Здравствуй, мой хороший.
Только сейчас я поняла, насколько ты значим для меня, как много нового вошло в мою жизнь с твоим появлением.
Я благодарна тебе за время, которое ты провел со мной, хоть мы виделись нечасто. Порой ты не хотел встреч, потому как считал себя недостойным принимать любовь, если у тебя нет денег и тех условий для свиданий, которые нужны мужчине, чтобы чувствовать себя на высоте. Но разве это могло стать препятствием для меня, обожающей тебя женщины!? Я с несвойственной мне настойчивостью стремилась видеть тебя…
Благодарю тебя, что, несмотря на свои жесткие установки, ты разрешал мне это. Впрочем, как и другие не позволяемые до того никому вещи. Уступая напору моих нежных, но энергичных чувств, ты иногда отменял старые правила. И сам удивлялся своему поведению. Я ценю это.
Спасибо, милый, что лишь иногда приоткрывал передо мною дверь в свою вторую жизнь. Мне не стыдно признаться: ощущение твоей причастности к кругу людей, порицаемых и одновременно вызывающих уважительный страх в обществе, добавляло остроты моим чувствам. Временами мне было по кайфу сознавать, что мой парень плюет на правила, нарушить которые втайне мечтают многие.
Если мы попадали в центр города, ты отпускал мою руку, взгляд твой становился еще более внимательным и напряженным… Ты был готов к отражению нападок со стороны тех, кто повстречался с тобой не по своей воле. А мне давал шанс отречься от тебя.
Я признательна тебе за то (наверное, ты, рассмеешься), что научил меня готовить очень вкусный омлет, сейчас одно из любимых мною блюд. А ведь мне не нравилось есть яйца! Нужно просто добавить в тесто немного молока, всего пару столовых ложек…
Восхищение тобой и было тем молоком, которое составляло основу моей любви. Когда мне было лет семнадцать, я хотела, чтобы моим мужчиной стал человек, побывавший на войне: сильный, видевший смерть и страдания, с доброй, но надломленной душой. Я даже представляла, как ночами он будет бредить ужасами войны, а я, прижав его голову к своей груди, стану убаюкивать его.
Да, милый, мечты сбываются. Ты - солдат, мужчина, которым я восхищаюсь до сих пор. Как все-таки для меня важно восторгаться своим избранником… Мне доставляло особое удовольствие гладить твою нежную, с белыми полосками старых шрамов кожу, ощущая, как отчетливо выделяются под ней бугры мышц. Было приятно обманываться, что я на какое-то время становлюсь укротительницей таящейся в них разрушительной мощи.
Я часто говорила тебе, скажу и сейчас: ты - талантливый художник. И если очень захочешь, то обязательно будешь заниматься делом своей жизни - рисовать, рисовать, рисовать… Желаю тебе этого от всего сердца.
Твоя чувствительность - дар неба! Хотя ты часто считал это наказанием. И все же человеку творческому она необходима - иначе как ощутить самому и передать другим густые тона страха и мягкие цвета надежды, тонкую вибрацию нежности и прозрачность легкой грусти... Сейчас в твоих рисунках много боли, но я верю, будет и брызжущее счастье.
Ты помог очнуться ото сна моему творческому началу. Общение с тобой стало хорошей встряской. Ты - поворотный момент на моем пути, с которого я точно знаю, куда идти.
Благодаря тебе я испытала сильнейшие чувства. Желание умереть ради тебя и воскреснуть ради тебя же. Я покрывала поцелуями твои ладони и пальцы: это ли не блаженство - дарить нежные ласки сильным, порой жестко сжимавшим мое тело рукам любимого.
С тобой я узнала, что значит дышать как одно целое. Соприкасаясь губами, ощущать перетекающий из меня в тебя и обратно теплый родной дух. И если чего-то недоставало одному из нас, то это дарилось другим, а если в чем-либо нуждались оба, то чудесным образом получали это из пространства.
Твое поведение помогло мне понять: в каждом взрослом мужчине живет маленький мальчик, которому необходимы безусловные любовь и принятие. И чем агрессивнее мужчина, тем ранимее его внутренний ребенок. Когда ты с грубой резкостью сообщал о решении разорвать со мной, твоему ребенку, как никогда, было страшно остаться одному. Но ты так боялся быть отвергнутым, что спешил уйти первым…
Сейчас я поражаюсь своей терпимости, особенно в моменты, когда ты был пьян… Ты пробил кулаком дыру в перегородке моего офиса в приступе необоснованной ревности; спустил брюки посреди улицы, чтобы показать мне сделанную в юности и очень значимую для тебя татуировку на внутренней стороне бедра; орал на прохожих… А мне было плевать на мнение людей, лишь бы ты не натворил чего-то, что могло принести тебе вред! Мое сердце горело состраданием к тебе из-за твоей невостребованности, неумения и нежелания жить в ладу с собой и другими… Я заболевала, когда тебе было плохо. Но вряд ли тебе от этого становилось легче. Я молилась каждое утро, истово, со слезами о душевном покое и счастии для тебя, о том, чтобы ты мог заниматься любимым делом. И мне приятно будет узнать, что когда-нибудь так и произойдет. В этом будет и моя частица любви и веры.
Связь с тобой, сложным человеком, помогла мне смириться с тем, что и я непростая личность, а затем принять свою «ненормальность» как дар... Да, я выбираю тропы покруче и стремлюсь завоевать то, что другим кажется недостижимым. Мне по тяге испытывать сильные эмоции - иначе нет личности с божьей искрой в душе, а есть серая тетка с головой, нафаршированной бытовыми проблемами. И что как писатель я могу сказать миру, если побоюсь прикоснуться своим сердцем к чужой боли?!
И все же, это я осознала так ярко лишь с тобой, болеть чужими бедами и умирать от них - великий грех против себя, своего таланта и предназначения. Я шла этим порочным путем и достигла определенных вех, за которыми – обрыв. Больше так не хочу. За это тоже прими мою благодарность.
Я – женщина! И забывая о потребностях, данных мне свыше, наношу вред себе и тем, кто рядом. Это я тоже до боли остро поняла благодаря отношениям с тобой. Мне все хотелось доказать, что в отличие от других представительниц слабого пола, разочаровывавших тебя предательством, я - верная. Несмотря ни на что… Однако оказалось: подобно всем женщинам, мне хочется мужской заботы и внимания, поддержки и теплоты. Хочется ощущать себя не матерью по отношению к партнеру, а хрупкой, но защищенной женщиной. И если я не нахожу этого с тобой, то рано или поздно ищу того, с кем можно получить недостающее…
Спасибо и за то, милый, что был честен со мной, не уверяя в вечной любви и в желании провести свою жизнь подле меня. Как настоящий мужчина, ты не бросал слов на ветер…
И когда ты исчез, мне практически не пришлось разочаровываться. Ведь со мной ты был таким, каким являлся на самом деле: обрекающим себя на одиночество и холод даже в самом гостеприимном, уютном доме. Мужчиной, который никогда не любил себя, и, следовательно, делающим все, чтобы те, кто любит его, оставляли его…
А помнишь, как только выйдя из запоя, ты приехал в мой район и мы целовались возле церкви? Люди выходили после службы, и, наверное, всякое им думалось о нас, слившихся в жадном поцелуе. Мы же отчаянно погружались в теплую бездну запредельной близости, словно это был последний шанс на спасение. Случатся ли подобные по силе переживания в моей жизни? Не знаю.
Ты учил меня понимать Пикассо: «Отбрось все мысли и чувства. Просто смотри и слушай, что картина делает с тобой». Думаю, с Пикассо у меня все выйдет, потому как получалось с тобой: ощущать тебя и восхищаться сочетанием вроде бы совершенно несовместимых красок и линий. И еще я видела свет твоей души, который, как ты ни старался, погасить невозможно. Ибо не тобой он зажжен…
И не мне его было поддерживать, угасая самой.
Спасибо, милый. Любовь к тебе, порой убивавшая меня, сделала меня крепче и дала важный урок, который (так хочется в это верить!) я усвоила. В одиночестве и вдвоем, в бедности и в богатстве, в горе и в радости я - главный человек в моей жизни.
Я люблю себя, и ради этой святой и прекрасной любви сделаю все, чтобы быть счастливой без тебя.
Прощай.
Та, что благодарна тебе.