Это же здорово, когда гости моего города «открывают» мне мой город! Нет, это ни капельки меня не смущает! Разве это не прекрасно – делать открытия и дарить их друг другу?! И удивляться, удивляться и с благодарностью принимать маленькие такие подарочки от неравнодушных жителей планеты Земля, вдруг влюбившихся в какой-то уголок Санкт-Петербурга… или Парижа!
Открытием может быть как понравившийся (а не замеченный мной раньше!) старинный дом, как невзначай обративший на себя внимание милый петербургский дворик (а не попавшийся мне раньше), как навсегда врезавшийся в память классический двор-колодец (как-то уже забытый мною с тех пор, как переехала в новостройки), как внезапно выхваченный взглядом и запечатлённый на фотоплёнке необычный ракурс всемирно известного дворца или особняка (а мой взгляд на это чудо архитектуры чуть-чуть притупился).
Вот и на этот раз, без тени смущения, я приняла чудный, прекрасный, очаровательный подарок от московского гостя – почему-то (!) не замеченный и не попавшийся мне до этого – доходный дом герцога Н.Н. Лейхтенбергского на улице Большой Зелениной, 28.
Прочитав статью об этом доме, я поехала его по-смо-треть. Великолепное здание!
Меня охватило радостное возбуждение от увиденного, и я решила пройтись вдоль всей улицы, до Песочной набережной.
Ах, как не зря я это сделала!
В самом конце Большой Зелениной, у Крестовского моста, стоит шикарный дом под № 43б. Сколько раз я проезжала мимо этого дома, сколько раз восхищалась им, цокала языком от удовольствия, дергала кого-то за рукав, если была не одна, чтобы вместе повосхищаться, сколько раз собиралась разузнать, чей это был дом - и только благодаря одному зануде не просто узнала о доме-красавце, но еще и какое открытие совершила!
Однажды на ярмарке в ДК им. Крупской я искала нужную книжку. Наконец, нашла и приготовилась расплатиться. Но передо мной стоял мужчина и очень долго и нудно торговался с продавцом. «Не прошло и полгода», как говорят, и покупатель ушел, а книгопродавец вслед ему проворчал:
- Прямо Колобов какой-то!
- Что? – не поняла я.
- Это я не вам. Жил в Питере библиофил, Коля Колобов, богатей-лесопромышленник, так он, рассказывают, нещадно торговался за каждую книгу, а у самого шикарный особняк и конторский дом на Петроградской стороне были, доходных домов до кучи…
И вот я уже знаю, что заставляло мое сердце биться от восторга - каменный двухэтажный особняк Колобовых на улице Большой Зелениной! Кстати, улица Большая Зеленина раньше называлась - Большая Зелейная. Она одна из самых старых улиц города. Название – Зелейная – возникло от Зелейной слободы (зельем называли порох) на берегу реки Карповки. Зелейная постепенно переназвалась в Зеленину. Поэтому правильно говорить «На улицу Б.Зеленину» или «На улице Большой Зелениной». В данном случае «Зеленина» – не фамилия.
Дом под № 43а построен в 1913 - 1914 годы по проекту гражданского инженера, историка архитектуры Николая Филипповича Романченко в стиле модерн. Говорили, что Николай Колобов построил этот дом специально для своей библиотеки. Он действительно слыл страстным библиофилом. А вообще братьям Федору Яковлевичу и Николаю Яковлевичу Колобовым принадлежала известная в Петербурге лесопромышленная фирма.
Этот дом-библиотека-особняк стоит чуть в глубине от проезжей части и не так бросается в глаза, как его шикарный сосед – жилой дом (и одновременно лесопильная контора), также принадлежащий Колобовым.
Не понимаю, почему, но я как завороженная долго-долго стояла перед каменным зданием и не могла оторвать взгляда от потрескавшихся лепных украшений на темных фасадах, от полуразрушенного балконного ограждения, от пустующих ниш, расположенных по бокам балкона, от стройных, исколотых временем, колонн. Я стояла в крохотном промежутке-коридорчике между стенами лесопильной конторы и особняка Колобовых и чувствовала, что меня будто приковал кто-то невидимый к этому месту, и я все больше погружалась в тайну старого особняка… Непостижимой таинственности дома сопутствовало абсолютное безлюдье этого места. Впрочем, было воскресенье. Я стояла здесь одна. Даже мохнатых и пернатых обитателей улиц моего любимого города не промелькнуло за то время, пока я обходила, обглядывала, «обчувствовала» здание. Даже синяя табличка с надписью «Информационно-вычислительный центр», так нелепо смотрящаяся на стене, не убавила загадочности дома. Все двери (к сожалению, современные, железные) и окна были наглухо закрыты, в доме - ни души. Вдруг мне показалось, что в черном проеме окна над вторым этажом промелькнуло лицо, и послышался шум. Хорошо, что был день, а в темное время суток, когда у страха глаза велики, я бы подумала, что там ходит… библиотекарь колобовской библиотеки!
Сделав несколько фотографий, я с трудом заставила себя оторваться от созерцания прекрасной старины. Рассматривая увеличенные на компьютере фотки, я пришла в еще больший восторг, разглядывая мельчайшие детали лепного декора, стараясь заглянуть внутрь сквозь пыльные окна. Мне хотелось «прощупать» каждый сантиметр дома. А в стеклах окон, которые выходят на контору, отразилась только ее изумительная кирпичная кладка.
Как дотошный криминалист я продолжала исследовать фотографии. На строгом симметричном фасаде, выходящем на набережную реки Малой Невки, над средним прямоугольным окном второго этажа, в центре узорных завитков я разглядела красивое молодое лицо… Не буду утверждать, что женское, потому что это могло быть и лицо юноши. Не знаю. Но точно могу сказать: взгляд этого миловидного личика обращен в сторону лесопильной конторы. И тут меня как током ударило – мне показалось, что именно эти черты лица я увидела в одном из пустых оконных проемов как раз над этой человеческой головой!.. Да уж, навпечатлялась.
А на душе была благодать. И очень захотелось, чтобы мое открытие стало ответным подарком.
И да здравствуют зануды-покупатели!
Татьяна Зимбули
P.S.
Из источника, опубликованного в Интернете (2004 год), я узнала, что «В 1917 – 1919 годах книжное собрание Н. Я. Колобова попало в БАН».
Просто для себя решила проверить эту информацию и из общения с библиографом Библиотеки Академии Наук (2009 год) выяснила следующее: согласно справочнику «История Библиотеки Академии Наук СССР …» на стр. 18 напечатано, что в течение 1918 – 1919 годов рукописное отделение БАНа пополнилось обширным собранием рукописей петербургского купца Н. Я. Колобова в количестве 1419 единиц, значительная часть которых – 616 - позднее была передана в другие архивы.
Т.З.