ОДНА НЕ ИЗ ТЫСЯЧИ НОЧЕЙ
Стыдливый взгляд горячих глаз юной восточной красавицы приводил в трепет и жениха. Она уже сняла с головы свадебное покрывало, изображавшее мини-паранджу и восторженно сияла радостным взглядом будто вырвалась на свободу. Свадьба была компромиссной, с российским Загсом и муллой. Но пожилые люди, наконец, ушли, можно было отмечать торжество как положено у свободных людей.
Русоволосый русский офицер крикнул молодожёнам. – Горько!
Наконец-то русский лейтенант слился с женой в первом поцелуе! Это была экзотика для всех. Остались только свои и близкие друзья, которых это мерзостное и почему-то ставшее фанатично религиозным время просто угнетало. Присутствующие сами улетали в поднебесье от первобытной в нашем понимании любви. После поцелуя все протяжно вздохнули и надолго замолчали, улыбаясь мечтательно. Теперь не надо было соблюдать мусульманские обычаи, молодежь стала с радостью сдвигать столы, освобождая место для танцев. Сидевшая рядом с капитаном черно-рыжая смуглая девушка вымолвила с чувством, невольно качнувшись к нему.
- Искандер! Как это романтично!
Но тут же опомнилась и отшатнулась от своего кавалера. Потом спросила сердито:
- Зачьем ты не вороваль менья, как Тёма Ратху?
- Улдуз! Звёздочка ты моя! Я не могу жениться на тебе.
- Зачьем?
- У Артёма богатые родители. Это лишь хорошо отрежиссированный спектакль. А я. Я… Жена принесла справку о беременности, развод отложили ещё на пол года.
- Прими тогда мусульманство. Я согласна быть младшей женой и буду послушна.
Русский офицер просто опешил. – Но это… Для нас…
- Для вас это ничего не стоит.
- Улдуз! Ты – звездочка на моём небосклоне. Единственная и недосягаемая.
Девушка опустила головку, поняв, что он окончательно отказывается от неё, и прошептала потерянно. – Запад есть запад. Восток есть Восток. А вы русские – другие!
- Чем же мы другие?
- Всё у вас наоборот. Первая звезда на небе для вас чёрт. А у нас это ангел. И в супружестве, жена у вас – хозяин в доме. Даже на свободном Западе это нонсенс.
- Почему Запад обязательно свободный? – возмутился Александр. – Свободная любовь в Европе сейчас наблюдается только у нас. Я не имею в виду этот животный секс. Только в России большинство юношей и девушек, женщин и мужчин до сих пор ещё сходятся по любви без меркантильных интересов.
- Почему тогда ты не браль меня?
- За это вас наказывают жестоко и на всю жизнь.
Улдуз медленно поднималась, смотрела на него с горечью. – Я даже и за это невинное общение с тобой буду наказана.
- Как? За одни только разговоры со мной?
- Да! Теперь на мне хороший человек не женится.
Она отошла от него к женщинам.
От сложности чувств и двусмысленности положения Александр Светлов в этот вечер напился до чёртиков…
Очнулся он на рассвете. Немыслимо нежная мелодия исходила, будто не от лиры. В искрящихся лучиках уже не утреннего солнца витало упоительное облачко мечты. К нему шла сказка из «Тысячи ночей»…Но не дошла. Остановилась перед ним персонажем Востока из аммэрикен филмз. Волоокая гетера с кокетливо-озорной стыдливостью прикрывала только нижнюю часть лица. Обнажённое тело, унизанное украшениями, трепетало призывно в легком тумане газа, предлагая нежную сочность девственного лона…
Но это было не то. Белокурый урус разочарованно прикрыл глаза. Маленькую девочку, играющую роль развратной женщины хотелось отшлёпать по попке и поставить в угол…
Заметив это, гетера стала снова превращаться в Улдуз. Присела перед ним на корточки и стала готовить похмельный напиток для русского.
Проговорила виновато. – Извини, переиграла.
Саша не мог не смотреть на неё. Просто не было сил бороться с влечением к этому очаровательному даже в своём осознанном бесстыдстве страдающему существу. Хрупкие плечики хотелось обнять с такой же нежностью, которые они изображали…
Но, стоп! Это не его сказка. За это их жестоко наказывали. И на всю жизнь.
Андрей привстал и, отстранив приготовленный ему похмельный напиток, взял водку и налил полный фужер.
Улдуз вымолвила. – Я тоже хочу пить русска водка.
Рука Светлова дрогнула, звякнув горлышком бутылки. Улдуз с неожиданной проворностью схватила наполненный бокал и, отступив от тахты, стала вливать в себя огненную жидкость, захлёбываясь. Осилила до дна, и швырнула бокал на пол. Но он не разбился о мягкий палас. Улдуз вымолвила, нарочито огрубляя голос.
- Нэ будэтт счастья, значит.
Схватила приготовленный для него похмельный напиток и стала заливать разгорающийся жар в груди.
- Такая смесь свалит с ног и сильного мужчину.
- Пора падать и мне!
Но романтика юности брала своё, отдышавшись, Улдуз попросила. – Хочу чтобы «про это» перви раз было красиво у нас.
- Красивое можно изобразить, - вымолвил Сизов тоном строго дяди. – Но жить красиво – невозможно.
И Улдуз понесло. – Не представляй себя умудрённым большим опытом мужчиной. Вы, русские, не знаете Востока.
- Да уж, - вымолвил Александр угрюмо. – Восток – дело тёмное…
Голенькая девочка топнула ножкой. – Мы – женщины Востока – другие.
- Да, да, рожаете и воспитываете самых гнусных отморозков.
- Откуда тебе нас знать?
- Почти пять лет в мусульманском рабстве находился. Вы ещё не до конца вышли даже из рабовладельческого общества и находитесь на начальной стадии феодализма. А этот период Европа прошла ещё пятьсот лет назад.
- Мы воспитаны по-другому! – она его не слушала, играя роль по сценарию. – И в отличии от развратных русакан, раннее знание низменной прозы любви делает нас мечтательницами. Мы влюбляемся в сказку.
Улдуз распахнула объятия. – С первого взгляда я полюбила тебя, саид Искандер! И не побоюсь заплатить самую высокую цену за краткий миг быть твоею!
Она восстала перед ним в ниспадающих одеждах, словно пери волшебного мира. И его унесло в сказку мистических грёз. Всё было как там…
И внезапный крик неизбежности, и болезненная восторженность заполненных изумрудом слезинок обожающих глаз. Благоухающие наслаждением уста шептали восторженные строфы любви. Но вершина упоительного восторга не расслабила его, лишь на мгновенье окатила усладой успокоения и опять стала наполнять новыми силами. Но юная пери была обессилена и, блестя изумрудом слезинок в глазах, старательно давала ему наслаждение. Усилием воли Саша погасил в себе вновь поднимающееся желание и, нежно осушив губами затуманенный взор, упокоил на груди покорную царицу своего сердца…
Полгода упоительного счастья вконец истощили Светлова. Им мало и по частям платили, а то и вовсе задерживали зарплату. Он перестал обедать в части, забирая котловое натурой. Но всё равно пери свою сносно содержать не мог. Саша видел, Звёздочка Востока быстро тускнела на небосклоне русской жизни…
Но ничего ему не пришлось решать. Когда подошло время развода, Улдуз сказала, что замуж за него не пойдёт.
Принял это сообщение Светлов с тупым равнодушием. Звёздочка честно объяснила свой уход.
- Вам, русским, не позволяют быть мужчинами. А мы, восточные женщины предназначены для мужчин. Русская женщина дана вам богом, возвращайся к жене.
Последний раз Звёздочка отдалась ему плачущей. Он уходил в суточный наряд, а когда вернулся, Улдуз и её одежды уже не было. На колченогом столе в комнате, которую они снимали, стояла лишь одинокая розочка в граненом стакане русского забулдыги.
Да-да. Цветами лучше любоваться в вазе. Любовь познаешь на стороне.
На бракоразводный процесс Светлов не явился, но и с женой до конца не сходился. Так, наезжает к ней иногда, двое детей всё-таки. И жить он теперь стал просто, как все, не задавая лишних вопросов себе. Только жена говорит, что бормочет часто в пьяном сне.
- Где ты моя Звёздочка? Где?