Я поворачиваю дверной замок, клацаю ключами в руке и зашвыриваю их в темный угол сумки. Лампочка на моем этаже как всегда вывернута, а за окном полумрак холодного дождливого осеннего утра.
В красном плаще, перевязанном в талии нелепым бантом Леопольда, я спускаюсь вниз по лестнице. Вниз я всегда спускаюсь пешком, чтобы не застрять в раздолбанном лифте и не опоздать куда-либо.
Странно…Я боюсь опоздать в магазин, на работу, на встречу, куда угодно… Но наверх ведь всегда еду в своем скрипучем лифте.
Потому-что опаздывать, как мне кажется, некуда.
Только вот дома меня ждут больше всего. Никому я больше ровным счетом не нужна. Это часто так бывает, только почему-то поздновато доходит ….
Я знаю, что отец то и дело бросает взгляд в окно, мать слушает гул лифта. Они ждут, когда повернется ключ в замочной скважине. Как минуты за три до прихода, моя кошка плетется к двери и ждет у порога меня, окутанную таинственным запахом улицы. Как они все любят когда я улыбаюсь, включая теплый свет в коридоре. А я почти всегда улыбаюсь…Зная, что они так хотят видеть меня счастливой.
Но ведь получается, что я им частенько вру … «Будь искренна, но не забывай, что существует ложь во благо» - утешаю себя я известной фразой. Ведь я хочу, чтобы им было хорошо. Я очень этого хочу. Я стараюсь…И понимаю, что много боли причиняла и им. Людям, которые любят меня больше жизни. Родители, как земля на горизонте. Как берег, который всегда примет тебя. Отправившись в бурное море, ты будешь видеть свой маяк, который подмигнет тебе тепло так… издали.
Они любят так, как я никогда не научусь…Да и не хочу. Я эгоистка. Да. Но так любить опасно. Даже у Лукьяненко есть стихи, которые очень нравятся мне, несмотря на нелюбовь к поэзии: «И твержу я тебе торопливо,
Будто силясь догнать день вчерашний:
Я хочу чтоб ты стала счастливой!
Я люблю тебя…Как это страшно…»
Мой отец сказал бы чуть по другому - «Я люблю тебя и я счастлив».
Эти мысли проносились в моей голове с дикой скоростью, совсем не в такт неторопливым шагам. Я спускалась все ниже и ниже, звонко цокая маленькими остренькими каблучками.
Чирк! Я запнулась от удивления. Не ожидая увидеть никого в 6-ом часу утра, я вдруг наткнулась на взлохмаченный затылок, спину в клетчатой тенниске.
Мужчина сидел на ступенях и, заслышав шаги, не менее удивленно оглянулся на меня.
- Здрассте - сказала я.
- Здравствуйте!
Он отодвинулся, давая пройти, и задумчиво посмотрев на меня, вновь уткнулся в свою потрёпанную книгу.
Я периодически вижу здесь этого человека. Но, несмотря на то, что он живет этажом ниже, не знаю как его зовут. Ровным счетом ничего не знаю, кроме того, что предпоследняя ступенька на этой лестнице - лично его. В левом уголке стоит жестяная банка из под старинного советского кофе для окурков. Ее не убирает даже уборщица, хоть наверняка не знает об этих странных посиделках. Просто, наверное, эта ступенька такая уютная, что даже метла грозной тети Капы не решается посягнуть на неё.
Однажды я увидела то, что до сих пор не дает мне покоя. Такое незначительное и такое необыкновенное… Когда-то давно, еще подростком, я читала «Маленького Принца» Экзюпери. С моей ну очень девичьей памятью, я помню эту тонкую, мудрую вещь почти наизусть. Так вот у Маленького принца было правило: проснулся - приведи свою планету в порядок! Не знаю почему, но когда я увидела, как этот человек мыл свою ступенечку тряпкой, тщательно оттирая бетон, я вспомнила именно это.
Это словно его маленький мир, на этой самой обычной ступени. Он не подстилает газету, не складывает окурки в кулек, не выбрасывает на пол. Он садится именно на бетон и складывает бычки именно в эту погнувшуюся старую банку. Курит. И читает книги. Разные. Он здесь, когда наверное, все совсем плохо. Словно эвакуируется с планеты «Квартира», на свою крохотную планету «Ступенька»…
Я вышла, пискнув домофоном, и долго бродила по спящему зябкому городу в сумерках утра. Потихоньку выползали из дворов чуть заспанные и злые жители. Сама я не была не злой не заспанной, что дико странно, если учесть что я встала так рано. То есть не ложилась вовсе этой ночью. Я просто думала о своём. О чем, наверное, не напишу даже здесь. Особенно сейчас…
Руки медленно сиренивели, обветрились губы, а с тела не сходили мурашки. Вставало солнце. Правда очень робко, нерешительно из-за окутавших небо туч. Начался очередной день. Тяжелый, тягостный и грустный. Он тянулся так мучительно долго, а вечер все равно прибежал слишком быстро.
Я возвращалась. К себе домой. Где меня ждут…Где я вместе с выключателем в коридоре должна вновь включить улыбку.
Я иду наверх. Не еду в лифте, а иду, и думаю, как все же хорошо, что живу я относительно высоко. Иду медленно, и каблуки стучат как-то тихо , неторопливо.
Три, четыре, пять, шесть, семь….
Я смотрю тупо под ноги и неожиданно вижу перед собой не только туфли, но ещё и тапочки. Как до жирафа до меня доходит, кому принадлежат эти ноги. И только потом я решаю поднять голову, чтобы увидеть того, кого ожидала. Мужчина смотрит на меня задумчивыми прозрачно-голубыми глазами…
-Здрасте - замедленно говорю я уже второй раз за день.
Он кивает в ответ и отодвигается. Но не так чтобы я могла пройти. Двигается так, чтобы я присела, и я это понимаю. Молча опустившись на ступеньку, я еще раз украдкой взглянула на него. Несколько намертво въевшихся морщин, глубоко посаженные задумчивые глаза, пушистые ресницы и волосы. В этот момент, как я поняла, он проделывал то же самое, но мы, как воспитанные люди, сделали вид, что ничего не заметили.
Молчание длилось неестественно долго. Он курил, держа в руках развернутую книгу, но не читал ее. Сейчас он читал меня. Именно считывал с моего лица какую-то информацию. Молчание не казалось нам долгим, у нас был словно немой содержательный разговор. И все же я спросила:
- Что читаете? - (не найдя ничего лучше)
-Лукьяненко. «Лабиринт отражений».
-Не люблю фантастику, но Лукьяненко все же читала.
Протягивает мне сигарету.
-Не курю - медленно отодвигая его руку, произношу я.
-Врете.
-Нет, почему же…Это просто бывает столь редко, что почти никогда. Ну, то есть тогда, когда очень паршиво…
-Сейчас Вам так паршиво, что даже сигарета не поможет.
-Решаете за меня? Что у меня и как?! Не надо… За меня уже достаточно нарешали, позвольте и мне принять хоть какое то участие в МОЕЙ жизни, - улыбаясь говорю я.
Завыл телефон.
- Я сейчас, быстро, простите, —говорю я и беру трубку.
Мне не хочется уходить и я говорю прямо с его ступеньки, сидя рядом со странным соседом, говорю очень звонко, говорю то что хотят от меня слышать. Договариваюсь о встрече со своим знакомым. Четко, быстро назначаю время, немного кокетничаю, смеюсь…И гляжу на мужчину. На его удивленные грустные глаза, сдвинутые брови.
Засовываю мобильник в карман.
-Что-то не так? - озабоченно обращаюсь я к нему.
-Вы робот…. - С легким ужасом в глазах говорит он.
-От чего же? - ухмылка ползет по моей щеке.
-Вы сейчас говорили…
-Ну да, и что?! Что я сказала-то?
-Вы говорили, смеялись, как-бы смеялись…Но вы не видели своего лица.
-Ну и что, я по Вашему должна глядеть в зеркало, пока по телефону болтаю?—начинаю раздражаться я.
-В мимике мы все не безупречны - снова говорю я.
-Да нет же…Понимаете, Вы просто забыли, что в этот момент Вас не только слышали, но и видели. Пусть не тот, с кем Вы говорили, а я…. Я видел столь переполненные болью глаза, что они казались пустыми –пустыми…Каменное лицо…И это в то время, когда вы «смеялись»…У Вас все плохо….
-Опять решаете?! За меня?!
-Нет, только сейчас вы опрометчиво продемонстрировали мне это жуткое раздвоение. Будь я на том конце провода, в жизни не подумал бы, что Вы сейчас такая…
-Вы там никогда и не будете. Какая такая, черт возьми?!
-У Вас случилось что-то…
-У меня все хорошо! Я устала, попробуйте с утра пошататься на каблучках, я посмотрю на Ваше выражение лица - начинаю задорно тарахтеть я.
Я смеюсь. Смеюсь не губами, а глазами. Как положено смеюсь…
Он смотрит на меня с грустью.
Я встаю со ступенек, щебечу о том, как все прекрасно.
-Самое страшное, что я почти уже верю в Ваши слова, - тихо говорит он.
-Привыкните верить в то, что я говорю - отвечаю я откуда-то сверху, махнув ему рукой.
Цоканье каблуков, звяканье ключей, клик выключателя, надетая заранее улыбка и даже «линзы» радости на глазах…
Они мне тоже верят…….
А я думаю о Маленьком пожилом принце. Уже не таком красивом, уже потрепанным жизнью. У которого была своя Планета, свои Розы…А осталась заплеванная ступенька, которую он по-привычке отчищает от окурков, а не от баобабов. А в квартире, на планете чужой и неуютной живет его Роза…С которой давно уже осыпались лепестки, а шипы остались.