Навеяно произведениями Лорел Гамильтон
Ты нашел мой дневник, поздравляю. Значит, я или мертв или сплю где-то рядом. Тебе не страшно?
Все мы, и человечество и нежить в какой-то степени рабы. Люди рабы своих привычек и слабостей. Мы - слуги и рабы своих Мастеров и некромантов. Но я раб особый, я раб человека. И я вампир. Звучит странно? Тем не менее, это так. Лечь спать в свой уютный гроб, на мягкую землю и проснуться со строгим ошейником на шее, еще не зная, что ты несвободен - что может быть смешнее и абсурднее для вампира. Тем не менее, это случилось.
- Вставай, сукин сын! Твой Господин хочет разглядеть тебя поближе, - с этих слов и началась новая страница моей «нежизни».
-
Я работал в женском ночном клубе, охранником. Обязанности были простые – следить, чтобы посетители не приносили с собой ничего из того, что может повредить персоналу клуба – освященные кресты, святую воду, оружие с серебряными пулями. И обслуживающий персонал и стриптизеры у нас в клубе - вампиры. Человеческие самочки с ума сходят от нашей сексуальности, но это не мешает им иногда устраивать «проверки» на предмет того, что «а правда святая вода оставляет ужасные шрамы, а серебряная пуля только задержит вампира»? Идиотки, впрочем, как и их мужья, которые отпускают своих жен в такие клубы. Потом многие из таких недоумков, вдруг обнаруживают, что жена напрочь потеряла к ним интерес и ее белая шейка вся сплошь искусана. За что боролся, на то и напоролся.
Работа была не бей лежачего, платили неплохо. С едой тоже проблем не было – этим безбашенным бабам без разницы кому подставить шею под укус, лишь бы был вампир и был красив, а меня еще при жизни подружки называли «красавчиком». Кличка так и пришла за мной, в мой новый мир.
- Красавчик, тут тебя спрашивают!
Кто бы это мог быть. Подхожу. Мудак какой-то, первый раз вижу, какого хрена ему от меня надо?
- Тыыы…сволочь, шалава подзаборная, как ты посмел, да я из тебя решето сделаю и скормлю своему кобелю что останется, - толстый мужик в хорошем и дорогом костюме рвался из рук пары собственных телохранителей с явными намерениями выполнить свою угрозу. В руках у него была беретта, которую активно пытался выкрутить у него из рук один из телохранителей. Ребята знали что делают – если он ко мне хоть пальцем прикоснется, то они останутся без работы. Мне хватит щелчка, чтобы размазать этого придурка об асфальт. Отскребать будут долго.
- В чем дело? – спросил я ближнего ко мне громилу, - чего он так орет, я первый раз его вижу.
Телохранитель промолчал, и пряча отобранную беретту за ремень брюк только мотнул головой в строну босса. Надо понимать – «сам у него спроси».
Босс тем временем угомонился, поправил костюм, злобно зыркнул на свою охрану и подошел ко мне. Руки уже ко мне не тянул, но кулаки сжал до белых косточек.
- Ты, козел сраный, кто тебе позволил лапать и кусать мою жену? Тебя тут зачем поставили, кровосос? Тебе местных шалав не хватает, чтобы нажраться, тебе приличных баб подавай? Ты у меня отсосешь теперь по полной программе, долбоеб.
- Приличные бабы, как вы изволили выразиться, сюда не ходят, – спокойно ответил я. Его угрозы меня смешили.
Мужик опять рванулся ко мне, но бодигарды не дремали, опять ухватили его за руки.
Я развернулся и пошел на свое рабочее место. С этим мудилой пусть менеджер разговаривает. Я никаких правил не нарушал. Бабы, стоя на коленях, умоляли попробовать их на вкус и приходили сюда именно за этим. А как они страдострастно извивались в моих объятьях, прижатые где-нибудь в темном уголке! Да пошел он.
История забылась и вот сейчас, сидя в гробу, я щупал свое новое приобретение на шее и видел перед собой того самого мудака. Морда у него была самодовольная. Сзади него стоял незнакомый мне негр пожилого возраста в странного покроя одежде.
Ситуация показалась мне до того абсурдной, что я заржал. И тут же заорал благим матом. Шипы ошейника впились мне в горло, я почувствовал что кровь, моя кровь, потекла мне на грудь и спину. Что за хрень? Вампиры тоже чувствуют боль, так же как и люди, только регенерация у нас в сотни раз быстрее. Но острые как иглы шипы все еще впивались в мою глотку, не давая закрыться ранам. Боль была сильной, я был изначально чертовски голоден и чувствовал, что силы покидают меня вместе с кровью.
- Встань, когда с тобой разговаривает Господин, - приказал мудак. Я встал. Боль мешала мне думать. Я никогда не слышал ни о чем подобном. Он не сделал ничего, чтобы ошейник начал меня душить, и тем не менее, это произошло просто потому, что я не хотел ему подчиниться.
Урок первый – ошейник реагирует на мои мысли.
Шипы медленно вернулись на место, раны тут же закрылись, но мне было уже чертовски плохо. Моя собственная кровь заливала одежду и гроб.
Урок второй – выполнение приказов дезактивирует ошейник.
- Что вам надо и что ЭТО такое, - я прикоснулся пальцем к полосе железа на моей шее и посмотрел ему в глаза.
- Пытаешь качать права? – засмеялся мой хозяин, не отводя глаз - откачал ты их уже. Ты отнял у меня любимую женщину и заменишь мне ее на некоторое время. А это милое обручальное кольцо на твоей шейке поможет тебе быть очень ласковым и обходительным. Будь паинькой и твоя голова останется при тебе.
Рассудок отказывался верить в то, что он говорит, но факты говорили за себя. Я не могу даже прикоснуться к нему, потому что мне нужно об этом подумать, а подумав, я рискую остаться без головы. Мои чары на него не действовали. Нонсенс. Человек без меток Мастера не реагировал на мой гипнотический взгляд. Мне совсем поплохело. Все оказалось гораздо хуже, чем мне показалось сначала.
- Так что, тварь, будешь бодаться и останешься без своей милой головки, или встанешь на колени и будешь умолять меня быть милостивым к такому вампирскому отродью, как ты?
Что мне оставалось делать. Я встал на колени, склонил голову, чтобы только не видеть эту сволочь и сказал:
- Я в твоей власти, Господин.
Будь ты проклят! Стоп…не думай о нем плохо, не думай. Все хорошо, все просто заебись, всю жизнь мечтал постоять на коленях перед этим жирным боровом. Меня будут искать, Мастер не успокоится, пока не найдет меня живым или мертвым. Это его обязанность перед своими подданными. Но и я что-нибудь придумаю, обязательно придумаю, когда наберусь сил и смогу думать не только о еде.
А есть я хотел дико, в глазах просто темнело от голода.
Негр сказал:
- Он хочет есть, но мой вам совет - никогда не кормите его досыта, иначе я не могу ручаться, что ошейник сдержит его. Для своего возраста он очень силен. Я бы подумал, что ему лет триста, не меньше.
«Сволочь!» Так вот кто подогнал мне это ожерелье на шею. Кто бы ты ни был – я осушу тебя до последней капли, как только смогу до тебя добраться. Но сначала узнаю, как ты это делаешь.
Ночь за ночью я служил игрушкой для своего Господина. Вечно голодный, с кровавыми зайчиками в глазах от слабости я выполнял все его прихоти. А прихотей у него было много. С фантазией и желанием воплотить эти фантазии в жизнь у него было все ОК. Его жена, которую, как и меня, он лишил свободы, заперев в доме и отдав мне на прокорм, скрашивала мне ужас моего положения. Белла оказалась неплохим собеседником и неплохой любовницей. Правда, заниматься с ней любовью у меня, как правило, уже не было сил.
Его пьяные оргии сводили меня с ума. Где он только находил этих отморозков, которые буквально втаптывали меня в пол, насилуя и избивая. Каждое утро, ложась в гроб, я молил, - Мастер, помоги мне!
Вставал вечером без следов побоев, голодный как зверь. Кусая Беллу, чтобы хоть немного насытится, думал: «если я выпью ее всю, то возможно смогу справиться с этим ублюдком». Но выпить ее мне сначала не позволили, а потом…потом я сам не мог этого сделать. Эта женщина стала дорога мне. Я не использовал на ней гипноз, этого не требовалось. Она любила меня, самозабвенно отдаваясь мне, когда была возможность, безропотно подставляла покрытую шрамами и укусами шею, чтобы я не падал с ног от голода, утешала меня после диких игрищ своего бывшего мужа. Только ее присутствие рядом не давало мне сойти с ума и позволяло дожидаться своего часа. В том, что этот час настанет, я был уверен. Рано или поздно этот боров сделает ошибку и умрет. А с ним умрет и власть ошейника надо мной.
Господина звали Эдди, но по имени я мог звать его только про себя. Любое мое отступление от его правил наказывалось потерей крови, которой у меня и так было мало, и которую мне нечем было восполнить. Кусать гостей было запрещено, сопротивляться запрещено, просто говорить и громко кричать и то было запрещено. За мелкое непослушание, не угрожающее жизни Хозяина ошейник просто впивался в мою шею.
Урок третий – я не останусь без головы, если не попытаюсь убить Эдди.
Мне постоянно было холодно, усталое, обнаженное тело уже с трудом успевало регенерировать после постоянных истязаний и в один прекрасный вечер у меня не хватило сил, чтобы встать из гроба, несмотря на приказ. Ошейник не сдавил мне шею.
Урок четвертый – если я физически не могу выполнить что-то, из того, что мне приказывают, я не буду наказан.
Я лежал в гробу и надеялся, что меня оставят в покое. Как бы не так.
- На, жри, - и прямо на меня упала тушка козы, связанной и громко блеющей.
Ослушаться приказа – лишиться последних сил, но не жизни. Может оно и к лучшему? У меня был выбор. Умирать от голода ежедневно и ежеминутно в течении двадцати, тридцати лет, пока Эдди не сдохнет своей смертью или напиться свежей козьей крови и продолжить пародию на существование. Я выбрал второе. Я не мог сдаться, не мог оставить Беллу одну, в руках этого спятившего садиста.
Насытившись, я сбросил остывающую тушку с себя, встал и вышел из гроба. Уже по привычке, опускаясь на колени и произнося ритуальную фразу:
- Что желает, мой Господин? – я почувствовал его!
Ошейник и бессилие не давали мне проникнуть в голову Эдди, почувствовать его, так, как я умел, когда был свободным. Насытившись, я почувствовал, ЧТО испытывает ко мне этот ублюдок. До этого он сам ко мне никогда не прикасался, не подходил близко, видимо следуя советам колдуна, но сейчас я узнал его тайну. Он меня хотел. Этот урод жаждал мной овладеть так, как делали это на его глазах сотни раз другие. Глядя на мое молодое, обнаженное, мускулистое тело его просто трясло от возбуждения.
Попался, милок, голубок ты мой раскормленный. Я знаю, что ты хочешь, и ты это получишь, но это будет последнее удовольствие, которое ты получишь в своей жизни. А шанса на «нежизнь» я тебе не дам.
Я думал это, представляя себе, как я доставляю ему удовольствие, чтобы ошейник не понял, что я задумал на самом деле, стараясь об этом если думать, то вскользь, мимоходом, не заостряя внимания.
- Может быть, мой Господин хочет меня? – я томно посмотрел на него, пустив в ход все свое вновь обретенное вампирское обаяние, встал на четвереньки и повернулся спиной, приподнимая зад.
Звук расстегивающейся молнии был звуком победного гимна.
У меня все получилось. Я был хорошим учеником и выучил уроки.
Эпилог
- Он мне заплатил! Много заплатил! Я все это отдам тебе, только не убивай меня! У меня больное сердце, не бей меня, я все тебе расскажу!ВСЕ!!О...нет...не делай этого, не трогай книги, только не в огонь! Нееееееттттт!
Сухощавое тело, замотанное в разноцветные яркие тряпки, как подрубленное упало на пол. Колдун захрипел, на губах выступила пена, глаза закатились. Он умирал, унося с собой тайну ошейника. Стоя над еще теплым телом, не сделав и попытки спасти ему жизнь, тем не менее, я чувствовал, что сделал все верно. Он представлял опасность для всех моих сородичей, и я обязательно прослежу чтобы его кремировали. Нам не нужны слишком разговорчивые зомби с таким багажом в голове.
***
Заводя машину, я положил правую руку на теплое колено Беллы и успокаивающе погладил.
- Все будет хорошо, детка.