Спаси меня
Иногда мы видим вещие сны, видим в них близких нам людей, давно покинувших нас. И они нам помогают.
Хорошо, что это был сон. Третий день подряд одно и то же снится. Запомнить или нет? Запомню…, столько раз вижу в мельчайших подробностях.
С чего всё начиналось? Что-то неуловимо хорошее, хорошее. Ах, да, наличники. Красивые такие наличники, резные, в детстве всегда хотелось, чтобы отец вырезал нарядные наличники. Сколько раз дочки просили отца - сделай, сделай, как у соседей! Ну почему у всех на улице окна в крашеных наличниках, узоров невиданной красоты, а у них нет. Невдомек им было, что отец работал с утра до ночи, некогда красоту мастерить. Зато мебель в доме вся из-под отцовских рук вышла - диван пружинный, диван деревянный, табуреточки всякие, полочки, этажерки. Всё нужное, необходимое, для жизни, не для внешней оконной красивости. Все - таки под конец жизни своей выпилил и повесил наличники отец, дети уже разъехались давно по разным городам, а тут приехали, глянь – окна в одёжке новой – обрамлены рамами с геометрическим узором, покрашены в зелено – голубой, да так причудливо, что на всей улице им равных нет. И тут отец переплюнул всех соседей, ни у кого на наличниках узоров из треугольников и квадратов не было, все виньеточки да цветочки.
Остались на память красивые наличники, чтобы вспоминали о нем, подходя к дому, с любовью. Выполнил пожелание, мечту своих близких, а следом подкрался инсульт, и красуются нарядные окна последним воспоминанием о здоровом отце.
Отец давно на кладбище покоится, а во сне снятся нарядные окна на старом доме. К чему бы это? Сонник бы посмотреть, да в нём все так неопределенно, надо самим разбираться.
Дом старый, значит, все устоявшееся, без изменений. Новые красивые окна, это, пожалуй, новый взгляд на старые вещи. Или предупреждение? От отца? Но тогда он сам бы приснился, а во сне только следующее поколение – дети и внуки.
Что еще во сне привиделось? Гости были. Много гостей. Давно такие массовки, наподобие киношных, не снились. Настоящий кавардак. Если вы не знаете, что такое кавардак, то это - дикая мешанина всего несмешивающегося. Это, как если бы в овощной суп налить молока. Отменный суп получается, татарское народное блюдо. Не всем нравится, но главное, что не смертельно, если на жаре не оставлять. Так вот, приснился кавардак. Как ещё назвать то, что люди, с которыми встречалась в разное время и разных местах, собрались в одном сне? Элегантное невообразимое сочетание получается – кавардак, одним словом. Понимаю, что мелю вздор, но чем больше вздора, тем дальше до смысла сна. Боюсь я докопаться до сути, вот и кружу вокруг да около.
Итак, привиделся во сне родительский дом окнами в огород. А на окнах – красивые, разноцветные наличники, новёхонькие, новёхонькие. Огород. Даже не огород, а маленький участочек земли перед домом на три картофельные борозды. Я сосредоточенно окучиваю с кем-то неизвестным картошку и тут же подкапываю кусты и собираю клубни. Помните анекдот про китайцев, что посадили картошку и тут же выкапывают, сказав, что очень кушать хочется? Так и я на своем огородике во сне сажу, окучиваю, выкапываю. И во сне же осознаю абсурдность своих действий: по уму садят в мае, окучивают в июле, собирают в сентябре.
- Время разбрасывать камни, время собирать камни?
Это я наяву так логично соображаю. А во сне тщательно окучиваю картофель, подкапываю и собираю клубни. С соседнего участка призывно машет рукой словоохотливая соседка, приглашает к разговору. Поворачиваюсь к ней спиной, ведь я сплю, не обязательно быть взаимно вежливыми; если она из этого сна, то еще проявится. Не проявилась. Стою спиной к соседке, лицом к дому. Опять родительский дом. Напоминание об отце.
- Отец, что ты хочешь мне сказать? Предупреждаешь, навещаешь? Соскучился?
Всё забываю, что сон, как немое кино: все двигаются, улыбаются, совершают действия, но не говорят. Как-то раз был такой: все иллюзорные персонажи заговорили. Но не желаю такое увидеть повторно. Словно тебя волокут в омут, а ты с глупенькой улыбкой еще и ногами отталкиваешься, помогаешь тем, кто усердно тащит тебя в темный водоём, а потом вынужден с неимоверным трудом карабкаться на берег из тягучей трясины. Говорят, что так выходит астральное тело, что можно остаться навечно в провальном сне. Не знаю никаких астральных тел, по мне, выдумки всё. То, что объяснить не могут, называют всяко - разно.
Так что там у меня дальше в моем ярком сне?
Стою лицом к дому. Манят, манят наличники, домой зовут зайти, а мне жутко. Зажмурюсь, может, исчезнут? Не исчезли…
Где грань между сном и явью? Я рассуждаю, значит, я не сплю. Картина не исчезает, значит, я сплю.
Начну снова по порядку анализировать. Картошка собрана, поворачиваюсь к наличникам, все это во сне. Мне становится страшно, потому что вижу наличники и знаю, что отец сделал их перед смертью? Нет. Не это! Мне становится страшно, потому что кто-то невидимый толкает меня зайти в дом. Это во сне. И я зажмуриваю глаза и оказываюсь внутри дома. Да, это сон. Наяву мне пришлось бы разогнуться, пошевелиться, одним зажмуриванием глаз не переместишься.
Дом полон гостей. Дом был с дверями или без дверей? Это я сейчас наяву рассуждаю, не во сне. Во сне меня не волновали такие мелочи, ведь, чтобы попасть куда-то, представляешь и оказываешься в нужном месте. А в этом сне в доме множество разных по возрасту гостей. Итак, открываю дверь, попадаю в сени. Тем, кто не знает, объясняю, сени - холодная, не отапливаемая прихожая перед входом непосредственно в избу. В прихожей стоит сундучок, его тоже отец смастерил.
Опять отец! Надо вспомнить точнее, что там дальше было!
На сундучке сидит парень молодой, курит. Прохожу мимо по направлению к кухне, не обращая на него внимания; мне надо угостить гостей - это чей-то неотступный приказ в моей голове. Гостей много, но странные какие-то гости, неизвестные. Почти все с маленькими детьми, хотя я точно знаю, что эти дети давно выросли. Из соседней комнаты выглядывает мама, говорит, чтобы скорей накрывала на стол, гости заждались. Я соглашаюсь, да накормить гостей первое дело, негоже так с ними. И выхожу в кухню. Но оказываюсь в сенях и снова прохожу мимо молодого парня; сундучок, на котором он сидит, привлекает мое внимание. Вспоминаю, что отец мастерил его с особенной любовью, не торопливо и не медленно, а вкладывая всю душу. Парень поднимает голову, равнодушно скользит взглядом по двери, в проем которой видно веселую толпу гостей.
Стоп! Это же мой сын. Но он давно бросил курить.
Совсем некстати (или кстати?) вспоминаю, как я приехала с грудным ребенком в гости к родителям, а отец уже шесть лет, как лежал без движения после инсульта. Родительский дом был без всяких удобства, и пеленки стирать приходилось у колонки. Ставила коляску с ребенком у дивана, где лежал неходячий отец, и уходила в дальний конец огорода, через хозяйственные постройки, к водопроводной колонке: постирать, прополоскать и развесить распашонки, пеленки на ветру. Как-то, измученная бессонными ночами, (у сына резались зубки, и он постоянно плакал), после стирки нежилась у колонки на дневном теплом солнышке, не торопясь вернуться домой. Вдруг услышала непонятный хрип и истошный плач сына, рысью рванула в дом, боясь увидеть страшную картину - сын упал или с отцом что случилось.
На крыльце дома неуклюже сползал по перилам парализованный отец. Он крепко прижимал действующей рукой шестимесячного внука, и, волоча правую ногу, осторожно нащупывал левой ногой ступеньки. Парализованный встал!
В ворота дома оглушительно стучали, вбежала соседка с криком,
-Что у вас творится, малыш криком заходится, не слышите что ли?- И остановилась, как вкопанная, увидев деда с внуком.
Получается, что внук своим плачем сделал то, что не могли сделать лекарства. Дед, решив отнести его матери, встал.
- Отец, ты опять пришел ко мне во сне. Зачем? Надо спасать сына? Это ты хочешь сказать? Он сидит во сне на твоем сундучке, как под твоим покровительством …
Утреннее пробуждение не принесло ясности. Смутная тревога после насыщенного яркого и сумбурно - тревожного сна не покидала весь день. Сын учился в другом городе, связаться с ним сложно. Это сейчас нажал кнопочки на сотовом телефоне, и на тебе - говори, сколько хочешь, а тогда их и не было в продаже.
Телеграмму в общежитие на срочные переговоры все-таки отправила, осталось ждать связи до вечера.
Снова и снова прокручивала в голове сон и пыталась найти ассоциации:
наличник – опасность
неизвестные гости – незваные гости.
умершие мать и отец- предупреждение об опасности
сын на сундучке деда - дед берет его под защиту?
Вечером позвонила подруга, пригласила в гости. Отказалась, сославшись на занятость, чем несказанно ее обидела. Не станешь же ей объяснять, что, повинуясь непонятному и тревожному сну, заказала междугородный разговор. Она никогда не понимала, как можно переводить деньги на расточительные междугородные переговоры.
Вечер, дождаться вечера, и посмеяться над своими суеверными страхами, смутными тревогами, и не цепляться за необъяснимые ночные иллюзии…
В назначенное время звонка не было, но чуть позже бесстрастный голос оператора сообщил, что абонент не явился. Что делать? Снова поверить подсознанию или, отмахнувшись от тревожных предчувствий, забыть и не возвращаться к ним? Что сильнее – картины из непонятных снов, порождение скрытых закоулков моего мозга, или четкое разумное мышление?
Полночи убеждаю себя, что ничего страшного в этом нет, что завтра закажу повторные переговоры и постараюсь разыскать в том городе знакомых, кто бы смог заглянуть в общежитие к сыну.
Следующее утро не принесло успокоения. Еще весь день полной неизвестности, пока что-то прояснится. А пока известно одно - абонент на переговоры не явился, не явился, не явился…
- Ах, отец, отец, что же ты хотел мне сказать? Если так настойчиво три ночи подряд появлялся во сне, то почему молчишь сейчас?
Ближе к ночи раздался непрерывный стук в дверь. Так стучат, когда нет ни секунды на ожидание и от того, как быстро откроют дверь, зависит – жить или не жить. На пороге стоял сын. Сын ли это? Измочаленные джинсы, в кровь стертые ноги, грязная футболка, пустой рюкзак за спиной. Скелет, тощий до изможденности, с лихорадочным и безумным блеском в глазах привалился к косяку. Узнавание пришло с трудом, когда это подобие человека заговорило.
- Мама, я подсел на наркотики, меня качали героином, еле вырвался из компании. Три дня автостопом добирался. Умираю от ломки. Спаси меня.
.