Находиться в Нью-Йорке в июле - сущая пытка, для человека, не привыкшего к жаре. На город опустилась ночь. Но, даже с наступлением ночи, не пришло желанное спасение от жары, облегчения не чувствовалось. Света стояла перед зеркалом в одних трусиках и лифчике, обливаясь потом. Весной она купила кондиционер, но пришлось его отдать обратно в магазин, так как у неё была жуткая аллергия на кондиционированный воздух. Стоя перед зеркалом, она всматривалась в своё лицо. Зеркало ей говорило, что она устала, что ей срочно надо отдохнуть, и не идти на работу. Но как можно не идти на работу? Надо же за всё платить, да ещё и деньги домой отсылать. Надо ещё больше сэкономить до того, как приедет сын. Зеркало! Вечно оно показывает не то, что хочешь увидеть. Хочешь увидеть себя красивой и бодрой, а оно говорит, что ты выглядишь старше своих лет, и что ты устала, как ломовая лошадь, проработавшая без перерыва трое суток, и что тебе всё надоело, и что тебе хочется просто остановиться и испытать хоть капельку счастья. Ощутить хоть на день себя женщиной, о которой должен заботиться мужчина. Да, как много желаний и как мало возможностей их исполнить.
Зазвонил телефон. Света оторвала взгляд от зеркала и пошла в другую комнату за телефоном.
- Да, слушаю.
- У тебя клиент сегодня в час, надеюсь, ты не забыла? - спросила Инна, хозяйка агентства, в котором работала Света.
- Помню - устало, ответила Света.
- Ещё есть работа в три. Хочешь?
- А что за работа?
- Парень двадцати трёх лет. По голосу звучит моложе.
- Опять какие нибудь малолетки?
- Вроде, нет. Но, как хочешь, я тогда позвоню Алле.
- Нет, я возьму. Если ещё будет, то ставь меня, я хочу завтра взять выходной. Вроде, на завтра постоянных клиентов нет.
- Хорошо, буду иметь ввиду.
Инна повесила трубку. Было уже почти двенадцать. Славик заедет за ней в пол- первого, надо поторопиться. Она стала красить ресницы. Потом навела стрелки на глазах и, как последний штрих, накрасила губы. Её рабочая одежда была уже приготовлена - как она её ненавидела.
В пол-первого позвонил Слава и сказал, что ждёт в низу. Света бросила последний взгляд в зеркало и вышла из квартиры.
Слава сидел в машине и курил.
- Привет, - кинула она ему, садясь на переднее сидение в машину.
- Привет. Чего такая недовольная? Мы же, вроде, к постоянному едем?
Слава любил ездить к постоянным клиентам, в этом случае он мог не волноваться и часок подремать. А с новыми клиентами надо было всегда быть начеку, тут не поспишь.
- В три ещё какой-то малолетка новый, так что сам понимаешь. Да ещё может кто-то появиться. Я Инке сказала, что хотела бы сегодня отработать а завтра отдохнуть, что-то совсем устала, да ещё эта жара выматывает. Как ты? Как дочка?
Света подружилась со Славой, почти сразу же. Слава любил ночную работу, он не боялся неожиданностей, да и был он бывшим десантником. Он возил за ночь двух, иногда трёх девушек, но больше не брал - трудно было всюду поспеть, да и поведение неспокойных клиентов могло срочно потребовать его вмешательства, поэтому маршруты подбирались так, чтобы клиенты били недалеко друг от друга. Сегодня он возил только Свету. Летом девушки разъезжались, так как было мало работы. Свете тоже хотелось уехать домой, она жутко соскучилась по сыну, но надо было заработать как можно больше денег к осени, чтобы его забрать. Славику нравилась Света, она была спокойная и не такая, как остальные девицы. Она не напивалась, травку не курила и кокаинчиком не баловалось. Работала только для денег, она этого и не скрывала. Всегда Славе давала порядочные чаевые, да и дочке его иногда покупала разные подарки. Слава никогда не задумывался о том, почему девушки идут на эту работу. Для него не имело значения, что он возит, по сути, проституток. Работа как работа. Да и девиц никто силком никуда не тащит - идут добровольно.
- Приехали. - Сказал Слава, остановив машину возле подъезда.
Света вышла из машины и, подойдя к двери, позвонила в домофон. Через секунду запищала кнопка, и толкнув дверь, Света вошла в подъезд.
Слава проводил её взглядом, отъехал и припарковав машину, выключил мотор и откинулся на сиденье, ожидая Свету обратно.
Света ушла к одному из старых своих клиентов. Он был одним из её первых. После их первой встречи, он заказывал только её. Если она была занята, он назначал встречу тогда, когда она была свободна, никого другого не брал. Света не понимала, почему он не познакомится с нормальной девушкой. Он был хорошо сложен, привлекательный, умный, респектабельный, да и зарабатывал, наверно, неплохо, если мог позволить себе заказывать её почти три раза в неделю. Когда Света стала немного лучше говорить и понимать английский, она его как-то спросила об этом. На что он ответил, что нормальные женщины ему не интересны, они хотят только одного - выйти замуж и добраться до его кошелька. А так он имеет секс, и его голова ни за что не болит, нет никаких обязательств. Света сдуру ляпнула, что это совсем не плохо, когда есть рядом человек, который о тебе заботится, которому ты нужен, который думает о тебе и волнуется. Мужчина ей сказал, что это только у них, у русских, всё очень сентиментально. А у американцев - всё прагматично, женщины смотрят в первую очередь на толщину твоего кошелка, а уж потом на тебя. А о заботе и переживаниях и речи быть не может. Света не поверила, что американки могут быть такими чёрствыми, но спорить больше не стала, да и не заводила больше таких разговоров. У каждого своя философия, своя жизнь и свои головные боли. Ей бы разобраться в своей жизни.
Она вошла в квартиру. Он, как всегда, был чисто выбрит и вымыт. От него исходил запах свежести. Света направилась в спальню.
- Нет, пошли в гостиную, - сказал он.
- Зачем? У меня ещё одна работа в три, так что у нас, как всегда, два часа.
- Ничего. Я приготовил ужин. Ты не откажешься поужинать со мной? Я понимаю, что поздно, но я тебя ждал и проголодался.
- Как хочешь. - Света равнодушно повела плечами. Кто платит, тот и музыку заказывает.
Она прошла в гостиную. Там был накрыт стол. На столе был приготовлен ужин на двоих и горели две свечи. Пламя свечей отбрасывало мягкий свет, комната выглядела уютно и романтично. Мужчина, опередив её, отодвинул кресло и помог ей сесть. Она немного удивилась таким церемониям, но не подала виду. Он любил иногда немного странные прелюдии перед тем, как они шли в постель. Но ужин при свечах - такое было впервые.
Он сел напротив Светы, пригласил её угощаться. Она положила себе салат, хотя есть совсем не хотелось, но нельзя ведь обижать человека, он старался, готовил. Он разлил вино по бокалам.
- У меня есть тост, - сказал он, подняв бокал. - Я хочу выпить за тебя.
- Спасибо, - сказала Света. Она подняла бокал с вином, отпив немного.
Он выпил почти половину. Он почему-то был взволнован. Света это заметила только сейчас. "В чём дело?" - промелькнула у неё мысль. Они стали есть. Видно было, что он настраивается что-то сказать, но не решается. Света его не торопила.
- Я хотел... я хотел тебе сказать... - он замолчал.
- Да, я тебя слушаю - Света спокойно смотрела ему в глаза.
- Ты хорошая, ты очень хорошая, но... но ты занимаешься не тем ремеслом.
"Вот, сейчас его понесёт в нравоучения" - подумала Света.
- Я хочу тебя освободить от этого занятия.
Света посмотрела на него, не понимая, каким образом он может освободить её от этого занятия, не замуж ведь ей предложит выходить.
- Я всё обдумал и посчитал, - продолжал мужчина. - Ты зарабатываешь за ночь сколько?
- Странный вопрос.
- Извини, но приблизительно...
- По разному - всё ещё не понимая, куда он клонит, ответила Света.
- Ну, скажем, за неделю.
- Тоже по разному.
- Ну сколько? Тысячу? Две?
- Бывает и больше - Света недоумевала, что ему надо. "Неужели, предложит замуж?" - Подумала она опять. Почему-то ей приходила только мысль о замужестве, хотя она понимала, что чудес не бывает и что на таких, как она, клиенты не женятся. Вот, когда она выучится, найдёт нормальную работу, вот тогда, можно будет говорить о серьёзных отношениях с мужчинами и о замужестве.
- Ну хорошо, тебя бы устроило две тысячи в неделю?
- Да, думаю да. Это большие деньги. К чему этот разговор?
- Понимаешь, я думал, что тебе надо учиться.
- С чего такая забота?
- Ты мне нравишься. До тебя у меня было много девушек по-вызову, но ни одна мне не нравилась так, как ты.
"Чего это его несёт? Нравишься... Слюни распустил...В чём дело?" - подумала Света. Он продолжал:
- Но не это главное. Я решил дать тебе денег за год твоей работы. Тогда ты сможешь пойти учиться. - Он перевёл дыхание и посмотрел на Свету.
- И что я должна буду делать? – все ещё не веря в своё счастье, спросила Света.
- Ничего. Или почти ничего. - Он посмотрел ей в глаза. В них он прочёл надежду. Надежду на то, что появился просвет в её беспросветной жизни. - Раз в месяц ты будешь изображать мою жену.
- Что? - Не поняла Света.
- Не волнуйся, не надолго - на неделю а иногда и меньше. Одну неделю в месяц ты будешь жить у меня или мы будем уезжать, и ты будешь изображать мою жену. Если хочешь, я даже не буду с тобой спать.
- И за это ты мне заплатишь на год наперёд? - удивилась Света.
- Да, ты правильно поняла. Раз в месяц на неделю, а то и меньше, ты будешь со мной, и за это я заплачу тебе деньги за год вперёд.
- Перед кем изображать? - Света не могла поверить своим ушам. За неделю работы она будет получать месячный заработок. Это была сказка, это было счастье. И за это она должна будет изображать его жену. Она бы не прочь и в действительности стать его женой. Но зачем ему это надо? Так не бывает.
- Ты шутишь или разыгрываешь меня?
- Нет, я не шучу и не разыгрываю тебя... Понимаешь, мой отец переезжает жить в Ню-Йорк. Он у меня очень семейный. Он рано женился на моей матери, и всю жизнь они прожили счастливо... Несколько лет назад я ему соврал, что женился. Он меня сильно донимал: женись, женись... - он налил себе ещё вина и выпил залпом, как бы утоляя жажду. - Моя мама умерла месяц назад. И отец хочет переехать поближе ко мне. Поэтому либо мы его будем навещать раз в месяц, либо он будет приезжать погостить ко мне. И ты понимаешь, я не могу сказать отцу правду. Он и так сетует,что у меня нет детей. Так что, если я скажу, что у меня и жены нет - это его совсем расстроит. - Мужчина был взволнован, его лоб даже покрылся испариной, хотя в комнате работал кондиционер.
- А как ты ему объяснишь, что я русская? Ты ведь, наверно, раньше не говорил, что твоя жена русская? - почему-то спросила она.
- Это не страшно. У него болезнь Альцгеймера, поэтому можно всегда сказать, что я говорил, но он забыл. Я тебе дам 104 тысячи наличными - это годовой заработок из расчёта 2 тысячи в неделю. Ты согласна?
- Ты не боишься, что я возьму деньги, уеду в Россию, и ты меня больше никогда не увидишь? - Света начинала понимать, почему он так волновался, это было для него трудным решением.
- Я думал об этом. Да, такой риск есть. Но, я почему-то тебе верю. Верю, что ты честно будешь соблюдать условия нашего договора. И, понимаешь, отец ведь может ещё прожить не один год, так что тебе прямая выгода быть честной. Сколько времени будет жить отец - столько ты будешь получать деньги. Правда по истечению года я буду тебе платить раз в месяц, по мере необходимости.
- Почему год?
- Врачи сказали, что он плох и болезнь прогрессирует, ему уже восемьдесят два и они считают, что больше года он не проживёт.
- А если он проживёт меньше года?
- Деньги твои, я ведь плачу вперёд. Не бойся, я у тебя не потребую их обратно. Как только отец умрёт, ты свободна от всяких обязательств.
- Ты меня озадачил. Даже не знаю, что тебе сказать.
- Соглашайся, Лана.
Света задумалась. Она взяла бокал с вином и сделала глоток. "Зачем ему это нужно? Ведь можно проще поступить. Тем более, что у его отца провалы в памяти. Странно, очень странно." - Рассуждала она.
- Скажи честно, для чего тебе это нужно? Я не верю в такую сильную твою любовь к отцу и в боязнь его расстроить или потревожить.
- Это правда. Я действительно не хочу, чтобы он за меня переживал.
- Не верю. У тебя должна быть какая-то выгода, иначе это абсурд. Платить такие бешеные деньги и за что?
- Почему абсурд?
- Так не бывает. - Она пристально посмотрела ему в глаза. - Ты что-то скрываешь.
- Знаешь, даже если я и скрываю что-то, какая тебе разница? Ты делаешь определённую работу и за это я тебе плачу. Тебе решать. Не хочешь, так не хочешь. - Он расстроился. Он думал, что делает для неё большое одолжение и ему стало обидно. Русские - странные. Будь на её месте американка, она бы даже не спрашивала, зачем ему это надо. А этим нужно до всего докопаться, узнать, что, где и почему?
- Не обижайся, это очень хорошее предложение, но мне надо подумать. Могу я подумать? - мягко сказала Света. Она поняла, что ей действительно предлагают работу, и либо она согласна на эту работу, либо нет, а учить его жизни и что-то выведывать не нужно.
- Хорошо, у тебя есть время до следующей нашей встречи. - Вначале, он хотел сказать, что или да, или нет, но потом передумал. Она ему нравилась, а то что задаёт вопросы, так это по всей вероятности не со зла, а просто из любопытства. Женщины. Что с них взять. Они все очень любопытные.
- Спасибо. Мне правда надо подумать... Ну что пойдём в постель?
Он посмотрел на часы, оставалось ещё пол часа. Он не любил торопиться. Ему нравился секс с ней, и он хотел ею наслаждаться.
- Нет, мало времени осталось. В следующий раз.
- Хорошо.
Они замолчали. Он налил ещё вина ей и себе.
- Слушай, а ты не можешь отложить своего клиента на сегодня и остаться со мной? - Внезапно, предложил он. Ему наверное хотелось загладить неловкость, которая возникла между ними. Да и её напоминание о сексе возбудило его.
- Как-то неудобно. Они на меня надеются. Да и хозяйка уже не сможет найти мне замену.
Света автоматически отнекивалась, хотя ей очень хотелось остаться. Ей не хотелось идти к какому-то малолетке. Они все на наркоте или обкуреные. За час у некоторых может и не подняться, а ты работай над ним. Потом тебя же и обвинят, что ты ничего не можешь и не умеешь. Пару раз даже пытались не заплатить, хорошо, что с ней Слава, он разбирается с такими за секунду. Чувствуешь себя после вот таких малолеток совсем паршиво, как будто тебя в дерьме вываляли. Нет, ей точно не хотелось идти к малолетке, тем более, что он заплатит за всю ночь, а это всяко лучше, нежели ещё несколько работ.
- Но ведь я могу тебя заказать и на всю ночь... - как бы подслушав её мысли, сказал он. - Так что?
- Хорошо, принеси телефон, попробую что-то придумать. - Решила Света.
Он пошёл за телефоном, она встала, стала ходить по комнате. Он вернулся и протянул ей телефон. Она набрала Инну.
- Привет. Слушай Ин. Тут такое дело. Мой клиент хочет меня оставить на всю ночь, так что я не смогу пойти к следующему.
- Ты что? Как так можно? В последнюю минуту делать такие вещи? Кого я сейчас найду? - Инна почти сорвалась на крик.
- Не кричи. Ты можешь просто отказаться. Тем более, что ты ничего не теряешь а наоборот зарабатываешь больше. Этот платит за всю ночь а так 2 часа плюс час с этим малолеткой. Так что считай... Позвони ему, скажи что у тебя никого нет, пусть звонит в другое место. - Света говорила спокойно, она знала, что Инна согласиться.
- Хорошо. Но только завтра ты не берёшь выходной.
- Договорились. - Сказала Света и положила трубку. - Всё в порядке. - Обратилась она к мужчине. - Я остаюсь на всю ночь. Пойду отпущу водителя.
- Умница. - Мужчина подошёл к Свете и поцеловал её в щёчку. - Пойду приготовлю постель.
Света вышла из квартиры. Она была счастлива. Внутри у неё всё пело. Да, конечно, она согласится на его предложение, может быть скажет ему об этом даже сегодня. Действительно, какая ей разница зачем он это делает. Главное, что она сможет забрать сына и спокойно пойти учиться, потом найдёт работу и всё будет отлично. Боже! Какое счастье. Света, как девочка, вприпрыжку, спускалась по лестнице. На её губах была радостная улыбка, и лицо её светилось счастьем.
Она вышла из подъезда, глазами поискала машину Славы. Он припарковался недалеко от подъезда. Света подбежала к машине, ей хотелось поскорее обрадовать Славика. Вот кто-кто, а он за неё порадуется. Она открыла дверцу и, о Боже! Слава лежал на переднем сидении, из его груди торчала рукоятка ножа. Свете стало плохо. Её затошнило, она еле успела отвернуться, чтобы её не вырвало прямо в машине. Её рвало. А в голове крутилась одна мысль: "Всё кончено! Всё кончено! Как она объяснит полиции? Что будет? И почему с ней такое должно было случиться именно в тот момент, когда вроде бы всё должно было наладиться и образоваться, когда ей впервые в жизни так повезло. Когда она впервые в жизни была настолько спокойна и счастлива. Когда у неё появилась надежда на лучшую жизнь. Почему?.. Почему?"
Она не услышала, как сзади подошли. Грубая мужская рука схватило её за шею и стала душить. Света пыталась закричать, но ладонь закрыла ей рот и её крик застрял в потной, пропахшей табаком ладони незнакомца. Она почувствовала, что к её спине приставили нож.
- Тише, крошка, тише. - Прошептал незнакомец ей на ухо.
Подошёл ещё один мужчина, бандитского вида. Он обыскал Свету и, не найдя ничего, сказал партнёру:
- Голяк. Кончай её.
Света забилась, затрепетала. Её крик не прорывался наружу. Она кричала, но никто её не слышал. "Не надо. Я дам вам денег... возьмите всё... не надо у меня ведь сын... на кого я его оставлю?" Мужчина державший Свету, отвёл руку с ножом от её спины. "Неужели отпустят?" - промелькнула мысль надежды. Но, в следующее мгновенье нож вошёл Свете в сердце. Она ахнула и обмякла. Сердце её остановилось, надежды больше не было. "Что за яркий свет? Где я?" - Было её последней мыслью, которая проносилась в её воспалённом умирающем мозгу.
Июльская жара... Тишина... Кладбищенские улицы были опрятны и чисты. Мужчина и мальчик девяти лет шли между могилами, отыскивая нужную им могилу. Они проходили по улочкам: Грушевая, Персиковая, Вторая Стрит, Пятая Авеню. Здесь, как и в жизни, был настоящий город, только его жители были тихими и спокойными. Мужчина был весь седой, хотя на вид ему было не больше сорока пяти лет. Мальчик - испуганный и с грустью в глазах, робко жался возле мужчины, стараясь поспевать за его шагами, семеня маленькими детскими шажками рядом. Они подошли к одной из могил. Памятник из мрамора белого цвета, выделялся среди прочих упорядоченно одинаковых могильных надгробий. На памятнике было высечено лицо молодой женщины, которая смотрела на своих гостей полными счастья, лучезарными глазами. Её добрая улыбка осветила души мальчика и мужчины. Мужчина обратился к мальчику. Но мальчик ещё плохо понимал по-английски, он приехал в Нью-Йорк только несколько месяцев назад. Мальчик положил на памятник белую розу - цветы, которые она так любила, и отошёл к мужчине. Мужчина, подбирая русские слова, сказал:
- Она быль особенный, я её ошьень любиль, сынок.
- Да, она была особенная, папа. Я её очень люблю и буду любить всегда.
В глазах мальчика были слёзы. Мужчина прижал его к себе. Они постояли так молча ещё некоторое время.
Любящие, светящиеся счастьем глаза женщины, провожали мужчину и мальчика, которые петляли по кладбищенским улицам, пробираясь к выходу.