Как напал на землю русскую змей Горыныч – черный потрох, да стал убивать люд честной, да скот лесной; мять и крушить, и зерно ворошить. Идёт по Руси чёрной тучею, страшной смертию. Народ мрёт, от чего - сам не поймёт.
Увидал добрый молодец Иван в поле чёрный дым и пошёл туда, взял свой острый меч.
А на поле том чёрный змей сидит, злату рожь жуёт, травы пламем жжёт.
Вынул острый меч наш Иван-храбрец, в бой на змея он смело ринулся.
А над полем тем, вдруг, звезда зажглась и висит-горит, не колышется. А внутри звезды гуманоиды смотрят на поле, любопытствуют.
Наш герой отсёк змею голову. А на месте том две по-выросли. Увидал звезду в небесах Иван и подумал:«Бог со мной! Бог со мной, сейчас меня выручит!»
Как ударил он во второй да раз, и сломался меч - треснул на двое.
Тут взмолился Иван на звезду смотря:«Помоги мне, Бог – дай оружие!»
На земле сырой старый шест лежал, взял его Иван - больше нечего. Стал махать шестом, по башкам лупить. Больно змею-то, извивается. Гада бьёт Иван, а сам думает:«Знать не Бог висит, может, Дьявол сам».
В поле высыпал весь честной народ, смотрят на бойца, потешаются. Они видят все, как Иван-бедняг машет палкою, да ругается. А змеюку-то не видал народ, потому не видал, что невидим он. Только наш Иван даром обладал - видел он насквозь и невидное.
А в звезде один гуманоид был, он помочь желал - взял оружие и, когда Иван без силёнок пал, а проклятый змей его в пасть забрал, из оружия луч змея пронизал, постепенно гад в поле исчезал.
Очнулся Иван - рядом мать сидит, рядом мать сидит на сынка глядит,
плачет:«Что же ты, сынок, в поле-то убёг! Весь народ над тобой потешается, дураком тебя называют все».
- Змея видел я, да его убил!- Иван матушке тихо говорил.
- Не видал никто змея твоего! – сыну даже мать не поверила.
Был Иван ранее Бедняг, стали звать теперь - наш Иван Дурак.
Жил Иван в селе, да не просто жил, а маялся - никто ему не верил. И пошёл Иван в поле посмотреть не осталось ли следа от змия окаянного. А на поле том гуманоид лежит – весь зелёный он и глаза глядят огроменные, да черней черноты. И подумал Иван, что это змий такой, колдовством лихим прикрылся он. Вынул наш храбрец нож из ноженок и занёс его над большой главой того чудища.
Но взмолилося чудо-юдное, чудо-юдное, да безродное:«Не губи меня, молодой храбрец, дай мне слово высказать на прощание!».
Пожалел Иван, видит слаб оно и оружия вовсе нет при нём, нет при нём даже палицы. Опустил свой нож.
– Говори, стервец, говори стервец, да по правде всё мне рассказывай!
- Я не враг тебе - я спаситель твой! Змея лютого - это я убил. Дрался храбро ты, да силён был змей, он тебя уж съел, подавился тольк, потому, что я в него выстрелил из орудия лучезарного.
Подивился Иван и поверил он, потому, про то и не знал никто, даже сам Иван.
Говорит Иван:«Бог с тобой, храбрец! Кто же ты такой, раз спаситель мой?»
- Со звезды я той, что заметил ты, и нас было там ровно семеро. За тобой следим мы уже давно, мы уже давно - прямо сызмальства. На Земле такой ты один у нас, ты один такой, да особенный. Слышим голос твой, что не слышат все. Понимаем мы кажду мысль твою. А твоя мечта – счастье для людей, о себе самом ты не думаешь. Наблюдали мы бой великий твой, наблюдали бой – ставки делали на победителя. Только я тебя больше всех жалел и любил тебя за добро твоё.
Охраняем мы Землю-матушку от вторженья глыб, что с небес летят. Потому храним, что вас создали, что и Землю мы к жизни привели. А помочь нельзя – есть закон у нас, называется «Не вмешательство». Миллионы лет, как мы здесь торчим, да за вами - людьми, наблюдаем всё. Ты, Иванушка, мне покушать дай, да водицы мне очень хочется. А за то, что спас жизнь твою, был наказан я – сослан на землю без еды родной, без орудия.
У Ивана-то в туеске был хлеб, да и квасу он прихватил с собой. Накормил-напоил он спасителя. Тот поел-попил – силы прибыли.
- И куда же ты теперь денешься? - говорит Иван - Ведь нельзя тебе людям на глаза. Ведь забьют тебя люди добрые, так забьют спроста без дознания. Потому как ты не похож на нас, кто не так, как мы – враг заклятый нам. А по мне так ты симпатичный даж, и глаза у тя красавенные!...Ох нельзя тебя в дом родной вести и придётся мне со тобой пойти. А куды ийти...?
- Не волнуйся так, друг ты мой, Иван, знаю я места - все окрестности, знаю каждый тут закоулочек. Недалёко есть место красное, не живёт никто там, всё там проклято – так считает люд. А на месте том отдыхаем мы, да пугаем всех, чтоб не шастали.
- Как мне звать тебя? Брат ты мне теперь! Как мне звать тебя, да по имени? – дознаёт Иван.
- Назови как хош, на Земле теперь имя старое не пристало мне.
- Назову тебя Алексеем я. Имя это мне очень по-сердцу.
И пошли они в дикий уголок. Ведь, важней всего дружба крепкая.
Шли они тропой, долго – коротко, и пришли в тот край, да в дремучий лес. А в лесу густом место райское: водопад гремит, озерцо блестит. Воды чистые, место дикое, много там зверей, да не пуганных. Рыба в озере, так кишмя кишит. Птица гнёзда вьёт на самой земле.
Стали жить вдвоём - дом построили, необычный дом – неземной красы, не земной красы, да с удобствами.
Гуманоид тот очень умный был, сильно много знал в мироздании. А ещё он знал, где тут клад зарыт - Соловей Разбойник закопал его. Раньше клад ему был без надобна, было раньше всё, что захочется на земле, где жил во-созвездии человеками «Девой» прозванном. Был он главный там, ну, почти, король – нет у них таких, все равны они, просто умный был – уважали все и лечить он мог прикасанием. Он давно тайком людям помогал - технологии тайно раздавал и подлечивал на расстоянии. Но нарушил он не его закон, кем, иль чем давно на придуманный. Не вмешался б он, дома бы сидел, пироги бы ел, или что там есть у них у пришелицев.
Дом большой срубили о трёх комнатах: есть гостиная и две спаленки. Вырыли погребок, чтобы холодок, чтоб продукция да не портилась. Печку так сложил брат Алёшенька - ахнул наш Иван, протирал глаза, думал, будто пьян. И на диво б всем, и на зависть б всем воду в дом провёл, да с сугревому. И две комнатки – крохотулинки: по нужду сходить(за собою смыть), и попариться в жаркой саунке, да в холодный жбан окунутися.
И пошёл Иван(клад уже отрыл) в город славный Кремль за продукцией. А Алёшенька здесь осталося хоромА сторожить, да хозяйствовать.
Много ль время прошло – долго ль коротко. Воротился Иван на враном коне и товару ввёз гору цельную, чтобы долго жить не нуждаючись.
А с крыльца бежит красна девица, да на шею ему бросается. Встал Иван Дурак, как осинов кол, встал и речи нет - все слова забыл.
- Что молчишь, Иван, раскрасавец мой, аль не нравлюсь я? Не узнал меня? Был дружком тебе, братом названным, да за время то, что ты пропадал, я менялося и менялася, чтоб с тобою жить нам во партии и детей растить в браке праведном.
И с тех пор они дружно зажили, и Алёнушкой стали звать его.