Шахматная команда тунеядцев

               
                (из цикла околошахматные  истории)
   
    Мне нередко попадались неординарные личности. Почему-то часто – из бывших «тунеядцев». Помните это незабываемое понятие 60-х годов, когда был сослан «тунеядец» Иосиф Бродский? Кстати, году в 1962 мой сослуживец, сосед Бродского,   принёс мне целую тетрадку рукописей этого поэта. Мы читали их вместе с женой, но… тогда не  увлеклись.
   
    Сам я, к сожалению, тунеядцем  никогда не был. Наоборот, работал, что называется, со звериной серьёзностью,  как и большинство евреев, и, будучи небольшим начальником,  однажды услышал за спиной: «Он не даст покоя ни себе, ни нам!»
    Но ещё в 1958г., работая  старшим мастером инструментального цеха на ленинградском заводе кассовых аппаратов, я столкнулся с бывшем  «тунеядцем»   из  профессиональных
игроков на бильярде. Произошло это так. Наш цех делал  сложные штампы и прессформы. Зарплата рабочим  сдерживалась  начальством всеми силами, что было нормой для страны победившего социализма. А рабочие, конечно, всегда хотели  получить  больше. Мастер – естественно -  находился между двумя огнями. По поводу выполнения  одной очень уж сложной  работы у меня  возникли непримиримые противоречия с нормировщиком: я требовал  увеличить стоимость наряда, иначе рабочий отказывался выполнять работу, а он, таковы  правила «игры», не соглашался. Нервы накалились, хотя отношения у нас, несмотря на громадную  разницу в возрасте, были приятельскими. После окончания рабочего дня иногда мы оставались  поиграть в шахматы. Потеряв надежду на достижение взаимно- приемлемой суммы наряда, я внёс  неожиданное (даже для себя)  предложение:
    - Иван Сергеевич! – предложил я нормировщику, этому скромному и почтенному старцу (так мне тогда казалось), – в красном уголке стоит  бильярд. Я, хоть и  играл в него всего несколько раз в жизни, предлагаю Вам сыграть партию. Кто выиграет, тот  и
и определит стоимость этой работы. Согласны? Ну, не ссориться же нам из-за  нерешительности запуганного начальства!
   - Молодой человек, - он ответил,– я могу сыграть с тобой одной рукой и держа кий за спиной! Ещё не так давно это было моим  единственным  и любимым занятием. Играли не на деньги, а на очень большие деньги. Между прочим, евреев в этой игре немного, - не то, что в шахматах или картах! Я «работал» в Сочи. Когда мне приходилось за что-нибудь расплачиваться, например, в магазине, я вынимал деньги из кармана, не считая и даже не глядя! Потом, правда, поизносился… Женщины, понимаешь!  Зато  – самые  красивые в Сочи! Вот так-то. Но ты разбередил мою душу, и я согласен подписать такой наряд, какой тебе надо. Только, прошу тебя:
   - Не зарывайся!
   
   Вскоре я перешёл работать на  механический завод имени Карла Либкнехта. Работа стала интересней, да ещё оставались силы, и появилась возможность, играть в шахматы.
Организовал  заводскую шахматную секцию. С нами занимались выдающиеся ленинградские шахматисты:  интеллигентнейший международный мастер Николай  Новотельнов, весёлый и добрый мастер Анатолий Крутянский.   
   Как-то просит меня зайти заводской спортивный организатор (бывший одессит, человек доброжелательный и находчивый) и предлагает:
   - Слушай сюда! Ты газеты читаешь? Сейчас в стране развернулась грандиозная кампания борьбы с «тунеядцами». Даже арестовывают, если ты не в курсе. Давай, ищи среди них хороших шахматистов, мы им подберём на заводе или в СКБ  приемлемую работу и, главное, создадим сильную заводскую команду. Вот одного, живущего рядом с заводом, мне уже порекомендовали. Вот он сидит  - мастер Александр Корелов. Он тебе  поможет. Но спрос, конечно, с тебя. Ты капитан нашей пока что не больно успешной команды!
   
   С помощью Саши Корелова, чрезвычайно остроумного, контактного  и образованного парня, несмотря на то, что к тому времени он закончил всего 10 классов (позднее-то  он под нажимом друзей поступил учиться в политехнический институт, и долгие годы работал там шахматным тренером). Но когда нас познакомили, формально Корелов занимался «только» шахматами  (его семье материально  помогала  мама, заведовавшая госпиталем в Камбодже ещё при короле Нородоме  Сиануке).  Но Корелов и сам зарабатывал,  помогая в шахматной школе Корчному, давая консультации по теории шахмат, в которой он был  силён необычайно, тренерской работой. Впрочем, увлечений у него была масса. Все мои первые и захватившие меня впечатления о Высоцком, Галиче, Окуджаве я получил у него дома. К тому же, у него была крупнейшая коллекция Вертинского, а также – русской и мировой музыкальной классики. Вот они – возможности умеющего думать человека: мы устроили его на работу в отдел технической информации СКБ, и он, не имея тогда образования, быстро стал незаменимым работником.
   Мы с ним быстро подружились. Однажды он меня поразил нестандартным звонком:
   - Приходи помогать, если можешь. У меня в первенстве Ленинграда скопились три отложенные партии: с Корчным, Сосонко и (тут я могу оказаться не точным) с Беленьким.
   - Ты что, дружище, сегодня плохо спал? Как я  смогу помочь тебе против самого Корчного?!
Хмыкнув, он ответил:
   - А что? У тебя маловато шахматных знаний, зато они не будут тебе мешать – ты ими не связан!
   И «мы» свели две партии вничью. С Беленьким (если это был именно он) – результат партии не помню.
   
   В команде появилась  легендарные личности.
   На второй доске играл блестящий шахматист, но совершенно опустившийся пропойца мастер Володя Шишкин (когда-то выступавший на первой доске за сборную Ленинграда   против сборной Венгрии и обыгравший со сётом 2 : 0 известного гроссмейстера  Портиша. При  встрече по поводу трудоустройства он сразу же исполнил свою любимую частушку: «Грязной тачкой рук не пачкай!» Но, по иронии судьбы, мы устроили его такелажником, перевозить грузы на электрокаре. Если я с ним случайно встречался в городе, он непременно  начинал рассказывать о своих сексуально-героических победах, одержанных при самых фантастических обстоятельствах. Это мне изрядно  надоело,  и  я  надолго отбился от него цитатой из Бабеля: «Когда мы молодые, так мы думаем на женщин, что это товар,  но это же всего только солома, которая горит ни от чего…» 
   
   Наши отношения всё же испортились окончательно после одной из лекций замечательного шахматного специалиста, тренера Карпова, гроссмейстера Семёна Фурмана, часто выступавшего в Доме офицеров на Литейном проспекте. Я жил рядом и иногда приходил на эти, по существу артистические выступления. Рассказывал он просто блестяще,  не категорично, раздумчиво. Все  его слушали, затаив дыхание. Вдруг вваливается, как всегда в эти годы хорошо поддавший, Володя Шишкин:
    - Сёма! Что ты рассказываешь этим ребятишкам  х…ню?! Ты говоришь им, что эта позиция для белых выиграна? Давай я тебя сейчас чёрными «сделаю»  (он сказал грубее), а белыми, естественно, тоже! Фурман из природной вежливости соглашался немного поиграть, отстаивая  свою оценку позиции, и … проигрывал. И это повторилось  за вечер несколько раз. Слушатели, казалось, готовые  его линчевать, с трудом выпроводили безобразника.
    Умер он,  потеряв звание мастера и по существу -  под забором.
   
    Играл в нашей команде и Борис  (все его  звали  Боруся) Австрейх, окончивший институт, но всё своё время отдававший увлечениям. За ним тоже закрепилась слава сексуального гиганта, чуть ли ни неофициального чемпиона Ленинграда  по  женщинам, которых, по его утверждению, он менял  каждый день, а также – по картам. Но однажды  он неожиданно заявил:
    - Никакими особыми способностями в отношениях с женщинами я  не обладаю. Вот мой приятель Робка  Шехтер, - вот тот – да! Ни одна из его знакомых не решается взять его под руку, боясь, что не сможет сохранить  внутреннее достоинство.
    Боруся готов был играть в любые игры, словесные или настольные с кем угодно  и когда угодно, но только на ставку. Однажды он пожаловался мне на себя, что опростоволосился: какой-то прохиндей предложил ему,   разумеется, тоже на ставку, пройти по парку в одних носках. Пожали руки. Боруся спокойно снял обувь и пошёл. Но его партнёр обратил  внимание,  что предложил пройти в ОДНИХ  носках. Пришлось Борусе  раздеваться полностью…
   
    При всём этом человек он был искренний и честный.  Играть в шахматы на ставку со мной он категорически отказывался, хоть я и предлагал, несмотря на то, что  до этого  так играть мне  не приходилось.  Но  хотелось испытать  себя, и  заодно посмотреть на его нервы (играли мы приблизительно в одну силу). Боруся  отбивался, говоря, что не хочет портить отношения с одним из немногих среди  его  приятелей приличных людей. Но когда я его однажды всё же уговорил  сыграть, заявив, что играет же он в карты с явно достойными людьми Кореловым и Людмилой Владимировной Руденко, то не мог оторвать глаз от его, как оказалось, привычно дрожащих рук. Видимо, так его захватывала любая игра. Он выиграл, но нашёл способ сохранить свою идею-фикс, отправив на выигранные у меня деньги торт моей жене.
   
    Экс – чемпионка мира среди женщин Людмила Владимировна  Руденко тоже играла в нашей команде, естественно – на женской доске. К «тунеядцам» она, конечно, отношения не имела, достигнув к этому времени пенсионного возраста. От этой женщины прямо-таки  исходили интеллигентность и благородство. 
    Мне было необычайно приятно спустя годы случайно встретиться с ней в Пензе, куда она приехала на какой-то турнир, и мы долго отводили  душу воспоминаниями…
   
    Играл у нас также молодой человек, который прошёл «огонь и воду, и медные трубы» (он, слава  Б-гу, жив, и его  имя я называть не стану).   Он страшно поразил всю команду во время нашей поездки на какой-то матч в Ригу, категорически отказавшись играть с нами в карты. Мы играли на небольшую ставку, но он заявил, что с друзьями играть не станет, т.к. боится, что, с его опытом и способностями, нас  разденет. 
   
    Кроме этого неназванного человека, других упомянутых в этом очерке, уже  нет на этом свете. Трагичнее всех оказалась судьба мастера Корелова (кстати, ставшего гроссмейстером, чемпионом Европы по переписке и Заслуженным тренером России). Его убили грабители – наркоманы, жившие с ним в одном доме в  Санкт - Петербурге, двумя этажами выше. Реальной борьбы с наркотиками в России, как известно, практически не ведётся, - слишком многие замешаны в этом «бизнесе»…