Свадьба была осенью, во время изобилия фруктов, когда палящий летний зной уже уступил место утренним дождям, после которых воздух становится хрустально чистым.
Жених – Алим, высокий, хорошо сложенный парень, с правильными чертами лица, казалось, чувствовал себя неуютно в отлично сшитом костюме; по его виду можно было догадаться, что он думает вовсе не о свадьбе.
Невеста – Айгуль, тоненькая, хрупкая, красивая девушка с раскосыми глазами, с интересом разглядывала гостей из-под опущенных ресниц.
За месяц до этого отец Алима сказал ему: «Сын, тебе пора жениться. Я понимаю, что следствие для тебя всё, но каждый мужчина должен иметь семью. Мы выбрали тебе невесту. Это Айгуль, дочь моего друга Абуталипа. Ты войдешь зятем в киргизскую семью, а Айгуль – невестой к нам, таджикам».
Алим молча кивнул головой; тогда у него в сейфе лежало двенадцать дел, два нераскрытых убийства, и каждую неделю из области требовали отчета. И женитьба никак не вписывалась в напряженный рабочий ритм Алима – следователя. Но возражать отцу он не стал.
Алим и Айгуль стали жить в отдельной квартире; Алим подолгу задерживался на работе, приходил домой усталым, и близость их была скорее необходимостью, чем выражением чувств.
Так прошел год; и однажды Алим, вернувшись домой из месячной командировки, устало поздоровался с женой, тронул её за плечи, и хотел было пройти в спальню, как заметил, что глаза её стали влажными, а губы сжались.
- Что случилось? – спросил Алим.
- Нет, ничего, - отвела взгляд Айгуль.
- Я же вижу – что-то случилось.
И тогда Айгуль, глядя прямо в глаза мужу, тихо произнесла:
- Сагындым.
Алим на секунду застыл. В этом единственном, почти неслышно произнесенном слове было столько нежности, тоски, следов бессонных ночей, слез, ожидания, радости, грусти, непроявленных чувств и невысказанных мыслей, что он растерялся. Он удивился, как раньше не замечал эти глаза, излучающие нежность и теплоту; что-то в этих глазах было похоже на глаза матери, смотревшие на него, когда он приезжал домой из университета на каникулы. Он увидел Айгуль, с которой он прожил год, совсем другую. И он, Алим, почти зачерствевший в работе с людскими пороками, сейчас всем своим естеством ощутил присутствие Любви здесь, у себя дома.
Он мягко прикоснулся к её щеке, и обхватив за талию, притянул жену к себе.
Сагындым – соскучилась, тосковала (кирг.)