2
Повозка медленно удалялась от дворца, оставляя позади себя серые клубы дорожной пыли.
Альбина отошла от окна, вытерла с лица слезы. Она лихорадочно соображала, что же ей теперь делать.
«Патрик будет отсутствовать столь долго, сколь потребуется и вернется в том случае, когда… Когда узнает о свадьбе Абидонской принцессы Альбины с каким-нибудь принцем. Так или иначе, но она его до свадьбы не увидит».
А в том, что уезжая, Патрик дал соответствующие распоряжения королю Теодору, Альбина не сомневалась. Итак, он не поверил ни одному ее слову о любви к нему, не захотел поверить. Альбина опрометью бросилась к сундуку с платьями, она лихорадочно укладывала самые простенькие их них в свой дорожный сундучок. С некоторых из юбок и платьев срывала лишние побрякушки – кружева, воротнички, оборочки и укладывала их туда же. Потом она покопалась в вещах Патрика, тех, что он оставил. Нашла черные бархатные сапоги, костюм для верховой езды, чистую сорочку, серый дорожный плащ и широкополую шляпу. Переодевшись в то, что нашла, принцесса стянула волосы в пучок и нахлобучила на голову шляпу. Заметив на столе небольшой кинжал, сунула его за пояс. Потом прихватила несколько пар дорожных туфель, сгребла все свои безделушки – кольца, серьги, браслеты, колье и рассовала по карманам дорожного костюма. Затем она остановилась и посмотрела на себя в зеркало. От принцессы не осталось и следа, из зеркала на нее смотрел красивый юноша. Плащ скрывал все очертания ее изящной фигурки. Альбина надела кожаные перчатки, прихватила дорожный сундучок и заспешила вниз. Когда она проходила мимо бывшей комнаты Патрика, взгляд ее остановился на голубой розе на окне. Нет, она не могла оставить ее здесь, где розу могли уничтожить, даже та же самая Отилия. Смерть Марселлы не должна быть напрасной, розу нужно сохранить! Альбина забрала розу с собой, поклявшись, что без Патрика не вернется!
По дороге из дворца принцессе никто не встретился. Это была настоящая удача, Альбина не хотела переполоха. Зайдя на конюшню и оседлав молодую серую кобылу, Альбина закрепила свой багаж позади седла. Принцесса уже вставила ногу в стремя, как за спиной послышались шаги. Она обернулась и оказалась лицом к лицу с королем.
- Альбиночка, да что же это? – Теодор преградил ей путь. – Нет, это бесполезно. Он твой кузен, он не велел…
- Папа, пожалуйста, не пытайся меня остановить. – Альбина умоляюще, но твердо посмотрела на короля. – Я должна! Иначе никогда себе не прощу, – принцесса вскочила на лошадь. – Прошу, пойми – я не могу по-другому.
Она подъехала к дворцовым воротам.
- Ваше Величество, объясните все королеве.
- Но почему? – спросил дочь Теодор.
- Папа, я люблю его, – Альбина слабо улыбнулась. – Без него я не смогу жить.
Король еще долго стоял и смотрел вслед дочери. Альбина быстро удалялась от дворца, вскоре лишь только облако серой пыли напоминало о ней.
Лошадь быстрым галопом приближалась к виднеющемуся вдали лесу, неся девушку навстречу неизвестности. Решимость толкала ее вперед, придавая ей сил. Вера в любовь и надежда на удачу, да еще призрачный образ с ясными печальными глазами.
Повозка тряслась по неровной дороге, подпрыгивая на кочках, иногда застревала в канавах. Но Жак, Марта и Патрик никуда не спешили. Актеры привыкли к такой бродячей жизни на колесах, принцу же все было в новинку.
Дорога, что вела прямо к лесу, резко сворачивала в сторону. Дальше стали появляться дома, лавки. Торговки расступались – давая проехать повозке. Пока они ехали, Марта разбирала сундук Жан Жака Веснушки. Некоторые куклы совсем пообтрепались, и их следовало поскорее починить и залатать дырки. У некоторых марионеток оборвались нити, и Марта умело связывала их или заменяла на новые. Жак правил Клементиной одной рукой, а другой ловко жонглировал разноцветными шариками. Патрик пытался казаться веселым, но его взгляд, то и дело с грустью останавливался на дороге. Он все дальше и дальше уезжал от нее, сдерживаясь из последних сил, чтобы не броситься бегом обратно во дворец. Но каждый раз, когда готов уже был сдаться, он вспоминал любящий взгляд Марселлы и оставался на месте. Он так хотел верить Альбине, это было бы легче сделать, чем уехать. Он понимал, видел, что она не лжет, но утрата, память, призрак Марселлы заставлял уйти. Патрик не мог понять этого чувства, но оно было сильнее его. Быть может, это была гордость потерянная вдруг Альбиной? Он стал гордым? Не может быть! Холодным, безразличным, непреклонным, но не гордым. Преобладало чувство вины, хотя он знал, что невиновен. А также он знал, что должен был любить Марселлу, но не любил, даже теперь – не любил. Патрик ощущал пустоту, потерю, сожаление, гнев, но не любовь.
- Ваше Высочество, опять загрустили? – Жак понимающе подмигнул Патрику.
- Жак, отстань, – Марта отложила очередную куклу. – Уезжать в первый раз всегда немного грустно.
- А то может, вернетесь, Ваше Высочество? – Жак потянул поводья, останавливаясь рядом с трактиром.
Патрик отрицательно покачал головой. Он так недавно начал говорить, что еще не привык отвечать на вопросы словами.
- Зачем мы остановились? – Патрик подозрительно оглядел повозку, будто видел ее впервые.
- Мы уже достаточно проехали, можно перекусить и дать лошади отдохнуть. – Жак спрыгнул с повозки и помог спуститься Марте. Патрик неохотно последовал за ними. Он хотел уехать как можно дальше, уйти от чар Альбины – от ее бездонных зеленых глаз и прекрасной улыбки.
Альбина миновала поворот и гнала взмыленную лошадь дальше. Она отлично держалась в седле. Серый плащ летел вслед зав нею, шляпу грозило унести ветром. Принцесса неслась мимо домой по мощеной камнем мостовой, подковы лошади выбивали искры из камня. Прохожие в страхе разбегались перед мчащимся во весь опор всадником. Альбина резко осадила лошадь перед до боли знакомой повозкой, в которой сейчас никого не было. Девушка спешилась и заведя лошадь за угол здания, чтобы ее никто не заметил, осмотрелась. Поняв, что Жак, Патрик и Марта в придорожном трактире Альбина, надвинув шляпу на глаза и завернувшись в плащ, вошла в двери трактира.
Все трое сидели за столиком возле окна. Обойдя их столик, девушка села позади за ближайший к ним столик. Она заказала первое, что пришло в голову и теперь, давясь коркой черствого хлеба, прислушивалась к их разговору. Под ее костюмом ближе к груди была спрятана голубая роза.
- Патрик, – Жак отодвинул от себя тарелку. – Признайся, ты ведь все равно любишь эту избалованную принцессу.
- Она моя двоюродная сестра, – просто напомнил Патрик, отводя глаза.
- Нет, Ваше Высочество, – засмеялась Марта. – Вы нас не проведете. Ведь для любви это не преграда, нельзя разлюбить по заказу.
- Вы правы, я действительно все еще не разлюбил Альбину.
- Тогда почему же?… – Марта заглянула принцу в глаза.
Альбина притихла за своим столиком, впитывая буквально каждое слово.
- Пожалуйста, не спрашивайте меня об этом, – попросил Патрик. – Я и сам не понимаю, не могу объяснить. Скорее всего должно пройти какое-то время. Но не думаю, что это что-то изменит. Альбина сказала, что любит меня, наверное, это правда. Но она ветрена и нетерпима, она не будет долго ждать. Я уже позаботился об этом. Принцесса выйдет замуж. Альбина должна понять – так лучше…
- Для кого? Для нее, для тебя? – Жак осуждающе покачал головой. – Марселла была прелестью, но ее больше нет с нами. И даже ради памяти о ней не стоит ломать себе жизнь, себе и той, которую любишь.
- Да, – согласилась с мужем Марта. – При всех достоинствах Марселлы, вы Ваше Высочество, ее не любили. А недостатки принцессы не умоляли вашей любви к ней. Быть может, вы предназначены друг другу судьбой?
- О, нет. Не нужно таких слов, все это прихоть избалованной девчонки. – Патрик вздохнул, устало прикрыв глаза. – Ей показалось, что она меня любит. Не стоит верить радужным мечтам. То был порыв, Альбина ошибалась. То она любит, то не любит. Вернуться было бы слабостью. Я не могу позволить себе, проявив слабость, тем самым навредить себе и ей.
- А может силу? – Жак привстал. – Боишься сильным быть и повернуть назад, быть может, слабость – оставлять принцессу?
- Не надо, Жак. Не можем мы судить.
- Да, Марта, ты права, пора и в путь. Но только трус бежит от боли и решимости. – Жак поднялся из-за стола. – Патрик, бегущих от любви она преследует, терзает, жалит больно. Расплата может быть сильнее боли в сердце. Ну, что же, чему быть, тому и быть! Пошли, нас Клементина заждалась. Нас роза ничему не научила…
Альбина немного подождала и тоже покинула трактир. Когда она вышла на улицу, их повозки уже не было. Солнце слепило глаза, было душно в костюме, плаще и сапогах. Девушка поправила шляпу и подошла к своей лошади, отвязала багаж от седла и расседлала кобылу. Не долго думая, она обменяла роскошное седло на небольшую ветхую крытую повозку, впрягла в нее свою лошадь и убрала сундучок с вещами внутрь. Она также обменяла дорогое колье с фермуаром* на достаточное количество еды. Альбина не могла больше рисковать и заходить за ними во все трактиры. Рано или поздно ее могли заметить и узнать. Они еще не очень далеко уехали от дворца, и принцесса могла раскрыть себя лишь тогда, когда они покинут пределы Абидонии. Тогда Патрик не сможет отослать ее обратно. Альбина села в повозку. Ей придется следовать за ними на расстоянии, чтобы не вызвать подозрений. Слова Патрика только укрепили принцессу в ее решении. Нет, она не станет возвращаться одна. Она вернется только вместе с ним, иначе она не вернется вообще. Она докажет силу своей любви, докажет глубину своего чувства. Патрик изменит свое мнение о ней, она заставит его ей поверить! Он – единственный кого следует ждать, возвращать, кого следует добиваться.
Фермуар* – застежка колье, составляющая с ним единое целое.
(Все примечания – автора).
Продолжение, глава 3: http://proza.ru/2009/08/01/878