Это обычная улица нашего города. На ней находятся магазины, кафе, библиотека. Частные домики-старожилы сменяются яркими девятиэтажками. Раньше улица носила забавное название «Старогоршечная», но впоследствии ее переименовали в честь убитого в Иране российского дипломата Александра Сергеевича Грибоедова.
Правда, нам он больше известен как поэт: его знаменитую сатирическую комедию проходили в школе. О чем была эта книжка, может быть, со временем благополучно забыли, только осталось в памяти название: «Горе от ума».
Он был очень необыкновенным, этот «человек благородной наружности, среднего роста, с очками на глазах». Мечтатель, ученый, знавший в 13 лет несколько языков: английский, французский, немецкий, латынь, - а потом выучил персидский и начал осваивать санскрит. При этом он не был «ботаником»: «В Петербурге, по молодости лет, Грибоедов вел веселую и разгульную жизнь. С его неистощимой веселостью и остротой везде, когда он попадал в круг молодежи, был он их душой». Талантливый музыкант: отлично играл на фортепиано, - и не менее одаренный литератор, сочинял смешные и точные пародии. И вот, эту неординарную личность, как и многих, потянуло в политику. А политика – вещь скользкая: кому-то подарит виллу на Канарах, а кому-то – могилу и крест.
Война с Ираном (он тогда назывался Персией) закончилась нашей победой: проигравшая страна обязалась освободить всех пленных российских подданных, выдать их имущество и выплачивать царскому правительству деньги. Следить за выполнением условий мирного договора в Иране должен был российский посол. Им, к своему несчастью, стал Грибоедов. До этого он три года работал в Персии секретарем посольства, знал персидский язык, местные обычаи. Поэтому чиновники подумали, что лучшего человека на должность уполномоченного посланника не найти.
Поэт, обладавший сильной интуицией, чувствовал, чем закончится для него вторая поездка в Персию, и старался найти предлог, чтобы отделаться от нее. Когда министр предложил ему представлять нашу страну в качестве простого «поверенного в делах», Грибоедов ответил: Россия должна отправить в Тегеран человека более высокого ранга - никак не меньше уполномоченного посланника, - чтобы не позориться перед другими государствами. Поэт надеялся, что вместо него найдут кого-нибудь «покруче». А министр подумал, Грибоедов просит повышения в должности. Правительство решило пойти навстречу: царь подписал приказ о назначении Александра Сергеевича «полномочным послом». Но вместо радости Грибоедов впал в отчаяние:
«Предчувствую, что живой из Персии не возвращусь».
«Прощай, брат Степан, вряд ли мы с тобой более увидимся».
Знал, что умрет, но поехал, чтобы принести пользу Родине. Все-таки, он очень любил Россию, этот человек, храбро разъезжавший в первых рядах под пулями.
И он был недостаточно обходительным для дипломатической службы, несмотря на «особенный дар привязывать к себе людей своим умом, откровенным, благородным обращением и ясною душою, в которой пылает энтузиазм ко всему великому и благородному». Он не умел установить отношения с правительством Ирана, а свои требования выдвигал слишком жестко и резко. Таким образом, он настроил против себя немало влиятельных лиц. Но сам не считал это ошибкой:
- Дружбы ни с кем не имею и не хочу, - писал он друзьям в Петербург. – Уважение к России и ее требованиям, вот мне что нужно… Я поступаю лучше, чем те, которые бы желали действовать мягко и втираться в персидскую бездушную дружбу».
За жесткую политику персияне прозвали его «Сахтгир» - «Твердое Сердце».
В посольство бежали в поисках защиты российские подданные: пленные воины, прислужники, женщины из гаремов, захваченные во время разбойничьих набегов персов на кавказские селения. Часто за беглецами на следующий день приходили хозяева-иранцы, но Грибоедов никого не выдавал. Исключением становились те российские граждане, которые сами хотели остаться в Иране: Грибоедов был справедлив и уважал право на свободу выбора каждого человека.
Что явилось поводом к нападению жителей Тегерана на здание российского посольства, точно сказать трудно. Одни пишут, что некие женщины-мусульманки, с которыми слуги чиновников посольства как-то не так себя повели. По мнению других, искрой, разгоревшейся в пламя, стало укрытие у русских евнуха персидского шаха. Якобы этот евнух по имени Ходжа-Мирза-Якуб ругал мусульманскую веру, за что люди решили его наказать и, ворвавшись в российское посольство, «наказали» попутно и всех остальных, кто там находился. Но повод всегда не так уж и важен. Причина погрома была та же, по которой русские в 14-м веке собрались на Куликовскую битву, а иракцы в 21-м отчаянно боролись с американцами: народ не хочет видеть захватчиков на своей Родине. Победа рано или поздно превращается в поражение.
30 января 1829 года жители Тегерана собрались в мечеть. Муллы произнесли пламенные речи о поругании исламской веры. Кто ругал веру: персидский евнух или кто еще, сейчас не совсем понятно. Не исключено, что не было ясно и тогда. Да разве важно, если в городе есть иностранные захватчики?
- Тысячи народа с обнаженными кинжалами вторгнулись в наш дом и кидали каменья, – писал единственный уцелевший русский – секретарь посольства Иван Мальцев. На момент побоища ему посчастливилось находиться в другом доме. – Все крыши были уставлены свирепствующей чернью… С час казаки наши отстреливались, тут повсеместно началось кровопролитие.
Нападавшие забрались на крышу здания посольства, разобрали ее и сбросили на головы российских дипломатов тяжелые камни. В это же время другая часть тегеранцев ворвалась в дверь с ружьями и кинжалами. Русские во главе с Грибоедовым храбро защищались, но что значат несколько десятков «оккупантов» против тысяч разъяренных «угнетенных»?
Пресловутого евнуха Ходжу-Мирзу-Якуба, естественно, убили, труп изуродовали и, потаскав по всему городу, сбросили в канаву. Так же поступили с телом, которое сочли за труп Грибоедова. Волоча его по улицам Тегерана, иранцы кричали:
- Дорогу, дорогу русскому посланнику, который отправляется к шаху! Вставайте в знак почтения, кланяйтесь ему по франкскому обычаю, обнажая голову!
Вечером, когда все успокоились, по распоряжению персидского шаха труп Грибоедова был найден и передан российскому правительству. Похоронили поэта в Тифлисе (Тбилиси). Его жена – Нина Александровна, со смешной для русского уха девичьей фамилией Чавчавадзе, - позаботилась о памятнике. У них мог бы быть сын. Или дочь. Но при известии о гибели мужа у Нины Грибоедовой случился выкидыш.
Уже работая в Персии российским посланником, Грибоедов все больше убеждался, что не выживет. За день до гибели он писал царю:
- Убедившись из недобросовестного поведения персидского правительства, что российские подданные не могут пользоваться здесь не только должной приязнью, но даже и личною безопасностью, прошу у великого государя … позволение удалиться из Персии в российские пределы.
После разгрома «к месту происшествия» явился персидский майор с сотней солдат. Их прислал шах «для усмирения бунтующих» тегеранцев. Все бы ничего, но у этого замечательного отряда не было с собой оружия! Шах приказал только на словах объяснить, что «так делать нехорошо». Потом шах пытался говорить, что ничего не знал о намерении мулл и народа. Однако за три дня до трагедии некоторые персидские чиновники предупреждали Грибоедова о надвигающейся опасности.
Он знал, что обречен на смерть, но не мог отступить, не мог выдать российских подданных – они на него надеялись. Не мог и сбежать, оставив их на растерзание.
Его убили, но он погиб, как герой, защищая своих соотечественников и честь России в далекой, чужой стране.
«Самым дорогим украшением его комнаток был богатый рояль».
Он был очень неприхотливым, этот простодушный, увлекающийся, «с остроумной физиономией» человек.