Как давно это было… Так давно, что знания выпускников ЛГПИ (Ленинградского Государственного педагогического института им. Герцена) о чеченских краях ограничивались Казачьей колыбельной Лермонтова:
По камням струится Терек,
Плещет мутный вал;
Злой чечен ползет на берег,
Точит свой кинжал.
В апреле декан физического факультета Г.В. Комаров собирает выпускников и зачитывает список городов и поселков Ленинградской области, откуда пришли запросы на учителей физики. Остаться в Ленинграде или получить открепление могут единицы. В конце короткой речи Георгий Владимирович улыбнулся и сказал: "Впервые в наш институт пришла заявка из Чечено-Ингушской АССР, но неизвестно, какие условия ожидают там наших выпускников, поэтому не волнуйтесь, вы все будете работать недалеко от Ленинграда".
Весь вечер и всю ночь я думала о том, как было бы замечательно отправиться на Кавказ, своими глазами увидеть горные реки, ущелья и грозных чеченцев в папахах, а не прозябать в болотистой, комариной Ленобласти.
Наутро я отправилась к декану с конкретным предложением:
- Я хочу полететь в Чечено-Ингушетию и посмотреть, что за условия предлагают там нашим выпускникам.
Комаров посмотрел на меня с интересом и тут же вручил список с адресами 9 чеченских школ. Я получила официальное освобождение от занятий на 3 дня.
Сборы были недолгими. Моей стипендии с лихвой хватило на покупку билетов на авиарейс в оба конца. Билет в одну сторону стоил тогда 35 рублей. А по студенческому – вдвое дешевле. Через два дня я должна была вернуться в Питер.
И вот я в Грозном. Кавказ покорил меня зеленью и запахом весны. Всего два часа назад я заслонялась зонтиком от ветра и мокрого снега, а сейчас подставляю лицо солнцу и пьянею от весенних ароматов.
Еду в ближайшую из 9 школ. Из Грозного в Гудермес – на рейсовом автобусе, в Гудермесе пересаживаюсь на автобус поменьше, который довезет меня до посёлка Новогрозного. Все сидячие места заняты мужчинами, впереди расположилась старая чеченка. Женщинам, нескольким парням и мне сидячих мест не хватило. Автобус трясет. Стоим. Русской речи не слышно.
Обращаю внимание на очень красивого парня. Мне радостно, что он тоже выходит в Новогрозном. Хороший знак, подумала я. Хотела обратиться к нему, чтобы узнать дорогу к средней школе, но постеснялась.
(Забегая вперед, скажу, что когда 1 сентября я пришла на урок в девятый класс, то увидела этого парня среди своих учеников! Он был молчаливым, в школе появлялся редко, учеба его не интересовала. И мне он потом уже не казался таким красивым.)
Обращаюсь с вопросом к двум чеченским женщинам. Они похожи на цыганок. Волосы скручены в пучок, вокруг пучка – косынка.
Чеченки обрадовались, что приехала будущая учительница; они повели меня в школу и по дороге задавали много вопросов. Обращались ко мне: "ты" и "девочка".
Завуч оказался учителем математики, русским. Он был удивлен моему приезду. Поводил меня по школе. Познакомил с директором – приветливым улыбчивым чеченцем – большим добродушным дядькой. Они оба утверждали, что Новогрозненская школа №1 – лучшая в моем списке.
Я решила: это моя школа! Поехать в Аргун, Ведено или в Урус-Мартан уже не было времени.
Вернувшись в Ленинград, я восторженно рассказывала однокурсникам о своем путешествии. Через пару дней список желающих получить распределение в Чечню был составлен.
Этой поездкой я решила свою судьбу и судьбу еще восьми своих однокурсников…