Они встретились в предрассветный час - высокие, длинноволосые, стройные. Один светлый, с тёплыми золотистыми глазами и волосами цвета мёда, другой тёмный, в глазах серебряный лёд, волосы белее снега.
- Авен Элль, - сказал один.
- Авен Элль, - эхом отозвался другой.
Они всегда встречались в закатный час или перед рассветом. Только так эти двое чувствовали себя на равных: сумерки не принадлежали никому.
- Чем занимаешься? - спросил Тёмный.
- Да как обычно: читаю понемногу, - ответил Светлый.
- И что о нас пишут?
- Ты не поверишь, - улыбнулся Светлый, - мы всё ещё убиваем друг друга.
- Серьёзно? И людям не надоело?
- Видишь ли, их собственная вечность слишком коротка, чтобы понять, в какие игры они играют с нашей.
Тёмный вздохнул и тронул влажный от росы камень:
- Да, история… Слушай, давай завтра на закате, а? Камни будут тёплые, посидим, поговорим как люди.
- Без проблем, - согласился Светлый.
- Без чего?.. Ну, ты и начитался, - покачал головой Тёмный.
- И правда, надо заканчивать, - сказал Светлый, улыбнувшись. - А ты чем занят?
- Пауков дрессирую, больше некого, - вздохнул Тёмный. – Скука смертная! Мы с тобой, брат, как Ночь и День: ни встретиться, ни поговорить.
- Вот такая она, авторская любовь - каждому своё, - усмехнулся Светлый.
- Да пора бы уж авторам выбрать для любви какое-то одно время суток, - недовольно заметил Тёмный, – а то пишут, понимаешь, день и ночь!
- Давно пора, - раздался незнакомый голос.
Из предрассветного тумана выступил третий: с пепельной кожей, рубиновыми глазами и волосами чернее ночи, в остальном - точная копия двух других. Хозяин сумерек! Все трое обменялись взглядами.
- И что теперь? - спросил Светлый.
- А что об этом в книгах пишут? - поинтересовался Сумеречный.
- Тебе лучше не знать, братишка, - вздохнул Тёмный.