Не было бы счастья…
Гурген торговал обувью на рынке. Зимой его дела шли ни шатко ни валко, но летом торговля кипела, кипел и Гурген, словно забытый на плите чайник. Мимо его палатки проходили сотни молодых женщин с пышной грудью и крутыми бедрами, рождая желания, увы, неисполнимые… Рядом с Гургеном стояла Нино, его жена, и продавала купальники. Покупательницы примеряли их в крохотной раздевалке – за занавеской. Занавеска, конечно, задергивалась, но не очень плотно: чуть моргнешь – утащат и купальники и прилавок! В такие минуты Гурген блаженствовал. Он видел что-то неясное, расплывчатое: розовый сосок, загорелые ножки, переступающие через трусики, выбритый лобок… о! – Гурген тихонечко клал правую руку на ширинку и поглаживал напрягшийся член, вздыхал…
- Гурген! – вздрагивал, собирал в кучку глаза… - Смотри за товаром!
Голос у Нино громкий, грудь плоская, а глаз острый, словно сошедший с конвейера гвоздь. Гурген женат на ней уже пятнадцать лет. Она родила ему четырех дочерей, и каждое лето отправляла их в небольшую горную деревушку: девочкам из хорошей семьи незачем толкаться среди отдыхающих! Нино и за Гургеном следила: на рынок вместе, с рынка – вдвоем, в доме, набитом отдыхающими, всегда полно работы. Гурген трудился с утра до вечера. Четыре дочки – много денег требуется на приданое! Он не жаловался – только мечтал, как однажды – свободный и богатый – и еще совсем не старый – горячий южный мужчина – он выйдет вечером на набережную… и встретит ее – пышногрудую блондинку с голубыми глазами и чуть покрасневшей от солнца кожей. Он пригласит ее в кафе, угостит вином, а потом… на берегу моря под сияющей луной…
- Гурген!
Перепуганный Гурген открыл глаза. Неужели жена проникла даже в его сон? Нино сидела на кровати с телефонной трубкой в руках.
- Мама в больнице, аппендицит, девочки одни, помоги мне собраться.
У Гургена – от счастья – закружилась голова. Он стерпел и прощальный поцелуй, и длинную нотацию, и весело подпрыгнул, едва автобус, увозящий Нино, скрылся за поворотом. Светало. Но Гурген не хотел спать и еле дождался, когда откроется рынок…
- Покажите, пожалуйста, тот купальник!
Перед прилавком стояла его мечта: светлые волосы, пышная грудь, голубые глаза, - она так ласково и нежно смотрела на Гургена, что его сердце растаяло.
- Для тебя, красавица, бесплатно.
Девушка юркнула в крохотную кабинку, Гурген облизал губы и скосил глаза в сторону раздевалки. Девушка медленно – пуговка за пуговкой – расстегнула блузку, сняла лифчик (сердце у Гургена застучало быстро-быстро) и стала прилаживать к своей груди верх от купальника. Ее розовые сисечки все время вываливались наружу (Гурген покрылся потом), она запихивала их внутрь – снова и снова.
- Помогите застегнуть.
Член у Гургена превратился в бетонную сваю, руки задрожали, он втиснулся в кабинку и, ничего не видя, взялся за купальник.
- Вот сюда, - девушка положила его руки себе на грудь, - держите.
Его пальцы нащупали что-то мягкое, а дыхание остановилось.
- Так хорошо? – купальник снова свалился с ее груди.
- Очень хорошо, - прохрипел Гурген.
- Трусики подайте.
Гурген протянул ей первые попавшиеся под руку плавки.
- Молнию заело.
Гурген склонился над юбкой, перед глазами мелькнули кружевные трусики и... больше он ничего не помнил.
Когда Гурген очнулся, вокруг него по прежнему шумел равнодушный ко всему рынок, хлопала занавеска, открывая пустую раздевалку. Девушка исчезла, а вместе с ней – дневная выручка и часть товара. Красный как рак Гурген запихал оставшиеся купальники в сумку и поплелся домой. Ему было стыдно и – что же он скажет Нино?
- Дорогая, ты уже вернулась?
От неожиданности он назвал жену давно забытым словом.
- Ложная тревога, мама здорова, - Нино бросилась на шею мужу, - как я соскучилась!
- Милая, - Гурген поцеловал жену, отвлекая ее от сумки с товаром.
Жена ответила на поцелуй, и удивленный Гурген почувствовал, как в штанах у него зашевелился проштрафившийся член. Спешил, бездельник, загладить свою вину перед хозяином! Гурген набрал воздуха в грудь – была не была! – и повалил жену на кровать. Нино вскрикнула от неожиданности. А разошедшийся Гурген сбросил с себя рубашку, брюки и белые – в расчете на прекрасную незнакомку – носки. Нино юркнула под покрывало, но Гурген бросил покрывало на пол – аккурат на подозрительные носки. Нино стыдливо прикрыла руками грудь и лобок. Гурген оторвал ее руки от тела: «Красавица, моя».
- Сумасшедший.
Вместо ответа Гурген ввинтился между ее коленей.
Кровать скрипнула, и жильцы остались без ужина и без воды в летнем душе.
Через девять месяцев Гурген снова стал отцом. Мальчик!!!
Теперь, раскладывая на прилавке товар, Гурген придирчиво осматривает покупательниц: сисястые, жопой вертят, глазками стреляют – ни одна не годится на роль невесты для его сына. Нет… он женит его на такой как Нино. Хотя, конечно, эти сисечки, эти попочки… ох…
- Гурген! Смотри за товаром!