Отрывок из романа.
Лучший номер мотеля « Три ивы» оказался узкой, темной комнатой примерно в четырнадцать футов длиной. Главной его достопримечательностью была огромная кровать, покрытая ярко-малиновым шелковым покрывалом. Она стояла посреди комнаты и занимала большую ее часть. С двух сторон от кровати расположились тумбочки с маленькими светильниками в форме конусов. В углу у окна на стене висело зеркало, перед которым стоял пуфик, а над кроватью - картина в тяжелой раме. Джесси сначала и не поняла, что на ней изображено. Лишь позже она разглядела, что неизвестный художник аляповатыми мазками кисти попытался запечатлеть пир богов. Во всяком случае, ей так показалось. Хотя, она могла и ошибиться. При всей ее любви к живописи, понять изображение на картине и для Джесси было затруднительно. Пол покрывал ковер, в некоторых местах совсем потертый.
Справа от входной двери была еще одна дверь, которая вела в душевую.
За свою жизнь Джесси приходилось ночевать во многих гостиницах и мотелях. Семья Корнов любила путешествовать, и Джесси проехала с родителями весь континент с севера до юга и с запада до востока. Ей пришлось повидать всякого, но в таком номере останавливаться не приходилось.
Луиза Корн, мать Джесси, всегда к выбору ночлега подходила серьезно. Она любила комфорт и уют, и требования к отелям, где им приходилось останавливаться, предъявляла самые высокие. Она заранее узнавала об условиях проживания в том или ином отеле, об уровне обслуживания в нем, о предлагаемом сервисе. И только после этого, если все ее удовлетворяло, давала добро на ночевку. Сюрпризов миссис Корн не любила. «Для меня, - часто говорила Луиза Корн, - главный сюрприз – это отсутствие сюрприза». Мотель «Три ивы» остался бы в стороне от интересов Луизы.
Джесси была уверена, что маме здесь не понравилось бы все: начиная с ехидно ухмыляющегося портье до этой неуютной, словно нежилой, комнаты. Ведь в ней вся обстановка просто нагло заявляла: «Я - комната на одну ночь. Не рассчитывайте, что вам здесь будет хорошо и удобно».
Джесси прогнала мысли о маме подальше. Сейчас она не собиралась вспоминать о ней. Ведь эти воспоминания обязательно вызвали бы и другие мысли. А они Джесси были совершенно не нужны.
Пит, бросив сумку около дверей, прошел к кровати и упал, раскинув руки, на нее спиной. Полежав так несколько секунд, он резко сел, поднял глаза на стоящую у дверей Джесси и прошептал:
- Иди ко мне, принцесса.
Джесси медленно подошла к кровати и остановилась рядом с ним. Пит обнял ее за талию, притянул к себе и уткнулся лицом в ее живот. Ощутив его горячее дыхание, обжигающее тело через одежду, Джесси затрепетала. Ее руки обхватили голову мужчины и еще сильнее прижали к себе.
Потом Пит медленно расстегнул пуговицы на брюках Джесси и начал их стягивать. Она движением бедер помогала ему. Когда они спустились до пола, девушка переступила ногами, освобождаясь от ненужного предмета гардероба, и оттолкнула их ногой в сторону. Джесси сняла кожаную куртку, быстро отбросила ее назад и села на колени Питу, сразу почувствовав, как он возбужден. Тоненькие трусики и легкая блузка не мешали ощущать крепкое, спортивное тело Пита.
Она приблизила свои ладони к его лицу, нежно провела ими по щекам парня и крепко поцеловала в губы.
Продолжая целоваться, они помогли друг другу раздеться, небрежно скидывая одежду прямо на пол. Пит осторожно опустил обнаженную Джесси на кровать. Ярко-малиновое покрывало обожгло холодом спину девушки. Джесси невольно вздрогнула. Тем приятнее было принять на себя горячее тело Пита. Она обвила его руками и ногами, словно боялась, что он покинет ее.
Пит просунул руки под спину девушки и прижал ее к себе. Нестерпимое желание охватило обоих, оно было столь велико, что они даже не стали тратить время на предварительные ласки. Пит вошел в нее сразу, быстро, может быть, даже слишком грубо. Но, как не странно, Джесси такой напор понравился. Она прогнулась дугой, впуская его, потом вновь опустилась на спину и обвила его крепкие, ритмично поднимающиеся и опускающиеся ягодицы ногами. Ее тело двигалось в одном такте с телом Пита. Их темп с каждым мгновением ускорялся, пока не превратились в бешеную скачку, сопровождающуюся сладостными стонами.
Ярко-малиновое покрывало сбилось под их энергичными движениями, но они не замечали этого, стремясь поскорее освободиться от все нарастающего напряжения. И это освобождение наступило для них одновременно.
- Ну, ты и даешь, принцесса! – выдохнул Пит, упав на спину рядом с Джесси.
- Ты тоже ничего, - ему в тон ответила Джесси, устраиваясь на плече Пита.
- Да, ладно. Со мной-то все понятно. Я – парень тертый. Но ты… Я думал, что увез из Биттауна благочестивую девицу- недотрогу, а оказалось, что похотливую кошку. И не просто кошку, а опытную и умелую. Откуда такое мастерство, милая?
Джесси засмеялась. Ее совершенно не унижали циничные слова Пита. Наоборот, возбуждали. Она бы с удовольствием вновь предалась любовной игре, но прекрасно понимала, что парню нужен перерыв.
Чтобы остановить свое желание, она сказала:
- Пойду приму душ, если там, конечно, имеется вода, а то я действительно похожа на драную кошку.
Вода из душа текла, и даже вполне приличная, горячая. К своему удивлению Джесси на полочке нашла все необходимое, чтобы принять душ: мыло, шампунь, гель, мочалку. Все-таки она была несправедлива, сделав вывод, что мотель «Три ивы» так уж плох. В силу своих возможностей владельцы постарались сделать пребывание в нем приятным для своих постояльцев.
Она встала под упругую, горячую струю. По телу разлилась истома. Разгоряченное сексом тело благодарно приняло на себя горячую воду. Джесси подняла лицо, подставляя его под потоки воды. Какое блаженство! Она готова была так стоять целую вечность. Прошлое отступило, ушло. Вся ее прошлая жизнь казалась такой мелкой, серой и незначительной. Она же, можно сказать, и не жила раньше. Существовала. А настоящая жизнь только сейчас и началась.
Какое счастье нестись на мотоцикле, прижимаясь к спине сильного мужчины, неведомо куда и зачем, останавливаться в придорожных мотелях, неистово предаваться любви на чужих кроватях, а потом просто стоять под душем, принимая телом упругие струи воды. Не об этом ли Джесси мечтала? Не это ли были ее тайные, никому, даже ей, неведомые мысли?
Дверь распахнулась, и на пороге появился Пит, голый и прекрасный.
- Мне тоже не помешало бы помыться, - сказал он. – Надеюсь, моя принцесса, не против того, чтобы принять душ вместе?
Не дожидаясь ответа, он раздвинул створку душевой кабинки и вошел. Места в душевой кабинке было мало, их тела оказались прижатыми друг к другу. Руки Джесси обвились вокруг шеи Пита, он обхватил ее ягодицы и прижал девушку к себе. Губы слились в поцелуе. Так они и стояли несколько минут, не в силах разорвать объятия.
Пит нежно отодвинул девушку, развернул ее к себе спиной. Его губы пробежали по шее, плечам, руки сжали напрягшиеся груди. Джесси томно застонала, не в силах сдерживать рвавшиеся наружу чувства. Она прижималась к его возбужденной плоти. Пит взял ее сзади, вошел в нее медленно и ласково, продолжая ласкать груди.
Движения их, сначала плавные и осторожные, постепенно все убыстрялись. Чтобы не упасть, Джесси оперлась руками в мокрую стенку. Но руки скользили по ней, и девушка все больше наклонялась, давая возможность Питу проникнуть в нее глубже.
Шум льющейся из душа воды сливался с их прерывистым дыханием, которое становилось все громче и напряженней, и, наконец, перешло в блаженный стон, сорвавшийся с губ молодых людей одновременно.
Если бы не крепкие руки Пита, обнимавшие ее, Джесси бы упала. Потому что ей показалось, что вместе с этим стоном из нее вышли и все силы. Но Пит надежно прижимал ее к себе.
- О, Пит! – прошептала Джесси, развернулась к нему и нежно поцеловала.
Потом они помыли друг друга. Джесси проводила намыленной губкой по груди Пита, его рукам, животу, ногам, восхищаясь его идеальным телом, изучая каждый бугорок мышц, каждую волосинку. Ей казалось, что в нем нет ни одного изъяна. Пит был само совершенство.
- Я ужасно проголодался, - сказал Пит, когда они, завернутые в полотенца, наконец-то выбрались из душа.
- Я тоже, - поддержала его Джесси. – Я такая голодная, что готова съесть целого быка.
- Тогда пошли. Должен же здесь быть какой-нибудь бар.
Пит поднял с пола валявшиеся джинсы и стал натягивать их на себя.