Узнаю тебя, гроб,
Как тебя ни зови:
В вере - храм, в храме - поп, -
Вечный третий в любви! [1]
В этих резких словах Марины Цветаевой – искреннее недоумение, столь свойственное современному человеку. Если Бог действительно существует, то зачем еще какие-то посредники между Богом и человеком? Ведь священник для одного – посредник, а для другого может стать и непреодолимой преградой?
Однако исследователи религии утверждают, что еще на самой заре человеческого общества уже существовал институт жречества – об этом неоспоримо свидетельствуют, например, наскальные рисунки позднего палеолита. И до сих пор у неписьменных народностей, которые во многом сохранили для нас мироощущение древнего человека, есть только две личности с непререкаемым авторитетом – вождь племени и жрец.
Трудно представить, чтобы общество, постоянно балансировавшее на грани выживания, могло позволить себе роскошь содержать жреца – значит, это было не менее важно, чем добывать ежедневное пропитание и обеспечивать свою безопасность! Не стоит списывать все также на невежество и дикость древних: ведь неспроста первобытное искусство и по сей день изумляет самых изысканных ценителей прекрасного!..
Жрец, шаман, колдун, священник… Порой кажется, что все это – одно и то же. Но это может казаться только с первого, самого поверхностного взгляда. Ведь жрец – это тот, кто приносит жертву – т.е. «пожирает», «убивает». Шаман – мастер общения с духами, точнее – демонами. Колдун же верит в то, что имея некий «таинственный ключ», он сможет влиять едва ли не на все происходящее в мире. А что же священник?
В древние времена – времена патриархальные – в роду священнодействовал старейший, который, как правило, совмещал в своем лице священника и главу рода. Он являлся ходатаем перед Творцом от лица общины потому, что человечество не сомневалось в священной значимости власти – на чьих плечах лежит бремя власти, тот и будет отвечать за народ перед Самим Богом. Прекрасно зная из жизненного опыта, что благополучие зависит скорее от Провидения, нежели собственных усилий, а грех неизбежно влечет за собой беды, люди возлагали на главу рода обязанность совершать священные обряды. На горе Синай вместе с десятью заповедями Моисею было дано повеление от Бога выделить из народа особую категорию людей, чтобы они целиком посвятили себя служению Богу, не будучи обременены житейскими попечениями – так появилось ветхозаветное священство. В обязанности священников входило совершение жертвоприношений, предстательство перед Богом о нуждах народа, учительство и даже оказание медицинской помощи.
Но священство Ветхого Завета было лишь прообразом Того, Кто Своею кровью разрушил узы грехов, а Воскресением победил неодолимую смерть. Иисус Христос как истинный Первосвященник Самого Себя принес в Совершенную Жертву ради спасения человеческого рода, и тем самым положил начало новому священству – священству, которое уже не прообразовательно, через кровь жертвенных животных, но действительно прощает и разрешает от грехов силой Жертвы Христовой. Эта Жертва была Совершенной: что может быть сильнее смерти Самого Бога, Творца неба и земли, ради жизни человечества? Поэтому христианские священники уже не приносят кровных жертв, не убивают жертвенных животных, но постоянно совершают великую Бескровную Жертву – Таинство Евхаристии, в котором верующие снова и снова оказываются перед новорожденным Богомладенцем в Вифлеемской пещере, слушают поучения Божественного Учителя, вместе с Невинным Страдальцем несут Крест на Голгофу, в священном трепете стоят у подножия Креста – и вместе с апостолами ликуют о Его славном Воскресении.
Все это происходит во время Божественной Литургии, на которой священник, получив в таинстве священства особые дары Святого Духа, не просто молится от лица общины, но собою являет Самого Христа: ибо его молитвами, его руками соединяются Небо и земля, Божественность и человечество. Но чтобы быть таким священником, душа должна быть, как говорит Иоанн Златоуст, «чище лучей солнечных»: любая страсть или же грех станут мрачным облаком для Божественной благодати. Поэтому священник – отнюдь не тот, кто стоит между Богом и людьми, а тот, кто впереди остальных – своей верой и молитвой, своим благочестием и чистотою, святостью своей жизни не может не увлекать за собой к Богу. Но своими силами таким стать невозможно.
Таинство Священства потому и называется также таинством рукоположения, что священником становятся не в процессе учебы, или через выбор общины, но через возложение рук епископа на голову посвящаемого, при котором та самая сила животворящего Духа, пребывавшая на апостолах Христовых и изменявшая их из неученых рыбарей в премудрых богословов и дерзновенных Боговидцев, передается и новому воину Церкви Христовой.
Священник поставлен служить делу единения людей с Богом. Поэтому если у него не будет собственного опыта живой встречи с Богом, он неминуемо станет "слепым вождем слепых" (Мф. 15, 14). Чтобы избежать этой трагической опасности, священник становится настоящей жертвой общины, приносимой Богу: в его лице вся община молится, постится, избегает злого и всеми силами устремляется к доброму ради Бога и всех людей. Священство налагает на человека обязательства, которые не требуются от простых верующих: эти рамки, будучи рамками абсолютной чистоты и непорочности, освобождая от мирской многопопечительности, делают священника настоящим духовным лидером, полководцем невидимой битвы за сердца человеческие:
Люблю под сводами седыя тишины
Молебнов, панихид блужданье
И трогательный чин, ему же все должны -
У Исаака отпеванье.
Люблю священника неторопливый шаг,
Широкий вынос плащаницы
И в ветхом неводе Геннисаретский мрак
Великопостныя седмицы.
Ветхозаветный дым на теплых алтарях
И иерея возглас сирый,
Смиренник царственный: снег чистый на плечах
И одичалые порфиры.
Зане свободен раб, преодолевший страх,
И сохранилось свыше меры
В прохладных житницах, в глубоких закромах
Зерно глубокой, полной веры. [2]
___________________________________________
[1] Марина Цветаева
[2] Осип Мандельштам