собираюсь.
-- Значит договорились!
Но тут, как обычно, излишне забеспокоились ее товарки. Вот всегда, стоит только дамам услышать про возможную свадьбу, какой-нибудь близкой знакомой, как они начинают излишне дергаться, как будто это им замуж идти в первый раз.
Оля, аж вся расцвела и говорит:
-- Сейчас это дорого, я недавно ходила, так в двести тысяч гулянка обошлась.
-- А-а – Эдик прибавляет кавказского акцента – распишутся скромно, столы здесь поставим, в десять тысяч уместимся. Лимузин заказывать не будем, я на своей довезу.
И они опять побежали к Вовану.
Но Вован спрятался и носа не показывал, действительно смущался, хотя вид имел довольный – впервые к нему так серьезно отнеслись. И перспектива, опять же, впереди приятная.
Искали его до вечера, не нашли и решили отложить сватовство на завтра.
*
На завтра Вован был отловлен с утра и прижат к воротам проходной, четкими вопросами.
Начал Эдик:
-- Ты чего, гад, прячешься? Денег нам не хочешь отдавать?
Но Серега порыв Эдика сдерживал:
-- Мягче надо, Эдик, мягче. Дело молодое, человек волнуется пред таинством.
-- Каким на таинством?
-- Брака.
-- А… ну да.
-- Вова – убеждал Серега – если ты увильнешь от обещания жениться, ты смертельно обидишь женщину.
-- Я ей ничего не обещал!
-- Мы обещали, а это то же самое, что ты обещал, мы же твои коллеги.
-- Я не обещал!
-- Нехорошо, Вова, обнадеживать невесту, а потом в кусты. Значит так, кончай титьки мять, завтра, чтоб заявление подали, понял, Вова?
-- А то мы тебе… – как-то невнятно напугал Вована Эдик.
-- А она? – Вова еще не верил своему счастью.
-- Она – за.
И они разошлись, каждый по своим делам. Эдик с Серегой, например, договариваться о столах, стульях и водке.
Но ту случилось ЧП, Анна Ивановна дала задний ход.
*
Задний ход, это конечно сильно, но от Сереги просто так уйти, тоже, мало реально.
Начал он издалека, обращаясь к Ольге:
-- Чего это Молодая у нас кочевряжится?
-- Не пара, говорит, я ему.
-- То есть как?
-- Надоело, говорит, туда-сюда замуж ходить.
-- Что значит туда-сюда? Один раз и на всю жизнь! Ты что не хочешь на свадьбе погулять?
-- Хочу.
-- Тогда действуй! Нажми на Анну нашу Ивановну.
А вот разговор с самой невестой вышел коротким.
Эдик сказал:
-- Анна Ивановна, не хорошо.
-- А чего он пьет?
-- Бросит.
-- Это первое условие!
А вторым условием, оказалось требование к нам Вову не обижать, а как только распишутся, нажать на переоформление дома на законную жену.
-- Ну, вы даете – поразился Серега – мы думали вы бескорыстно.
-- Оно, конечно, да. Но и дом не помешает. С другой стороны, у меня свой в деревне есть. И земли гектар, может, это я на него все отпишу?
-- Вас влюбленных не поймешь – сказал Эдик, и дискуссия закончилась.
Не дает покоя мне монах-иконописец. Казалось бы, при чем он здесь? И подлинник иконы в городе Вифлеем, а монах, наоборот, в городе Орел, и рассказ совсем не про него, а все равно теребит историю. Послали человека по-хорошему, по казенной надобности, а он приключений ищет на свою кисть.
Ну да ладно.
*
Эдик с Серегой договорились насчет столов и стульев и с директором предприятия, чтобы свадьбу прямо на территории справить. Пошли Вовану костюм приличный искать, может, говорят, у кого из работяг со старых времен завалялся. Все пришло в движение неописуемое, женщины суетятся – Анну Ивановну наряжают, та волнуется, хлеще девственницы, мужики – в отпаде, некоторые даже пить бросили до свадьбы – силы экономят.
Один Вован, куда-то исчез и участия в ликовании не принимает.
Эдик с Серегой, в предпраздничной суете исчезновение Вовы заметили не сразу, а когда заметили, большого значения этому не предали. А зря.
Потому что, дело уже к дате регистрации подходит, а Вована, как корова языком слизнула. Главное и администрация как-то этот момент проморгала, нет человека и нет. Табельщица увлечена подготовкой к свадьбе и ей некогда за посещаемостью следить, а бригадир, вообще, за тридеведь земель был за водкой послан и там сгинул.
А торжественный день приближается с неумолимостью конца света.
А жениха как не было, так и нет.
Поражает, как его могли забыть, хотя и не такое бывает, когда русский народ готовиться к большому торжеству.
*
В день бракосочетания Эдик с Серегой спохватились, Серега говорит:
-- Что-то я давно дорогого нашего новобрачного не видел?
Эдик огляделся и тоже говорит:
-- Действительно.
-- Что действительно?
-- Не видно.
-- Эдик, я тебя прошу, отнесись к предстоящему событию посерьезней! Где этот гандон?
-- Да вот хер его знает!
И они бросились на поиски.
И что характерно, никто не знал адрес Вована, даже будущая жена. Наконец, нашли одного деятеля, который два года назад по пьяному делу к Вовану заходил. Велели ему вспоминать, потом долго ездили на «восьмерке» Эдика по дворам. Потом налили деятелю из неприкосновенных запасов для восстановления памяти. Потом нашли дом.
И что вы думаете?
Что Вова запил на радостях?
Что испугался и сбежал в деревню, забыв уволиться?
Что был уже тайно женат и по-быстрому оформлял развод?
А вот и нет.
Вован писал исповедь.
*
Как Левин писал Кити, в бессмертном произведении Льва Толстого «Анна Каренина». Вы чувствуете перекличку имен? Там Анна и у нас Анна.
Вован сидел и неуклюжим почерком выводил на бумаге горестные итоги своей жизни, спеша раскаяться и очиститься перед свадьбой. Как прекраснодушный помещик, как демократ и русский интеллигент.
Толстого он никогда в своей жизни не читал, он, вообще, прочел за всю жизнь одну книгу – Устав постовой и караульной службы. Но как был прав классик! Не зря прогрессивная советская критика утверждала, что граф писал прямо из жизни и только из нее.
А жизнь она везде одинаковая. Хоть в дворянской среде девятнадцатого века, хоть в рабоче-крестьянской двадцать первого. А, главное, правдива, как произведения великого графа. Который, если по совести, взял на себе обязанности вести репортажи из офиса Бога, коли такой имеется.
Исповедь эту, занимающую одну тетрадную страничку, он так никому и не показал, ее Серега у него отобрал и уничтожил, оберегая счастье новобрачных.
А самого Вована Серега усадил в машину Эдика и доставил к загсу, благо тут не далеко.
Ну, гульнули все по первое число.
Пятница же, впереди два выходных, а на понедельник директор всем отгул дал, как шафер и чуткий руководитель.
Серега на свадьбе не пил, а Эдик нажрался до положения риз и устроил драку, аргументируя это тем, что свадьба без драки и не свадьба вовсе.
Дрался он с бригадиром, который водки так и не привез, но на банкет приперся.
Потом молодые уехали в свадебное путешествие на три дня в деревню Анны Ивановны и вернулись счастливые, особенно Вова, который, можно сказать, расцвел.
Да и Анна Ивановна, вся как-то помолодела внутренне.
И только коллектив потом еще долго болел, опохмеляясь по мере возможности каждый день.
*
Вот так мы женили Вована.
Читатель вправе спросить – кто это мы? А автор что делал?
Отвечаю.
Ничего автор не делал.
Абсолютно.
Хотя мог бы.
*
Зы. Чуть не забыл. С художником-монахом все хорошо закончилось в итоге. И икону привез и сам, вроде, вернулся.