*
"Доноры. Сами себе акцепторы - за донорство деньги берущие.
Отдавая - бери. Берёшь - отдай. Вечная цепочка. Если не найдётся тот, кто, отдав - отстранит протянутое в ответ. Или, взяв - не воздаст.
И малое нарушение в ритме вызовет диссонансом волну несоответствий, накрывающую всё и вся".
Т.Шершнева
***
"...она познакомилась с Ирманом полулежа в бело-золотых диванах кареты, катаясь развлечением по холодной парковой дорожке, укатанной металлическими напасами и выколотами: Ирман, запрыгнув на подножку, извинился и преподнес синенький букетик остреньких фиалок, и легкого шампанского - будто всё закружилось единоко... Это было сказкой на яву. Потом они катались долго, очень долго, целовались необычно долго, до утра... Долго... Летали... А потом Инга завела часы своей любви. И время пошло".
...Вацлав, грубо откинул книгу, открывая ядвитые поры её шершавой обложки - испаринами желатина в уксусе духнуло в нос.
Звонок заблаговременел.
Вацлав снял нервно телефонную трубку и огрызнулся в провода:
"Порностудия Чиргиз-Хан. Слушаю вас! Да... Вацлав Хёрх! Ну и что? Да. Подходите на пробы... Да-а... Можете сегодня до пяти, если успеете. А?.. Вы здесь?!
Чё же вы морочите тогда? Входите".
"Вот, баран. Придурок. - Зарокотало в голове у Вацлава. - Шутник сраный".
На пороге осенился парень, лет двадцати пяти, рыжий в очках.
Одет парень был в отрепья и дрянь.
Вацлав поднялся и начал рассматривать внимательно, щупать, а потом попросил раздеться.
- Зачем тебе надо это? - Вацлав жевнул языком и поднял левую бровь.
- Деньги нужны. Срочно. - Морщась вытащил наружу рыжий парень.
- Не ври. Иди донором. У нас строго всё.
Рыжий парень, стоя посреди кабинета в трусах, стеснялся и перебирал в руках майку.
- А сколько стоит продать почку?.. – Глядя в пол, рыжий парень, немного походил на сумашедшего, по крайней мере, так подумалось со стороны.
- Две штуки, плюс будешь валяться на койке больничной с месяц за счет больницы. Но сначала анализы. Одевайся давай.
Вацлав позвонил кому-то, и в кабинет вперся Лайно с пачкой бумаг и какой-то коробкой. Лайно поставил коробку в угол кабинета и пригласил рыжего паренька следовать за ним - но рыжий паренек не спешил.
- Пять тысяч. Или нет.
- Что «пять тысяч»? – Начал буквально на глазах злиться Лайно, весь извиваясь и дергаясь, как психобольной.
- Это я не тебе. – Рыжий посмотрел на Вацлава.
- Ну, молодой человек, здесь не базар, но я подумаю над вашим условием. Идите с Лайно – он вам всё расскажет. Алло! Да. Елену Михайловну пожалуйста. Идите-идите!..
***
Узкими мрачными коридорами, пахнущими киноплёнкой, плесенью и стерилизаторами, Рыжий с Лайно шли минут пять.
Рыжий посматривал исподлобья на запертые двери и пытался запомнить дорогу.
«Проходи», - едко сцедил Лайно, открывая тяжелую металлическую дверь.
Рыжий вошел и зажмурился от яркого света.
Лайно захлопнул дверь.
Комната была белой: потолок, стены, пол искрились кафельно.
Ощущение полной стерильности смутило Рыжего.
Он в своём отребье никак не вписывался в это – белое.
Лайно по-хозяйски прошел к столу, поставил на белый пластик коробку, разложил бумаги.
- Группу крови знаешь?..
- Свою? – Рыжий удивлённо посмотрел на Лайно.
- Моей бабушки! - Брызнул зло слюнями тот.
- Нет. - Спокойно ответил Рыжий.
- Иди сюда! - Лайно махнул рукой на стул. – Садись!
Рыжий сел.
Лайно достал из ящика стола скарификаторы в жестяной банке, пару лабораторных стёкол, маленькую пробирку.
- Что это? – спросил так же спокойно Рыжий.
- Бриллианты моей бабушки! - ответил, поморщась, Лайно. – Осел! Ты сюда зачем пришёл?..
***
Рыжий не смутился и сравнявшись немытыми ушами с причудливо-закрученной на цыплячьей шее тряпкой, молчаливо проследил за пальцами Лаймо, слегка позевывая, под звяк страшно-мерцающих приготовлений.
Рыжил даже вздыхал громко, но это было совсем другое...
Тянулось время...
***
- А деньги? - Хмуро пробасил Рыжий. - Мы так и не договорились.
- Тебе нужны гарантии? - Усмехнулся Лайно. - Гарантии только в морге. У нас - сначала анализы. Впрочем, я не настаиваю. Не нравится - вали отсюда. На твоё место кандидаты найдутся.
***
Рыжий схватил Лайно за горло и как-то ловко переломал, отпуская, на жилу потухшую голову болтаться в стороне.
Оттащив обмякшее тело в угол, Рыжий начал переберать бумаги, папки, рыться в ящиках, коробках.
В карманах у Лайно, он нашел ключи, открыл сейф и стал выбрасывать деньги, часы, всякую дрянь. Деньги его совсем не интересовали - он искал что-то другое.
Пересматривая каждый листок, рыжий с нетерпением оцепенения и строгой сосредоточенностью, пробегал каждую строчку, каждый миллиметр, каждую строфу.
Кидал в сторону - дальше искал.
Бросал в сторону.
Дальше искал...
Искал.
Переворачивал всё вверх дном. И нашел...
"Кина Суантэ. 1986 г.р...".
Рыжий, схватил папку, выдернул шнур из поста сигнализации, отключил телефон Лайно, раздавив его ногой, и спокойно вышел в коридор.
Дойдя до кабинета Вацлава Херха, он также спокойно открыл дверь, входя задом, также тихо, будто не беспокоя, на цыпочках прошел к стулу, не мешая телефонной беседе Херха - присел напротив него.
***
Херх изумлённо приподнял брови, продолжая слушать собеседника.
Потом коротко рыкнул :"Позже", - положив трубку.
- Лайно превзошел...
Короткий рывок Рыжего через стол прервал монолог.
Херх захрипел, пытаясь оторвать руку Рыжего от своей шеи.
- А теперь слушай меня, - почти шёпотом сказал Рыжий. - Ты...
***
Вацлав на секунду заметался и чем-то уколол рыжего в живот.
Рыжий поплыл, поплыл, погружаясь в сон, чувствуя эхом живые удары из реального мира, отголосками и стонами отдающиеся уже в другом мире - новом для рыжего.
Радуга стала всё больше манить и он отключился совсем, как точка...
Очнулся рыжий на лабораторном столе, прикованный, слабый, всё тело ныло.
Над ним отухшие плафоны, люди в масках мелькают, какие-то голоса...
***
Правый бок ссаднило. Горло схвачено - как жгутом - ни сказать, ни закричать, ни плюнуть.
- Твою мать! Кто наркоз давал?! Он вышел! - заорал один в маске.
- Дитрих, я полторашку вогнал и Хёрх до этого одарил парня. Куда больше-то? - оправдывался второй, в очочках круглых с тонкой металлической оправой.
- Тогда фиксируй. И только поробуй мне,.. - названный Дитрихом так зыркнул на ассистента, что тот сжался и мышью скользнул вбок.
Рыжий почувствовал, как на руку легла полоса жгута, а потом - боль, пригвоздившую его к столу.
Он хотел рвануться, но две пары рук надёжно удерживали его на месте.
Дитрих сделал еще один надрез...
***
Это спустя уже пять лет, сидя в инвалидной каляске, рыжий перебирал в памяти свою ошибку.
Нет! - Подумал рыжий. Не может быть такого! Не может быть! НЕЕЕЕЕТ!
Он взревел буквально, оголяя ревом и стоном, какую-то заброшенную лачугу, в которой кантовался теперь, он опустошил сознание громадными всплесками эмоций. Он настолько напряг в непремеримом безумии свои прожилы, свою веру, своё "я", что взорвал время, и к ****ям сабачьим погрузился в другую парралель - переместился назад в недоделанное, животным инстинктом фигуры.
Перед ним сново Херх, который мочалит трубку. Он же сидит ровно и ждет, пока тот договорит.
***
Дождавшись, пока Хёрх закончит беседу, Рыжий молча показал ему синюю папку.
- Вот, значит, как... - задумчиво произнёс Хёрх. - Пять тысяч, говоришь? Я бы не стал за это переплачивать. Тем более это уже не жилец.
***
- Это дочь. - Отрывно голосом окрестил рыжий.
- Хм...
***
Вацлав вынул из под стола руки и выстрелил три раза: "Выхода нет, ни у тебя, ни у меня".
Рыжий завалился назад, обухом вбившись в пол, и замер, будто и не отмирал во времени:
"Даже в мыслях нет способности победить".
Когда рыжий открыл глаза, он был также в этой старой лачужной дыре, злость прошла, осталось пустота и желание выдти из зомбированного прошлого.
Через час рыжий сидел в пышном парке, курил, странно отторопыривая клыбы дыма в сторону, металось сознание... Погода стояла принудительно-влажная, хотелось ветерка...
***
Рыжий обратил внимание на женщину, сидящую под кленом и читающую журнал «Vogue».
Что-то было в ней демоническое, завораживающие - клокот сна и яви резился.
Он откатил коляску на противоположную сторону парковой аллеи и стал из дали наблюдать за ней, подбрасывая свои эмоции, до широты всвозможных богатственных рамок.
Одета она была во все черное, но с изыском - Рыжий, почему-то представил, богатую грузинку или гречанку, которая рано овдовев и получив наследство от мужа, предано носила траурный наряд от дорогих французских кутюрье.
- Кого-то она мне напоминает. - Он начал прогонять в голове знакомые образы, и не заметил, как она подошла к нему.
- Молодой человек, не хотите ли улицезреть смерть вашего врага или собственную кончину? - Спросила она хриплым, шаркающим голосом с грузинским акцентом.
- Смерть? – спросил он с восторженным удивлением, - конечно! Желаю! Еще бы, - он быстро стал делать круги вокруг черной незнакомки, разглядывая ближе.
Она была худая и длинная, с костлявыми пальцами. Пахло от неё приторно - то ли опиумом, то ли склепом. Но это исчезло, как только она заговорила...
- Так, что мы желаем увидеть сначала? Я так думаю - недруга? Глядя на вас, их уйма, - она оскалила белоснежные зубы, - а может лучше собственную? Зная примерную дату и причину смерти, вы будете на шаг впереди своих врагов. Ганнибалу перед битвой при Каннах, один оракул продемонстрировал его смерть. Он воспрял духом, и возглавил авангард своего войска, на который пришлась вся мощь удара римского молота. Итог известен: всю жизнь он пил кровь из Рима, и кончил в возрасте шестьдесят лет, приняв яд. Подумайте об этом.
***
Рыжий дулго выбирал между этими двумя вылетами. Он дергал головой. Он оскаливался и наклонял голову до колен. Он был в молчаливой ярости...
Кан-кан событий ртутной горкой покорял недостигнутое и так близко, так глубоко, так...
На вытянутую руку имелся выход. Это было самым шикарным моментом. Рыжий открыл шире глаза и посмотрел в лоб женщины. Он был влажноватый, тугой, серый. Строгий контекст не исчез, а вылетел вон.
Рыжий загадал сначала увидеть её смерть, этой женщины в черном, не зная даже того, что тот кто задаст такой вопрос, получит именной дар, возможно черный дар, но дар, с помощью которого он бы смог заглядывать в будущее и видеть всё конечные мазки жизни, кроме своей.
Это был выбор. Черная женщина, заметавшись, от заданного ей приговора, будто в клетке, и бросая каким-то неизвестным языком, вспаханный воздух, вспыхнула и исчезла, оставивив после себя горку пепла на асфальте и силу колдовства на чужие изображения в образе рыжего. Рывжий превратился в демона.
Он встал с коляски, откинув ту ногой в кусты...
Вацлав Хёрх ничуть не изменился за эти годы.
Быть может, стволовые клетки мотался колоть, в клинику в Бёрне, но может его сущность - выдерги и профессионального убийцы держала как вечную взвесь марганца в холодной воде: багряно, неизменно, стерильно и верно…
Стальная дверь с карбонатным покрытием бесшумно отъехала на электроприводе, в прокварцованный кабинет проник человек изящной наружности в великолепном платье с ухоженной шевелюрой с лисьим отливом…
Всё в человеке было хорошо, но глаза - эти глаза были, как пластмассовые пуговицы они не моргали и влаги в них не было не капли...
Рыжеватый человек сухо кивнул, протянул два перста для пожатия и вкрадчиво и монотонно проговорил:
- Господин Хёрх мне поручено сделать вам предложение от которого вы не сможете отказаться.
- Кем поручено? - перебил незнакомца многоопытный Вацлав.
Рыжий субчик поджал тонкие губы, несколько секунд пожевал их и поднял свои странные неживые глаза вверх.
Вацлав проследил за взглядом, обозрел белоснежный потолок и мгновенно понял, что Рыжий имел в виду нечто иное, невидимое и неосязаемое, то, что явно выходит за грани его кабинета и, пожалуй, за пределы его понимания.
- Хорошо, Хёрх развёл руки, бросил кисти на полированную поверхность стола и звонко забарабанил костяшками…
- В чём состоит ваше предложение?
Рыжий тускло улыбнулся, умудрившись не показать не одного зуба, и тихо проговаривая каждую букву уронил на пол фразу:
- Мы подадим вам денег два миллиона долларов США, но ближайшую операцию вы должны провести сами. Я же вам буду ассистировать.
- Кого будем оперировать голубчик?
- Рыжий, вскинул голову и щурясь внутрь самого себя равнодушно ответил:
- Это не имеет никакого значения…
…всё та же операционная, в ней трое; юное существо непонятного пола, ожидающее наркоз, Вацлав в кармане которого платёжка с подтверждением о перечислении денег, нерешительно перебирает никелированный инструмент. Рыжий,
вдумчиво и тщательно моющийся в преддверии предстоящей операции…
***
Господин Хёрх прилетел в четверг утром первым рейсом, как и было условлено договором - в Цюрих. Сразу же не откладывая, прибыл в операционную больницы Штатгратте, отказавшись от завтрака в ресторации и отдыха. После всех условных приготовлений, Хёрх вошел в операционную 12-U. Бронированная дверь автоматически скрепила воздух внутри. У окна уже ждали рыжий, какой-то афроамериканец и девушка, лежавщая под наркозом на прилавке каталки. Лицо девушки, да и вся она были прикрыты сетчатым покрывалом. Хёрх, уверенно подошел, покапался в предоставленных инструментах. Не глядя дал команду на вскрытие. Около двух часов длилась операция. Органы уложенные на хранение в специальные экипажи, погрузили в спец-контейнеры. Хёрх улыбнулся добрым Эльфм в глаза своим помошникам, теребя мысли о состоянии в два миллиона, и буквально замер от оцепенения. Его взгляд упал на жертву - на её лицо. В лице, девушки он узнал свою единственную дочь. Мир померк перед Хёрхом и ему стало ужасно плохо от черноты. Он осел на пол и тут же прислонился к своей смерти, но...
***
Рыжий не дал Хёрху такой радости...
Херх мельком увидел лицо Рыжего, который отбросил на пол уже не нужный шприц, с хрустом раздавил его и сосредоточено страшно стал надевать маску.
Рыжий вскрывал и препарировал Хёрха голыми руками, он принял это мастерство от тибетских монахов, хиромантов.
Многие умения и странные дарования пробуждались в нём, в том миг и час когда это было необходимо. Бескровная операция серьёзная штука, но ограничивать себя лишь этим, Рыжий не хотел, да и не мог…
И к пыли, к одеколону, к поту,
К шуму вольтовой дуги над головой
Присоединится запах рвоты,
Фейерверка дым пороховой….
В усеченном Вацлаве трудно было угадать гендерную составляющую, он был не мужчина и не женщина, усредненный вариант меж трансвеститом и гермафродитом, с минимальным набором жизненно важных органов. Все парные органы Рыжий урезал до одного…
Стрельнула входная дверь госпиталя и заинтересованные лица, быть может, и смогли опознать в удаляющейся фигуре Кина Суантэ. 1986 г.р... она медленно таяла в вечернем нисходящем тумане разбрасывая под каждый неспешный шаг никелированный инструментарий, шовный материал и остатки последней операции…
Ну, вот теперь, пожалуй всё - воздухом выдохнул рыжий - закурил, убегая взглядом в серость окна...