Алекс сидел на застеленной кровати. Луч света пробивался через задернутые занавески.
Кто мог вот так передать ему сообщение?
Из Службы этого сделать не могли. Это был бы звонок и если не личный, то через службу связи или сигнал. Кто-то действовал отдельно, избегая руководства. Но этот кто-то знал принятую грамматику. Перед Рейли лежала раскрытая книга шифров. Это могло быть связано только с одним. Рейли вспомнил время одного из первых поручений. Это были откровенно опасные и неблагодарные занятия. Еще не задействованного агента нужно было проверить в реальных условиях, и на случай неудачи Службе тоже не хотелось терять надежных сотрудников. Там он обеспечивал прикрытие почти всех проводимых операций и обратную связь с Лондоном. Рейли действовал в основном отдельно. Общий успех операций и отдельные подробности о ситуациях, которые казались невозможными для выхода из них, но были каким-то способом разрешены, убедили начальство. Рейли было позволено действовать самостоятельно.
Тогда Рейли стало известно о списке. В нем были главные действующие лица и все связи. Все документы должны были быть отправлены в одном единственном экземпляре. Копия была бы серьезным преступлением правил. Но второй список был сделан для возможности использовать его в случае надобности. Об этом было известно десяти главным действующим агентам и среди них Рейли. В случае необходимости остальные девять должны были быть предупреждены одним из бывшей группы о любой опасности утечки этих данных.
Такой момент наступил. Если кто-то писал о ней, то это было чем-то важным.
Но если это был кто-то из них, сообщение было бы передано через известного ему человека. Для чего ему было убегать?
Рейли перебирал наборы цифр, составляя слова. Но знакомое слово превращалось во что-то неясное, когда расшифровка подходила к концу. Ошибка при наборе? В конце каждого ряда цифр, обозначающего слово, была лишняя цифра. Она проявлялась с систематическим постоянством. И вдруг Рейли вспомнил условный сигнал, принятый специально для таких случаев. Это был ноль. Ноль через каждое слово. Принятый знак в случаях, если пишущий находился в плену, либо писал что-то против своей воли. Обычно это были чрезвычайной важности предупреждения. Такие шифровки среди сотрудников было принято называть завещанием.
Зачеркнув все нули, Рейли быстро закончил перевод короткого письма. Ирилинг писал о том, что место хранения документов из второго списка в ближайшее время может стать известным. Существовала возможность забрать список и вывести его из страны. Сам он находился в руках контрразведки. Письмо было передано им до ареста и должно было быть последним. В конце стояла приписка с адресом. Моренштрассе, 67, Берлин, Германия.
В этот момент в дверь позвонили.