Замечательно, когда растет смелый и самоотверженный наследник, не правда ли? Светлейший король Бюртоффа так отнюдь не считал, ему хотелось, чтобы его сын играл в крокет с ним, в шахматы, исполнял красивые песни на губной гармошке и был неосведомлен о том, как жутко порой приходится тем, кто сражается на полях войны. Однако же юный принц не желал играть в крокет, а гармошку выбрасывал в конюшню, как только видел ее.
Летний вечер — красивое зрелище: теплое дуновение ласкового ветерка, алый закат на горизонте, тихий шелест листьев, звонкий пересвист птичек. Ничто это не радовало принца Бюртоффского в этот вечер, в вечер, когда он поссорился с отцом. Как все происходило, скажу попозже. Сначала опишу Вам Бюртофф — страна, на гномьем языке значащая «кузнец своего счастья».
Стольный град Бюртоффа находился прямо на границе королевства, что удивительно — это сильно способствовало взятию этой державы. Звался он Саальме, светлый город. Он находился в пустыне, изнуряющей и сухой пустыне, имеющей свои, очень жестокие, законы. Одно хорошо — каждый месяц гномы соседних государств прибывали в Бюртофф и добывали людям воду с помощью Морского Изумруда. Гномы с севера и с запада не посвящали людей в подробности об этом сокровище, или Проклятии (кто-то из гномов говорил так, а другой — по-иному). Но людям этого было не надо — то, что гномы снабжают их водой, было вполне достаточно. Как было сказано, Бюртофф — единственное королевство на Планетном Пустыре, заселенное людьми. Но их цивилизация и их образ жизни во многом отличны от жителей тех государств, которые вынесены на карту мира. Как соседи гномов, они были очень похожи на них. Не размерами, конечно, а характерами. Считалось, что Бюртофф раньше был заселен гномами, а земли эти назывались в зависимости от поговорок, которые называли их население — например, «гном — повелитель своей судьбы» (Гэхен по-гномьи), или «человек — кузнец своего счастья» (Бюртофф по-гномьи). Поэтому бюртоффцы, как и гномы, удалые воины, которые идут в бой и думают не о своей шкуре, а о своей Родине. Они живут сегодняшним днем и никогда не планируют ничего на завтра, а значит и не откладывают на завтра то, что можно сделать сегодня.
Разумеется, любые правила имеют кучу исключений. Таким исключением всегда был сам король Бюртоффа.
Его звали Ланселор Стефехсон. В свои сорок шесть лет он был необычайно мечтательным и любил строить планы на будущее. Его забавляли красочные карнавалы, кулачные бои, забавы — в общем, был он оригинальным бюртоффцем. В двадцать один год он женился на тогдашней бюртоффской принцессе Женеве Армаллинг, замечательной воительнице своего королевства. Через семь лет, когда на свет появился их сын, на Бюртофф было совершено нападение эверских воинов с целью захватить Саальме. Женева была убита, и Ланселор, король Бюртоффа, вступил с эверсанами в переговоры. Оппозиционеров было около ста, но Стефехсон не стал рисковать и трусливо сдал столицу гномам. Он приказал всем идти в пригородную крепость и укрыться пока там. Военачальник с пятьюдесятью воинами ослушался приказа и остался в карауле в тайне от короля. Когда гномы уснули, бюртоффские воины перерезали всех нападавших. За это военачальник был повешен самим Ланселором.
А еще король очень любил своего сына, которого назвал Жеромом. Тот был абсолютно не похож на отца, — ни лицом, ни характером, ни внутренним миром, — чем очень его огорчал. Он рос резким и грубым мальчишкой, и отец пару раз даже приказал высечь его розгами. Он отторгал все попытки отца сделать его добродушным и беззаботным принцем, и в четырнадцать лет он стал обучаться военному делу у нового военачальника армии Бюртоффа — бился с ним на мечах, стрелял из лука, обучался навигации и прорабатывал стратегии (иногда даже очень удачно). Однако все это раздражало Ланселора, и он запрещал сыну заниматься любимым ремеслом. Тщетно.
И вот наступил день, когда Жером Стефехсон достиг совершеннолетия (в Бюртоффе это был возраст в двадцать один год). По традиции королевства, юноша, чтобы стать мужчиной, должен был поймать ядовитую змею голыми руками и после этого пронзить ее клинком. Жером и его учитель пересекли границы Бюртоффа и оказались во владениях бескрайней пустыни. Оливер, как звали учителя принца, показал будущему мужчине логово разъяренных эф, где их огромное множество. Жером отлично справился со своей задачей, за что снова попал в хоромы к отцу.
— Ты меня вызывал, отец? — спросил Жером, войдя в хоромы.
— Сядь, сынок, — хмуро произнес Ланселор. — Мне сказали, что ты убил эфу для того, чтобы стать мужчиной.
— Да, это правда. Не понимаю, что в этом плохого?
— Ты занимаешься всякой дурью, Жером! — прогремел король и встал с трона. — Ты мог бы встречать наших гостей из соседних королевств! Ты мог бы стать отличным королем!
— Отец, как ты можешь! — вскричал Жером. — Эти соседи наши враги, а ты принимаешь их как союзников! Когда-нибудь они просто убьют тебя и захватят город. Один раз город едва не погиб из-за тебя, и ты это знаешь!
— Я не отступлюсь от своего мнения, сын! Я не ловил эф голыми руками, и слава Богу! Я жив-здоров, как видишь!
— Ты не исполнил условия древних традиций Бюртоффа? — изумился принц и презрительно посмотрел на отца. — Как же ты можешь называться мужчиной? Раньше я считал тебя своим идеалом — теперь ты воплощение позора.
Он развернулся и вышел из королевского замка. Ланселор со злостью выбежал за ним и крикнул:
— Стража! Заточить его в цитадели!
Жером выхватил из ножен свой излюбленный клинок и метнул его в одного из стражников, который уже бежал за ним следом. Удар пришелся точно в лоб, и стражник без крика упал замертво. После этого принц добежал до ворот Саальме и влез на них по лестнице, которая стояла неподалеку. По этой же лестнице стал взбираться другой подчиненный короля, но Жером без труда столкнул ее, а потом спустился по высоченной пальме. Дотоле живому стражнику, упавшему с лестницы, он ударил несколько раз по темени, чтобы тот отключился на несколько минут и пошел к дому своего учителя. Но не успел — сзади подкрался стражник и ударил его в спину. Что было дальше, Жером не помнил — потерял сознание.
Очнулся уже в крепостной комнате. Теперь он был заключенным. Жаль, что окна маленькие и узкие, иначе сбежал бы. Но тут он вдруг вспомнил, как эту крепость атаковали с катапульты, и решил спуститься, вдруг есть где-нибудь дыры или что-нибудь, чем можно было бы выломать стены.
Нашлась маленькая дыра, ведущая в небольшое болото. Был, однако, холмистый проход мимо него, но был он очень крут. Жером вышел из крепости и осторожно прошел мимо болота. Он обогнул твердыню вокруг и вышел на пыльную дорогу, ведущую в город. Был поздний вечер — принц достаточно долго пробыл в небытие. Кроваво-красный закат немного пугал: казалось, что в любую минуту на тебя кинутся мощные гномы и разрубят секирами на кусочки. Через час Жером наконец-то добрался до жилища военачальника и заглянул в окно — там ярко горела лампада. Он вздохнул и постучал в окно. Учитель высунулся и спросил:
— Эй, чего надо? Кто здесь? А… фу, это вы, ваше высочество. Что надобно?
— Ты возьмешь меня пожить к себе, Альф?
— Да, да! — закивал Альф. — Заходите, пожалуйста.
Бюртоффский полководец жил в своей лачужке один. Его дом представлял собой темную прихожую, в которой находилась большая оружейная коллекция. Альф специально ее сюда поместил, чтобы никто не видел — он честно исполнял свое дело, и хвастуном не был никогда. За прихожей находилась комната, единственная в этом доме. Стол с лампадой находился у окна в правой центральной части. Также на столе лежала тарелка с жареным кроликом и с бочонком вина. По углам были рассованы толстые раритетные тома — видимо, история Бюртоффа и их воинов. И все, больше ничего.
— Итак, Жером, что у вас случилось? Что привело вас в такой поздний час?
— Я поссорился с отцом, Альф. Он приказал заточить меня в крепости. Я должен уехать куда-нибудь на год-два, пока все не уляжется.
— Нет, — возразил военачальник, — я недавно побывал в Мортеле, там мне один моряк сообщил: в Мортель прибыло двое людей и подняли какой-то страшный бунт. Кабрезехе в ярости. Поверьте мне, он знает, что Бюртофф — это людская страна. Будет война, и вам надо быть главнокомандующим армии. Вы знаете, что король не способен на это.
— Да, я знаю, — вздохнул Жером, — он никудышный король Бюртоффа. Так что, куда ты положишь меня спать?
Альф вышел во двор своего дома, нарвал в саду немного вереска и положил себе и принцу на пол. Потом накрыл кучки тряпками и пригласил Жерома ко сну.
— Покойной ночи, принц, — сказал он, укладываясь.
— Покойной, Альф. Завтра трудный день, гномы воды привезут, надо их будет благодарить опять, этих жидов поганых. Ну ладно, спим.
Оба они уснули почти мгновенно. Сны к ним приходили очень разные, но вскоре они канули в небытие. Через окно дул порывистый ветер, который затушил огонь в лампаде и окунул весь дом в тьму.
Ночь обычно идет долго, если засыпаешь быстро и без снов. Или быстро, если не можешь заснуть около часа и сны мучают, не переставая. Но если впадаешь в забытье, не чувствуешь ничего… даже своего дыхания или биения сердца.
***
Дождь в Гаспаргосе лил, не переставая, и весь город был буквально опустевшим. Маленькие красивые домики гномов выглядели довольно жалко — окна служили лишь защитой от дождя, а не средством для просмотра видов города и прохожих на его улицах; с крыш ручьем текла дождевая вода, а бочки, которые хозяева поставили для сточной воды, были давно переполнены.
Он кончился лишь к ночи, и король Мортеля Кабрезехе воспользовался этим моментом для того, чтобы перебраться из темной и холодной крепости Бюпаль в уютный столичный замок в Эрвальгере. Он приказал приготовить ему колесницу и отправился в Нагорную лавру. У выхода его уже ждали приближенные.
— Все готово, ваше величество, — поклонился кучер, посадил короля в колесницу и дернул поводья. Лошади помчались на юг.
Спустя около пятнадцати часов колесница остановилась у огромного и необычайно красивого королевского замка в центре Эрвальгера. Шел день, когда Эмюлье Стебьер уже добрался до города Фолькссун на юго-востоке Мортеля и вскоре перебрался через границу Мортеля и Эверса (или Эверсанского королевства). Кстати было бы сказать, что гонец сообщил об этом Кабрезехе Великому — тот расставил шпионов по всему королевству, а значит знал, что делает Эмюлье ежечасно (естественно, пока находится на пределах Мортеля).
В тронном зале короля ждал военачальник армии Мортеля. Он встал с кресла, на котором он сидел, и доложил:
— Ваше величество, должен сказать, что люди на наших землях проживают только на территории Бюртоффа. Рискну предположить, что пришельцы прибыли оттуда.
— Я знаю про Бюртофф больше, чем ты думаешь, Рекуаз! — раздраженно бросил Кабрезехе. — И я отлично знаю, кто там живет. Пойми, это пришельцы совсем с другого мира, мои шпионы сообщили, что этот самый Эмюлье Стебьер сотню раз спрашивал дорогу на Бюртофф, а если бы он был оттуда, не глупо бы это выглядело. И еще — вспомни, Рекуаз, откуда они пришли в Гаспаргос.
— С северных врат, ваше величество.
— Вот именно, — вздохнул Кабрезехе. — Боже мой, северные врата! Я отдал бы все, что угодно, чтобы узнать, что находится за этими вратами. И всему виной эта глупая гномья ворожба! Ненавижу тех, кто владеет Морским Изумрудом! Ненавижу!
— Так что же нам делать, ваше величество? — изумленно спросил военачальник.
— У меня есть один хитроумный план, — загадочно улыбнулся король. Кстати, улыбка у него была очень красивой, и за большой бородой можно было разглядеть молодое, приятное лицо. — Только о нем тебе слышать пока не следует. Хочу тебя спросить вот о чем: что слышно от Пифона?
— Он виделся с Эмюлье Стебьером три дня назад. Говорит, что совершил попытку убить его.
— Да что ты! — воскликнул Кабрезехе. — Каким образом?
— С помощью Морского Изумруда, — доложил Рекуаз. — Но Стебьер застал его врасплох, и у него ничего не получилось. И он отпустил его.
— Что?! — возмутился правитель Мортеля. — Он что, не мог его мечом зарубить? Где он сейчас?
— Пифон где? — не понял Рекуаз.
— Естественно, — вскричал с нетерпением Кабрезехе.
— В Сартайне, — ответил его собеседник.
— Убить немедленно! — приказал король. — Предательства в своих рядах я не потерплю. Отправляй своих головорезов в Сартайн, и пусть они свернут ему шею! Да, и приготовь мне парусник, завтра я отправляюсь в Гэберт.
— В Гэберт? — удивился Рекуаз.
— В Гэберт, в Гэберт! — рявкнул его величество гном. — И… никаких вопросов сегодня, я должен отоспаться после дороги… и перед дорогой. Все, иди прочь!
Рекуаз пожал плечами и удалился. Он пошел сначала к солдатам из специальной роты боевых гномов и приказал им сейчас же найти и убить Пифона, а затем ушел в порт Эрвальгера и приказал лодочнику выбрать лучший парусник для короля и задержать все грузовые и пассажирские суда. После этого он удалился к себе домой на уже известном нам Королевском переулке.
Самое страшное время войны для нападающего — это ее предшествие, потому что он очень боится грубой ошибки, из-за которой все его долгие старания будут бесполезны. Самое страшное время войны для оборонителя — это время перед нападением, потому что неизвестность — это то, чего боится подавляющее большинство людей (а в нашем случае и гномов), а именно неизвестность не покидает воина перед нападением. Что же касается военного процесса… возможно, именно страх перед неизвестностью двигает всеми к борьбе, и кого она пугает больше, у того больше шансов победить.
Так размышлял Кабрезехе по дороге в Гэберт, страну на северо-западе Планетного Пустыря, гном, который в данный момент обдумывал план нападения на Бюртофф, но взвешивал все «за» и «против», только чтобы не совершить ни единой, даже самой малейшей оплошности. Голова короля была забита всеми мелочами стратегии нападения, и он задремал от всех навалившихся на него забот. Проснулся он только в Фельдере, портовой столице Гэберта.
Гэберт значительно отличался от Мортеля — это было видно хотя бы по городу, куда прибыл Кабрезехе. Город окружал лес, такой красивый, холодный и необъятный. У Моря Безмолвия стоял вечный туман, что делало морское королевство (как звучало слово «Гэберт» в дословном переводе с гномьего языка) более загадочным, таинственным. Красотой Фельдер не уступал ни одному мортельскому городу, возможно, что даже обходил их в этом. Гномы здесь были замкнутыми, но если очень нужна помощь, они непременно окажут ее. Королевский замок в Фельдере тоже был, и тоже необычайно красивый, правда он находился не в центре города, как в Эрвальгере, а за две-три кеты за городом. Крепостей в Фельдере не было, зато было два собора и один монастырь, сверкавшие золотыми куполами на многие расстояния — даже в море они видны. Улицы были ухоженными и свежими, на них не видно было ни одного пьяницы, и чувствовалось, что король Гэберта ухаживает за своим народом.
До замка король решил добраться пешим ходом — сказал, что ему очень нравится Фельдер. Время пути составляло примерно полтора часа, и Кабрезехе немного утомился. Наконец он добрался до замка Фридриха VI, короля Гэберта.
Надо сказать, что в своей безопасности Фридрих не сомневался, поскольку по дороге в палаты короля Кабрезехе не встретил ни одного стража. Они все были в палатах, охраняли короля во время его обеда.
— Кабрезехе? В чем дело, зачем ты приехал? — спросил Фридрих, встав с трона, на котором он обедал, и показал рукой на стул. — Садись, пожалуйста.
— У меня важный разговор, Фридрих, — серьезно произнес Кабрезехе, — и я не хочу, чтобы твоя стража присутствовала при нем.
— У меня нет секретов от своих верноподданных, — резко ответил король Гэберта. — Если хочешь что-нибудь сообщить или спросить, пожалуйста. Стесняться нечего.
— Хорошо, — злобно процедил сквозь зубы мортельский правитель. — Что ты знаешь о людях, которые прибыли к нам в Мортель, Фридрих?
— Люди? — удивился гэбертец. — Я не слышал о них со времен моего покойного отца, лучшего из королей Гэберта.
— Что за ложь! — вскочил со стула Кабрезехе и залился краской. — Двое людей устроили бунт в Гаспаргосе, до этого они были в Колнеффе , там сказали, что они пересекли гэберто-мортельскую границу!
— Ну и что? — пожал плечами Фридрих. — В Фельдере их не было, это точно, а уж были они в Гэберте, или не было их, я не знаю.
— Это не важно. Люди вновь пришли из Гэберта, они испугали мой народ, они нарушили покой моей страны! В прошлый раз была совершенно идентичная ситуация, и тогда я сделал официальное предупреждение твоему отцу. Сейчас ты заплатишь за это вторжение!
— И чем же платить? — спросил король Гэберта. — Золотом? Драгоценностями? Чем, скажи?
— Мне не нужны твои богатства. Я хочу, чтобы ты заплатил кровью твоего народа, Фридрих. Твоей кровью.
Кабрезехе с трудом скрывал торжество — пока все шло точно по его плану. Фридрих же, однако, рад не был. Напротив, его губы затряслись, взгляд был испуганный, и было заметно, что заявление короля Мортеля его выбило из колеи.
— Что ты сказал? — спросил он. — М… моей… кровью? Но… но это безумие!
— Безумие? — возмутился Кабрезехе. — Тебе ли говорить о безумии, ведь ты самый бестолковый и безумный король на землях Аль-а-Ворреа !
— Это оскорбление! — разозлился Фридрих. — Что ты вообще обо мне знаешь, чтобы предъявлять его?
— То, например, что ты по ночам разговариваешь сам с собой, — скривил губы в усмешке Кабрезехе.
— Ах ты, — покраснел от гнева Фридрих. — Пошел к черту, придурок ненормальный!
— Хорошо, — улыбнулся мортелец. — Через десять дней встретимся, я нападаю!
Фридрих со злостью бросил в мортельского короля тарелку с едой, но немного не попал, а Кабрезехе с хохотом покинул замок короля Гэберта.
К тому быстро пришел страх, который уже успел улетучиться от злости. Фридрих вызвал лакея, чтобы тот привел к нему его сына, военачальника армии Гэберта, и чтобы слуги убрали мусор от разбитой тарелки и вылитой еды. Когда сын по имени Альберт пришел в палаты и сел на стул, на котором сидел Кабрезехе, Фридрих сообщил:
— Через десять дней начнется война.
— Что? — воскликнул Альберт. — Война с… Мортелем?
— Да, сын. Ты должен встретить бой достойно. Пообещай мне, что Гэберт выдержит натиск Кабрезехе, и что мы победим!
— Я обещаю, — поклонился военачальник. — Но… как же ты?
— Я должен отплыть в Колекуаз на переговоры с их королем. Через десять дней я снова прибуду в Гэберт, а ты пока подготовь свою армию к битве. Ты знаешь — я в тебя верю. Так не сломай моего к тебе доверия!
— Мы победим, отец. Я обещаю тебе.
— Что ж, Альберт, я должен тебя покинуть. Нужно подготовить парусник для поездки.
— Удачи, отец. Надеюсь, мы не останемся во власти Мортеля.
— Я тоже на это надеюсь. Прощай, Альберт.
Фридрих вышел из замка и приказал запрячь ему колесницу. После этого он переоделся в кучера, сел на козлы и повез пустую колесницу в порт Фельдера. Шел дождь, гремел гром, небеса метали молнии, и что-то в этот день предвещало беду. Одно плохо: никто не знал, что будет в следующую минуту, а потому ничем не могли этому помешать.
Колесница прибыла в порт. Там не было ни одного судна, что очень удивительно — Фельдер был богатым городом, а потому суда часто бывали в порту и выкупали товар у горожан. Улицы у порта тоже безмолвствовали, чем, собственно, и воспользовался Фридрих. Он слез с козел и подошел к холодной воде Моря Безмолвия. Затем перекрестился и тихо произнес молитву, в которой просил помочь Альберту противостоять Кабрезехе и его воинам. После этого он тяжело вздохнул и бросился с причала в море. Прошло немного времени, когда король захлебнулся, и на поверхности воды обозначились пузырьки. Фридрих VI, король Гэберта, покончил с собой, испугавшийся нападения такой великой державы, как Королевства Мортель.