Ева в очередной раз прошлась бессмысленным взглядом по ярко-жёлтому вопроснику и уставилась в окно. Её одноимённая звезда Евангелина уже почти завалилась за горизонт, а это означало, что скоро взойдёт Адамас и работы придётся сдать. Про Адамаса и Евангелину девушка знала практически всё. На любые вопросы о двух светилах её родной планетной системы она бы ответила с лёгкостью, но тестирование оказалось своей большей частью связанным с солнечной системой. Да ещё и какой-то странный вопрос с непонятным ключевым словом «Горсад».
— Ты уже закончила?
Ева мыслями вернулась в класс. Шёпот, несомненно, имел телепатическую природу, потому что раздался сразу же в её голове. Ева испуганно обернулась и посмотрела вверх. Надзиратель по-прежнему висел в стеклянном шаре под золотым куполом. Отсутствие реакции на его лице говорило о том, что Ева не могла ничего услышать.
— Чего молчишь, Евангелина? — нежно повторил голос.
— Ты кто? — Ева испуганно взглянула на индикатор информационного пространства. Ровный график. Никаких участков, изображающих пси-волны, либо нечто им подобное.
— Обернись и посмотри, — усмехнулся голос.
Ева медленно развернулась и увидела Адама, который смотрел ей в глаза и улыбался. Адам опередил её удивление:
— Как я это делаю? Очень просто — маскирую пси-колебания под икс-волны. Вчера научился.
— А мои? — мысленно произнесла Ева и вновь с опаской покосилась на индикатор. Опять ровный график. Семьдесят два колебания в секунду. Постоянная амплитуда.
— Как видишь, — ещё шире улыбнулся Адам.
Ева задумалась. Внезапно её осенило.
— Адам! — почти вслух крикнула она.
Адам немного скривился, выравнивая пси-волны.
— Ой, извини, — шёпотом сказала Ева, — больше не буду.
— Можно и не шёпотом. Только больше так, пожалуйста, не кричи в мыслях.
— Мне просто идея одна в голову пришла. У меня тут вопрос есть сложный. Сможешь помочь?
— Не знаю. А что за вопрос?
— Про солнечную систему. Там с планетой Земля что-то случилось. Ключевое слово – «Горсад». Знаешь?
— Плохо. Я тебя лучше с информационным пространством соединю каналом…
Спросить «Это как?» Ева уже не успела. Мир вокруг обрушился…
...***...
— Где Я?
Эта новая для Евы реальность зажглась всеми возможными и невозможными красками. Тёплый мягкий свет словно струился сквозь её тело. Одинокая звезда над головой не походила ни на Адамас, ни на Евангелину. Это было Солнце. То самое Солнце, о котором Ева ничего не знала, но сразу же узнала всё, лишь один раз взглянув на него.
— В Одессе, девушка.
Справа сидел старик. Он и ответил на немного странный вопрос Евы.
— А Вы издалека? — спросил старик, пытаясь завести разговор.
Ева заметила, что человек, сидящий справа от неё говорил телепатическим методом — губы его не шевелились.
— Адам, это ты?!
Старик сразу же спохватился:
— Извините, забыл представиться. Андрей Павлович Солнце. Физик по профессии, философ по жизни.
— Солнце? — переспросила Ева.
— Да-да, Вы не ослышались. Так Вы издалека?
— Я точно не знаю. Если это солнечная система, то издалека.
— Скажу Вам даже больше — это Горсад.
— Горсад? Может быть, Вы даже знаете, почему из-за него исчезнет солнечная система?
В глазах Евы светилась надежда. Старик печально взглянул на неё. До этого ярко-красная аура вокруг его головы и ладоней потемнела.
— Людям ничего не докажешь, — грустно начал старик одновременно как-то с интересом рассматривая картину, изображавшую вечерний небосвод с двумя светилами. Ева невольно проследила за его взглядом и узнала Адамаса и Евангелину. Вечерний закат сразу двух звёзд своей родной планетной системы она видела всего один раз в жизни, ещё в далёком детстве, но те мгновения останутся с ней навсегда и, возможно, даже перейдут следующим поколениям, отпечатавшись в генах.
Старик сделал паузу, шумно втянул в себя воздух и продолжил:
— Горсад закроют. Это случится завтра. Обнесут забором. Люди будут против, но это ничего не изменит. Спустя год, когда одесситы окончательно свыкнутся с мыслью, что Горсада уже нет, за забором выроют огромный котлован, выкорчевав все деревья. — Старик оторвал свой взгляд от картины и уставился куда-то налево, сквозь Еву. — Кроме этого.
Ева вновь проследила за взглядом старика и увидела дерево.
— Те, кто закроют Горсад, побоятся забрать у Города Любви его символ. Просто забьют сваи и построят небоскрёб. В шестьдесят шесть этажей. Ещё на шестьсот просто не хватит сил и денег. Дерево Любви останется в холле, словно растущее сквозь бетон и кафель.
Красная аура вокруг дерева пульсировала, отдавая в висках каким-то гулким стуком. Первый удар, более сильный, предшествовал второму, который был чуть слабее. ТУК-тук… ТУК-тук… ТУК-тук… Старик горько усмехнулся.
— Дерево действительно начнёт расти. Вначале незаметно, но вскоре бетонный пол вздыбится и потрескается. Люди будут пытаться спилить их Проблему, но инструменты будут ломаться о ствол, словно об алмазный. Вскоре дом разрушится. Все шестьдесят шесть этажей превратятся в каменный сад, бывший когда-то давно городским. Дерево не остановится в росте, оно будет подниматься всё выше и выше, пока не настигнет Солнца, а затем солнечного ядра. И в этот же самый момент Вселенная увидит рождение сверхновой звезды. Солнце взорвётся…
Шум фонтана за спиной, бывший до этого незаметным, стих.
— Откуда Вы это всё знаете? — спросила Ева, осознав, что это был лишь рассказ.
— Солнце по фамилии, провидец по несчастью, гений по чистой случайности.
— Вы говорите загадками.
Старик с надеждой взглянул Еве в глаза:
— Я ведь здесь не для того, чтобы ты сдала вступительный экзамен по астрономии. Честно говоря, лучше бы ты его завалила. Историю ведь люди пишут, как думаешь? Хоть иногда они и ошибаются. Может, и ты допустишь ошибку?
Осознание того, что несколько рукописных строчек вопросника могут изменить судьбу солнечной системы, пришло внезапно. У Евы перехватило дыхание от этой мысли.
— Заканчивай. Адамас выглянул из-за горизонта, — донёсся протяжным эхом голос Адама.
— Выбор! — внезапно вскрикнула Ева.
Старик удивлённо посмотрел на девушку. Она закрыла глаза.
Информационный канал оказался невероятно тонкой нитью. Ева с улыбкой подошла к ней и прикоснулась руками.
— Адам! — позвала она вслух.
— Что? — гулко отозвался Адам.
— Прощай…
Нить порвалась на удивление легко. Ева открыла глаза.
— Есть второй путь, — сказала она старику. — Горсад не закроют. Не просто завтра — никогда. Мы превратим его в музей за эту ночь — нам помогут художники. Каждый камень в Горсаду станет произведением искусства. А утром приедут искусствоведы из разных стран и сделают Горсад международным заповедником Города Любви. Об этом я позабочусь.
_________________________________________
Утренний троллейбус подкатил к пустой конечной остановке.
— У тебя есть пол часа, — сказал Адам.
Ева скинула голубую жилетку кондуктора и быстро побежала к Дерибасовской. Поднявшись по ней почти до самого конца, она остановилась. На лавочке, почти в самом центре заповедника Города Любви, спиной к Еве сидел одинокий человек. Она тихо подошла к нему и присела рядом.
— Мы с Адамом сегодня возвращаемся обратно.
— Знаешь, я ведь ещё и художник по таланту.
На этих словах старик вытащил из-под скамейки холст, закутанный в мешковину.
— Дерево Любви тебе, к сожалению, подарить не могу. Только Адама и Еву.