Сибирский сепаратизм и его роковая судьба

     Вступление.
 
     В  начале  90 – х  годов  ХХ  века  в  СССР  на  волне  демократических  преобразований  был  ликвидирован  тоталитарный,  политический  оплот – коммунистическая  партия – КПСС. Вслед  за  партией  распалась  и  сама  советская  тоталитарная  империя – СССР.  Переход  от  тоталитаризма  к  демократизму  обернулся  для  правоприемницы  России  политическим  и  экономическим  кризисом,  параличом  государственной  власти,  что  привело  к  неудержимому  развитию  тенденций  сепаратизма,  который  аккумулировался  особенно  в  возрождающихся  сибирских  областнических  союзах  и  региональных  ассоциациях,  претендовавших  на  роль  перестройщиков  Сибири. 
     Сепаратизм,  выражаясь  энциклопедическим  языком,  означает  политическое  стремление,  какой – то  области  или  края  к  отделению от  государства  и  образованию  государственной  самостоятельности. История  знает  немало  примеров,  когда  сепаратизм  использовался  для  захвата  государственной  власти.  Сибирский  сепаратизм  имеет  глубокие  корни,  рожден  в  недрах  общественно – политического  течения,  каким  являлось  в  прошлом  областничество,  идейными  вдохновителями  которого  были   областники – выходцы  из  разных  сословий – духовенства,  купечества,  мещанства,  мелких  чиновников,  которых  относили  к  так  называемой  разночинной  интеллигенции. Гносеологической  основой  областничества служила  ошибочная  точка  зрения,  что  Сибирь,  хотя  и  самая  большая  область  России,  но  экономически  отсталая  и  ее  можно  считать  колонией.    Спекулируя  на  колониализме,  областники  бросали  горячие  искры  сепаратизма  на  сибиряков,  доказывая,  что  для  нормального  существования  Сибири  необходимо  ее  вывести  из  состава  России  и  создать  свое  Сибирское  государство.  До  сих  пор  считается,  что  областничество  с  его  сепаратизмом  является  прогрессивным  течением. Однако  следует  заметить,  что сибирское  областничество  как  общественно – политическое  течение  сильно  преувеличено,  идеализировано,  часто  затушевывалось,  представлялось  в  радужных  цветах.  Если  во  второй  половине  ХIХ  века  сибирское  областничество  протекало  относительно  терпимо,  то  в  1917 – 1920  годах,  на  волне  революционной  смуты,  в  период  борьбы  с  большевизмом,  оно  проявило  свою  крайнюю, агрессивную,  воинствующую  форму  сепаратизма. Именно  в  это  время,  не  считаясь  с  его  трудностями,  областники,  раскалывая  Сибирь,  хотели  ее  переустроить,  она  им  виделась  отдельной,  независимой  Сибирской  республикой,  с  собственной  конституцией  и  легитимной  законодательной  и  исполнительной  властью.  В  начале  90 – х  годов, на  волне  распада  СССР,  сибирское  областничество  как  бы  обрело  «второе  дыхание». Сепаратисты,  воскресив  старую, так  называемую  «сибирскую  идею»,  опять  добивались  вывода  Сибири  из  состава  России, т. е. образования  самостоятельности  Сибирского  государства. Естественно,  возникают  вопросы,  почему  сепаратистам  как  в  17 – 20 – х, так  и  в  90 – х  годах  ХХ  века,  не  удалось  воплотить,  казалось  бы,  привлекательные  идеи  сибирского  областничества  в  жизнь. Каким  было  далекое  и  совсем  недавнее  прошлое  сибирского  сепаратизма  и  возможно  ли  в  будущем  его  новое  обострение. Ответы  на  поставленные  вопросы,  в  какой – то  мере  в  этом  исследовании.
   
     1. Истоки  сибирского  областнического  сепаратизма  и  его  крушение.

     Сибирский  областнический  сепаратизм  прошел  сложный  и  противоречивый  путь  своего  развития,  имеет  давнюю    историю  и  можно  сказать,  что  возник  он  еще  в  петровские  времена.  Областник,  историк  Н. Н. Козьмин  в  сентябре  1917  года,  выступая  на  заседании  Красноярского  комитета  общественной  безопасности  с  докладом  «Областническая  организация  Сибири»,  заявил,  что  истоки  сибирского  областничества  берут  свое  начало  в  ХVIII  веке.  Имелся  ввиду  прецедент,  когда  губернатор  Сибири  князь  М. П. Гагарин,  усвоив  исторический  опыт  и, учитывая  недовольство  сибиряков  центром,  в  1719  году  объявил  об  отделении  Сибири  от  России  и  стал,  по – существу,  отцом  сибирского  сепаратизма.  Расправа  за  это  последовала  жестокая.  По  указу  царя  Петра  I  в  1721  году  князь  был  повешен  на  фонарном  столбе  в  Санкт – Петербурге. Прошло  почти  полтора  столетия  после  казни  губернатора – сепаратиста,  но  идея  отделения  Сибири  от  России  не  угасла, а,  наоборот,  с  1863  года  начала  прочно  овладевать  умами  сибирских  областников.  В  последующие  полвека  эта  идея  видоизменялась,  но  суть  ее  оставалась  неизменной – отделение  Сибири  от  России.  Забегая  вперед,  необходимо  начать  с  того,  без  чего  нельзя  говорить  о  сибирском  сепаратизме.  Существует  утверждение,  что  идея  сибирских  областников  отделить  Сибирь  от  России  и  образовать  суверенное  Сибирское  государство  «раздута  средствами  массовой  информации» (интервью М. В. Шиловского  газете «Красноярский  рабочий», 1 июля,  1995).  Так  ли  это?  Исторический анализ  ответит  на  этот  вопрос. Признать  или  отвергнуть  устремления  сибирских  областников  к  образованию  суверенного  Сибирского  государства,  в  этом  и  состоит  признание  или  отрицание  самого  исторического  явления,  каким  считается  сибирский  сепаратизм. Чтобы  прояснить  возникшее  сомнение,  лучше  всего  проследить  и  эволюцию,  и  хронологию  устремлений  сибирских  областников  по  этому  вопросу. 
     Формирование  мыслей,  убеждений  о  сибирском  сепаратизме  нельзя  считать  случайным  явлением. Сепаратизм  имел  целенаправленные  действия,  об  этом  говорит  хронология  этого  исторического  процесса. На  всем  своем  историческом  пути  сибирские  сепаратисты  вели  не  только  разработку  сепаратистской  идеологии  и  поиск  организационных  форм  их  объединения,  но  и  способов  устройства  обособленной  политической  и  государственной  власти  в  Сибири. Сибирское  областничество,  возникнув  как  познавательное  течение,  со  временем  в  борьбе  за  власть,  проявляя  экстремизм, переросло  в  крайнее, воинствующее  политическое  движение – сибирский  сепаратизм – с  целью  устройства  отдельного  Сибирского  государства. 
     В  60 – х  годах  ХIХ  века  сибирские  сепаратисты  опубликовали  свою  прокламацию,  в  которой  было  сказано:  «Особая  территория … требует    самостоятельности  Сибири,  и  она  должна  отделиться  от  России».  Вспышка  сибирского  сепаратизма  в  60 – х  годах  совпала  с  возникшим  обострением  в  России  в  связи  с  отменой  крепостного  права,  началом  земской  и  судебной  реформ.  Многих  из  вдохновителей  сибирского  сепаратизма  этого  исторического  периода  постигла  трагическая  участь,  их  подвергали  арестам,  следствию,  заточению  в  тюрьму,  ссылке  в  отдаленные  районы  Сибири.             
     В  сентябре  1905  года  в  Томске  прошел  нелегальный  съезд  Сибирского  областного  союза,  принявший  его  «Основные  положения». 
     В  1912  году  ведется  поиск  новых  теоретических  положений  сибирского  областничества,  и  депутат  Государственной  Думы,  профессор  Н. В. Некрасов  разработал  для  сибирского  областничества  некую  структуру  сепаратизма,  выделив  в  ней  «сепаратизм  политический,  сепаратизм  экономический  и  сепаратизм  культурный».   
     15  апреля  1916  года  в  Иркутске  состоялся  первый  областной  съезд  представителей  Восточной  Сибири,  который  ставил  своей  целью  образование  обособленной  областной  организации. 
     24  марта  1917  года  в  Новониколаевске  (Новосибирске)  состоялось  собрание  сибирских  федералистов  для  выработки  программы  создания  самоуправляющейся  Сибири. 
     В  мае – июне  1917  года  активизируются  сепаратистские  силы  сибирских  областников  (1 – й  Общесибирский  съезд  партии  народной  свободы – кадетов  и  1 – й  Съезд  Енисейского  казачества),  настаивая  «на  немедленном  созыве  Сибирской  Областной  Думы».
     22  августа  1917  года  создан  Сибирский  организационный  комитет  областников  для  подготовки  к  Всесибирскому  Областному  съезду. 6  октября  1917  года  газета  «Сибирская  жизнь»,  комментируя  развернувшуюся  активность  сибирских  областников,  писала,  что  ими  движет  «патриотическое  устремление  к  отторжению  Сибири  от  метрополии». И во исполнение этих устремлений, накануне  большевистского  переворота,  21  октября  1917  года,  в  Томске  областники  открывают  Первый  Областной  Сибирский  съезд,  на  котором  решался  вопрос  о создании  сибирских  органов  власти,  о  путях  политического  и  государственного  переустройства  Сибири  в  условиях  надвигающейся  революционной  катастрофы. 
     В  декабре  1917  года  в  противовес  советам,  созданным  большевиками,  для  борьбы  с  большевизмом  и  для  провозглашения  самостоятельности  Сибири  областники  проводят  свой  чрезвычайный  съезд  в  городе  Томске  и  принимают  решение  о  создании  в  Сибири  исполнительного  (Сибирского  Областного  Совета)  и  законодательного  (Сибирской  Областной  Думы)  органов  власти.  Участники  съезда  обратились  к «Народам  Сибири»  с  заявлением, что  Сибирская  Областная  Дума  принимает  на  себя  верховную  власть  в  Сибири.  Так  произошло  сепаратистское  отторжение  Сибири  от  России.   
     В  январе  1918  года  на  заседании  Сибирской  Областной  Думы  был  избран  рабочий  орган – Временное  сибирское  правительство.  В  этом  же  году  красноярский  юрист  Д. Е. Лаппо  обосновал  образование  федеративного  государства,  создание  законодательного  органа – конгресса  Сибири,  избрание  ее  президента  и  принятие  сибирской  конституции.
     4  июля  1918  года  Временное  сибирское  правительство,  в  состав  которого  входили  и  сибирские  областники,  под  ответственность  Сибирской  Областной  Думы  приняло  «Декларацию  о  государственной  самостоятельности  Сибири». Именно  в  эти  годы  сам  ортодокс  сибирского  областничества  Г. Н. Потанин  выступал  за  создание  независимой  республики  Сибирь. Краткая  хронология, представленная выше,  показывает  эволюцию  концептуальных  устремлений  сибирских  областников  к  созданию  самостоятельного  Сибирского  государства  и  развитие  истории  самого  сепаратизма.  В  доказательство  того,  что  устремления  сибиряков  имели  ярко  выраженную  сепаратистскую  цель,  говорит  опубликованная  в  1918  году  в  журнале  красноярских  областников  «Сибирские  записки»  статья  «Сепаратизм»,  в  которой  указывается,  что  «Сибирь  должна  иметь … права  суверенного  государства». По  отношению  к  большевистским  советам  создание  органов  сибирской  сепаратистской  власти  в  Сибири  было  контрреволюционным.  Многие  авторы  в  своих  публикациях,  рассматривая  историю  сибирского  областничества  и  подкрепляя  их  ссылками  на  работы  его  идеологов – вдохновителей  П. А. Словцова,  Н. Н. Ядринцева  и  Г. Н. Потанина,  умышленно  замалчивали,  что  идейное  течение  сибирского  сепаратизма  протаскивалось  под  разным  видом:  сибирское  областничество,  сибирская  колония,  автономия  Сибири,  сибирский  федерализм, сибирский  сырьевой и этнический  край,  сибирский  патриотизм,  сибирское  земское  самоуправление.  Рассматривать  сибирское  областничество,  равно  как  и  сибирский  сепаратизм,  в  «чистом  виде»,  вне  связи  с  другими  социально – политическими  движениями,  как  это  часто  делалось,  не  верно.  Исторически  оно  крепко  переплеталось,  например, с  тем  же  земством. Следует  заметить,  что  вопрос  взаимоотношений  сибирского  областничества  и  сибирского  земства  до  сегодняшнего  дня  остается  не  изученным. Эволюция  взаимоотношений  областничества  и  земства  развивалась  сложно  и  противоречиво.  Однако,  несмотря  на  это,  привлекательные  идеи  земства  использовались  областниками  в  политической  борьбе  за  власть,  особенно  на  изломе  истории,  в  1917 – 1919  годах.  Земство,  как  орган  местного  самоуправления,  появилось  в  ряде  губерний  европейской  России  в  1864  году  и  имело  своей  целью  способствовать  социально – экономическому  развитию  уездов  и  губерний. Земская  реформа  тогда  не  коснулась  Сибири. Но  сепаратисты, мечтавшие  о  ее  независимости,  держали  земство  в  поле  своего  зрения,  хотя  по  разному  относились  к  нему. Если  основоположник  идеологии  сибирского  сепаратизма  А. П. Щапов  еще  в  60 – е  годы  ХIХ  века  выражал  убеждение,  что  через  земство  можно  реально  переустроить  Сибирь,  то  последний  идеолог  областничества  Г. Н. Потанин  в  начале  ХХ  века  считал,  что  оно  не  сделает  ее  самостоятельной.  Надо  заметить,  что,  по  мнению  областников,  сибирский  сепаратизм  в  том  и  заключался,  чтобы   реформировать  Сибирь  без  реформирования  всей  России.  В  апреле  1905  года  царское  правительство  под  давлением  общественного  движения  опубликовало  рескрипт,  пообещав  провести  земскую  реформу  в  Сибири.  Перед  сепаратистами  встал  вопрос,  каким  образом  использовать  земскую  реформу  в  сибирском  переустройстве.  Ответ  попытался  дать  лидер  красноярских  сепаратистов  Владимир  Крутовский.  В  мае  1906  года  в  газете  «Голос  Сибири»,  повторяя  уже  имевшееся  в  прессе  высказывание,  он  выразил  взгляды  областников  на  земскую  реформу  в  Сибири. «Земское  самоуправление, - по  его  мнению, -  должно  произойти  в  виде  Сибирской  Областной  Думы». Таким  образом,  Вл. М. Крутовский  считал,  что  вводить  сибирское  земство  надо  только  через  отдельно  образованный  орган  законодательной  власти  в  Сибири. Это был, конечно,  сепаратистский  взгляд  на  рождение  земского  самоуправления  в  Сибири. 
     Проходили  годы,  а  вопрос  введения  земства  в  Сибири  так  и  не  решался.  Царское  правительство  понимало,  что  введение  земства  может  послужить  толчком  к  развитию  сепаратистских  тенденций  и  отторжению  Сибири  от  России.  Но  Февральская  революция,  первый  общесибирский  съезд  партии  кадетов,  среди  которых  были  и  областники,  подтолкнули  решение  вопроса  о  земской  реформе  в  Сибири.  17  июня  1917  года  Временное  правительство  приняло  Закон  о  сибирском  земстве.  Следует  заметить,  что  сибирскому  земству  не  повезло,  оно  вводилось  при  крайне  неблагоприятных  условиях,  когда  Россия  погружалась  в  революционный  хаос.  Земство, - по  мнению  американского  историка  У.  Розенберга, - не  было  идеальным  органом  местного  самоуправления,  и  в  силу  своего  несовершенства  потерпело  крах.  Основная  же  причина  краха  земства  заключается  в  том,  что  оно  выступало  противовесом  советам   большевиков.   
     «Чистые»  областники  накануне  принятия  Закона  о  сибирском  земстве  стояли  как  бы  в  стороне  от  него,  наблюдая,  чем  все  это  кончится. Их,  конечно,  традиционно  устраивало  введение  земского  самоуправления,  но  оно  не  воплощало  в  жизнь  главной  идеи  сепаратизма – государственного  переустройства  Сибири  по  областническому  типу,  не  давало  сепаратистам  шансов  на  формирование  собственной  власти.  И  только  после  того,  как  земская  реформа  заработала,  областники  в  своих  документах  (постановления  конференции,  первого  и  чрезвычайного  съездов  сибирских  областников:  август – декабрь,  1917)  поддержали  земство,  чтобы  использовать  его  в  качестве  запасной  опоры  сепаратистских сил для захвата  власти. После  Февральской  революции  сибирские  сепаратисты  переходят  к  открытой  агитации  в  борьбе  за  власть  с  центром.  Уже  упоминавшийся  сибирский  областник,  красноярский  историк  Н. Н. Козьмин  в  статье  «Областничество»,  опубликованной  в  журнале  «Сибирские  записки»  (1917,  № 6)  заявил:  «Борьба  с  центром  является  одним  из  начальных  этапов  областного  движения».  Областники,  накануне  взрыва  революционного  пролетариата,  чувствуя,  чем  все  это  кончится,  если  большевики  захватят  власть,  лихорадочно  ищут  путь,  по  которому  надо  пустить  Сибирь  в  это  переломное  время.  И  снова  между  сепаратистами  возникает  большой  спор  по  использованию  земства  в  государственном  переустройстве Сибири.  У  областников  опять,  как  и  раньше,  не  было  единого  мнения  на  этот  счет.  Одни  областники  (И. А. Некрасов – другой)  хотели  с  помощью  земства  автономно  переустроить  Сибирь,  другие  (Г. Жернавков)  заявляли,  что  «… введение  в  Сибири  земства  совершенно  не  разрешает  вопроса  о  сибирской  областной  автономии».  На  фоне  разгоревшегося  спора  об  использовании  земства  в  переустройстве  Сибири  между  областниками  возникает  раскол.  И  возникает  не  случайно.  Сибирское  областничество,  имевшее  яркую  сепаратистскую  окраску,  периода  революционной  смуты  не  составляло  монолитное  целое,  хотя  его  лидеры  и  стремились  к  этому.  Оно  объединяло  в  своих  рядах  в  основном  две  группы – томских  и  красноярских  областников.  До  поры  до  времени  между  ними  не  было  выраженных  разногласий.  Но  во  второй  половине  1917  года  среди  областников  они  возникли. Началу  разногласий,  приведших  к  расколу,  послужило  следующее.  В  августе  1917  года  в  Томске  был  опубликован  состав  комитета  по  подготовке  к  очередному  сибирскому  областному  съезду.  Почему – то  среди  будущих  участников  не  оказалось  ни  одного  из  красноярских  областников.  На  съезде,  проходившем  в  декабре  в  Томске,  стоял  главный  вопрос:  «О  конструкции  сибирской  власти».  Перед  обсуждением  столь  важного  вопроса  Сибирский  областной  съезд  отверг  участие  в  нем  представителей  торговли  и  промышленности  Приенисейского  края,  которые  находились  под  покровительством  красноярских  областников.  На  этом  же  съезде  выявилось  и  непредвиденное:  некоторые  его  участники  внесли  предложение  о  необходимости  сотрудничества  с  большевиками.  В  знак  протеста  красноярские  областники  Вл. Крутовский, Вс. Крутовский  и  Н. Н. Козьмин  покинули  съезд. А  родившиеся  Сибирская  Областная  Дума  и  Сибирский  Областной  Совет  лишились  поддержки  торгово – промышленных  и  финансовых  организаций  Приенисейского  края.  На  этом  раскол  среди  сибирских  сепаратистов  не  закончился,  наоборот,  он  стал  углубляться.  По  сообщению  красноярской  газеты  «Дело  рабочего»,  15  и  19  августа  1918  года  состоялось  заседание  Сибирской  Областной  Думы,  на  котором  были  утверждены  127  полномочных  депутатов  в  ее  состав.  От  красноярских  областников  в  ней  никого  не  оказалось,  и  это  служило  очередной  причиной  для  дальнейшего  раскола  среди  сибирских  сепаратистов.  Вообще,  областники  ничем  не  гнушались,  когда  речь  заходила  о  захвате  власти,  и  не  собирались  переустраивать  Сибирь  в  «белых  перчатках».  Из  газет  той  поры  известно,  что  накануне  Февральской  революции  лидеры  областников  Г. Н. Потанин  и  А. В. Адрианов  тайно  встречались  в  Томске  с  агентом  охранки  А. В. Стабровским,  имевшим  кличку  «Петров 2 – й».  Лидеры  сибирского  сепаратизма  для  достижения  своих  политических  целей  часто  прибегали  к  манипуляциям.  Накануне  выборов  в  Учредительное  собрание,  в  ноябре  1917  года,  в  Красноярске  разразился  скандал.  Оказалось,  что  идеологи  сибирского сепаратизма  Г. Н. Потанин  и  Вл. М. Крутовский  на  выборах  в  Красноярске  проходили  по  списку  от  сибирских  областников – кадетов,  а  в  Томске – от  народных  социалистов  эсеровского  толка.  И  не  случайно  сепаратисты на  выборах  набрали  менее  одного  процента  голосов.  С  этого  времени  и  начался  провал  идеологии  сибирских  областников.  В  арсенале  действий  областников  предусматривался  и  захват  власти  силой. Именно  в  годы  безудержной  борьбы  за  власть областники  обнажили  свою крайнюю,  воинствующую  форму. В  январе  1918  года,  накануне  нелегального  съезда  Сибирской  Областной  Думы, на  котором  сепаратисты  избрали  Временное  сибирское  правительство,  была  создана  военная  организация  областников  для  борьбы  с  большевиками  и  захвата  власти. Областники,  готовясь  к  захвату  власти  и  установлению  государственной  самостоятельности  Сибири,  определяли  будущие  ее  финансовые  возможности,  обсуждая  вопрос  о  наличии  сибирского  золотого  запаса.  Об  этом  летом  1918  года  состоялся  разговор  на  собрании  областников,  проходившем  при  участии  товарища  министра  финансов  Временного  сибирского  правительства  Н. Д. Буйновского. У  сибирских  сепаратистов стремление  захватить  власть  не  возникало  стихийно,  наоборот, оно  было  их  движущей  силой. За  многие  десятилетия  никто  из  историков  не  обратил  внимание  на  сообщение  газеты  «Дело  рабочего»  от  22  сентября  1918  года,  из  которого  вытекает,  что  сибирские  областники  последовательно  выступали  не  только  за  сепаратистское  переустройство  Сибири,  но  и  за  овладение  всероссийской  власти. Газета  напечатала  заявление  членов  Сибирской  Областной  Думы  Н. Назаренко, Н. Карпова  и  других  на  одном  из  официальных  совещаний  о  том,  что  «Основами, на  которых  Сибирская  Областная  Дума  мыслит,  является  образование  Всероссийского  правительства».  И  вообще,  сепаратистов  власть  не  тяготила,  наоборот,  они  стремились  овладеть  ею,  когда  появлялась  такая  возможность.  И  с  захватом  власти  они  не    церемонились. Как  только  в  июне  1918  года  в  Красноярске  пал  советский  режим,  сепаратистам  Вл. М. Крутовскому и Н. Н. Козьмину  с  помощью  белой  гвардии  потребовалось  всего  одни  сутки,  чтобы  завладеть  всей  полнотой  власти  в  городе.
     Сибирские  сепаратисты,  получившие  выучку  в  условиях  оппозиции  к  любой  власти,  способны  были  на  любой  переворот,  чтобы  овладеть  этой  властью. Тайное  стремление  овладеть  властью  не  способствовало  объединению  сепаратистов,  наоборот,  служило  расколу  в  их  рядах.  Наглядным  примером  безудержного  стремления  к  захвату  власти  служит    событие,  которое  произошло  в  сентябре  1918  года.  В  эти  дни  председатель  Временного  сибирского  правительства  П. В. Вологодский,  отправляясь  по  делам  на  Дальний  Восток,  возложил  временно  исполнять  обязанности  главы  правительства  на  министра  внутренних  дел  Вл. М. Крутовского.  Воспользовавшись  такой  ситуацией,  19  сентября,  по  сообщению  газеты  «Свободная  Сибирь»,  министр  туземных  дел  М. Б. Шатилов,  министр  внутренних  дел  Вл. М. Крутовский,  председатель  Сибирской  Областной  Думы  И. А. Якушев,  а  с  ними  областники  Г. Патушинский  и  А. Новосельцев  прибыли  в  Омск  с  целью  захвата  власти,  где  находилось  правительство. Инициатором  этой  акции  был  Вл. М. Крутовский. Газета  «Сибирская  жизнь»  19  сентября  1918  года  сообщала:  «у  Крутовского  есть  намерения  возглавить  совет  министров».  Но  дело  обернулось  так,  что  21  сентября  вся  эта  группа  сепаратистов  была  арестована  представителями  правительственной  власти.  При  аресте  им  было  предложено  сохранение  жизни  при  одном  условии,  если  они  откажутся  от  своей  затеи  сместить  правительство  и  немедленно  покинут  Омск. Так  провалился  захват  правительственной  власти,  организатором  которого  был  один  из  идеологов  сибирского  сепаратизма  Вл. М. Крутовский. Изучая  историю  сибирского  сепаратизма,  интересно  было  знать,  а  что  собой  представляли  сами  сепаратисты,  какое  было  их  социальное  и  материальное  положение,  как  складывалась  их  судьба. Обо  всех  рассказать  нет  возможности,  но  некоторым  из  них  надо  посвятить  несколько  строк. 
     Один  из – них  красноярец  Владимир  Михайлович  Крутовский,  самая  одиозная  и  трагическая  фигура  сибирских  сепаратистов.  Владимир  Крутовский – выходец  из  обрусевших  поляков,  родился  в  1856  году  на  одном  из  Удерейских  приисков,  в  Южно – Енисейском  горном  округе,  за  Нижним  Приангарьем.  Его  отец  Михаил  Крутовский  в  годы  енисейской  золотой  лихорадки  переселился из Владимирской  губернии  в  Енисейскую,  где  создал  собственное  торговое  и  золотопромышленное  дело,  стал  купцом  I  гильдии,  имел  солидный  пай  в  Удерейской  золотопромышленной  компании. Михаил  Крутовский  был  крупным  золотопромышленником,  на  его  приисках  работало  200  рабочих.  За  вторую  половину  ХIХ  века  на  приисках  Крутовских  было  добыто  110  пудов  золота. Старший  сын  Владимир  окончил  Красноярскую  губернскую  мужскую  гимназию,  Петербургскую  медико – хирургическую  академию,  после  чего  был  направлен  работать  в  Енисейскую  губернию  окружным  сельским  врачом.  Со  временем  перемещается  в  Красноярск  и  работает  врачом  городской  больницы.  Еще,  будучи,  обучаясь  в  медико – хирургической  академии,  участвовал  в  революционной  подпольной организации  «Народная  воля». Работая  врачом,  занимался  анализом  заболеваний  приисковых  рабочих.  Под  конец  своей  врачебной  работы  занимал  должность  губернского  врачебного  инспектора  (главного  врача),  перед  выходом  на  пенсию  был  удостоин  звания  статского  советника – гражданского  полковника.  Живя  безбедно,  получая  солидную   пенсию,  большие  доходы  от  сдачи  в  аренду  Калифорнийского  прииска  в  сумме  10  тысяч  рублей  годовых,  равно  годовому  окладу  крупного  горного  инженера,  Владимир  Крутовский  занимался  активной  общественно – политической  деятельностью  в  сибирском  областничестве,  публицистикой,  издательским  делом,  издавая  в  конце  1910 – х  годов  журнал  «Сибирские  записки». Сразу  после  Февральской  революции,  5  марта  Владимир  Крутовский  избирается  председателем  губернского  комитета  общественной  безопасности  (подобие  таковых  в  период  французкой  революции). 12  апреля  1917  года  Владимир  Крутовский  назначается  енисейским  губернским  комиссаром Временного  правительства (на  правах  губернатора  Енисейской  губернии).  2  ноября  1917  года  большевики  отстраняют  его  от  этой  должности  и  заключают  в  тюрьму. Крутовский  по  характеру  был  человеком  очень  трудным, тяжело   сходился  с  людьми,  был  инициатором  конфликтов  между  гласными  Красноярской  городской  думы,  проявлял  жестокость  по  отношению  к  смещенным  лицам.  Как  только  был  назначен  губернским  комиссаром,  сразу  же  заточил  в  тюрьму  бывшего  Енисейского  губернатора  Гололобова,  не  посчитавшись  с  тем,  что  он  был  совсем  больным  человеком. Всю  жизнь  Владимир  Крутовский  стремился  достигнуть  высокой  власти.  Как  активный  сибирский  сепаратист,  участвовавший  в  контрреволюционной  борьбе  против  советской  власти,  в  декабре  1938  года  был  расстрелян  в  тюрьме  Красноярского УНКВД.               
     Особняком  стоит  история  отношения  областников  к  земству  в  золотопромышленных  районах  Приенисейского  края,  в  судьбе  которого   они  сыграли  не  самую  лучшую  роль.  Все  началось  с  того,  что  в  начале  1900 – х  годов  сильно  активизировались  красноярские  золотопромышленники,  многие  из  которых  входили  в  «Союз  освобождения»  и  являлись  сторонниками  введения  земства  на  приисках,  разделяя  идеи  сибирского  сепаратизма. Изменение  статуса  Сибири  они  видели  через  земское  обустройство  золотопромышленных  районов,  добиваясь  скорейшего  его  введения  на  приисках.  Об  этом  с  особой  настойчивостью  было  заявлено  в  1907  году  на  1 – м  Всероссийском  съезде  золотопромышленников.  А  статья  «Золотопромышленность  и  земство»,  опубликованная  в  журнале  «Сибирские  вопросы»  (1911, № 18 – 19),  еще  сильнее  активизировала  идею  введения  приискового  земства.  Почему  сибирским  областникам  хотелось,  чтобы  в  золотопромышленных  районах  было  введено  земство?  А  им  это  было  выгодно.  Ведь  многие  из  областников  имели  в  Сибири  собственные  золотые  прииски.  Но  капиталы  в  их  развитие  не  вкладывали,  а,  сдавая  в  аренду,  получали  с  них  большие  доходы.  И  проникнув  в  органы  приисковых  земств,  областники  распоряжались  бы  «золотым  делом»  по  своему  усмотрению.  Ведь  не  случайно  же  предлагалось  функции  Советов  съездов  золотопромышленных  горных  округов  передать  волостным,  приисковым  земствам.  В  апреле  1917  года  Временное  правительство  приняло  решение  о  введении  земства  в  золотопромышленных  горных  округах  Сибири.  Выборное  земство  в  Северо – Енисейском  и  Южно – Енисейском  горных  округах  было  введено  осенью  1917  года,  а  весной  1918  года  большевики  его  ликвидировали. 
     На  проходившем  под  руководством  областников  И. К. Окулича  и  Вс. М. Крутовского  (младшего  брата  Вл. М. Крутовского)  в  августе  1918  года  в  Красноярске  1 – м  губернском  торогово – промышленном  съезде  красноярские  сепаратисты  активизируются,  выступают,  как  самостоятельная  политическая  сила  и  предлагают  создать  Сибирское  федеративное  государство  с  президентским  правлением,  с  собственной конституцией.  При  создании  Сибирского  федеративного  государства  сепаратисты  предусматривали  обязательное  восстановление  земских  учреждений  в  золотопромышленных  районах.  Особенно  настаивал  на  возрождении  приисковых  земств  управляющий  делами  Совета  съездов  южноенисейских  золотопромышленников,  директор  правления  Енисейского  торгово – промышленного  общества,  областник  Всеволод  Крутовский.  В  сентябре  1918  года  приисковые  земства  были  восстановлены,  но  уже  не  выборным,  а  явочным  путем.  На  торгово – промышленном  съезде  Вс. М. Крутовский  выступил  с  докладами:  «Современные  политико – экономические  вопросы  Сибири»  и  «Запросы  внешней  торговли  Сибири».  Этими  докладами  Вс. М. Крутовский  как  бы  инициировал  областников  к  воплощению  идей  и  принципов  сибирского  сепаратизма  в  практику  сепаратистской  общественно – политической  жизни.  Красноярских  областников  на  это  толкали  глубинные  причины.  Являясь  выразителями  интересов  крупных  золотопромышленных  и  торговых  кругов  и  имея  большие  доходы  от  сдачи  в  аренду  собственных  приисков,  они  хотели  сохранить  за  собой  прибыльную  собственность.  А  для  этого  областникам  нужна  была  земская  власть. И чтобы  ею  овладеть,    надо  было  жертвовать  идеями  либерально – демократического  устройства  Сибири. Весь  парадокс  политических  действий  красноярских  сепаратистов  заключался  в  том, что  они, выдвигая  демократическое  устройство  Сибири,  в  то  же  время  для  захвата  власти  на  южноенисейских  приисках,  например,  использовали  тайный  сговор.  Но  как  ни  старались  областники  использовать  в  своих  целях  приисковые  земства,  ничего  из  этого  не  получилось. 9  апреля  1919  года  в  Северо – Енисейском   золотопромышленном  округе  состоялось  чрезвычайное  волостное  земское  собрание.  Не  справившись  с  развивающимся  кризисом  в  золотом  промысле,  местное  земство  приняло  решение  о  самоупразднении. По  такому  же  пути  катилось  земство  и  в  Южно – Енисейском  золотопромышленном  округе.  В  октябре  1919  года  на  губернском  земском  совещании  в  этом  признался  председатель  Южно – Енисейской  волостной  земской  управы  областник  Вс. М. Крутовский.  Именно  на  период  земского  правления   красноярских  областников  пришлась  неописуемая  разруха  приисков  в  Южно – Енисейском  горном  округе.  Это  было  полным  провалом  сепаратистов  в  земской  политике.  Увлеченные  идеей  переустройства  всей  Сибири,  областники – сепаратисты  не  занимались  вопросами  социально – экономической  жизни  даже  на    собственных  приисках. На  этом  участие  областников  в  сибирском  золотом  земстве  закончилось.       
     Современными  аналитиками  историческое  значение  сибирского  областничества  преувеличивается,  а  роль  его  идеологов  идеализируется.  Авантюрист  и  провокатор  Б. Шишло,  проживавший  в  Париже,  в  статье  «Областничество,  сепаратизм,  автономия»  («Сибгазета»,  сентябрь,  1992)  нарочито  утверждал,  что  большевики  украли  у  сибирских  сепаратистов  идею  демократического  устройства  России.  Подобный  постулат  не  соответствует  исторической  достоверности, ибо  не  было  никакой  областнической  идеи  демократического  реформирования  России.  Наоборот,  сепаратисты,  выступая  за  демократию,  сами  же  и  отвергали  ее.  В  конституционных  основах  областного  управления  Сибири  они  предлагали  закрепить  за  губернатором  право  созывать  земские  собрания  всех  уровней,  устанавливая,  таким  образом,  административную  опеку  над  земством,  т. е. выдвигали  вместо  демократии  приоритет  бюрократии.   
     Из  предыдущего  изложения  было  видно,  что  областническая  идеология  страдала  противоречивым  отношением  к  земству.  По – существу,  между  областничеством  и  земством  было  открытое  противостояние. И  порою  вопрос  о  выборе  пути  для  Сибири  становился  остро:  «Областное  земство  или  Сибирская  автономная  федерация».  Проигнорировав  Всесибирский  земский  съезд,  областники,  однако,  хотели  создать  пирамиду  сибирской  законодательной  власти  по – своему,  предлагая  формировать  ее  вершину  через  выборы  в  губернских  земствах.  А  когда  встал  вопрос  о  проведении  выборов  в  Сибирское  земство,  то  областники  опять  же  заняли  позицию  неопределенности. Это  и  подтолкнуло  министерство  внутренних  дел  Сибири  в  декабре  1918  года  приостановить  выборы  в  Сибирское  земство. Областники  расчитывали  установить  власть в Сибири  с  помощью  Сибирской  Областной  Думы,  которая  была  создана  в  декабре  1917  года  на  съезде  сибирских  областников  как  орган  политической  и  законодательной  власти  в  борьбе  с  большевиками.  Но  Дума  в  силу  своих  сепаратистских  устремлений,  неопределенностей  и  противоречий,  особенно  по  земскому  вопросу,  не  оправдала  себя,  и  осенью  1918  года  общественно – политические  силы  Сибири  стали  требовать  устранения  ее  с  авансцены  политической  жизни.  Сами  думцы  заявляли,  что  «Дума  не  является  лицом  народа  и  Сибири». Торгово – промышленные  организации,  сибирское  казачество  и  социал – демократические  партии  байкотировали  Думу,  предлагая  ей  «признать  свою  миссию  законченной  и  разойтись  в  сознании  исполненного  долга». Такое  враждебное  отношение  к  Сибирской  Думе,  как  к  главному  политическому  органу  областников,  не  могло  не  создавать  трудности,  с  какими  сталкивалось  сибирское  земство. 
     1919  год  начался  для  сибирского  областничества  распадом  на мелкие  союзы. Первыми,  кто  начал  растаскивать  областническую  идеологию  по  союзам,  был  узкий  круг  красноярских  областников – сепаратистов,  разработавших  устав  Енисейского  союза  областников – автономистов,  который  являлся  политическим  проектом  государственного  устройства  Сибири.  Правда,  предпринимались  попытки  удержать  областников  от  распада  продолжением  борьбы.  22  августа  1919  года  идеолог  областнического  сепаратизма  Г. Н. Потанин  в  «Сибирской  газете»  публикует  воззвание  «К  оружию,  граждане !».  По – существу,  это  был  открытый  призыв  сибирских  сепаратистов  к  вооруженной  борьбе  против  большевиков.  Но  это  был  не  призыв  лидера  сибирских  сепаратистов,  а  отчаянный  крик  человека,  посвятившего  впустую  всю  свою  жизнь  оппозиционной  борьбе  с  любой  властью.  Кричать  было  уже  поздно,  время  неумолимо  работало  против  областников.  «К  середине  1918  года, - считает  новосибирский  историк  М. В. Шиловский, - областники  как  самостоятельная  политическая  сила  сошла  с  политической  арены».  Иначе  не  могло  и  быть.  Газеты  того  времени  отмечали,  что  областничеству  не  удалось  создать  эффективную  программу  своих  практических  действий,  так  как  оно  не  несло  в  себе  ничего  нового,  не  способствовало  выходу  Сибири  из  возникшего  политического  и  социально – экономического  кризиса, к тому же  сибирская  провинция  оказалась  «не  готова  к  созданию  собственной  представительской  власти»  (цитата  И. Аристова).  Почему  у  сибирского  сепаратизма  1917 – 1920  годов  сложилась  такая  трагическая  судьба?  Причин  его  трагизма,  и  особенно  в  земской  политике,  можно  выделить  много.  Одной  из  них  является  то,  что  сепаратисты  смотрели  на  земство,  как  на  запасной  инструмент,  с  помощью  которого  можно  было  бы  завладеть  властью  в  Сибири.  Ярким  примером  безудержной  борьбы  областников  за  власть  в  Сибири  с  использованием  земства  служит  неудачно  созданное  в  1919  году  и  просуществовавшее  всего  около  четырех  месяцев  Земское  Политическое  Бюро,  организаторами  которого  были  лидеры  сибирского  сепаратизма.  У  сепаратистов  не  было  единого мнения  на  государственное  переустройство  Сибири.  Одни  видели  ее  будущее  в  виде  «суверенного  государства»,  другие  представляли  как  «нераздельную  часть  государства  Российского»,  но  с  «обособленной  политикой».  Отстаивая  идею  сибирской  государственности,  сепаратисты  не  могли  определиться  в  том,  что  взять  за  основу – автономию,  федерацию  или  конфедерацию,  и  тем  самым  вносили  путаницу  в  социально – политическое  и  административно – государственное  устройство  Сибири  (Енисейский  вестник,  1919).  Не  смогли  областники  определиться  и  в  том,  каким  образом  закрепить  конституционные основы  независимой  Сибири – Учредительным собранием  или  Земским  собором. Причем, между  областниками  постоянно  возникал  спор,  кому  отдать  приоритет:  сибирскому  земскому  самоуправлению  или  Сибирской  Областной  Думе.  Доходило  даже  до  того,  что  ставился  знак  равенства  между  Сибирским  земским  собором  и  Сибирской  Областной  Думой,  о  чем  сообщал  журнал  «Новое  земское  дело»,  вышедший  в  1919  году  в  Красноярске. Сиб Обл Дума,  как   политический  орган  областников,  к  этому  времени  окончательно  себя   дискредитировала.  Не  было  у  областников  ясной  позиции  и  по  коренному  вопросу  земства – землевладению.  Среди  лидеров  сибирских  областников  было  много  крупных  землевладельцев  (например, красноярец  И. К. Окулич) и  с  землей  они  не  собирались  расставаться,  хотя  иркутские  областники  выступали  против  частной  собственности  на  землю. Ведь  с  закреплением  земского  самоуправления  землевладение  и  землепользование  в  Сибири  перешло  бы  под  контроль  местного  земства.   
     Сибирский  сепаратизм,  теоретически  рожденный  в  недрах  областнической  идеологии,  оппозиционной  к  любой  власти,  не  мог  бы  проявить  себя  практически,  если  бы  для  этого  не  возникли  соответствующие  причины.  В  числе  основных   причин,  обнаживших  сибирский  сепаратизм,  можно  назвать  следующие.  Во – первых,  революционная  смута  17 – 20 – х  годов;  во – вторых,  в  ответ  на   революционный  взрыв  страстное  устремление  областников,  во   что  бы   то  ни  стало   установить  свою  власть  в  Сибири;  в – третьих,    противостояние  между  областничеством  и  земством  и  в – четвертых,  развал  центра  и  большевистский  экстремизм.  В  условиях  классового  противостояния,  толкнувшего  к  обостренной  политической  борьбе  и  гражданской  войне,  призывы  к  автономии,  федерации  или  конфедерации  становились  открытыми,  воинствующими  формами  сепаратизма,  а  не  стремлением  вывести  Сибирь  из  хаоса  и  разрухи.  Но  главной  причиной,  обнажившей  сепаратизм  областников  и  приведшей  их  к  трагедии,  было  то,  что  они  безоговорочно  использовали  областничество  в  качестве  способа  установления  диктатуры  своей  политической  власти  в  Сибири. 
     Областники  принадлежали  к  разным  политическим  группировкам,  раздираемым  непримиримостью  в  борьбе  за  власть, не  имели  социальной  опоры  в  народе, казачестве  и  армии и, заигрывая через  земство  с крупным  торгово – промышленным  капиталом, навязывали свою политическую  волю.  Этим  самым  они  дискредитировали  собственную  идею  переустройства  Сибири  и  обрекли  себя  на  неотвратимую  погибель.  «В  этих  условиях  использование  областничества  для  объединения  сил  и  решения  государственных  задач  было  безумием», - считал  Г. К. Гинс – управляющий  делами  Сибирского  колчаковского  правительства,  живой  свидетель  событий  тех  дней.  Так,  в  период  революционной  смуты,  политического  хаоса  и  людского  насилия  прервался  социально – политический  эксперимент  сибирского  областнического  сепаратизма,  который  был  ничем  иным,  как  роковой  трагедией.  Областники  этого  периода  также  не  избежали  своей  трагической  участи.  Одни  погибли  еще  во  время  гражданской  войны  с  большевиками,  а  другие  впоследствии  были  ими  репрессированы  и  расстреляны.
 
     2. Сибирский  номенклатурный  сепаратизм  конца  ХХ  века  и  его  крах.

     Едва  отгремела  кровавая  гражданская  война,  как  уже  в  1923  году  сибирское  областничество  привлекает  к  себе  внимание,  и  в  журнале  «Сибирские  огни»  (№ 3 – 6)  появляются  критические  статьи,  посвященные  «иллюзиям  сибирских  областников». Авторы  статей  В. В Вегман,  Г. С. Круссер,  В. Семенов  и  другие. Сегодня,  с  высоты  времени,  можно  определенно  сказать,  что  эти  статьи – заказ  советской  тоталитарной  власти  с  целью  похоронить  сибирский  сепаратизм  как  контрреволюционную  силу,  боровшуюся  с  большевизмом. А  потом,  на  долгие  десятилетия,  в  СССР  было  запрещено  даже  упоминать  о  сибирском  сепаратизме. Большевики,  установив  тоталитарную,  национально – территориальную  политику,  считали,  что  с  сепаратизмом  покончено  навсегда.  Но  он  оказался  живучим,  он  только  на  время  уснул  и  ждал  своего  часа,  чтобы  снова  вспыхнуть.  И  этот  час  наступил.  В  конце  80 – х  и  начале  90 – х  годов,  в  период  предвыборной  компании  в  союзный  и  российский  Верховные  Советы,  в  СССР  произошло  социально – политическое  обострение,  толкнувшее  его  к  распаду,  что  стало  геополитической  катастрофой  ХХ  века.  Столица  бурлила  митингами,  создавая  угрозу  сепаратистского  раскола  страны.  Из  Москвы    центробежные  процессы  докатились  и  до  Сибири,  и  к  ней  было  приковано  большое  внимание.  Вопрос  стоял  ребром,  удастся  ли  в  условиях  распада  СССР  с  помощью  Сибири  сохранить  единство  России. Стоял  и  другой,  не  менее  важный  вопрос,  какие  силы  будут  стоять  за  сибирский  сепаратизм. А  в  Сибири  в  это  время  действительно  наступило  критическое  положение. Ее  сотрясали  происходившие  в  Кузбассе  мощные  забастовки  шахтеров. Сибиряки,  недовольные  властью,  экономическим  положением  своей  жизни,  требовали  коренных  изменений. Со  страниц  газет  на  сибиряков  сбрасывались  такие  лозунговые  выражения,  как  «Государство  Сибирь»,  «Сибирь – сибирякам».  «Воскрешение  главной  областнической  идеи  вновь  ставит  в  повестку  дня  вопрос  отделения  от  России,  вплоть  до  полной  государственной  самостоятельности  Сибири», - писала  «Сибирская  газета»  в  ноябре  1991  года. Через  прессу  в  сознание  сибиряков  запускалось такое  сепаратистское,  нарочито  выпуклое  псевдомнение  о  преувеличенном  значении  Сибири.  Этот  тезис  звучал  так:  «Сибирь – мировой  резервуар»,  или  «Сибирь,  как  регион  может  быть  выделен  в  самостоятельный   геополитический  фактор»  (А. Дубнов,  «Сибгазета»,  октябрь,  1992).            
     Сегодня,  по  прошествии  нескольких  лет,  возникает  вопрос,  почему  снова,  через  много  лет,  в  начале  90 – х  годов  ХХ  века,  всплыла  оказавшаяся  на  обочине  истории  областническая  идея  отделения  Сибири  от  России  и  создания  самостоятельного  Сибирского  государства?  Если  говорить  коротко,  то  такой  призыв  был  обусловлен  тем,  что  к  этому  времени  государственное,  общественно – политическое  и  экономическое  положение  Сибири  создавало  ей  тяжелое  существование  и  не  способствовало  ее  перспективному  развитию. Что  надо  было  сделать,  чтобы  Сибирь  стала  самостоятельной? В  большом  потоке информации  появилось  много  разных,  порою  очень  противоречивых,  предложений,  среди  них  обозначились  и  такие,  которые  предлагали  положить  в  основу  в  качестве  приоритета  создание  суверенного  Сибирского  государства.  А  для  этого  предлагалось  вывести  Сибирь  из  централизованной  системы  власти.  Сибирь  должна  распоряжаться  своими  природно – сырьевыми  ресурсами  самостоятельно,  иметь  свою  экономическую  зону  с  целью  прямого  выхода  на  мировой  рынок.  Решение  этих  проблем  возможно  при  условии,  если  Сибирь  приобретет  новый,  независимый  от  федерального  центра  административно – государственный  статус  с  новой  системой  управления  и  новой  структурой  экономики.  Возникал  вопрос,  а  каким  путем  добиться  назависимости  Сибири?  Конституционным,  демократическим  путем,  или  снова  повторить  тот  трагический,  какой  уже  имел  место  в  истории  Сибири.  И  был  стихийно  навязан  путь  номенклатурного  сепаратизма. Сибирь  снова  оказалась  втянутой  в  сомнительное  переустройство. Сибирский  сепаратизм  начала  90 – х  годов,  призывающий  к  отделению  Сибири  от  России, к  созданию  независимого  Сибирского  государства,  развивался  по  двум  направлениям.  Во – первых,  путем  информационного  наката,  получившего  название  «газетный  сепаратизм», а  во – вторых,  практическими  действиями  тех,  кто  входил  в  основную  обойму  бывшей  партийно – советской  номенклатуры  и  хотел  осуществить  старые  идеи  сепаратизма. Отсюда  за  сепаратизмом,  движущими  силами  которого  выступала  бывшая  номенклатура,  и  закрепилось  называние  «номенклатурного  неосепаратизма». Связующим  звеном  между  этими  направлениями  сепаратизма  выступали  историки  и  журналисты, не  утруждая  себя  глубоким  анализом  истории  возникновения  и  развития  сибирского  сепаратизма.  И  поступали  очень  просто.  Брали,  какие – то  тексты  документов  сибирского  областничества  1917 – 1920  годов  и,  расставив  в  них  недостающие  запятые,  выдавали  их  за  политические  рецепты  для  современной  жизни  Сибири.  Сепаратизм,  вспыхнувший  в  постсоветский  период,  ничто  иное,  как  обнажившаяся  ожесточенная  борьба  за  захват  власти  и  передел  государственной  собственности,  с  призывом  добиться  псевдодемократических  перемен  в  обществе,  замены  экономики  диктата  на  рыночные  отношения.  В  «газетном  сепаратизме»  сразу  же  обозначились  две  точки  зрения.  Одна – за  отделение  Сибири  от  России  и  создание  суверенного  Сибирского  государства,  другая – против  такого  явления.  Если  говорить  о  первой  точке  зрения,  то  она,  вспыхнув  стихийно,  заключалась  в  том,  что  для  отделения  Сибири  от  России,  прежде  всего, необходимо  сформировать  «новую историческую  общность»,  но  не  в  виде  национального  признака,  а  в  качестве  гражданственности. А  потом  уже  провозглашать  и  гражданское  государство  под  названием  «Остров  Сибирь». Подстрекателем  к  этой  авантюрной  идее  выступил  некто  А. Соболевский, обнародовав  ее  в  статье,  напечатанной  в  «Сибгазете»  в  марте  1991  года. Идея  создания  гражданского  государства,  на  основе  русскосибирской нации, сразу же была  подхвачена  «Сибгазетой»,  которая  предложила  по  этому  вопросу  провести  даже  референдум  в  Сибири.  Для  воплощения  идеи  образования  Сибирского  гражданского  государства  А. Соболевский  в  другой  статье,  опубликованной  в  «Литературной  газете»  в  сентябре  1992  года,  выдвинул  концепцию – «регионализма»,  как  новое  мышление.  Конечно,  это  был  элементарный  авантюризм, построенный  на  полном  незнании  истории. Ведь  регионализм,  как  административно – территориальная  политика,  не  является  новизной  в  истории  Сибири.  По  сведениям  Н. П. Матхановой,  автора  книги  «Генерал – губернаторы  Восточной  Сибири»  (1998),  регионализм  в  управлении  Сибирью  использовался  еще  в  ХIХ  веке.  Нынешний  «регионализм, - по  мнению  публицистов, - обнажил  свое  эгоистическое  бесплодие».  Нашлись  даже  и  такие,  кто  уже  определил,  кому  должна  принадлежать  Сибирь.  Предлагалось  переустроить  Сибирь  с  ярко  выраженным  национальным  признаком.  Некто  Спартак  Абдулин  в  «Сибгазете»  заявил,  что  «Сибирь  должна  стать  суверенной  республикой  сибирских  татар»,  не  задумываясь  над тем,  что  этим  самым  он  толкает  ее  на  путь  панисламизма  и  пантюркизма,  исламских  религиозно – политических  идеологий. Так  возникла  попытка  перевести  сибирский  сепаратизм  в  сибирский  исламский  геополитический  национализм.  Вспыхнувший  сибирский  сепаратизм  набирал  силу,  катился, словно  снежный  ком. Одновременно  с  накатом  «газетного  сепаратизма»  велся,  и  поиск  общественно – политической  платформы,  от  имени  которой  можно  было  бы  провозгласить  сибирский  суверенитет  и  захватить  власть.  В  марте  1992  года  в  Томске,  на  специально  созванном  съезде,  провозглашается  о  создании  «Партии  независимости  Сибири»,  которая  выступает  в  качестве  приемницы  и  продолжателя  дела  сибирских  областников.  Партия  в  своих  тезисах  радикально  заявляет:  что  «Съезд  принимает  декларацию  о  независимости  Сибири  и  провозглашает  себя  высшим  органом  государственной  власти  в  Сибири  на  переходный  период. Съезд  избирает … президента  Сибирского  государства». Вот так,  ни  больше,  и  ни  меньше.  Томские  неосепаратисты,  объявляя  свою  декларацию,  были  так  сильно  уверены,  им  казалось,  что  они  теперь  всколыхнут  всю  Сибирь  и  сибиряки  ринутся  за  ними  на  борьбу  за  власть  и  отделение  Сибири  от  России,  и  вопрос  этот  решенный.  Но  произошло  непредвиденное.  В  эти  дни  И. Аристов  в  «Сибгазете»  опубликовал  большую  статью,  которая   называлась  «Что  такое  сибирский  сепаратизм?  (апрель,  1992).  Статья  поставила  точку  над  пагубностью  насаждаемого  сепаратистами  пути  для  Сибири. Основной  вывод,  к  которому  пришел  автор,  разбирая  историю  сибирского  сепаратизма,  заключается  в  том,  что  Сибирь  в  силу  своих  специфических  условий  развивалась  поступательно,  но  разгоревшаяся  в  1917 – 1920  годах  борьба  за  власть  между  большевизмом  и  сепаратизмом  помешала  этому. Поскольку областничество  участвовало  в  развале  России,  оно  «и  не  могло … стать  оплотом  созидательных  сил», - заключает  И. Аристов.  Такой  неожиданный  вывод  автора  ударил  по  тем,  кто  уже  почивал  на  лаврах  вспыхнувшего  сибирского  сепаратизма. Но  сепаратисты  на  достигнутом  не  останавливаются.  И  в  феврале  1993  года  в  Тюмени  рождается  еще  одна  партия  в  виде  объединения  граждан  под  названием  «Движение  Сибирь», цель  которой, равно  как и томской  партии,  отделение  Сибири  от  России  и  создание  независимого  Сибирского  государства,  или  на  худой  конец  сибирской  автономии.  Появление  в  Сибири  такой  опережающей  события  политической  платформы  в  борьбе  за  власть  и  за  передел  государственной  собственности  явно  не  устраивало  многих,  и  в  первую очередь остававшихся  еще  у  власти  представителей  номенклатуры. Поэтому  в  противовес  рожденным  партиям  шел  поиск  и  другой  политической  силы,  с  помощью  которой  можно  было  бы  провозгласить  независимую  Сибирскую  республику.  В  качестве  таковой  силы  и  государственной  структуры  предлагалось  выставить  номенклатурную  ассоциацию  «Сибирское  соглашение»,  которую  возглавлял  главный  представитель  новосибирской  номенклатуры,  председатель  Новосибирского  областного  совета  В. П. Муха. По  замыслу  авторов  ассоциация  создавалась  для  координации  сибирских  экономических  проблем,  но  никак  не  для  политических  вмешательств  в  административно – территориальные  основы  Сибири.  Однако  вскоре  оказалось,  что  у  нее  совсем  иные  намерения.  Хотя  ее  исполнительный  директор  В. Иванков  в  интервью  «Восточному  экспрессу»  (1992, № 32)  отрицал  участие  «Сибирского  соглашения»  в  политических  играх  вокруг  суверенитета  Сибирской  республики. Но  В. Иванков  не  был  ни  идейным  вдохновителем, ни  организатором  ассоциации,  и  как  наемное  лицо  для  работы,  лицемерил,  и  не  мог  сказать  правды,  иначе  был  бы  устранен  с  авансцены  «Сибирского  соглашения».  Здесь  уместно  остановиться  на  той  полемике,  какая  в  то  время  развернулась  в  прессе.  М. В. Шиловский,  полемизируя  с  И. Аристовым  по  исторической  оценке  сибирского  сепаратизма,  в  статье  «Три  редакции  сибирского  областничества»,    увлекшись  его  историческим  оправданием,  не  смог  сформулировать  принципиальные  возражения  против  публикаци  И. Аристова,  но  зато  высказал  определенное  мнение,  что  «для … территориальной  самостоятельности  региона  нужен  координационный  орган»  («Сибгазета»,  октябрь  1992). Такое  заявление  было  уже  призывом  к  обязательному  созданию  специальной  политической  платформы  в  Сибири.  Этот  призыв  долго  ждать  себя  не  застал.  26  августа  1993  года  на  сессии  Новосибирского  облсовета  в  качестве  политической  платформы  и  координационного  центра  для  создания  Сибирской  республики  и  была  предложена  ассоциация  «Сибирское  соглашение». Так,  заинтересованные  круги  путем  подстрекательства  пытались  одновременно  сформировать  гражданскую  позицию  и  общественно – политическую  платформу,  пригодную  для  провозглашения  суверенного  Сибирского  государства.  Маховик  сибирского  сепаратизма,  вернее  неосепаратизма,  был  запущен  и  начал  набирать  обороты.  Для  реализации  старой  идеи  о  назависимости  Сибири  потребовались  основы  государственного  и  административного  управления  Сибирским  государством.  Сибирские  неосепаратисты  раздумывать  над  этим  долго  не  стали,  и  на  свет  вытащили  лежавший  в  архивах  документ,  разработанный  сибирскими  областниками  еще  в  1917  году,  предлагая  его  использовать  в  качестве  современной  модели  устройства  нового  Сибирского  государства.  И  порою  доходило  до  абсурда.  «Сибгазета»,  которая  была  не  только  главным  подстрекателем,  но  и  эпицентром  в  переработке  информации  о  сибирском  сепаратизме,  в  августе  1992  года  (№ 32)  опубликовала  «Постановление  сибирской  конференции  общественных  организаций  по  вопросу  об  автономном  устройстве  Сибири»,  принятое  еще  8  августа  1917  года.  (Кстати,  конференция  была  созвана  не  областниками,  как  считается  до  сих  пор,  а  по  инициативе  Томского  губернского  земского  собрания).  Этот  документ  сибирских  сепаратистов,  как  отмечала  «Сибгазета»,  был  найден  «в  глубоких  архивных  подвалах  и  на  свет  не  извлекался».  А  фактически  документ  подсунул  профанатор  А. Старцев,  который  был  представлен  газетой  как  обнадеживающий  алтайский  историк.  Найденный  документ  «Сибгазета»  посчитала  неожиданной,  единственной  исторической  находкой,  с  помощью  которого  теперь  можно,  наконец,  решить  многие  и  социально – политические,  и  административно – государственные  проблемы,  т. е. эффективно  построить  новое  Сибирское  государство. А  для  этого  надо  совсем  немного:  для  реализации  документа  сепаратистов,  считала  «Сибгазета»,  необходимо  привлечь  в  качестве  «общесибирского  координационного  органа …ассоциацию  «Сибирское  соглашение»  или  будущую  Сибирскую  Думу».  Приходится  огорчить  как  профанатора  исторической  находки,  так  и  «Сибгазету»  (уже  несуществующую)  тем,  что  найденный  документ  не  является  единственным,  хранящимся  в  Государственном  архиве  Алтайского  края.  Это  постановление  сибирских  сепаратистов  в  виде  конституционного  автономного  переустройства  Сибири  имеется  и  в  Красноярске,  о  чем  давным – давно  известно.  Ведь  на  пятый  день  своего  выхода  из  печати,  13  августа  1917  года,  постановление  было  обнародовано  в  газете  «Сибирская  жизнь»  (издавалась  в  Томске).  Через  несколько  дней  журнал  «Сибирские  записки»  (1917,  № 4 – 5),  который  выходил  в  Красноярске  под  редакцией  одного  из  лидеров  областников – сепаратистов  Вл. М. Крутовского,  опубликовал  альтернативный  вариант  конституционных  основ  для  учреждения  на  территории  Сибири  «Сибирского  Союза  Вольных  Штатов».  А  затем  появился  и  третий  вариант  конституционных  основ  переустройства  Сибири  под  заголовком  «Схема  организации  Сибирского  областного  управления»,  был  напечатан  в  1919  году  снова  в  журнале  «Сибирские  записки»  (№ 6),  который  хранится  в  Красноярской  научной  библиотеке  и  давно  ходит  по  рукам  читателей.  Все  три  проекта  схожи  между  собой,  и  суть  у  них  одна – установить  областническую  власть  над  Сибирью.  Проекты  эти  обсуждались  общественностью,  о  них  сообщалось  в  газетах.  10  октября  1917  года  газета  «Свободная  Сибирь»  (выходила  в  Красноярске)  прокоментировала  проект  конституционных  основ  «Сибирского  Союза  Вольных  Штатов»,  отметив,  что  это  ни  что  иное,  как  схема  построения  Сибирской  федерации.  30  сентября  1919  года  «Свободная  Сибирь»  поведала  о  состоявшемся  в  Красноярске  собрании  общественности, на  котором  красноярец,  областник Н. Н. Козьмин  ознакомил  собравшихся  как  надо  переустраивать  Сибирь. Участники  собрания  заметили,  что  главный  недостаток  предложенной  схемы – ее  бюрократичность.  Наконец,  26  октября  1919  года  «Енисейский  вестник»  сообщал,  что  известный  сибирский  историк,  областник  Н. Н. Козьмин  завершил  разработку  проекта  конституции  Сибири.  Так  что,  вариантов  конституционного  переустройства  Сибири  было  предостаточно.  Приходится  сожалеть,  что  «Сибгазета»,  «клюнув  на  удочку»  недобросовестных  историков,  открыто  вводила  сибиряков  в  заблуждение,  публикуя  «историческую  находку» - «Постановление  сибирских  сепаратистов»  от  8  августа  1917  года.  Провокация  этого  эпизода  заключается  в  том,  что  историки  и  журналисты  90 – х  годов,  соблазнившись  поучаствовать  в  политических  играх,  стали  выступать  в  роли  вербальной  силы  сибирского  неосепаратизма  и  даже  предлагать  ее  в  качестве  инструмента  государственного  переустройства  Сибири. 
     В  2005  году  исполнилось  15  лет  созданию  Межрегиональной  ассоциации  "Сибирское  соглашение"  (которая  именуется  как  «МАСС»).    По  этому  случаю  газета  «АиФ»  (№ 39,  2005.  Региональное  приложение  «Сибирь»)  опубликовала  интервью  одного  из  руководителей   ассоциации  «Сибирское  соглашение»  В. Аксенова,  предварив  его  таким  заголовком,  как  «Сепаратизм  в  наших  краях  немыслим».  По – существу,  такое  заявление  ничто  иное,  как  оправдание  «Сибирского  соглашения»  за  прошлые  грехи  перед  историей,  когда  оно  подталкивало  к  сепаратистскому  отделению  Сибири  от  России.  Существовали  ли  вдохновители  сибирского  сепаратизма  и  обладали  ли  они  его  движущими  силами?  Для  воплощения  идеи  сибирского  неосепаратизма  о  провозглашении  суверенного  Сибирского  государства,  конечно,  применялись  конкретные  практические  меры,  за  которыми  стояли  и  конкретные  движущие  силы,  имевшие  и  конкретных  вдохновителей.  Главными  сепаратистами – подстрекателями,  по  выражению  «Сибгазеты»  (сентябрь,  1992),  являлись  представители  сибирской  номенклатуры,  председатели  Новосибирского  и  Кемеровского  областных  советов  В. П. Муха  и  А. Г. Тулеев  и  постоянно  лицемеривший  председатель  Красноярского  крайсовета  В. А. Новиков,  бывший  научный  сотрудник из   маленькой  группы  НИИ, не  имевший  никакого  опыта  по  руководству  региональной  властью,  кроме  демагогической  амбициозности.  Это  по  их  инициативе  постоянно  загорались  искры  пожара  сибирского  номенклатурного  неосепаратизма  с  целью  отделения  Сибири  от  России  и  провозглашения  суверенности  Сибирского  государства. 27 – 28  марта  1992  года  в  Красноярске  прошел  съезд  народных  депутатов  Сибири,  который  по – существу  подтолкнул  общественно – политические  силы  сибиряков  к усилению  волны  сепаратизма. По  мнению  «Сибгазеты»,  съезд  был  подготовлен  вчерашней  партхозноменклатурой,  замыслившей  осуществить  в  Сибири  переворот. Пресса  того  времени  отмечала,  что  на  съезде  «В  Красноярске  было  положено  начало  организованной  борьбе  Сибири  с  Москвой – за  суверенитет ».  Подстрекательскую  позицию  в  разжигании  сибирского  сепаратистского  огня  заняла  и  центральная  пресса.  8  апреля  1993  года  «Российские  вести»  опубликовали  статью  некоего  А. Лифанова  «Сибирская  идея  и  российская  государственность»,  некий  новый  взгляд  на  Сибирь.  Уже  сам  заголовок  статьи  носит  чисто  провокационный  характер.  В  статье  не  было  ни  исторического  анализа,  ни  конструктивной  новизны  суждений,  а  повторялось  лишь  то,  что  уже  давно  набило  искомину  по  оценке  сибирских  сепаратистских  взглядов  на  выход  Сибири  из  состава  России.  Однако  после  упомянутого  съезда  возобладал  местнический  сепаратистский  эгоизм. Глупой  агрессией  отличался  председатель  Красноярского  крайсовета  В. А. Новиков,  заявив  в  июне  1993  года  по  местному  радио,  что  приложит  все  усилия,  чтобы  Красноярский  край  сделать  суверенным  государством,  т. е. Енисейской  республикой. Через  месяц  он  подтвердил  «Сибгазете»  свое  стремление  создать  такую  республику.  А  в  июле  1993  года  в  Красноярске  и  Иркутске  уже  обсуждался  вопрос  об  объединении  двух  регионов  в  Восточно – Сибирскую  республику.  В  федеральном  центре  в  основном  все  понимали,  что  если  раскрутится  сибирский  сепаратизм,  то  он  потащит  за  собой  дробление  России.  Но  в  федеральном  центре  были  и  такие,  кто  стоял  на  позициях  подстрекательства  к  развитию  сибирского  сепаратизма,  преследуя  свои  цели,  чтобы  их  использовать  в  переделе  государственных  стратегических  валютных  ресурсов.  Один  из  них – А. Шохин,  вице – премьер  российского  правительства,  страдающий  болезненной  амбициозностью.  В  самое  критическое  время  А. Шохин  подлил  масла  в  огонь  сибирского  сепаратизма,  заявив  25  ноября  1993  года  газете  «Красноярский  рабочий»  о  возможности  создания  Енисейской  республики.  Приходится  удивляться,  как  в  российском  правительстве  терпели  подстрекательство  к  сепаратизму.  И  вообще,  как  получилось,  что  вице – премьер  оказался  замешанным  в  сибирском  сепаратизме?  А. Шохин  в  это  время  не  вылезал  из  Красноярского  края,  усердно  и  заинтересованно  контролировал  передел  государственной  собственности  на  енисейском  Клондайке,  особенно  на  Олимпиадинском  золоторудном  месторождении  в  Северо – Енисейском  золотопромышленном  районе.  Вскоре  из  этого  лакомого  пирога,  на  золоте  которого  под  неусыпным  присмотром  вице – премьера  А. Шохина  было  создано  акционерное  общество  «Полюс»,  стали  извлекать  из  горной  породы  десятки  тонн  енисейского  золота  в  год.  Акционеры  начали  обдирать  рудник  «Олимпиадинский»  как  липку.  Только  за  два  года,  2001 – 2002 – й,  верхушка  акционеров  положила  в  свой  карман  10  миллиардов  800  миллионов  рублей  (Телеканал  «РТР – Вести»,  15  января  2002;  Газета  «Наш  дом  Новосибирск»,  3 – 9  ноября  2003).  Большие  деньги,  получаемые  от  добычи  золота,  доставались  не  золотодобытчикам,  а  ловкачам – акционерам. Так,  при  запугивании  сепаратизмом, под  соусом  создания  Енисейской  республики,  с  помощью  усыпленных  А. Шохиным  членов  правительства  РФ  происходил  передел  государственных  золоторудных  ресурсов. Однако  внутри  сибирского  сепаратизма  назревал  кризис.  И  когда  идея  провозглашения  Сибирского  государства  стала  дробиться  на  местническом  уровне,  были  приняты  меры  склонить  номенклатурные  силы  к  созданию  единой  Сибирской  республики. Такой попыткой  явилось  проходившее  9 – 10  июля  1993  года  в  городе  Саяногорске  (Хакасия)  под  руководством  председателя  Новосибирского  облсовета  В. П. Мухи  заседание  ассоциации  «Сибирское  соглашение»,  на  котором  было  заявлено,  что  «необходимо  объявить  Сибирь  сферой  приоритетных  государственных  интересов  с  формированием  соответствующей  региональной  политики».  Для  реализации  этого  тезиса  ультимативно  предлагалось  провести  российско – сибирские  переговоры  на  самом  высоком  уровне.  (По – существу,  сибирские  сепаратисты  стали  диктовать  федеральной  власти  свои  условия). И  уже  29  сентября  1993  года  в  Новосибирске  было  созвано  чрезвычайное  совещание  посланцев     местных,  республиканских,  краевых  и  областных  советов,  на  котором  было  с  угрозой  заявлено  о  принятии  политических  и  экономических  мер  к  образованию  единой  Сибирской  республики. На  этом  совещании  инициаторами – заединщиками  создания  единой  Сибирской  республики  снова  выступили  все  те  же  подстрекатели  сибирского  сепаратизма,  такие  как  председатель  Кемеровского  облсовета  А. Г. Тулеев  и  председатель  Красноярского  крайсовета  В. А. Новиков. Сепаратизм  в  это  время  направлял  В. П. Муха, который  был  главой  администрации  Новосибирской  области  и  одновременно  председателем  ассоциации  «Сибирское  соглашение».  Усилия  сепаратистов  образовать  единую  Сибирскую  республику  по  номенклатурному  варианту  не  получили  бы  своего  всплеска,  если  бы  ассоциация  «Сибирское  соглашение»,  руководимая  В. П. Мухой,  оставалась  до  конца  «экономическим  союзом»,  а  не  «политической  организацией».  Такое  мнение  высказывали  газеты  накануне  происходивших  событий  (Газета  «Свой  голос»,  25  марта  1993).  Не  случайно  редактор  «Сибгазеты»  Виктор  Юкечев  метко  заметил,  что  ассоциация  «Сибирское  соглашение»  становится  опасной  для  России».  Однако  сепаратизм  ассоциации  «Сибирское  соглашение»  поддерживали  не  все. Совет  администрации  Алтайского  края  принял  решение  о  приостановке  своего  участия  в  ассоциации  «Сибирское  соглашение»  за  ее  «сильное  сепаратистское  устремление»  Такое  решение  было  не  случайным,  оно  опиралось  на  мнение  сибиряков.  Накануне  «Сибгазета»  опубликовала  результаты    социологического  опроса  в  Читинской,  Томской  и  Тюменской  областях  по  вопросу  суверенизации  сибирских  регионов. Большинство  опрошенных  высказалось  против  независимости  этих  регионов. В  связи  со  складывающейся  тревожной  обстановкой  в  Сибири,  реакция  центра  на  прошедшее  провинциальное  совещание  была  незамедлительна.  Уже 1 октября  1993  года  московское  радио «Россия»  оценивая  обострение  сибирского  сепаратизма,  заявило,  что  на  прошедшей  в  сентябре  1993  года  встрече представителей  местных  Верховных  советов  ассоциация  «Сибирское  соглашение»  окончательно  оформилась  в  оплот    сепаратизма  упраздненного  Российского  Верховного  Совета  с  целью  создания  единой  Сибирской  республики.  В. П. Муха,  как    вдохновитель  сибирского  неосепаратизма  в  октябре  1993  года  указом  президента  РФ  Б. Н. Ельцина  был  снят с должности  главы  администрации  Новосибирской  области. Сибирский номенклатурный несепаратизм  90 – х годов  провалился.  Его  неотвратимый  рок  сыграл  свою  роль. Претендуя  на  верховенство  власти  в  Сибири,  неосепаратисты  90 – х  годов  в  отличие  от  своих  предшественников  17 – 20 – х  годов,  не  удосужились  даже  разработать  конституционные  основы  переустройства  сибирского  края  применительно  к  новому  времени.  И  действовали  стихийно  и  вслепую.  И  вся  их  затея  образования  единой  Сибирской  республики  не  больше,  чем  холостой  выстрел  из  пушки  по  воробьям.  Естественно,  возникает  вопрос,  а  что  приостановило  расползание  сибирского  номенклатурного  сепаратизма?  Поскольку  номенклатурные  несепаратисты  не  обладали  конституционным  правом  самоорганизации  Сибирской  республики,  положила  конец  ползучему  сепаратизму  принятая  в  декабре  1993  года  Конституция  Российской Федерации. 
     Сепаратизм  начала  90 – х  годов  не  прошел  бесследно  для  Сибири,  он  негативно  сказался  на  политическом  и  социально – экономическом  состоянии  сибирской  провинции.  Его  негативные  последствия – появление  неограниченной  власти  местной  бюрократии – губернаторов  сибирских  краев  и  областей.  Сибирские  губернаторы,  которые  появились  в  системе  Российской  государственной  власти  на  волне  сепаратизма,  умышленно  развернули  спекуляцию  на  несовершенстве  федеральных  законов,  успевая  бесконтрольно  завершать  передел  государственной  собственности,  безоглядно  распоряжаясь  бюджетом,  манипулируя  его  реструктуризацией.  Именно  в  период  вспышки  неосепаратизма  возникли  громоздкие  административно – бюрократические,  местные  келейные  законодательные  органы,  которые  налогоплательщикам  обходятся  в  копеечку  и  в  развитии  Сибири  никакой  роли  не  играют. Провалившаяся,  бесплодная  борьба  неосепаратистов  создала  нынешнее  удручающее  положение  экономики  Сибири,  в  которой  процветает  безудержная  коррупция. Перечисленные  негативные  результаты – последствия  сибирского  сепаратизма  90 – х  годов,  для  ликвидации  которых  потребуется  еще  много  времени  и  людских  сил.
 
     3. Возможно  ли  в ХХI веке  новое  обострение сибирского  сепаратизма ?

     Предыдущее  изложение  показало,  что  прошлое  сибирского  сепаратизма  (60 – е  годы  ХIХ  века  и  90 – е  годы  ХХ  века)  было  трагическим  и  всегда  завершалось  полным  его  крахом.  А  возможна  ли  в  обозримом  или  даже  отдаленном  будущем  вспышка  сепаратизма,    связанная  с  отделением  Сибири  от  России?  В  начале  90 – х годов    высказывалось  мнение,  что  подобное  явление  невозможно (М. В. Шиловский). Интересно,  что  на  этот  счет  показывает  анализ  публикаций. 
     История  территориальных  конфликтов многих  стран  мира  говорит  о  том, что  сепаратизм  многолик, и  порою  трудно даже разглядеть, когда,  в  какой форме  и с помощью  каких  движущих  сил  он  может вспыхнуть. Ведь  сепаратизм, как  правило, на  начальном этапе своего  существования  всегда  скрытен  и  обретает  свою  открытость  под  разным  предлогом. Яркий  тому  пример,  внезапно  вспыхнувшие  в  июле  2009  года  сепаратистские  религиозно – этнические  столкновения  в  Китае. Или  к  примеру,  статья  А. В. Усса  «Сибирь  в  ХХI  веке»,  опубликованная  в  феврале  2000  года  в  газете  «Сибирский  капитал»,  в  которой  он  заявляет,  что  в  ближайшем  будущем  усилится  дифференциация  сибирского  региона  на  «зоны,  интересы  которых  будут  расходиться  все  больше  и  больше».  Своими  взглядами  А. В. Усс  не  вносит  ничего  нового  в  организационное,  тем  более  в  практическое  понимание  обособленного  развития  Сибири,  а  выражает  нечто  схожее  с  тем,  что  было  сказано  А. Дубновым  намного  раньше  в  статье  с  аналогичным  названием  «Сибирь – в  ХХI  веке»  («Сибгазета»,  октябрь,  1992).  При  всей  абсурдности  обсуждаемой  темы  приходится  заметить  А. В. Уссу,  что  «сибирские  зональные  интересы»  не  являются  новизной  в  моделировании  будущего  Сибири.  Экскурс  в  историю  Сибири  позволяет  утверждать,  что,  понятие,  например,  «зоны  активного  освоения  ресурсов  Сибири»  появились  еще  в  ХVIII  веке, а «сибирские  промышленные  зоны»  уже  были  в  конце  30 – х  годов  ХХ  века  (В. Ламин. «Сибгазета»,  март,  1993). Хотя  эти  зоны  и  страдали  отсутствием  оптимального  административного  управления,  не  было  от  них  и  значительного  экономического прока. И, тем  не  мене, А.В. Усс  пытается  доказать,  что  «зонирование  сибирских  территорий»  с  выделением  «зон  сырьевых,  технологических  и  стратегических  процессов»  будет  главенствующим  в  развитии  Сибири  в  начале  ХХI  века.  По – существу,  в  модели,  предложенной  А. В. Уссом,  видится  не  только  сценарий  будущего  обособленного  дробления  Сибири,  но  и  благодатная  почва,  на  которой  возможна  вспышка  сибирского  «зонального»  сепаратизма.  И  не  удивительно,  что  А. В. Усс  является  приверженцем  такого  направления,  ведь  он  выходец  из  красноярской  вымуштрованной  бюрократии  (на  момент  выхода  номера  газеты – председатель  Законодательного  Собрания  Красноярского  края),  которая  еще  совсем  недавно  мечтала  о  сепаратистском  создании  Енисейской  республики  в  Сибири.  Вспышка  сибирского  зонального  сепаратизма  может  произойти  в  силу  того,  что  в  Сибири  еще  не  произошла  внутрисибирская  экономическая  интеграция  и  сегодня,  в  условиях  мощного  финансово – экономического  кризиса, она  оказалась  без  общей  экономической  стратегии. И  в  новых  условиях  наступившего  ХХI  века  подстрекателями  к  вспышке  сибирского  зонального  сепаратизма  могут  выступить  деструктивные  силы  из  центра. Здесь  сомкнутся  интересы  политической  элиты  и  финансовых  олигархов,  которые  инициативно  спровоцируют  политическую  борьбу  в  «сибирских  зонах»  с  целью  их  административно – территориальных  образований. (Наивно  и  нелепо  принимать  «политическую  элиту»  за  некий  бомонд,  перед  которым  надо  раболепно  преклоняться,  как  это  сейчас  делается  походя. Людей, принадлежащих  к  «элите»,  правильнее  называть  амбициозными  политическими  провокаторами).   
Однако  какие  бы  ни  прогнозировались  сценарии  развития  Сибири  в  начале  ХХI  века  и  «движущие  силы»,  участвующие  в  них,  имеющийся  опыт  исторической  оценки  сибирского  сепаратизма  говорит,  что  если  опять  он  и  вспыхнет,  то  его,  как  и  прежде,  неминуемо  ждет  провальный  крах. Это  произойдет  в  связи  с  тем,  что  усиливающиеся  демократические  процессы  и  набирающая  силу  частная  собственность  заметно  изменят  социальную  ориентацию  сибиряков.  С  расширением  сферы  частной  собственности  и  закреплением  свободных,  цивилизованных  выборов  представителей  власти,  у  сибиряков  усилится  безразличие  к  тем  воздействиям,  которые  на  них  будут  пытаться  оказать  политический  бомонд  и  финансовый  олигархат. И  как  следствие  этого,  не  будут  возникать  ситуации  подобно  тем,  при  которых  мог  бы  заново  вспыхнуть  сепаратизм.  Ведь  сепаратизм  не  есть  продукт  государственный  или  общественный,  это  всего  лишь  импульс,  вспыхнувший  в  сознании  и  действиях  ограниченного  круга  людей.  И  государство,  и  общество  обязаны  всеми  силами,  имеющимися  у  них,  противостоять  натиску  сепаратизма. Со  временем  общесибирская  экономическая  интеграция  произойдет,  и  тогда  искусственное  дробленеие  Сибири  на  зоны  территориальных  интересов  останется  в  истории  как  факт  неудачной    лексики.  Общесибирское  экономическое  интегрирование  послужит  своеобразным  барьером  на  пути  наката  зональных  интересов  и  попыток  проникновения  в  Сибирь  амбициозных  политических  провокаторов  и  финансовых  олигархов  из  центра. Будет  исключена  всякая  возможность  сепаратистских  устремлений  к  дроблению  Сибири  и  образованию  ее  административно – территориальных  зон, а,  следовательно,  и  отделению  ее  от  России. Но  это  всего  лишь  одно  из  возможных  предположений  против  наката  очередной  волны  сибирского  сепаратизма  и  той  роли,  которую  должны  сыграть  демократизация  и  внутрисибирская  экономическая  интеграция.  Обострение  сибирского  сепаратизма  может  произойти  по  разным  причинам,  которые  будут  отражением  разного  времени. Пока  полная  экономическая  интеграция  сибирских  регионов  еще  не  произошла,  а  олигархи  продолжают  обогащаться  деньгами  и  имуществом,  то  капитал  еще  будет  играть  свою  роль  в  сепаратистской  борьбе.  Но  как  только  произойдет  экономическая  интеграция  сибирских  регионов,  а  олигархи  насытятся  деньгами  и  имуществом,  роль  капитала  в  сепаратистской  борьбе  перестанет  играть  существенную  роль. И  борьба  сведется  к  овладению  органами  управления  властью  в  Сибири.  В  противовес  дроблению  Сибири  на  зоны  региональных  интересов  надо  остерегаться  и  другого  сибирского  сепаратистского  устремления,  укрупнения  сибирских  регионов.  Говоря  об  этом,  стоит  вернуться  немного  назад.  Еще  29  февраля  2000  года  Новосибирское  телевидение  (канал  НТВ –ТСМ)  передало  сенсационное,  декларативное,  шокирующее  заявление  А. Г. Тулеева,  губернатора  Кемеровской  области,  кандидата  на  выборах  в  президенты  РФ.  А. Г. Тулеев  один  из  известных  сепаратистов,  номенклатурных  зачинщиков  образования  суверенной  Сибирской  республики  в  начале  90 – х  годов,  предлагал  Сибирь  объявить  субъектом  РФ.  Объявить – не  значит  конституировать. Суть  заявления Амана  Тулеева  заключается  в  том,  что  настала  пора  усилить  хозяйственные  связи,  а  для  этого  надо  укрепить  сибирский  регион,  объединив  Новосибирскую,  Кемеровскую,  Томскую  области  и  Алтайский  край  с  центром  в  городе  Новосибирске  (подобие  Западно – Сибирского  генерал – губернаторства  до  1917  года). А  для  этого  надо  объявить  Сибирь  субъектом  РФ.  Следует  заметить, что  четыре  сибирских региона это  еще  не  вся  Сибирь. Заявление  А. Г. Тулеева  нельзя  считать  случайным  и  необдуманным. Как  сепаратист  и  сторонник в прошлом  создания  самостоятельной  Сибирской  республики,  он  в  это  время  входил  в  число  тех  губернаторов,  кто  занимался  разработкой  плана  административной  реформы  в  России,  куда  был  включен  и  вопрос  о  замене  выборности  губернаторов  их  назначаемостью  («АиФ»,  № 9,  март,  2000).  Это  повторение  того,  что  предлагали  сибирские  сепаратисты  еще  в  17 – 20 – х  годах  ХХ  века:  вводить  приоритет  бюрократии  над  демократией.  В  достижении  любого  вопроса,  особенно  административно – территориального  переустройства  без  соответствующего  конституционного  закона,  большую  роль  играет  амбициозность  политической  фигуры.  Амана  Тулеева  природа  наделила  этим  качеством  в  избытке.  Предлагая  декларативно  объявить  сибирский  регион  субъектом  РФ,  амбициозный  А. Г. Тулеев  расчитывал  на  то, что  он  будет  автоматически  назначен  губернатором  такой  большой  части  России,  какой  является  Сибирь. Однако  А. Г. Тулеев  совсем  забылся,  повторяясь. Ведь  то, что  он  предлагал  в  2000  году,  этого  добивался  еще  семь  лет  назад,  в  сентябре  1993  года,  на  волне  бурного  обострения  сибирского  сепаратизма,  выполняя  роль  челнока – подстрекателя  между  сибирскими  сепаратистами  и  оппозиционерами  из  Верховного  совета  РФ  Хасбулатовым  и  Руцким,  получив  от  них  одобрение  на  образование  единой  Сибирской  республики  с  включением  в  нее  Новосибирской,  Кемеровской,  Томской  областей  и  Алтайского  края,  о  чем  в  октябре  1993  года  сообщала  «Сибгазета». Но  сбыться  мечте  Амана  Тулеева, стать  губернатором  Сибири  и  осуществить  сепаратистскую  «программу – максимум»  (выражение  «Сибгазеты»)  было,  не  суждено. К  тулеевской  идее  административного  реформирования  власти  критически  отнеслись  известные  губернаторы. Глава  администрации  Алтайского края  А. Суриков  заявил  что  «это  нарушит  привычную  жизнь  людей,  вызовет  социальную  напряженность».  Губернатор  Самарской  области  К. Титов  считает,  что  реализация  идеи  А. Г. Тулеева  «может  вызвать  такие  потрясения,  что  нынешние  события  на  Северном  Кавказе  покажутся  всего  лишь  мелкими  неприятностями».  Губернатор  Свердловской  области  Э. Россель  выразил  мнение,  что    «Россия  встала  на  путь  построения  демократического  общества,  и  институт  выборов – один  из  его  атрибутов». Как  оценивать  устремления  А. Г. Тулеева  по  вопросу  реформирования  административной  власти  и  особенно  в  Сибири?  Не  трудно  понять  смысл  его  преобразующей  идеи. А. Г. Тулеев  в  начале  90 – х  годов  в  сепаратистской  борьбе  за  создание  Сибирского  государства  потерпел  сокрушительное  поражение,  и  решил  за  него  попытаться  взять  реванш. Вот  так,  уже  в  новых  условиях,  на  пороге  ХХI  века,  в  борьбе  за  власть  в  «своем  землячестве»  и  развивается  реваншизм  сибирского  сепаратизма.  Президент  В. В. Путин,  не  считаясь  с  мнением  губернаторов,  по – существу,  выполнил  пожелания  А. Г. Тулеева  и  отменил  выборы  глав  областных  и  краевых  администраций,  и  с  начала  2005  года  они  назначаются  по  представлению  президента  РФ.  Говоря  об  опасении,  что  олигархи  могут  подхлестнуть  вспышку  сибирского  сепаратизма,  надо  коротко  остановиться  на  этом  вопросе.  Начало  ХХI  века  характерно  тем,  что  сибирские  олигархи  зашевелились,  в них  вспыхнул  территориальный  сепаратистский  эгоизм  с  национальным  признаком. Появилось  стремление  на  территории  Красноярского  края  образовать  из  Таймырского  (Долгано – Ненецкого)  национального  округа  новый  субъект  федерации  (Газета   «Сегодня»,  6 апреля,  2001).  А  подталкивал  к  этому  А. Хлопонин – норильский  никелевый  олигарх,  губернатор  Таймыра.  Другой  нефтяной  олигарх  Б. Золотарев,  избранный  в  начале  2001  года  губернатором  Эвенкийского  национального  округа,  тоже  не  прочь  сделать  вверенный  ему  округ  отдельным  субъектом.  Уже  эти  примеры  говорят,  что  возможна  вспышка  дробления  Сибири  по  сценарию  «зонального»  сепаратизма,  за  который   ратует  представитель  крайнего  крыла  красноярской  номенклатуры  А. В. Усс. Став  губернатором  Красноярского  края,  А. Хлопонин,  однако,  меняет  вектор  своих  сепаратистских  устремлений  и  отказывается  от  идеи  образовать  на  его  территории  субъекты  федерации  с  национальной  окраской.  Наоборот,  их  лучше  объединить,  посчитал  А. Хлопонин.  Примкнул  к  идее  объединения  Таймыра  и  Эвенкии  в  составе  Красноярского  края  в  единый  субъект  и  Б. Золотарев,  потерявший  капиталы  в  связи  с  развалом  нефтяной  компании»  «ЮКОС».  Вскоре  по  результатам  референдума  произошло  это  объединение,  и  Красноярский  край  миновала  волна  сепаратистского  переустройства  по  национальному признаку. Однако  для  А. Хлопонина  вхождение  Таймырского  и  Эвенкийского  национальных  округов  в  состав  Красноярского  края  было  неким  временным  отступлением  от  сепаратистского  соблазна.  Газета  «АиФ»  (№ 16,  апрель,  2005)  тут  же    высказала  свое  мнение  о  последствиях  этого  объединения,  заявив,  что  теперь  может  возникнуть  новое  образование  с  названием  Восточно – Сибирский  край. Как  известно,  подобное  нежизнеспособное  образование  уже  имело  место  в  истории  СССР,  когда  большевики  разделили  Сибирь  на  Восточно – Сибирский  и  Западно – Сибирский  края. Не  получив  полезных  результатов  от  данного  перекраивания  Сибири,  через  семь  лет  большевики  отказались  от  неразумного  использования  в  Сибири  двух  укрупненных  краев.
     Проходят  год  за  годом,  а  идея  раскола  Сибири  не  замирает.  В  одном  из  своих  выпусков  «АиФ»  (№ 24,  июнь,  2005)  под  заголовком  «Кто  в  Сибири  хозяин?»  интриговала,  что  « … в  скором  времени,  возможно,  слияние  Иркутской  области  с  соседними»  (имеется  в  виду,  соседний  Красноярский  край).  «АиФ»  считает,  что  если  возникнет  этот  монолит, то  его  будут  возглавлять  выходцы  из  «Норильского  никеля»  и  финансовой  группы  «Интеррос»  А. Хлопонин  и  О. Бударгин. Само  собой  разумеющееся,  когда  происходит  территориальное  переустройство,  то  возникает  стремление  овладеть  не  только  властью,  но  и  экономикой.  Удастся  ли,  организаторам  создать  новый  субъект  в  виде  Сибирской   республики,  время  покажет. Нащупав  слабое  место,  они  могут  развить  свои  действия  с  помощью  сырьевых,  технологических  и  финансовых    интересов,  которые  смогут  реализовать  их  с  помощью  административно – территориальных  притязаний.  Не случайно  же  А. Хлопонин  выдвинул  идею  «проекта  национального  масштаба»  под  названием  «Новая  индустриализация  Сибири».  Для  А. Хлопонина  сепаратизм  в  прошлые  годы  был  чем – то  вроде  развлечения.  Нынешнее  губернаторство  он  явно  не  тянет,  а  норильский  никелевый  бизнес  использует  для  ограбления  северян.  Изучены  биографии  18  губернаторов  Енисейской  губернии  (нынешний  Красноярский  край)  дореволюционного  периода. Никто  из  губернаторов  прошлого  так  беззастенчиво,  грабительски,  с  циничным  эгоизмом,  не  относился  к  управлению  вверенной  ему  Приенисейской  Сибири,  как  это  делает  А. Хлопонин. По  заполненной  декларации  о  доходах,  А. Хлопонин  за  2008  год  содрал  с  норильского  производства  для  личных потребностей  630  млн.  рублей  (Телеканал  «Россия»,  Вести –Новосибирск,  5  июля  2009).  И  не  случайно,  Красноярский  край  по  невыплате  зарплаты  в  2009  году  занимает  первое  место  в  России.   Положение  событий,  связанных  с  образованием  Восточно – Сибирского  края  (выражение  «АиФ»,  2005)  и  осуществление  под  это  образование  проекта  «Новая  индустриализация  Сибири»  может  возникнуть  в  том  случае,  если  федеральный  центр  проявит слабость  влиять  на  устранение  подобных  устремлений  олигархов,  обладающих  административно – территориальной  и  финансовой  властью.  Можно  было  бы  усомниться  в  этом,  ведь  в  Сибири  теперь  есть  администрация  полномочного  представителя  президента  РФ  по  Сибирскому  федеральному  окруку.  Но  в  этой  структуре  есть  уязвимое  место,  она  не  является  конституционным  образованием,  ибо  создана  по  инициативе  президента  РФ  с  целью  усиления  вертикали  централизованной  власти,  и  может  быть  упразднена,  если  новый  президент  этого  захочет.  И  если  вспыхнет  сибирский  сепаратизм, администрация  Сибирского  федерального  округа  не  сможет  ему  противостоять,  у  нее  нет  на  это  конституционных  полномочий.  Ведь  любая  властная  структура,  созданная  не  конституционным  способом,  рано  или  поздно  дает  трещину.  Произойти    это  может  и  с  названной  вертикалью  федеральной  власти.  «АиФ»  (№ 16,  апрель,  2006),  ссылаясь  на  осведомленные  источники  Кремля,  по  этому  поводу  сообщает,  что  «федеральные  округа  стали  походить  на  своего  рода  государства  в  государстве. В  них  разрослась  бюрократия,  полпреды  ведут  себя  по – хозяйски,  то  и  дело  вызывают  губернаторов  на  ковер,  слишком  активно  вмешиваются  в  вопросы  назначения  глав  регионов.  Хотя  полпред – это  всего  лишь  скромный  чиновник  президентской  администрации.  В  кабинетах  федеральной  власти  склоняются  к  мысли,  что  бюрократию  в  регионах  пора  ощутимо  сократить,  а  перед  полпредами  поставить  новые  задачи».  И  удивляться  заявленному  не  приходится. Как  это  повелось  в  практике  российской  государственной  власти, стоит  чиновнику получить  должность,  как  он  сразу  же  начинает  искать  пути  присвоения  не  принадлежавшей  ему  власти.  Особенно,  когда  на  горизонте  маячит  сепаратизм.  Сибирский  сепаратизм  не  дремлет,  он  живуч,  раскручивается  волна  антисемитизма, с  помощью  которой  в  массовое  сознание  сибиряков  уже  вколачивается  мысль  о  том,  что  некие  силы  мечтают  «создать  сибирское  княжество»  (Газета  «Русская  Сибирь»,  март,  2000).  Такое  поползновение  надо  рассматривать  не  иначе,  как  бросание  зерен  сепаратизма  в  почву  ХХI  века. Раскручиванию  сибирского  сепаратизма  на  новом  витке  истории  способствуют  средства  массовой  информации – СМИ.  Новосибирские  газеты  и  экраны  телевизоров  пестрят  информацией,  с  помощью  которой  насильственно  насаждается,  что  город  «Новосибирск – столица  Сибири».  Этот  назойливый  тезис,  ничто  иное,  как  ползучий  сибирский  сепаратизм,  имеющий  крепкие  исторические  корни,  прочно  живущий  в  сознании  и  действиях  сибиряков.  Время  бежит  стремительно,  быстро  изменяя  обстановку  в  России.  Вот  и  опять,  как  и  несколько  лет  назад,  возникает  вопрос,  а  может  ли  в  ХХI  веке  произойти  вспышка  сибирского  сепаратизма?  Это  зависит  от  того,  в  каком  состоянии  будет  находиться  Россия.  Если  судить  по  аналитическим  публикациям  последних  лет,  то  Россия  сейчас  находится  в  очень  тяжелом  состоянии.  К  сегодняшнему  дню  по  сравнению  с  началом  90 – х  годов,  когда  произошел  распад  СССР,  сильно  всколыхнувший  сибирский  сепаратизм,  в  России  возникла  новая  социально – экономическая  и  политико – психологическая  обстановка.  Но,  независимо  от  этого,  существующий  системный  кризис – политический,  государственный,  и  социально – экономический углубляется  (Газета  «Завтра»,  апрель,  2005).  И  это  может  привести  к  тому,  заключают  аналитики  газеты,  что  в  ближайшие  годы  произойдет  «рост  региональной  дифференциации,  целенаправленное  расчленение  России».  Участники  дискуссии  повторили  А. В. Усса,  который  предрекает  дифференциацию  сибирских  регионов. В  силу  складывающейся  кризисной  обстановки,  «Россия  может  исчезнуть  как  единое  государство»,  высказал  мнение  Д. Медведев,  который  в  те  годы  был  главой  кремлевской  администрации. Говоря  о  возможности  вспышки  сибирского  сепаратизма  в  будущем,  следует  сослаться  на  любопытную  информацию,  появившуюся  в  периодической  печати  («АиФ»,  № 18,  май,  2005).  Газета  опубликовала  схему  под  заголовком:  «Кто  и  что  угрожает  России ?». Выделяются  две  степени  угроз:  внутренние  (политические)  и  внешние. К  внутренним,  политическим  угрозам,  за  которыми  возможен  сепаратистский  распад  России,  газета  относит  растущую  дестабилизацию  национальных  республик,  продолжающийся  передел  собственности  (на  2005  год  приватизировано  всего  30 %  госсобственности),  возникновение  региональных  барьеров,  сепаратизм  общественной  и  хозяйственной  сфер,  массовую  бедность,  преступность,  коррупцию,  недоверие  к  власти,  недовольство  значительной  части  офицеров  вооруженных  сил,  способные  раскачать  общество  и  вызвать  социальные потрясения. К внешним  угрозам  относится  активность  Запада  на  расшатывание  существующего  в  России  политического  режима  по  сценарию  «цветных  революций».  Движущей  силой  этого  масштабного  раздрая,  по  выражению  Д. Медведева,  может  выступить «правящая элита», т. е. амбициозные  политические  провокаторы.   
Исторический  анализ  показывает,  что  сибирский  сепаратизм  вспыхивал  тогда,  когда  Россия  оказывалась  в  состоянии,  которое  характеризовалось  перечисленными  выше  социально – политическими  факторами.  В  этой  связи  нельзя  не  обращать  внимание  на  процессы,  которые  происходят  в  сибирских  регионах,  где  могут  возникнуть  свои  центробежные  силы  сибирского  сепаратизма,  способные  толкнуть  к  расчленению  России.  Рассматривая  возможности  вспышки  сибирского  сепаратизма  в  ХХI  веке,  следует  сказать,  что  «прощупывание»  общественного  мнения  о  сибирском  сепаратизме  идет  постоянно  и  под  разным  предлогом.  Если  еще  совсем  недавно  это  делалось  открыто,  то  теперь – завуалированно. Взять  хотя  бы  форум  «Форос – Сибирь  2006»,  прошедший  в  январе  2006  года  в  Новосибирске  («АиФ», №  6, февраль, 2006, Приложение  «Сибирь»).  Выбросив  на  читателей  различного  рода  политические,  в  большей  степени  демагогические,  толкования  о  путях  развития  современной  Сибири,  участники  дискуссии  снова  муссировали  утопические  идеи  о  возможности  слияния  Новосибирской  и  Томской  областей,  и  о  создании  сибирской  «столицы  в  Новосибирске». Оценка  современного  состояния  Сибирского  региона – сложная  историческая  и  политическая  проблема  Сибири.  И  негоже  делать  выводы  о  «месте  и  роли  Сибирского  региона  в  стратегическом, социально – экономическом  и  научном  развитии  России»  на  основе  докладов  студентов 3 – х  курсов, не  имеющих  ни  жизненного,  ни  политического  опыта.  При  подведении  итогов  бсуждаемой  информации,  СМИ  высказали  сомнение,  что  «Москва  вряд  ли  пойдет  на  объединение  двух  крупных  и  жизнеспособных  регионов»  (Новосибирской  и  Томской  областей – Л. К.) хотя  бы  из – за  опасений  появления  сепаратистских  настроений.  Термин  «Сибирская  республика»  вызывает  в  федеральном  центре  негативные  ассоциации. Вопрос  определения  движущих  сил  сепаратизма – это  обеспечение  государственной  безопасности  России.  Отсюда  вытекает  и  другой  вопрос,  где  в  России  могут  возникнуть  силы  сепаратизма.  Особенно  это  касается  Сибири  с  ее  историческим  прошлым  областничества,  в  недрах  которого  родился  агрессивный  сибирский  сепаратизм.
 
     4. О «сибирской идее» в отдаленном будущем.
 
     Анализ  истории  сибирского  сепаратизма  показал,  что  неконституционный,  сепаратистский  путь  воплощения  «сибирской  идеи – создание  суверенного  Сибирского  государства»  в  реальную  жизнь  не  имеет  своей  перспективы. Однако  в  отдаленном  будущем  эта  идея  под  разной  политической  или  экономической  окраской  будет  тлеть,  словно  угасающие  угли.  И  сепаратистский  призыв  «отделить  Сибирь  от  России»,  или  предложения  о  разных  вариантах     государственного  и  административно – территориального ее  переустройства  в  ХХI  веке  одним  разом  не  утратят  своего  смысла.  Ведь  до  сих  пор  не  снято  с  повестки  дня  и  не  получило  политической  оценки  лозунговое  выражение  «Сибирь – сибирякам»  или  «Богатства  Сибири – сибирякам»,  возникшее  на  волне  сибирского  сепаратизма  в  начале  90 – х  годов  ХХ  века.  Этот  лозунг  нельзя  назвать  новизной.  В  капитальном  труде  «История  Сибири  с  древнейших  времен  и  до  наших  дней»  отмечается,  что  Сибирь  всегда  обладала  богатыми  природными  и  сырьевыми  ресурсами  (1 – 5  том,  1968).  Да  и  областники  тоже  считали,  что  Сибирь  с ее  богатством  должна  достаточно  пользоваться  ее  ресурсами. Текстуально  в  этом  лозунге  нет  сепаратистского  эгоизма,  а  есть  лишь    озабоченность  сибиряков  о  возможностях  использования  потенциальных  ресурсов  своего  родного  края  и  на  этой  основе  выбор  пути  улучшения  своего  жизненного  существования.  Однако  было  бы  предпочтительней,  если  бы  лозунг  «Богатство  Сибири – сибирякам»  был  заменен  на  выражение  «Достойную  долю  ресурсов  Сибири – сибирякам».  Но  для  воплощения  такой  идеи  в  жизнь  нужна  и  стратегическая,  и  экономическая  основа  к  этому  подходу. В  связи  с  вхождением  в  новый  ХХI  век  была  предпринята  такая  попытка  разработки  стратегии  экономического  развития  Сибири,  инициатором  которой  выступила  администрация  Сибирского федерального  округа.  В  феврале  2002  года  такая  стратегическая  программа  была  представлена  в  правительство  РФ  на  рассмотрение  и  утверждение,  но  оно  ее  отклонило  по  причине  нежелания  создавать  прецедент  особых  условий  существования  Сибири.  После  повторного  рассмотрения  правительством  от  первоначального  замысла  программы  ничего  не  осталось,  но  формально  она  была  принята,  без  всякой  перспективы  на  ее  жизненное  существование.  В  программе,  претендующей  на  роль  радикальных  изменений  в  Сибири,  к  сожалению,  нет  ни  концепции,  ни  стратегии,  отвечающих  требованиям  ХХI  века.  Программа  составлена  бывшей  научной  номенклатурой  Сибирского  Отделения  Академии  наук  СССР,  которая  рождена  тоталитарной  властью  КПСС,  и  оказалась  не  способной  оценить  исторически  складывающиеся  особенности  состояния  Сибири,  не  учла  современное  развитие  рыночной  экономики  демократических  стран. 
     В отдаленом будущем, в  новых исторических  условиях,  под  влиянием  времени, может  получить свое  продолжение, родившаяся  на  ранней  стадии  зарождения  областничества  и  живущая  в  сознании  людей  до  сих  пор,  приоритетная  идея о пропорциональном  распределении  сибирских  богатств  между Сибирью  и  потребностью  федерального  центра. Понятие  «богатства  Сибири»  или  «ресурсы  Сибири»  вопрос  комплексный.  В  ХХI  веке  он,  несомненно, должен  включать  в  себя  весь  потенциал  Сибири,  который  для  федерального  центра – лакомый  кусок. Из опубликованных  источников  известно,  что  еще  в  начале  90 – х  годов  ХХ  века  Сибирь  обеспечивала  50 %  валютной  выручки  России.  На  долю  Сибири  сегодня  приходится  85 %  разведанных  в  России  запасов  природного  газа,  60 %  нефти  и  75  %  угля.  А  сибирский  алюминиевый  конгломерат  сегодня  выпускает  70 %   российского  серебристого металла. И  этими  богатствами  сибиряки  должны  пользоваться  по  праву  так  же,  как,  например,  пользуются  избыточно  своим  потенциалом  Москва  и  Татарстан.  Здесь  уместно  привести  некоторые  суждения,  имеющиеся  в  прессе. В  год  своего  15 – летнего  существования  (в  2005  году),  руководство  ассоциации  «Сибирского  соглашения»  заявило,  что  «страна  в  долгу  перед  Сибирью».  Федеральному  центру,  конечно,  надо  давно  определиться  и  создать  условия  для  выхода  Сибири  из  того  нищенского  состояния,  в  котором  она  находится  длительное  время.  Руководители  ассоциации  продолжают  рассуждать,  что  возникла  «глобальная  задача,  которая  перекликается  с  основной  функцией  МАСС – создание  условий  для  социально – экономического  развития  Сибири»,  поскольку  «Сибирь  играет  решающую  роль  в  экономике  России.  Основная  часть  доходов  федерального  бюджета – от  продажи  сырья,  которое  добывается  у  нас»  (т.е.  в  Сибири – Л. К.).  Это  повторение  того,  что  еще  раньше  было  сформулировано  областниками  и  А. Дубновым.  У  них  одна  и  та  же  идейная  основа, но  один общий  недостаток, отсутствие  конституционного  подхода  к  решению  проблемы. У  предлагаемой  же  идеи  «Достойную  долю  ресурсов  Сибири – сибирякам»  нет  ничего  общего  с  сибирским  сепаратизмом,  ее  стержнем  является  конституционность,  та  реальная  основа,  которая  связана  с  необходимостью  улучшения  жизни  сибиряков.  Идею  «Достойную  долю  ресурсов  Сибири – сибирякам»,  которую  выведут  на  авансцену  сибирской  жизни  новые  исторические  обстоятельства,  ждет  совсем  иная  судьба:  она  сформируется  на  реальном,  конституционном  поле.  Реальность  эта  диктуется  тем,  что  появляется  необходимость  активизации  сибирского  регионального  фактора  в  политике  государства,  следовательно,  и  решение  этой  проблемы  в  конституционном порядке жизненно  неизбежно.  Объявлять  декларативно  Сибирь  субъектом  федерации,  как  это  предлагал  А. Г. Тулеев,  бесперспективно. Сибирь  в  качестве  субъекта  федерации  можно  только  конституировать,  не  претендуя  на  ее  территориально – государственное  переустройство,  предоставив  ей  полноту  прав  и  возможностей,  определяющих  самостоятельность  решения  вопросов  регионального  развития, исходя  из  ее  экономического  потенциала,  которое  было  бы  в  полном  согласии  с  общими  интересами  федерального  государства. История  и  человеческий  опыт  показывают,  что  нельзя  распылять  силы  ради  политического  удовлетворения  в  борьбе  за  власть,  их  надо  концентрировать  для  наиболее  действенной  и  полезной  работы  с  целью  обеспечения  оптимальной  жизнедеятельности  для  Сибири. 
     Каким  путем,  с  помощью  каких  движущих  сил  видится  реализация  идеи  «Достойную  долю  ресурсов  Сибири – сибирякам»?  Прежде  всего,  на  основе  конституции  РФ  необходимо  разработать  идеологию,  которая  включала  бы  в  себя  концептуальную,  методологическую  доктрину,  стратегические  приоритетные  ориентиры,  определяющие  процесс  конституционного  воплощения  этой  идеи  в  реальную  жизнь. Стержнем  такой  доктрины  надо  считать  исторические, политические,  экономические,  государственно – административные,  правовые,  природно – сырьевые  и  территориальные  интересы, которые  будут  характерны  для  Сибири  в  ХХI  веке. При  этом,  при  оценке  многофакторного  положения  Сибири  должны  быть  исключены  партикуляризм  и  его  крайнее  проявление – сепаратизм,  порождающий  эгоизм  амбициозных  политических  провокаторов,  финансовых олигархов и бюрократии  от  власти. Для  получения  социальной  опоры, разработанную  доктрину следует  вынести  на  всеобщее  обсуждение,  после  чего  по  вопросу  идеи  «Достойную  долю  ресурсов  Сибири – сибирякам»  провести  сибирский  референдум. Но  предварительно  его  надо  закрепить  конституционно.  Достигнутые  позитивные  результаты  такой  политической    работы  должны  составить  основу  разработки  закона  о  путях, формах,  механизмах  и  сроках  реализации  «сибирской  идеи». Инициаторами  этого  движения  могли  бы  выступить  общественные,  политические,  интеллектуальные  силы  Сибири  и  сибирские  депутаты  Государственной  Думы. Сибири  предстоит  пройти  долгий  и  тяжелый  путь.  И  только  после  этого  сибирская  идея  «Достойную  долю  ресурсов  Сибири –  сибирякам  обретет  свою  долгожданную  реальность  и  конституционно  воплотится  в  жизнь.
 
     Заключение.
 
     Вся  история  сибирского  сепаратизма – сложный,  противоречивый  и  трагический  путь  этого  движения.  Активизация  сибирского  сепаратизма  происходила,  как  правило,  тогда,  когда  в  России  менялся  государственный  курс,  возникало  противостояние  общественно – политических  сил,   за  которыми  следовали  социальные  потрясения.  Сибирский  сепаратизм – инструмент  борьбы  за  власть.  Сибирским  сепаратизмом  спекулировали,  как  областники – народники,  так  и  большевики.  Сибирские  историки,  изучавшие  эволюцию  власти  в  Сибири, отмечают,  что  «областники – народники,  а  затем  и  большевики,  пытались  доказать,  что  Сибирь – это  «колония»  или  «колония  в  экономическом  смысле  слова»  (Власть  в  Сибири: ХVI – начало  ХХ  века. Новосибирск,  2005).  Хотя  Сибирь  избежала  крепостничества  и  войн  по  колониальному  и  национальному  признаку.  До  революции  1917  года  в  целях  борьбы  с  самодержавием  сторонники  этой  точки  зрения  пытались  разжечь  среди  русского  населения  Сибири  сепаратистские  настроения.  Устремление  сибирских  областников  начала  60 – х  годов  ХIХ  века  отделить  Сибирь  от  России  и  обрести  собственную,  независимую  государственность,  потерпело  поражение.  Социально – политический  радикализм  сибирских  областников – сепаратистов  осуществить  эксперимент – образовать  независимое  Сибирское  государство  в  один  из самых  драматических  периодов  существования  России,  в  период  революционной  смуты  1917 – 1920  годов,  закончился  трагически.  Сибирские  номенклатурные  неосепаратисты,  повторив  этот  эксперимент  через  75  лет,  на  развале  СССР,  в  начале  90 – х  годов  ХХ  века,  также  потерпели  сокрушительный  крах.  Основная  причина  гибели  областнического  сепаратизма  и  краха  номенклатурного  неосепаратизма  сходна – безудержная  борьба  за  государственно – административное  переустройство  Сибири с целью  захвата  власти. Отличительным  различием  между  областническими  сепаратистами  и  номенклатурными  неосепаратистами  является  то,  что  первые  обладали  мощной  интеллектуальной  силой,  объединяющей  в  своих  рядах  лидеров  общественных  движений  и  политических  партий,  профессоров  Томского  университета,  редакторов  разных  изданий,  публицистов,  юристов.  Среди  вторых  числились  журналисты  «средней  руки»,  ортодоксы  бывшей  партийной  и  советской  номенклатуры,  лишенные  способности  мыслить  по – современному.  Отсюда  и  разный  способ  борьбы  за  реализацию  «сибирской  идеи». Если у  областнических  сепаратистов  были  разработаны  разные  варианты  переустройства  Сибири,  то  у  номенклатурных  неосепаратистов  не  было  ничего,  кроме  амбиций  и  жажды  к  захвату  власти, чтобы  осуществить  передел  собственности. Было  у  областнических  сепаратистов  и  номенклатурных  неосепаратистов  и  общее. Первые  вышли  из  государственной  системы  самодержавного  авторитаризма,  вторые – из  государства – партии  коммунистического  тоталитаризма. И  не  удивительно,  что  у  тех  и  у  других  было  одно  и  то  же  генетически  унаследованное  от  государственных  систем  политическое  поведение,  воинствующее  стремление  к  захвату  власти.  Была  и  другая  схожесть  сепаратистов  разных  эпох.  Политические  устремления  сепаратистов  17 –20 – х  годов,  равно  как  и  неосепаратистов  90 – х  годов  ХХ  века  отделить  Сибирь  от  России  и  создать  независимое  Сибирское  государство, не  имели  широкой  социальной  поддержки  народа. История  не  терпит  сослагательного  наклонения.  И  нельзя  умалчивать  тот  факт,  что  сибиряки в своей  основной  массе  как  в  17 – 20 – х, так  и  в  начале  90 – х  годов  ХХ  века  не  имели  понятия,  что  такое  сибирский  сепаратизм  и  не  знали,  был  ли  он  вообще  в  истории  Сибири. Лишенные  народной  поддержки,  областнические  сепаратисты  использовали  разные  способы  борьбы  за  власть, вплоть  до  ее  насильственного  захвата. Номенклатурные  неосепаратисты  оказались  не  способными  в  своей  политике  опираться  на  современные  цивилизованные  и  конституционные  основы  переустройства  административно – государственного  статуса  Сибири.  Неосепаратисты  пытались  реализовать  старую идею  образования  независимого  Сибирского  государства  с  помощью  существующей  в  конце  ХХ  века  нежизнеспособной  номенклатурной  политики,  которую  использовали  в  борьбе  за  власть.  Как  те,  так  и  другие  сепаратисты  не  обладали  ни  конституционным,  ни  государственным  правом  самоорганизации  обособленного  Сибирского  государства.  Происходившие  в  конце  80 – х – начале  90 – х  годов  в  СССР  и  России  политические,  государственные  и  социально – экономические  процессы  не  могли  в  силу  традиций  сильного   центра  и  слабости  провинций  повлиять  на  изменение  административно – государственного  статуса  Сибири. Вдохновители  сибирского  неосепаратизма,  номенклатурные  лидеры  краевых,  областных  советов  и  ассоциаций,  увлекшись  старой  идеей  переустройства  статуса  Сибири,   открыто  стали  на  скользкий,  сепаратистский  путь  сговора  против  федеральной  власти. Изменить путем  сговора   государственный  статус,  какой – либо  административно – территориальной  единицы,  это  и  есть  ничто  иное,  как  крайнее  проявление  сепаратизма,  обреченного  на  сокрушительный  провал. Крах сибирских  номенклатурных  неосепаратистов  примечателен  еще  и  тем,  что  он  заранее  был  предопределен. Ведь  их  в  период  бурного  передела  собственности  эгоистично  увлекало  большое  стремление  завладеть  властью  и  обогатиться  капиталом,  нежели  демократическим  путем  консолидировать  сибирское  общество  для  решения  социально – экономических  эадач. Такое  переустройство  неизбежно  ведет  к  краху. 
     Сегодня  никто  сказать  не  сможет,  когда  возможна  вспышка  сибирского  сепаратизма.  Если  говорить  о  ближайшем,  или  даже  отдаленном  будущем,  например,  в  ХХI  веке,  то  за  этот  долгий  период  времени  возможны  разные  непредвиденные  обстоятельства,  которые  могут  толкнуть  к  вспышке  сепаратизма,  как  это  было  уже  не  раз  в  прошлые  времена. Причиной  обострения  может  явиться  острая  политическая  борьба  за  передел  Сибири,  в  основе  которой  будет  лежать  два  противоположных  устремления:  одно –  за  дробление  сибирских  территорий  на  зоны  интересов  для  удовлетворения амбиций  политической  и  финансовой  олигархии.  Другое –  за  укрупнение  сибирских  регионов  с  целью  усиления  федеральной  централизованной  номенклатурной  власти  над  одной  из  самых  больших  частей  России,  какой  является  Сибирь.  В  этой  борьбе  схватятся  движущие  силы  сепаратизма – политические  провокаторы,  финансовые  олигархи  и  губернская  бюрократия – сторонники,  как  дробления  Сибири,  так  и  ее  укрупнения.  История  сибирского  сепаратизма  свидетельствует,  что  сепаратистский  путь  административно – государственного  переустройства  Сибири  не  только  трагичен,  но  и  смерти  подобен.  Всякий  раз,  ступив  на  путь  сепаратистского  переустройства  Сибири,  сепаратисты  оказывались  в  плену  сомнительных  иллюзий.  Оценивая  критически  исторический  путь  сибирского  сепаратизма,  надо  отметить,  что  его  история  еще  не  завершилась,  она  продолжается.  Философы  древности  считали,  где  есть  начало,  там  есть  и  конец. У  сибирского  сепаратизма  есть  начало,  но  когда  наступит  его  конец – неизвестно.  Нельзя  не  сказать  и  другое.  За  весь  период  своего  существования  сибирский  сепаратизм  постоянно  проваливался,  нежели  достигал  позитивных  исторических  результатов.  Эти  провалы – следствие  ортодоксальных  устремлений  сепаратистов  к  достижению  своей  амбициозной  цели  в  условиях  изменения  государственного  курса  России.  Однако  нельзя  умолчать  о  том,  что  идея  сепаратистов  об  обособленном  переустройстве  Сибири,  исторически  родившаяся  на  ранней  стадии  сибирского  областничества  и  до  сих  пор  живущая  в  сознании  народа,  сама  по  себе  не  умрет,  пока  будет  существовать  Сибирь,  ее  породившая.  Сибирский  сепаратизм,  имеющий  глубокие  исторические  корни,  нельзя  оценивать  эфемерно,  скоротечно,  а  надо  суметь  предугадать  возможности  его  нового  обострения. При  региональном  и  федеральном  политическом  подходе  к  сепаратизму,  всегда  заранее  можно  выявить  его  какие – то  признаки.    Под  влиянием  времени,  и  в  обозримом,  и  в  отдаленном  будущем,  соблазн  переустроить  административно – государственный  статус  Сибири  будет  подталкивать  тлеющие  силы  сепаратизма  на  новую  вспышку.  Со  временем  внутренние  движущие  силы  будут  не  способны  на  оживление  сибирского  сепаратизма, и  его реализация  утратит  всякий  смысл. Внешние  же  движущие  силы  с  помощью  российских  расколотых  амбициозных    политических  группировок  и  зарубежных  антироссийских  подстрекателей  будут  всячески  пытаться  активизировать  сепаратистские  силы  в  Сибири.  Противостоять  как  внутренним, так  и  внешним  силам  сепаратизма  можно  с  помощью  общесибирской  идеи  «Достойную  долю  ресурсов  Сибири – сибирякам»,  которая  поможет  консолидировать  сибиряков  против  движущих  сил  сепаратизма  и  со  временем  на  авансцене  сибирской  жизни  она  займет  свое  главенствующее  положение.  Но  прежде  чем  этой  идее  воплотиться  в  жизнь,  Сибирь  должна  будет  пройти  долгий  путь демократических  преобразований  и  экономической  модернизации  в  обществе. И  решение  этого  вопроса  в  Сибири  пойдет  не  путем  ее    сепаратистского  отделения  от  России,  а  законодательным  порядком  при  сохранении  ее  в  составе  России.  Исторический  анализ  сибирского  сепаратизма  с  его  роковой  судьбой – это  предостережение  политическим  и  государственным  головам,  чтобы  они  внимательнее  следили  за  происходившими  событиями  в  Сибири.    
     Сепаратизм  для  Сибири – гибель.  А  Россия  сильна – единством.

     На фотографиях в центре: бело-зеленое знамя - символ сибирского сепаратизма, слева: Потанин Г.Н., справа: Крутовский В.М. - идеологи сибирского сепаратизма.

     Россия - Новосибирск.