Многое завязалось на именинах...
... Виктор вышел из института, продолжая улыбаться. Ну и студенты пошли, совсем дети! Лицо девушки почему-то не выходило у него их головы. В нём странно сочиталась ещё не исчезнувшее детство со взрослой серьёзностью, что что затаилась в больших выразительных темно-синих глазах. И кого-то ещё напоминало её лицо, но кого - он не мог понять....
Эта встреча не на долго отвлекла его от грустных мыслей. Скоро тридцать, а жизнь пока никак не складывается. Конечно, сестра ни разу ему ни на что даже не намекнула, но он и сам каждой своей клеточкой ощущал, как он им мешает. Теснятся все в одной комнате, и спать ему приходится в кухне на раскладушке. Хорошо ещё, что Дмитрий, шуряк его - геолог, и с ранней весны до глубокой осени находится в экспедиции... Вика,правда,большого оптимиста изображает, всё строит воздушные замки - женить его хочет,
Шамаханскую царицу ему подыскивает! А кому он такой нужен...
В конце недели все собирутся у Марты Осиповны. И хоть день выпадает будничный, рабочий, именины состоятся непременно, так как Марта Осиповна, будучи женщиной суеверной, никогда не отмечала своё рождение в другой день. К ней в дом Виктора привела сестра, объяснив ему, что к Марте ходит самый разный народ, и бывает кое-кто со связями. А всё дело было в том, что не за горами в институте распределение, и если Виктора зашлют куда-то далеко, то он, будучи инвалидом, просто пропадёт без её опеки. Срочно нужна была прописка, а тогда уже устроить его на работу в городе,будет несложно. И он стал захаживать к Марте Осиповне, сначала неохотно, а спустя некоторое время даже стал относиться к ней дружески, тем более, что она приносила конромарки на спектакли и охотно отдавала их Виктору с Викой.
В назначенный день Виктор явился с большим букетом. Дверь ему открыла сама хозяйка. Приняв цветы, она как-то натянуто улыбнулась и произнесла несколько манерно:
- А, цветы с намёком!
- Здравствуйте, Марта Осиповна, с Именинами Вас! О каком это намёке вы говорите?
- Как же, хризантемы – символ осени...
- Ну, что вы, какая осень! Бабье лето, самый разгар...
- Ладно-ладно, проходи, Вика уже здесь.
Марта Осиповна тщательно скрывала от всех свою тайную влюблённость в Виктора.Она понимала всю безнадёжность своих чувств, и ей было стыдно даже перед самой собой, ведь она была намного старше его. Ему без году тридцать, а ей даже подумать страшно, сколько...“Он из другого поколения,”- с сожалением думала она, но продолжала мучить себя масками, припарками и кремами.Её гладко зачёсанные назад чёрные волосы обрамляли красивое моложавое лицо с большими чёрными же глазами, но возраст предательски пробивался изо всех его пор и складочек...
В гостиной перед Виктором предстала привычная картина застолья: яркий свет люстры над развёрнутым столом, радующая глаз хорошая, несмотря на трудности с продуктами, еда с холодцом и винигретом во-главе, весёлые звуки радиолы. Вокруг стола уже сидело много народу, и сестра махала ему с дальнего его угла.
Вслед за Виктором пришли Валя и Нина. А после них ещё одна пара: бывший однополчанин мужа Марты Осиповны Пётр Николаевич, на плечах которого золотились майорские погоны, с женой Нюрой, очень симпатичной, но простоватой молодой женщиной с ямочками на щеках и светлыми мелкими кудряшками, сотворёнными химической завивкой.Он подхватил её в небольшом белорусском городке, где их сапёрную часть оставили для уничтожения немецких мин, густо напиханных немцами по окрестным лесам и просёлочным дорогам. Их состав остановился тогда на маленькой станции, заполненной толпой женщин, которые встречали поезда с солдатами, едущими с войны. Женщины находились на перроне и днём, и ночью. Казалось, они и домой не уходили, надеясь встретить мужа, сына, брата и боясь пропустить счастливый момент долгожданной встречи, если бы она случилась... В тот вечер в толпе вертелась и Нюра. Молодой капитан, стоя в дверях теплушки, с улыбкой наблюдал, как его солдаты, рассыпавшись по перрону, охотно принимали из рук женщин домашнюю снедь, одновременно отвечая на их расспросы: откуда едут, не встречал ли, не знает ли?... и с надеждой показывали фотографии своих близких. Пётр спрыгнул на перрон, и какая-то девчонка протянула ему яблоки.Он посмотрел на неё, и сердце его дрогнуло от жалости.Она была очень худая, в застиранном до ветхости неопределённого цвета платьеце, которое едва прикрывало острые детские коленки. Но ярко-голубые глаза её улыбчиво сияли на бледном узком лице.
- Ты чья такая?..
- А ничья! Мамка умерла, от отца похоронку получили... Вот, хожу сюда, может, ошибка вышла, и он вернётся...
- Да, бывает... – неуверенно обнадёжил капитан.
- Идёмте к нам, вон наш дом стоит, я у тётки живу, - показала она рукой.
- Мы тут побудем с месяц, наверное, так что, зайду обязательно! – охотно
пообещал Пётр. А через месяц увёз её с собой...