Утро коснулось голых пяток холодным сквозняком, и Леся, поёжившись во сне, спрятала розовые ступни под одеяло.
Сквознячки проникали во все щели старого дома, во все поры, они шныряли по комнате, ерошили зелёную рассаду на стульях и подоконнике. От дуновения ветра снаружи форточка, неплотно прикрытая, дрогнула; Леся, окончательно проснувшись, открыла глаза на звук и уставилась в потолок, где лениво колыхались блики света, пропущенного через тюль – большие бледные цветы. Паутинка, прилипшая к побелке, тревожно трепетала, тянулась в сторону входной двери.
Леся натянула тёплое одеяло и на нос, но сон больше не шёл к ней. Тогда она приподнялась, спустила ноги с кровати, сразу попав в голубые пушистые тапочки. Подбежала, вернее – подкатилась к окну (она всегда передвигалась плавно и быстро, как катящийся шар). По сквознякам она, конечно, догадалась, что кто-то вошёл в квартиру, но сейчас её занимало другое. Прислушавшись к голосам, глухо доносящимся из прихожей, Леся юркнула за штору и дёрнула на себя раму старого окна, осыпавшуюся чешуйками краски…
Голоса приближались к дверям спальни и, наконец, загудели совсем рядом:
- Тётя Тереза, да не будите, она ещё спит, наверное…
- Чепуха! Ей полезно встать пораньше. До часу дня валяется, соня… На дачу не вытащить! – Лязгнула ручка дверного замка, и в комнату заглянула красивая черноволосая женщина в бигуди. – Леся! Вставай скорее! Ты даже не знаешь, кто к нам прие… - женщина осеклась, уставилась на пустую постель, потом медленно обвела глазами комнату, в которой, кроме рассады и дрыхнущего на трюмо толстого рыжего кота, не наблюдалось ни одного живого существа.
- Что там? – заволновались в коридоре.
- Её нет, - пробормотала женщина.
- То есть как – вообще нет? – задевая щекой бигуди, над её плечом появилось лицо молодого парня, слегка небритое, словно он провёл в дороге несколько дней. – Куда же она могла деться, а, тётя Тереза?
- Неужели опять… - тётя стремглав бросилась к окну и отдёрнула колыхавшуюся штору. Так и есть – окно распахнуто! – Леся! Леся! Немедленно лезь обратно! Что за глупости! Я думала, ты давно это оставила!
Высокий небритый парень шагнул в комнату, почесал в затылке, взъерошив русые волосы. В дверях возник второй – белобрысый, сухощавый, в очках на остром птичьем носу:
- Что, леди в пеньюарах не наблюдается? Мне тоже можно войти?
- Леди, кажется, выскочила от нас в окно, - хохотнул его товарищ. Тётя Тереза тем временем, высунувшись чуть ли не по пояс, надрывала глотку:
- Леся! Александра! Сейчас же вернись!
- Неслабо леди скачет с третьего этажа, - заметил очкарик, подняв с пола пушистый голубой тапочек.
- О, да, она такая… - закивал высокий парень. - Помню, как восемь лет назад она кидалась в меня взрывающимися огурцами… Еле сбежал.
- Володя, куда ты меня привёл? – с сардонической ухмылкой спросил очкарик и подался назад.
- Не бойся, Женя, огурец – это не смертельно…
Они стали сдавленно хихикать.
Крики тёти Терезы возымели результат, с улицы донёсся раздражённый возглас:
- Да иду уже, иду! Рассаду с подоконника отодвинь!
- Не сигай! С ума сошла? Не сигай! – тётя, тем не менее, шарахнулась в сторону, двигая ящики с помидорами.
Прошуршала листва, и беглянка вновь оказалась на подоконнике – растрёпанная (светлые волосы сейчас были почти как копна сена), в пижамной рубашке и спортивных штанах, очень сердитая.
- Пятнадцать лет, а всё ещё по деревьям лазаешь! Где твои мозги? Обронила, пока скакала? – выговаривала не менее разгневанная тётя Тереза, сунув руки в карманы лилового халата.
- Ты ещё спроси, почему я зубы не почистила, - буркнула девочка.
- Да, вот именно! Почему зубы не почистила?!
- А что, нечищеными зубами держаться за ветки негигиенично?
- При чём тут это? – развеселилась, но и возмутилась тётя. – Почему в таком виде перед гостями?
- А я не знала, что гости, - соврала Леся, поглядывая в сторону Володи и Жени, и ехидно добавила: – А ты, между прочим, "перед гостями" в бигудях, и ноготь у тебя сломан…
- Не в бигудях, а в бигуди, - поправила Тереза, мрачно глядя на сломанный фиолетовый ноготь. – Как это я ухитрилась? Не помню даже… А, должно быть, тот зомби… Он выскочил так неожиданно!
- Простите, кто? – не удержался Женя.
- Тётя любит компьютерные стрелялки, - добро улыбаясь, пояснил Володя. – Что, тёть, опять всю ночь гамала?
- Что старый, что малый, - пробормотал Женя, блеснув очками.
- Пойду, приведу себя в порядок, - тётя направилась к двери, на ходу пытаясь стянуть одну из бигуди.
- И комп выключи! Он уже перегрелся! – крикнула ей вслед Леся.
Едва дверь спальни захлопнулась за любительницей игр, Володя быстро шагнул к Лесе, схватил в охапку, закружил:
- Обезьяна! Брат приехал! Ты что, не рада? Почему на деревья упрыгиваешь?
- Аааа! Рада, рада! Я не упрыгиваю! А ты не брат, а кузен! И приехал на день раньше, неожиданно! – верещала Леся, пытаясь вырваться из объятий – в прямом смысле головокружительных.
- Демагогия! Не приехал бы случайно раньше – не познакомился бы с Женькой в поезде, - Володя, запыхавшись, поставил на пол кузину. – Представляешь, он в тот же университет, что и я, ехал поступать. Может, даже на одном факультете окажемся.
- Ну, это как фишка ляжет, - Женя сдвинул очки на нос, поглядел поверх на застеснявшуюся Лесю: - Представь меня родственнице-то, как полагается.
- Ах, да. Простите, ваша светлость, - Володя картинно шаркнул ножкой. – Это Александра Ивановна Ильсеньева, моя двоюродная сестра. Любите и жалуйте. А это, - поворот к Лесе, - Евгений Петрович Базилик…
- Василиск? – округлила глаза Леся.
Володя согнулся и захохотал, хлопая себя по коленкам.
- Меня раскусили, - Женя от смеха повалился на Лесину кровать. Леся, опешив от такой наглости, быстро подскочила и выдернула из-под него простыню:
- Не валяйся на постели в дорожном!
Женя поджал ноги в потрёпанных джинсах, хитро глядя на неё:
- А что леди делала на дереве? Что-то неотложное?
- Не твоя забота! – Леся запустила в него простынёй.
- Обезьяна, уймись! – продолжал смеяться Володя. – Лучше послушай – что это там за звуки на улице, а? Кто-то из ваших соседей играет на пианино?
- На фортепьяно, - поправила его Леся, поспешно подкатившись к окну. – Ну, конечно… Чёрт, я всё испортила, - разочарованно сказала она, прислушиваясь к мелодии, доносящейся сквозь листву тополя.
- Что испортила? – не понял Володя.
- Дай угадаю, Володя – она там, на дереве, музыканта подслушивала! А? Я прав?! – Женя перекатился по кровати, увернувшись от рук рассерженной Леси.
- А ну, вон отсюда, оба! Припёрлись, как к себе домой! Мне переодеваться надо!
- Уже идём! – Володя схватил Женю за шкирку. – Пойдём, коллега, надо бриться-мыться… а тебе ещё в общежитие наведаться по поводу комнаты…
- Постой! А ты что – родной сестре не расскажешь, что в сумке привёз? – Женя, сопротивляясь, схватился за матрас, и тот стал съезжать на пол.
- Двоюродной! Потом скажу! Пойдём, достача несчастная! Дай переодеться человеку!
- Володя, погоди! Что ты привёз? Что ты привёз?! – закричала Леся, но было поздно – спальня снова опустела.
- Ну и… не очень-то интересно, - обиженно сказала девочка, глядя на кота-флегматика, который за это время ни разу не пошевелился и спал, несмотря на крики и беготню. – Кто их принёс на день раньше?.. – пробормотала она и вновь прислушалась к плавным звукам музыки, льющимся с улицы. – Эх, планы кувырком…